[Витя]

ПОКРОВСКИЙ ДЕВИЧИЙ МОНАСТЫРЬ

Девичий рынок... Девичок... Место это хорошо знакомо не только старожилам-воронежцам, но и нынешнему поколению. Многие помнят, что улица Сакко и Ванцетти прежде именовалась Большой Девиченской. Нередко, правда, ее путают с Большой Девицкой, с Девицким выездом. Такая сумятица сама собой исчезнет, если знать о происхождении этих названий. Большая Девицкая (ныне улицы Платонова и 9 Января) звалась так потому, что выводила на село Девицу за Воронежем. Большая Девиченская отразила местоположение на ней Покровского девичего монастыря, долгое время бывшего единственной женской обителью в Воронежской епархии.

Женский монастырь, получивший официальное имя по главной церкви Покрова Пресвятой Богородицы, устроен был В Воронеже очень давно. Он всего лишь на десять лет моложе династии Романовых. Монастырь основан в 1623 году, •когда тридцать сестер во главе со старицей Марфой по благословению митрополита Филарета, отца первого царя из новой династии, решили построить деревянную церковь. Разместился монастырь в тот момент в старом городе, на склоне холмов — выше Успенской церкви и ниже собственно крепости. Материальную помощь ему оказывали горожане и особенно донские казаки как единственному религиозному прибежищу для женщин на всем течении реки Дон. По челобитью казаков уже в 1626 году обители была пожалована на прокормление речка Хворостань со всеми угодьями верст на пятьдесят по ее течению. Там расселились монастырские крестьяне, платившие немалый денежный и натуральный оброк.

К концу XVII века положение монастыря ухудшилось: на его земли стали претендовать жители городка Коротояка. В самой обители в тот момент начались нестроения между монахинями, опиравшимися на воронежских родственников, что привело даже к смене игуменьи. Упорядочение и регламентация внутренней жизни произошли при святителе Митрофане, главе новосозданной епархии. Теперь монастырь с задворок Рязанской митрополии переместился в центр Воронежского архиерейского дома.

Строительство в Воронеже флота удалило с насиженного места Успенский мужской монастырь (он был слит с Акатовым Алексеевским) и напрямую отразилось на женской пустыни. В ближайшем соседстве с нею оказалась Немецкая слобода с евангелической кирхой, рядом кипели кораблестроительные работы. К тому же пришли в ветхость и все деревянные постройки, лепившиеся по косогору. Петр I 17 декабря 1702 года удовлетворил ходатайство игуменьи Ирины о переносе монастыря за город, к урочищу Терновая поляна, близ Нищей и Посадской слобод. Обители отвели обширный незаселенный участок в пять десятин, который в то время полностью не был даже освоен.

Петр Великий, как известно, недолюбливал духовное сословие, и при нем Покровский монастырь лишился части своих крестьян, изъятых «к государственному делу», должен был вносить в казну средства на жалованье ратным людям, на ямские прогоны, на выкуп полонян, выплачивать деньги работным людям на верфи. Царь запретил принимать в число монахинь девушек моложе тридцати лет (указ действовал до 1741 года). Епископ Иосиф, заметив отступление воронежской братии от духовного регламента, предписал, чтобы монахи и монахини «по улицам и дворам безвременно не волочились под жестоким наказанием и под штрафом».

В 1751 году в монастыре появилась первая каменная церковь Покрова Пресвятой Богородицы с приделом во имя Смоленской иконы Божией Матери.

При Екатерине II в начале 1760-х годов была проведена секуляризация церковных владений. У монастырей отобрали все населенные вотчины и крепостных крестьян. Да и само их число резко сократилось. Из пяти женских монастырей Воронежской епархии епископу Тихону разрешалось сохранить только один. Он выбрал Покровский девичий в Воронеже. Монастырь был отнесен к третьему классу по назначенному ему содержанию, штат определялся в 17 насельниц. На жалованье матушке игуменье и хозяйственные нужды выделялось около двухсот рублей. Сверхштатный прием новых обитательниц категорически запретили, даже если речь шла о монахинях упраздненных обителей. Новых послушниц с 1770-х годов стали принимать при условии взноса значительных средств на будущее пропитание и строительства или покупки ими собственной кельи.

