[Витя]

ТИХВИНО-ОНУФРИЕВСКАЯ ЦЕРКОВЬ

При въезде с Чернавского моста на улицу Степана Разина (бывшую Поповорыночную) слева вырисовывается позолоченный купол маленькой церковки, стоящей на обрыве невысокого холма. Это Тихвино-Онуфриевская церковь. Во второй половине XVIII века она служила семейным храмом богатого рода фабрикантов Гардениных. Об истории ее сооружения — позже, а пока несколько слов о двойном названии, которым обязана она главному храму и приделу.

Основной престол церкви посвящался Тихвинской иконе Пресвятой Владычицы Богородицы, празднование дня обретения которой проходило 12 (25) июня. Икона Богородицы первоначально находилась в Константинополе. В 1383 году, носимая ангелами, она явилась на Руси. Остановилась икона при реке Тихвинке в Новгородской епархии; на месте ее чудесного явления в 1556 году был основан одноименный монастырь, где и сохранялась икона. В память ее чудотворных свойств нарекались храмы по всей Руси. Придельный алтарь обязан своим именем преподобным и богоносным отцам Онуфрию Великому и Петру Афонскому. Это старцы-пустынники, изображавшиеся на иконах непременно с большими бородами, один из них жил в IV, другой — в VIII веке.

А теперь можно перейти к истории строительства храма. В первой четверти XVIII века сюда, за городскую черту, переселился Потап Никитич Гардении (1689—1746), ставший крупным фабрикантом — производителем сукна. Вскоре сложился целый комплекс жилых и производственных построек, обязанных своим существованием ему и его наследникам. Это жилой каменный дом (переулок Фабричный, 12) и две суконные мануфактуры, одна из которых известна под названием «Ноева ковчега» (улица 20-летия ВЛКСМ, 37), а другая — «Арсенала» (улица Степана Разина, 43)

В апреле 1735 года П. Н. Гарденин направил прошение воронежскому епископу Иоакиму: «Желаю я, нижепоименованный, по намеренному своему обещанию, в граде Воронеже в Беломестной слободе, построить вновь святую каменного здания церковь во имя Пресвятой Богородицы Тихвинской с приделом, в котором желаю быть во имя преподобных Отец наших Онуфрия Великого и Петра Афонского из своего собственного единого кошта для того, что я от других градских церквей имею жительство в дальнем расстоянии, от которого в доме моем во всяких случившихся потребах бывает немалая нужда, за которую без церкви мне, нижепоименованному, никакой мерности пробавиться невозможно».

Вскоре неподалеку от жилого дома фабриканта церковь была заложена. Под ее двор выделили участок 80 на 80 сажен (170 на 170 метров). Строительство велось неспешно, только 8 марта 1741 года освятили верхний деревянный придел во имя святых Онуфрия и Петра. Пять лет спустя была завершена и молитвована вся церковь, со временем получившая название Тихвино-Онуфриевской. В 1758 году деревянный придел во втором ярусе сгорел, при пожаре повредились даже каменные стены трапезной. Через четыре года Гарденины-младшие восстановили домашнюю церковь, теперь были устроены два каменных придела в самой трапезной, на первом этаже. К существующему добавился еще придел в честь трех вселенских Святителей — Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.

В конце XVIII столетия возросшее число прихожан потребовало расширения богослужебного здания, и в 1795 году перестройка церкви завершилась. Последний раз в дореволюционное время она подверглась реконструкции в 1873 году. Придельные алтари тогда были вынесены из трапезной и поставлены в один ряд с главным алтарем. Храм приобрел свой окончательный вид.

Из достопримечательностей автор исторического описания Тихвино-Онуфриевской церкви священник Василий Горьковский (1908) отмечал в ней прекрасную икону святых Онуфрия и Петра, написанную в 1819 году местным художником Иваном Шевцовым, и «очень древнюю» икону Тихвинской Божией Матери в позлащенной ризе, унизанной жемчугом. Весу в оной вместе с киотом 1 пуд 11,5 фунтов (почти 21 кг). Имелось в церкви и святое Евангелие 1759 года тиснения с серебряным окладом, переплетенное в две доски. Общий вес фолианта, подаренного богомольцем Петром Кондратьевым, составлял 1 пуд и 23,25 фунта (более 24 кг).

