Всеволод Крестовский
Выдающийся журналист, путешественник, писатель, гвардейский офицер был, как выражались в недавние времена, махровым монархистом и реакционером, потому его произведения в советское время не издавались. При всём том, что произведения его по сюжету, психологизму и стилю изложения выводят автора на уровень, на мой взгляд, повыше Достоевского и, тем более, Льва Толстого, Крестовский остаётся категорически недооценённым и малоизвестным писателем, и продолжит оставаться таковым до тех пор, пока в мире принудительно насаждаются идеи псевдодемократии, ложной либеральности и сверхтолерантности, своей запредельной терпимостью плавно переходящей в фашизм..
Ключевые произведения:
"Петербургские трущобы", криминальный роман, созданный на документальном материале. Особенно поражает сверхкомпетентное описание петербургского социального дна, общества преступников, нищих, проституток. Множество сюжетных линий, то разбегающихся, то сходящихся, в конце логично приходящих к своему разрешению, что нечасто встречается в подобного рода произведениях. При создании романа автор, переодеваясь, лично приобщился к обществу петербургских маргиналов, вошёл в доверие криминальной тусовки, посему владение фактическим материалом потрясающе живое и компетентное. ИМХО, Достоевский рядом не валялся.
"Кровавый пуф" - антинигилистический роман о событиях 1861-1864 годов: освобождении крестьян, польском мятеже и антиправительственной деятельности той прослойки, что нынче зовётся "белоленточным хомячьём", а в те годы - социалистами и нигилистами. Отличная прививка от нигилизма молодым людям. Автор умело срывает всяческие покровы, а читатель не перестаёт удивляться аллюзиям с нынешними событиями: те же вечно всем недовольные жопоголики, то же поношение власти, те же лондонские подстрекатели.
Хочется остановиться на более подробном рассмотрении этого произведения в тесной связи его второй части «Две силы» с сюжетом вышеупомянутого романа Короткевича «Колосья под серпом твоим», ибо посвящены Польскому восстанию 1863-64 гг и связаны единым персонажем — Константином Калиновским, историческим лицом, одним из руководителей этого восстания.
Забавно читать бытописание одного и того же социального слоя — белорусско-польского дворянства — в изложении, с одной стороны, упоротого белорусского националиста Короткевича; с другой — лютого русского монархиста-державника Крестовского. Нет, в изложении фактов они друг другу не противоречат, красноречиво описывая быдлобыт оного «дворянства», его шляхетский невыносимый гонор на фоне полного отсутствия приемлемого воспитания и образования, беспробудное пьянство, примитивные пещерные развлечения, самым интеллектуальным из которых является охота; забавными представляются выводы, делаемые из увиденного авторами - там, где Короткевич пускает слёзы умиления по умирающим дедовским лыцарским традициям, Крестовский видит дикость, примитивизм, пустое бахвальство и запселое мещанство с густой русофобской начинкой. Соответственно, и оценка самого восстания и его вождей различается так же радикально.
Ну, и та вещь, из-за которой писателя и дальше будут усиленно замалчивать: "Тьма египетская" - роман о евреях и растущем их влиянии в Российской Империи. Особенно рекомендую поклонникам ZOG, а непредвзятый человек найдёт для себя массу богатого этнографического материала о жизни, быте и обычаях местечкового российского еврейства конца XIX века.