К концу XVIII века сверх установленной нормы в монастыре проживали пятьдесят человек. В таком увеличении штата выявились и нежелательные явления. Как отмечалось в историческом очерке Покровского монастыря (1908), вместе с богатыми женщинами здесь стали утверждаться помещичьи и купеческие порядки, появилась многочисленная прислуга, в том числе и мужчины. Особое беспокойство игуменье доставляли находившиеся на послушании генерал-майорская дочь Екатерина Бехтеева и купеческая дочь Елизавета Придорогина. Епископы в тяжбах поддерживали монастырских начальниц и даже противились постригу дочерей знатных лиц. Преосвященный Арсений II в предписании четко оговаривал права настоятельницы: «Игуменья по церковным обрядам есть доверенная особа, есть настоятельница или начальница всех живущих в монастыре; она должна знать всех поведение, нравы, наблюдать порядок монашеской жизни, каковой весьма отличен должен быть от светской жизни не именем, но вещию. А порученные ей обязываются иметь ей послушание, сохранять в послушках кротость и смирение».

Во втором десятилетии XIX века порядок в монастыре был восстановлен. Число послушниц и монахинь продолжало увеличиваться, но теперь они твердо придерживались сестринских обычаев. В начале XX века население монастыря составляло маленький городок: игуменья, 86 монахинь, 151 послушница, 648 живущих на испытании и 132 обучающихся рукоделиям и грамоте; всего 1017 человек. В середине минувшего века Покровский монастырь из-за многолюдия расширил свои пределы и занял всю ту местность, которая была ему отведена в 1702 году. Здесь постоянно росли новые постройки.

В 1788 году в монастыре началось строительство новой каменной церкви, завершенное вчерне в 1792 году. Она была освящена в 1799 году (по другим данным — в 1803). Главный храм стал теперь именоваться Преображенским с приделами во имя Покрова и Смоленской иконы Божией Матери.

В 1872 году Преображенская церковь была капитально отремонтирована и вторично освящена архиепископом Серафимом. Одной из архитектурных особенностей храма являлась отдельно стоящая колокольня. Юрий Успенский видел композиционное единство между монастырской звонницей и колокольней Троицкого Смоленского собора. Он писал: «Верхние два этажа этой колокольни трактованы совершенно так же, как и у колокольни Троицкого собора, что заставляет предполагать, если не одного и того же автора, то близкое ему подражание. Необходимо, однако, заметить, что, если по композиции обе колокольни и являются аналогичными, то по пропорциям колокольня Троицкого собора представляется более выдержанной и элегантной.

Самая церковь Покровского монастыря представляет из себя обычный тип барочных, излюбленных Воронежем форм, восьмерика на четверике; но соотношение ширины восьмерика, почти равной нижнему четверику, полукруглый подъемистый купол, высокие полуциркульные окна восьмерика, наконец, ампирная обработка всех фасадов четверика выделяют эту церковь из ряда рассмотренных выше и указывают на ее переходное значение от барокко к ампиру».

В одном из приделов этой церкви хранилась особо чтимая верующими Смоленская икона Божией Матери, или Одигитрия. Икона имела весьма почтенный возраст: по преданию, именно ею в 1623 году митрополит Филарет благословил вновь созданную в Воронеже обитель.

Преображенская церковь считалась холодной, она не отапливалась. К дому игуменьи на подворье примыкала теплая, или зимняя, церковь во имя Всех святых Печерских. Она была построена в 1832—1835 годах по проекту крупного петербургского архитектора Авраама Ивановича Мельникова (1784—1854). Сам мастер, конечно же, в Воронеж не приезжал, его замысел был реализован местными строителями. Рискну высказать предположение, что ходатаем перед столичным зодчим выступил воронежский губернатор Дмитрий Никитич Бегичев: его сестра Варвара (1788—1866) пребывала монахиней, а в 1836—1866 годах — игуменьей Покровского монастыря с именем Смарагды. Она была личностью достаточно примечательной и известной за пределами религиозного круга: знала и любила поэзию И. С. Никитина, который нередко бывал в монастыре и читал настоятельнице свои стихи.

Гостем игуменьи был не только И. С. Никитин. 5 июля 1837 года здесь побывал поэт В. А. Жуковский, он записал в дневнике: «В Девичьем монастыре. Картина Андреа дель Сарто. У игуменьи Бегичевой. Кладбище. Садики у келий».

Уже при управлении Смарагды в 1838 году в Печерской церкви устроили придел во имя святителя Митрофана Воронежского, а в 1842 году—во имя Великомученицы Варвары. Творению Авраама Мельникова на удивление не везло: трапезная церковь чуть ли не каждое десятилетие перестраивалась, расширялась и обрастала пристройками. Сейчас ее остатки превращены в жилой дом (ул. Рабочий городок, 30).