На церковной земле в начале нынешнего века находились каменная сторожка, сарай для топлива, открытая в 1894 году приходская школа, в которой состояли две учительницы — грамоты (Зинаида Ключанская) и рукоделия (На дежда Егорова). На содержание причта (два священника и два псаломщика) шли банковские проценты с капитала в пятнадцать тысяч рублей. Приход был невелик — 160 дворов на окрестных улицах Поднабережной, Манежной, Чернавской, Левой и Правой Суконовках, где проживали 1088 человек. Когда-то здесь обитали работные люди с гарденинской суконной мануфактуры: для них, собственно, и строилась церковь. К началу XX века об этом напоминали лишь названия улиц. Одна из фабрик была занята под военную казарму, вторая превратилась в жилой дом, а гарденинский особняк давно уже отошел городскому ведомству.

Службу в Тихвино-Онуфриевском храме начинал в 1741 году отец Гавриил Васильев. Затем сюда перешел из Придачи его сын Андрей, священствовавший в 1751—1785 годах. Михаил Скрябин провел у Онуфрия Великого всего пять лет (1843—1848) и был переведен протоиереем в кафедральный Троицкий собор. Прежнее свое место он передал отцу Христофору Сабинину, служившему до 1872 года. Протоиерей Михаил Петропольский в память о чегвертьвековом пастырском служении был погребен у алтаря (1893). Год спустя корреспондент газеты «Дон» сокрушался, что могила его не ухожена.

В октябре 1893 года настоятелем стал кандидат Киевской духовной академии Василий Горьковский (1864 — после 1937), уже упомянутый мною как автор исторического очерка о своем храме. После революции, овдовев, он перешел в черное духовенство и стал епископом Богучарским с именем Владимира. Будучи викарием Воронежской епархии, в 1928 году он осудил попытку своего владыки, епископа Алексия Буя, выступить против церковной политики митрополита Сергия (Страгородского). Епископ Владимир Горьковский репрессирован в Ульяновске, где был правящим архиереем.

Помимо службы в своем храме, причт Тихвино-Онуфриевской церкви исполнял требы в ведомствах своего прихода - в Сиротопитательном доме, в больнице Приказа общественного призрения (до создания там в 1841 году собственной церкви), в губернских присутственных местах и в старом тюремном замке.

С трех сторон церкви, кроме западной, было отмежевано более чем по 20 аршин под кладбище, где погребали только членов семьи Гардениных и местных священников. После 1772 года это была единственная в городе приходская церковь, возле которой разрешалось регулярно хоронить мирян. У каменных стен покоится храмосозидатель Потап Никитич Гарденин, его сын Андрей (1723—1776), внук Иван Андреевич (1752—1772), невестки Мария Адриановна (1760) и Екатерина Ивановна (1796). Сохранилась ли роль фамильного кладбища клана Гардениных в XIX веке, оказать трудно.

Все это было в прошлом. Новая власть стала диктовать свои законы. В конце 1918 года от настоятеля Владимира Автономова затребовали сведения об имеющихся в храме золотых и серебряных изделиях. В представленном им списке означено сорок пять богослужебных предметов. В числе их были шесть напрестольных крестов (один, самый крупный, с финифтяным распятием, весил 3 фунта 7 золотников), семь дарохранительниц (в том числе потянувшие на 11 фунтов 60 золотников и на 7 фунтов 15 золотников). Судьба этих предметов ясна.

В годы гражданской войны, в конце 1919 — начале 1920-го года, на подворье Тихвино-Онуфриевской церкви губчека разместила концлагерь, где в строгой изоляции содержались несколько сот человек с длительными сроками заключения. Пока изоляция от общества была такой, но лиха беда начало... О создании первых концентрационных лагерей на воронежской земле, о страшных условиях той жизни поведал читателям областной молодежной газеты в июне 1991 года журналист Сергей Санин.

