[vik 01]

К 70-летию Великой Победы. Летающий Генштаб

Наше Первомайское, как и окрестные сёла и хутора, районные центры, было вызволено из итальянско-немецкой оккупации в ходе Сталинградской битвы. Не искушённый в военных делах читатель вправе удивиться: где город на Волге, а где – юг Воронежской области, – далековато друг от друга. Но театр военных действий в больших сражениях нередко охватывает территории в тысячи квадратных километров – пространства, равные немалым государствам. Большая речная излучина на среднем Дону стала местом схваток боевых на северном фланге.

Татьяна Малютина, Пётр Чалый г.Россошь Воронежской области

Четырнадцатого октября 1942 года немецкое верховное командование отдало уверенно успокоительный «зимний» приказ за подписью Гитлера. В нём, в частности, говорилось: «Летняя и осенняя кампании закончились. Мы достигли больших успехов. Огромным наступлением отбросили врага до Кавказа и Дона.

Наземные связи между Центральной Россией и регионом Кавказа, жизненно важные для проведения войны, отрезаны. Кроме специфических исключений, армии восточного фронта во время зимы выполнят только оборонительные задачи».

А уже двадцать третьего ноября советские войска взяли в клещи победительницу европейских столиц – Шестую армию вермахта и приданные ей подразделения, которые увязли в боях на волжских берегах.

Меньше чем за сто часов советские воины набросили петлю на одну из самых отборных гитлеровских армад под командованием будущего фельдмаршала Паулюса. На взгляд немецкого генерала-танкиста Фридо фон Зенгера, высказанный им уже после войны в книге воспоминаний «Ни страха, ни надежды»: «Это был гениальный ход Сталина – приказать окружить армию Паулюса путём фронтальных ударов, где легко можно было сломить слабых румынских и итальянских союзников Германии».

Враг ещё не успел, как говорится, очухаться и осознать, что он окружён, а Верховный Главнокомандующий в ночь на 24 ноября предложил своему «летающему генштабу» из Сталинграда переместиться севернее – в воронежскую Бутурлиновку и там наметить план «чувствительных» боевых действий Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов. Задача стояла одна: «Надёжнее обеспечить с запада ликвидацию Сталинградского «котла».

Нам порой трудно сейчас поверить в то, что война равняла всех. И рядовому, и полководцу нередко, как в песне тех лет, оставалось «до смерти четыре шага».

«В назначенный час мы были на ближайшем от Серафимовича аэродроме», - напишет в мирные дни в книге «Дело всей жизни» начальник Генерального штаба Александр Михайлович Василевский. «Мы» – это командующий артиллерией Красной Армии Николай Николаевич Воронов, командующий Военно-воздушными силами Александр Александрович Новиков и другие генералы. Из-за сильного тумана транспортный самолет не прибыл.

Решили лететь порознь на лёгких фанерных «кукурузниках» - самолётах У-2 (ПО-2).

«Через некоторое время появились самолёты, ведомые опытными лётчиками. Новиков дал экипажам указания, в соответствии с которыми самолёты заняли свои места в строю после взлёта. Туман продолжал сгущаться. Самолёты потеряли зрительную связь. К тому же, как и ожидалось, началось сильное обледенение. Машина, на которой я летел, вынуждена была приземлиться прямо в поле, километрах в тридцати юго-восточнее Калача (Воронежского). Пришлось добираться по целине до ближайшего колхоза, затем на санях до шоссе, ведшего на Калач, и, наконец, на первой попавшейся грузовой воинской машине - к районной телефонной станции.

