[Kamerad]

Александр Поляков
"Штыковая бойня"

Воткнуть и повернуть
В лобовой контратаке пехотных цепей отчаянная смелость важнее солдатской смекалки. Оголенное до нервов мужество и солнечная искра на кончике сверкающего штыка.
За считанные секунды - глаза в глаза - сходишься с таким же парнем, как ты. И точно знаешь, что эти секунды для кого-то из нас точно последние. Мы орали изо всех сил, едва не лопаясь на куски, чтобы напугать друг друга...
В учебке мы упражнялись в штыковом бою на соломенных чучелах, нападая с трехметровой дистанции: «Коротким - коли, прикладом - бей!» Бывалые армейцы советовали глубоко штык не засаживать, поддевать коротко, чтобы иголку не успело зажать в живой кости. Воткнул и повернул. Штыковой бой - искусство фехтования дубинами винтовок...

Автоматный нож
На фронте, едва притерпевшись к его грубому голосу и зверским кулакам, я подымал свой взвод в атаку под Быховом в Белоруссии.
Перед этим я видел, как люди, закрыв глаза, торопливо молились в траншее, осеняя себя крестом и теребя иконки. Молились в голос, когда выходили на поле, выстанывая: «Господи, оставь меня живым или хоть калекой, но только оставь, Господи!» Мольба эта гасла в ярости скоротечного боя и разъяренной стрельбы. Говорят, Господь не дает человеку непосильной ему ноши. Я в этом не уверен...
Командиру в эти страшные минуты нельзя быть слепым. Я видел все и действовало хладнокровно. «Есть упоение в бою» - это сказал тот, кто острее зубочистки ничего в руке не держал.
Есть только быстрый расчет, взвинченная наглость и свирепая сила, бросающая нас на немецкие цепи. Мы остервенело кидались друг на друга... Страха уже не было. Он был брошен позади, в оставленных навсегда траншеях.
Что говорить, страшно было выдержать приближение немецкого танка. В кулаках сжимали всю свою терпелку, чтобы бросить ему под гусеницу противотанковую мину или связку гранат. Смертельно опасное, почти безнадежное дело. Но если удавалось, то из брони выскакивал очумелый экипаж. Танкистов убивали сразу. Счастье плена им не грозило. Слишком резво и безнаказанно они катались по нашим спинам... Пехота мстит страшно и изощренно...
На сближении в рукопашной автомат давал бодрости, вырезая из вражьего строя самых опасных. Колотил я прицельно, коротко, по 3-5 патронов, пуская в группы и по десятку пуль. ППШ валит здорово - ссекает надежно. Только успевай поворачивать ствол.
Хороши и у немцев автоматы. Бывало, как начнут они поливать из траншей, осерчав, так нам лучше заткнуться - лечь и не высовываться, пока им самим не надоест - на патроны они голодными не были никогда. Часто подбирали мы их оружие только из-за обилия трофейных боеприпасов...

Азбука рукопашной
На скоропостижном сходе двух пехотных валов важнее всего было выбить как можно больше солдат с той стороны. Принцип двух лавин: большая опрокидывает малую. И этой малой тут - кранты: из рукопашной не убежишь с дырками в спине...
Определить заранее исход штыковой было невозможно. Все решали секунды.
Набрасываемся, оглушительно крича что-нибудь позабористее, с натугой. Наше, в ругань завернутое «ура!» на немецкое, точно такое же, «ура!»
Схлестнулись с лязгом, хрустом, перематом - и тут уже штык решает, чья возьмет. Автомат против ножа в упор - оружие неповоротливое. Мясо в мясо! И стругаем друг друга в лапшу...
Били мы друг друга - только брызги кровавые летели... Убитых оставляли за спиной. На раненых не смотрели, пока не кончено дело.

После дела
Вывернулись живыми, считай повезло - удачно получилось дело. Собирались, оглядывались, перевязывались, перекликались - у каждого хватало ближней и дальней заботы о себе и товарищах. Там, смотришь, с полевой кухни притащили еду. Кормили нас хорошо - хватало почти всегда. Да и немудрено это: ужин готовят на полный состав, а куча едоков полегла еще в обед. Мертвые каши не попросят... После крепкого боя без добавки не останешься.
И после штыковой бойни мы не пили. Потому, что перед дракой наливали нам в кружки или в котелки положенные сто граммов «наркомовских». Выпивали и шли. Так-то веселей на поле ходить...

Высохший пот
Потери у нас бывали разные. Густо убивало и немцев, и наших. Но своих, как мне казалось, укладывали больше.
Похороны были предельно простыми. Мертвых сгружали в ненужные уже траншеи позади. Трактора надвигали на них, как гробовую крышку, избитый снарядами бруствер. Оставалось пустое, ровное место, гладко укатанное и ничем не приметное.
Холмики на братских могилах насыпали только в селах

Черви
На фронте пехота - жалким пропащим голодным червем: к земле жмется, в землю зарывается, землю пузом полирует.
В полный рост она встает только в штыки. Но почти сто процентов из ста, мой дорогой, - это последний парад, такой, что чертям тошно.
За войну я три раза ходил в штыковые атаки. Это очень много.
Если бы сейчас довелось поговорить с тем парнем, который хотел меня тогда, в штыковой, убить, то я поговорил бы с ним о жизни. О смерти мы уже с ним поспорили...