[Елена Громова 3]

Свежее сочинение для понимающих.

ОБРАЩЕНИЕ

Даниэлю Алиевскому

Тьма поглотила двор архиерейский.
Никак рассвет не может наступить.
В священный город прибыло еврейство
Со всей вселенной – Пасху совершить.
Все в ожиданье праздничной субботы:
Пора ягнёнка в горечи вкушать.
Но день великий помрачает Кто-то,
За Кем толпой к Пилату в дом спешат.
А, это Тот, Кто не хранит субботы,
Царём Христом Себя именовал.
Вот, Он глазами отыскал кого-то,
А ведь на бунт народ Он подбивал…
Но чьи рыданья вознеслись над крышей?
Не слышно даже, как петух поёт.
Вот он поспешно со слезами вышел
И в грудь себя в раскаянии бьёт.
А, это Симон, рыбарь галилейский,
Тому «мессии» лучший ученик.
…Пилат воссел уж на судейском месте…
Быстрей расправу надо учинить…
И вот они – забыв благоприличье –
Зловещий хор по прихоти вождей –
Звериным рёвом искажая лица,
Вопят: «Распни!» «Не Царь Он, а злодей!»

…А, это кто там? Это я кричу?
Конечно, я – пришлец антиохийский,
Со всеми вместе, здесь, плечом к плечу.
Да вот и Тот – в венке из тёрна вышел.
Толпа гудит. Уже темно в глазах.
А Он молчит, и кровь на багрянице.
«Се, человек!» – в толпу Пилат сказал.
Опять: «Распни! Распни!» В поту все лица.
Ну, вот и Крест возложен на Него.
Кровавый след в пути за Ним струится.
Одни – рыдают; те – клянут Его…
Пора и мне в толпе определиться…
Кто плачет? мало женщин. Я – как все…
Я с теми здесь, кто требовал Распятья.
И вот уже Он распят на Кресте.
Упала тьма. Нам мало издевательств…
Архиереи и синедрион –
Их ликованье гвалт толпы размножил:
«Сойди с Креста!» «Гляди, Христос ли Он!»
«Других спасал – Себя спасти не может!»
И я, как все, воркую «улюлю»,
И я, как все, швыряю пыль на ветер…
Не то камнями сродники побьют,
Когда за мной вдруг что-нибудь приметят…

А, это кто там? Это мать моя…
Хитон от бега на ветру струится…
Её рыданья различаю я,
И я припомнил женщин этих лица…
Спешит к Кресту и к Матери Его,
Припала к Той, Кто молча ждёт средь шума.
И я расслышал голос дорогой:
«Вот, Сын Твой – жив, а мой – с позором умер!»
Как, это я-то?.. Что-то не пойму…
Но вот уж я в объятьях у родимой.
«Ты был безумен, глух и видел тьму,
Когда тебя к Иисусу приводили.
Зачем, скажи, ты слышишь и прозрел,
Зачем тебе твой бесполезный разум?»
…И вдруг во тьме, на страшной той горе,
Моё сознанье просветилось разом.
Взглянул я на Того, Кто на Кресте,
И вдруг кивнул Он мне кровавым ликом.
И вместе с ней я дни припомнил те,
Когда мы жили в радости великой…
Ловцы и лодка, этот тёплый взгляд,
И хлеб и рыба щедрой той рукою…
Любил, и воскрешал, и исцелял…
И я «Осанна!» восклицал с толпою…
Зачем я здесь? Зачем здесь этот сброд?
Я зарыдал, в плечо её уткнувшись.
Но слышу я: молчит уже народ…
Вождей уж нет… Он мать мою здесь слушал…
Вдруг от Креста предсмертный вопль восходит,
И возродился в плаче мой народ,
И вот уж он с позорища уходит
И в грудь себя в раскаянии бьёт.

А после нам, в родной Антиохии,
Впервые дали имя христиан.
Мы кличку ту, как знамя, подхватили,
Собрав под Крест народы разных стран.
Впервые здесь язычники познали
Благое имя Господа Христа,
И Дух, и слово им мы передали,
Народом Божьим став тут неспроста.
Уж нет ни эллина, ни иудея –
Во всём – любовь, и в той любви – Христос.
Здесь Симон Пётр святое семя сеял,
И Павел здесь в апостола возрос.
И тот, кто утром трижды отрекался,
Потоки слёз в любви здесь изливал,
И кто с Христом в Дамаске повстречался,
Любя Христа, – «последним» себя звал…
Отступников, гонителей, распявших –
Нашла любовь Воскресшего Христа.
Их всех приемлет смертью смерть Поправший,
Чтоб с Ним и нам – из смерти в жизнь восстать.

Нет, я не верю в душ переселенье,
Но где-то там, на глубине души,
Гнездится опыт той большой вселенной,
Чтоб малый дар любви не заглушить.

…И чтоб познать мне Павла и Петра,
С толпой «распни!» ору я здесь с утра…
октябрь 2015