Встретивший меня в Калаче секретарь райкома М.С. Василенко сообщил, что звонили из Москвы и сказали, что обеспокоены происшедшим. Меня более всего тревожила судьба самолёта, на котором летел состоявший для поручений при мне А. И. Ручкин: у него находились секретные документы Ставки, предназначенные для командования Воронежского фронта. Связавшись по телефону с командующим фронтом Филиппом Ивановичем Голиковым, я узнал, что из семи наших самолётов лишь один, как раз тот, на котором летел Ручкин, благополучно приземлился в Бутурлиновке. Самолёты, доставлявшие Новикова и Воронова, совершили вынужденную посадку вблизи Калача. Мы условились с Голиковым о плане работы на завтра, после чего я доложил Верховному Главнокомандующему по телефону о случившемся. Ожидал замечаний, но их, к удивлению, не последовало».

Дополним: «У-2» с Новиковым врезался в телеграфные провода при приземлении. Пилот и его пассажир оказались счастливчиками – легко ушиблись. Самолёт с Вороновым был удачнее, сел в степные бурьяны.

Вы можете себе представить летящий в окружённый Сталинград «Хейнкель». В самолёте торопятся на выручку к командиру 6-й армии Паулюсу начальник Генштаба Сухопутных войск Германии Франц Гальдер или сменивший его Курт Цайтцлер, главком люфтваффе Герман Геринг, командующий группы армий «Дон» Эрих фон Манштейн. Непредвиденные помехи, пилот благополучно сажает на брюхо машину вблизи аэродрома «Питомник». Гитлеровские полководцы, снега здесь по пояс, с трудом выбираются на ближайшую дорогу. Такое им не привиделось бы даже в страшном сне. Чужая земля горит под ногами, а своя, как в волшебной сказке, - силы придаёт. Да у гитлеровских генералов и кишка оказалась бы тонка.

А.М. Василевский: «Я и теперь вспоминаю этот неблагополучный перелёт, доставивший много забот и тревог лётному и руководящему составу, выполнявшему это задание. Пользуясь случаем, я хотел бы не только ещё раз принести свои извинения командованию 734-го ночного бомбардировочного полка 262-й авиационной дивизии и его лётчикам, осуществлявшим перелёт, М.Р. Баграмову, К. Я. Василевскому, П. А. Ганьшину, В. К. Зайкову, А.П. Назаркину и В. Д. Рыжову за риск, вызванный моим неосторожным приказом, но и сердечно поблагодарить их. Несмотря на исключительно тяжёлые условия, эти командиры, обладавшие незаурядным лётным мастерством, сделали абсолютно всё для того, чтобы полёт не закончился трагически. Особую признательность хочу выразить старшему лейтенанту Степану Константиновичу Ковязину, который тогда вёл наш самолёт. Позднее, работая над этими воспоминаниями, я при содействии штаба ВВС с трудом отыскал его. Находясь в запасе, товарищ Ковязин жил и работал тогда в Донецке.

Правда, ни во время полёта, ни даже после войны длительное время никто из лётчиков, в том числе и Ковязин, не знали, что на борту находились представители Ставки Верховного Главнокомандования.

На рассвете 25 ноября все мы на автомашинах, присланных из штаба Воронежского фронта, отправились в район Верхнего Мамона и уже через несколько часов совместно с генерал-лейтенантом Голиковым и членом военного совета фронта генерал-лейтенантом Фёдором Федотовичем Кузнецовым приступили к рекогносцировочным работам.

Командующий 6-й армией генерал-лейтенант Фёдор Михайлович Харитонов детально знакомил нас с положением дел в полосе действий его армии».

Будущие три маршала и генералы тоже не без риска для жизни скрытно поднялись на звонницу стоявшего на фронтовой линии храма святого Митрофания, и в упор изучали обжитое итальянцами гористое правобережье Дона… Гитлер со своими полководцами не уступил – решил удерживать так и непокорённый Сталинград «до последнего солдата». Тем самым он обрекал лучшие дивизии на верную гибель.

До победного часа Красной Армии предстояло не только разгромить вражеский котёл, но и сорвать отчаянные попытки противника прийти на выручку осаждённым.

Ставка Верховного Главнокомандования разрабатывала упреждающую операцию «Сатурн». Мыслилось огнём и мечом прорубить второе «планетное» кольцо окружения и выйти к Ростову-на-Дону, чтобы схоже запереть вражеские войска, захватившие Кубань, Северный Кавказ.

