[Витя]

В створе Введенской улицы (ныне улица Освобождения Труда), в северо-западной оконечности монастыря в 1879— 1880 годах выстроили надвратную колокольню. Ее четыре яруса со шпилем и крестом устремлялись ввысь на 23 сажени (49 метров). В первом ярусе, рядом с входными вратами, была устроена крестовая церковь в память преподобного Сергия Радонежского, освященная 27 июня 1903 года. Она служила домовой церковью викарию. Во втором ярусе помещалась зала для народных чтений. Округу будоражили 10 колоколов, самый большой из них весил 331 пуд 12 фунтов (5,3 тонны).

На подворье располагались двухэтажный настоятельский особняк, братские корпуса, хлебная, трапезная, ледник, одноэтажное деревянное здание учительской и регентской школы, в которой готовили педагогов приходских школ и учителей церковного пения. С юга к шатровой колокольне примыкало старинное кладбище. Монахов и состоятельных горожан тут погребали издавна, но особенно активно могилы стали расти на погосте с 1772 года, когда запретили постоянные захоронения у приходских церквей. Летописцы Елисеевы в своем «Синодике» дают обширную некрологию похороненных в Акатовом монастыре в последние три десятилетия XVIII века.

В основном это духовенство кафедрального собора и купеческие семьи. Назову лишь часть фамилий: Аникеевы, Аносовы, Вяхиревы, Грековы, Елисеевы, Журавлевы, Клемешовы, Молоцкие, Мосолитиновы, Нечаевы, Ростовцевы, Сахаровы, Тибекины, Титовы, Тулиновы, Харины. Здесь же покоился и один из начальников края: «1773 года февраля 25 дня в сей день представися раб Божий генерал-поручик и кавалер и Воронежской губернии Губернатор г-н Алексей Михайлович Маслов, а сего ж 28 февраля погребение ему было с большою церемониею Преосвященным епископом Тихоном с архимандритом Самсонием и со всеми приходскими священниками, а погребен в Алексеевском Акатовском монастыре, гроб был обит малиновым плисом, накрыт кофейной парчею».

Большой торжественностью отличались похороны семинарского педагога отца Палладия: «1784 года мая 6 дня представися раб Божий учитель иеромонах о. Палладий и погребен в Алексеевском монастыре о. игуменом Самуилом. В провождении тела была церемония: по всем церквам был по мертвому благовест, а как тело несли, то и звон был, провожали сперва студенты малого росту по 2 человека в ряд с развязан [ными] волосами, потом среднего росту, а за ними и больших по два в ряд, потом все учителя: а потом священники, а потом игумен Самуил; гроб и крышка накрыты кофейною парчею».

Кстати сказать, настоятели монастыря (архимандриты Сампсоний, Гервасий, игумен Самуил) нередко участвовали в отпевании знатных горожан, и не только тех, кого хоронили у себя на кладбище.

Использование кладбища продолжалось в XIX и в начале XX века, только упоминаний о погребениях у нас меньше. Дворяне Дебольцовы, Тулиновы (в их числе бывший губернский предводитель дворянства Николай Иванович (1810—1854), секретарь земской управы Михаил Иванович Лабзин (1830—1895), Аркадий Павлович Муфель (1846-1898), выдающийся ученый-химик Михаил Семенович Цвет (1872—1919)... Могилы позднего времени еще сохранялись перед революцией.

Мало известный за пределами своей епархии и не собиравший толпы богомольцев на поклонение святым мощам - — их здесь не было — Алексеевский Акатов монастырь жил тихой и размеренной жизнью. Но по мере сил и он содействовал воронежцам в духовном и нравственном просвещении. Во второй половине минувшего века, к примеру, в монастыре размещался Епархиальный училищный совет; там же под председательством викарного епископа действовал Епархиальный комитет православного миссионерского общества.

Так шла жизнь, пока не грянул революционный 1917 год и не изменил в корне все церковное бытие.

В первые послереволюционные годы Алексеевский монастырь не трогали, внимание властей было приковано к тому, что находился в центре города. Могло показаться, что никому нет дела до десятка людей, добровольно отрешившихся от мирской суеты. Но список драгоценностей затребовали и отсюда. Подписанные ризничим, благочинным и экономом (иеромонахи Иннокентий, Серафим, иеродьякон Алексий), страницы содержали те же наименования, что и повсюду, различия были только в количестве.

Но имелось здесь и важное примечание, единственное в бумагах подобного рода: «Опись представляем с присовокуплением, что изделия эти суть священные предметы, необходимые для удовлетворения религиозных потребностей народа при богослужении и потому должны оставаться неприкосновенными. Ко многим сосудам миряне не могут и не должны прикасаться, чтобы не оскорбить религиозных чувств народа. Вес изделий показан приблизительно, [взвешены] на мелких весах для продуктов и вместе с финифтью № стразами. Большинство этих изделий тонкой художественной работы, например, чаша, обложенная сеткой, работа которой представляет большую ценность, чем самый материал — серебро, из которого они сделаны».

Прислушались ли власти к этому замечанию? Вспомнили ли они о нем в 1922 году, когда определялась судьба изъятых вещей — в музей или на переплавку?

В середине 1920-х годов жизненные бури докатились и до стен Акатова монастыря. Бывший его настоятель Владимир (Шимкевич) к этому времени в сане митрополита возглавлял Воронежскую и Елецкую епархию. В январе 1926 года он скончался. Престарелого владыку сменил видный иерарх церкви архиепископ Петр (Зверев, 1876—1929), известный своей бескомпромиссной борьбой с обновленцами. С ним из Москвы приехал архимандрит Иннокентий (Иннокентий Пантелеймонович Беда, 1882—1928), поставленный владыкой священноначальствовать над алексеевской братией. К тому моменту центр религиозной жизни переместился в Воронеже из Митрофановского в Алексеевский монастырь. Яркие проповеди архиепископа Петра привлекали сюда обильную паству. Это не на шутку обеспокоило местные власти, и осенью 1926 года Петр и Иннокентий были арестованы. Несколько лет спустя они приняли мученическую смерть в Соловецком лагере особого назначения.