Не знаю, как отреагировали священники Владимир Автономов и Евтихий Воскресенский на прекращение службы в храме и на использование его в целях, весьма далеких от постулатов религии. В нелегких условиях начала 1920-х годов церковь все же возобновила свою деятельность на десять лет. Окончательно советская власть разделалась с Тихвино-Онуфриевской церковью в октябре 1932 года. Священник отец Алексей Аристов еще в январе 1932 года был выслан на Урал. В самом решении облисполкома о закрытии церкви значилась передача здания под диспансер; в поддержку этого якобы высказались 3482 человека.

На самом деле храм отдали под производственные нужды. Вскоре была разобрана двухъярусная колокольня (мне трудно сказать, произошло ли это в тридцатые годы или она была разрушена в годы Отечественной войны), как раз та часть сооружения, которая не подвергалась переделкам и наиболее полно отражала стиль времени строительства — аннинское барокко. Вот авторитетное мнение Ю. И. Успенского: «Колокольня Онуфриевской церкви представляет из себя близкое подражание колокольне Пятницкой, только стоит на четвериковом цокольном этаже, а не на двухэтажном здании, как последняя. Но сделана она еще грубее, чем Пятницкая, и угловые ее колонны еще более режут глаз своей тяжеловатостью и грузностью.

Колокольни Пятницкой и Онуфриевской церквей являются образцом барокко аннинского стиля в Воронеже.

Очевидно, обе колокольни строились одним и тем же зодчим, но Онуфриевская — менее искусными мастерами.

Главный неф церкви, вероятно, современен колокольне; верхний ее восьмериковый барабан, венчающий крышу, с ложными окнами, украшен пилястрами с маленькими волютами и имеет сходство с таковым же на колокольне».

До начала 1980-х годов в церкви находилась фабрика «Игрушка», трапезную и храмовую часть опутали трубы газопровода и вентиляции.

Почти десять лет Тихвино-Онуфриевская церковь пустовала и пребывала в стадии реставрации. Проект восстановления церкви, выполненный еще в 1978 году архитекторами И. Сергеевым и Г. Чесноковым, предусматривал строительство колокольни на сохранившемся первом ярусе и возрождение окрестной застройки. Планы использования здания придумывались в те времена самые разные: отдел природы краеведческого музея, отдел декоративно-прикладного искусства художественного музея, декорационный цех местных театров, музей промышленности края. Воронежская реставрационная мастерская изготовила еще один проект (его автор — архитектор Ю. Атанова) и подновила церковь. Над трапезной к середине 1980-х годов появилась кровля, восстановленный купол увенчал кованый крест, исчезли горы мусора.

Года три назад общество «Мемориал» хотело устроить в Тихвино-Онуфриевской церкви часовню памяти бесчисленного множества наших соотечественников, ставших жертвами сталинщины. Архитектурно-планировочное управление делало очередной проект благоустройства территории вокруг церкви (автор Ю. Грачев).

Тем временем в октябре 1990 года Тихвино-Онуфриевская церковь со всем прилегающим участком и постройками была возвращена епархии. Около года прихожане «отвоевывали» храм от арендовавшего его кооператива, потом наводили в здании элементарный порядок. 28 декабря 1991 года был освящен один из придельных алтарей, что знаменовало собой начало возвращения к исконному предназначению здания.

В январе 1992 года настоятелем храма был назначен отец Владимир Лившук. Ему приходится выступать и как духовному пастырю создающегося прихода, и как руководителю ремонтных работ. Богослужения ведутся в правом крыле, остальная часть здания еще обустраивается. С восстановлением колокольни достойный облик вернется ко всему храму. Основной источник всех расходов — пожертвования паствы.

Службу ведут отец Владимир Лившук и дьякон отец Анд рей Танков. Священник живет в каменном подцерковном доме. Возвращено должно быть и каменное одноэтажное здание, оно тоже находится на земле, которую почти 260 лет назад отвел храму фабрикант Гарденин. Здесь откроется воскресная школа, возможно, будет создана и богадельня: возрожденный приход стремится к возвращению всех свойственных ему прежде функций.


А.Н. Акиньшин "Храмы Воронежа" (1996 год).