А обстановка на фронте менялась ежечасно и «не в пользу нас».

Немцы даже из Франции перебрасывали свежие танковые подразделения, дополнительно - стрелковые дивизии в донскую излучину. Казалось, неодолимый танковый каток уже утюжил сквозь заснеженную степь спасительный путь вдоль железной дороги Тихорецкая - Сальск - Котельниково - Сталинград. Враг наводил «воздушные мосты» для переброски боеприпасов, провианта. Советское командование вынужденно бросило во встречные сражения «сатурновские» резервные части.

Взвесив всё, Сталин решил не рисковать: «…наступление в сторону Каменск - Ростов не может получить успеха». Он распорядился видоизменить «Сатурн» с тем, чтобы, прорвав вражескую линию фронта на среднем Дону, уничтожить его оперативные резервы и выйти во фланг и тыл группы фашистской армии «Дон», готовых вызволить армию Паулюса. Сталин ставил конкретные задачи: «…ликвидировать итальянцев», «обрушиться на тылы противника», «создать серьёзный заслон против возможного удара противника с запада». «Операцию начать 16 декабря. Наименование… «Малый Сатурн».

Судьбоносное время: конец ноября 1942 – начало февраля 1943.

Ход Великой Отечественной и Второй мировой войны в целом на глазах меняли уже «в пользу нас» боевые наступательные операции советских войск - «Уран» и «Марс», «Сатурн» и «Малый Сатурн». Настоящий парад планет. И затем – «Кольцо», в котором сдавались в плен не только фашистские солдаты, офицеры, но и генералы вместе с фельдмаршалом Паулюсом.

В эти месяцы изначально планировался разгром армий германских сателлитов – Румынии, Италии, Венгрии. Операции «Уран» и «Малый Сатурн», Острогожско-Россошанская, Воронежско-Касторненская ставили в числе других задачу - заставить румын, итальянцев, венгров-мадьяр выйти из состояния войны.

…Всё ещё впереди.

А здесь, в воронежском крае, на тихом Дону, где только что побывал «летающий Генштаб» во главе с его начальником Василевским, уже не было тихо. Сапёры скрытно вморозили в лёд настильную бревенчатую переправу. Вела она на правый речной берег, на котором неприступно укрепились итальянцы. Но именно у села Осетровка наши воины летом не отступили и удержали плацдарм в пятьдесят квадратных километров. Декабрьскими ночами на эту драгоценную пядь земли через Дон шли и шли танковые колонны и сосредотачивались вдоль степной линии фронта.

Всех окрылял Сталинград, где наши войска ударили встречно двумя танковыми кулаками с севера и юга. Ударили при поддержке артиллерии, пехоты, авиации. Схожий не ожидаемый противником прорыв готовился и на Дону, чтобы, создавая новое кольцо окружения, отодвинуть подальше на запад линию фронта, уничтожить аэродромы и снабженческие базы на Юго-Восточной железной дороге. Тем самым напрочь пресечь вражеские попытки по спасению поименованной Гитлером «крепости Сталинград».

А на том, правом, берегу – чем не одно из чудес света! Белогорье, сплошная гряда меловых гор. Никоновская летопись сохранила для нас сведения о том, что ещё в 1389 году здешним путём из Москвы в Константинополь плыл на судах рекою Доном вниз митрополит Пимин.

Участник путешествия Игнатий Смольянин писал: «Видели столпы каменные белые, дивно и красиво стоят они рядом, маленькие стога, белы и очень светлы, над рекою…»

Любоваться да любоваться этой неописуемой красой. Но у военных иной взгляд на окружающий мир. Для них самой природой сотворена неприступная линия обороны вдоль да по-над Доном. Широка, глубока река. Чуть ли не из воды отвесно вырастают ввысь, прямо к небесам, крепостными стенами скалы. Они грозно нависают над речным потоком, а главное, над равниной Левобережья, открытой на многие километры. Где бы ни крылся воин, всюду он – как на ладони.