Такая же участь постигла и сменившего Петра на епископской кафедре Алексия (Алексей Васильевич Буй, 1892— 1937). В конце 1920-х годов чекисты инкриминировали ему создание подпольной церковно-монархической организации. Ядром контрреволюции был представлен Акатов монастырь, в церкви которого будто бы проходили конспиративные собрания «буевцев». В феврале 1930 года прокатилась волна арестов, в ходе которой было схвачено 75 монахов из разных мест. Среди них оказались игумен Алексеевского монастыря семидесятилетний архимандрит Тихон (Тимофей Ульянович Кречков) и настоятель монастырской церкви отец Федор Яковлев. Обоих отправили в исправительно-трудовой лагерь.

Еще в январе 1930 года рабочие завода им. Коминтерна «потребовали» от горсовета закрыть Алексеевский монастырь, а заодно запретить повсеместно колокольный звон и «реализовать» колокола на нужды промышленности. В конце 1930-го — начале 1931 года власти обсуждали вопрос о разборе решеток и памятников на кладбищах, в том числе и внутри монастыря. Принятие решения временно отложили. Летом 1931 года монастырь был закрыт. Монахов вытолкали за ворота. Имущество постепенно было расхищено, растащено. Большинство икон оказалось в краеведческом, а затем в антирелигиозном музее. Не вывезенные из Воронежа в годы войны, они остались в запасниках (во дворе нынешнего здания Ю.-В. ж. д.) и в период временной оккупации города были сожжены. Одна из чудотворных икон, «Живоносный источник», счастливо уцелела: она находилась в послевоенные годы в Покровском соборе и по благословению владыки Мефодия возвращена на прежнее место 12 апреля 1991 года. Судьба знаменитого образа Божией Матери Троеручицы неведома.

Как использовались монастырские постройки в тридцатые годы, я не знаю. Во время Великой Отечественной войны надвратная колокольня оказалась разрушенной до уровня второго яруса. После освобождения Воронежа зимой 1943 года уцелевшие горожане селились всюду, где только можно. Освоили они и монастырский двор. Кельи, казначейский и настоятельский корпуса прекрасно подходили для этой цели, но тесные каморки устроили даже в двухэтажной церкви, в угловых башнях, прилепили их к восточной стене. В двух колокольнях находились какой-то склад и конюшня. Постепенно жилищная проблема решалась, и люди покидали монастырь. В 1960-е годы резиденцию архимандрита арендовали под свои мастерские художники.

Примерно в 1970 году остатки монастыря передали краеведческому музею, и тут же Центральный райисполком распорядился сломать казначейский корпус, а второй деревянный этаж настоятельского дома продал одному из колхозов на стройматериалы. Нижний этаж разобрали на кирпич местные жители, не убоялись греха! И у музея монастырь оказался бесхозным: средств на его восстановление не было.

Перемены в отношении памятника архитектуры произошли в 1980-е годы. Лет восемь назад реставрационная мастерская восстановила древнюю колокольню (проект выполнила архитектор Т. И. Полещук). Звонница стояла оштукатуренным островком в запустении, среди бурьяна и свалки мусора. Надгробные памятники вокруг нее давно исчезли, и следов кладбища было уже не сыскать.

В 1989 году монастырь возвратили епархии. Сразу же там закипела работа. За два года была восстановлена двухэтажная церковь, старая колокольня вновь обрела свои функции, а надвратная стала только церковью: она завершена пятью главами на уровне достроенного второго яруса. Последний факт, на мой взгляд, заслуживает сожаления, ибо в начале XX века пятидесятиметровое сооружение относили к числу самых красивых колоколен Воронежа. Утрачена эта красота была давно, в том нет вины церкви, но теперь неповторимый облик постройки уже не вернуть. Хотя». не спорю, новая церковь и сейчас смотрится привлекательно.

...На монастырской территории развернулось новое строительство, выросли кельи для послушниц, хозяйственные постройки. Выделен небольшой участок для захоронений. С Коминтерновского кладбища в 1993 году были перенесены останки воронежских владык XVIII—XX веков — Пахомия (Шпаковского), Арсения (Москвина), Антония II (Смирницкого), Серафима (Аретинокого), Вениамина (Смирнова), Анастасия (Добрадина) и Тихона IV (Никанорова). Установлен здесь и надгробный знак профессору М. С. Цвету. За цветником — часовня для освящения воды.

4 ноября 1990 года, в день Казанской иконы Божией Матери, открылся женский Алексеевский Акатов монастырь. Настоятельницей его стала игуменья Любовь, в апреле 1992 года ее сменила игуменья Варвара (Сажнева). История возрожденной обители, ставшей теперь женской, еще впереди.

Службу в монастырском храме ведут священники Владимир Федюшин и Николай Ковалев, дьякон Андрей Семилетов.

К монастырю переместилась от Покровского собора резиденция главы епархии (там она была снесена в связи со строительством театра). Краснокирпичное здание в начале улицы Освобождения Труда построено по проекту архитектора Станислава Гилева и выглядит вполне достойно рядом с церковной стариной. Здесь пребывает митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий, в его покоях имеется домовая церковь во имя иконы Знамения Божией Матери. В резиденции происходят встречи владыки с общественностью, устраиваются приемы.


А.Н. Акиньшин "Храмы Воронежа" (1996 год).