Этим обстоятельством разумно воспользовались немцы. Их войска на острие главного удара. А на будто подаренных Творцом оборонительных флангах разместили «слабое звено» – сателлитов.

Поскольку венгры из-за спорных приграничных территорий издавна враждовали с румынами, дабы они не потрепали друг друга, то их разъединили итальянцами. Южнее Воронежа до тогдашнего районного центра Белогорье закрепилась Вторая Венгерская армия. Дальше – потомки римлян в составе 8-й итальянской армии заняли извилистый речной сектор протяжённостью 270 километров - к известной всему миру шолоховской станице Вёшенская. Ниже по течению на флангах у Сталинграда располагались две румынские армии - 3-я и 4-я. Во втором эшелоне разбросанно размещались на всякий пожарный случай резервные немецкие подразделения.

В операции «Сатурн», а затем и в её окончательном варианте «Малый Сатурн», танковым корпусам предписывалось «в гору не идти». Донские горы обойти позволяли «предмостные плацдармы», удерживаемые с летнего отхода советскими воинами на занятом противником правом берегу. Это одно. И второе: противник был частично прав в оценке сил Красной Армии – наши «войска превосходили вражеские лишь в танках, а в живой силе, артиллерии и боевых самолётах уступали им». Но мы уже умели воевать. Ослабив местами собственную оборону, смело сосредоточили имевшуюся боевую мощь «в полосе намеченных ударов на узких участках прорыва тактической зоны обороны противника». Тем самым добились весомого превосходства: пятикратного в танках, трёхкратного – в орудиях и миномётах, почти двойного – в живой силе.

Основные два удара нанесли: севернее – из района Верхнего Мамона, южнее – из района станицы Боковской. Вспомогательные – по линии фронта, где у итальянцев, немцев и румын было «тонко». Направления – Новая Калитва, Кантемировка, Марковка, Чертково, Миллерово, Тацинская, Морозовск.

Удары нанесли «под дых» противнику, которому стало ясно, что «деблокировать окружённую группировку Паулюса уже не удастся».

«Малый Сатурн» к новогоднему празднику свою задачу выполнил.

Нам же интересен подробный рассказ об освобождении родных мест на стыке Воронежской и Ростовской областей.

Двенадцатого декабря мы провели разведку боем, пишет в книге «Над картой былых сражений» начальник штаба Воронежского фронта Михаил Ильич Казаков, в ней участвовало несколько батальонов 127-й стрелковой дивизии, которые продолжительное время занимали здесь оборону и хорошо знали противника. Разведка прошла успешно. Боевое охранение итальянской дивизии «Равенна» было уничтожено по всей полосе прорыва. Наши войска овладели несколькими высотами на южном берегу Дона, хутором Самодуровка (ныне Донской) и частью села Дерезовка.

Итальянцы долго не могли успокоиться. В течение второй половины дня 12 декабря и весь день 13 декабря они вели контратаки, пытаясь восстановить положение. В бой по отражению этих контратак втянулась почти вся 127-я стрелковая дивизия.

Её бойцы и командиры действовали умело и мужественно. Они удержали плацдарм и нанесли значительные потери итальянской дивизии.

На плацдарме стали развертываться боевые порядки 15-го стрелкового корпуса с артиллерией сопровождения. С волнением ожидали мы начала первой наступательной операции войск Воронежского фронта. Как она пойдёт? Как будет развиваться? Принесёт ли желаемый успех?

Утром 16 декабря началась артиллерийская подготовка. Мы следили за ней с наблюдательного пункта на окраине села Гороховка. Особенно сильное впечатление произвели на меня гвардейские миномёты «катюши».

(Окончание следует.)
На фото:
Александр Василевский
Александр Новиков

Источник: газета «Воронежская неделя», № 11 (2211), 29 апреля – 5 мая 2015 г.