[Чёрный Дембель]

Ну, что ж, продолжим.

Возьмёмся за современников, пожалуй.

Виктор Пелевин

Ну, кто же не знает старика Крупского Великого и Ужасного Виктора Пелевина?! Думаю, каждый человек моложе 60 лет в России хоть что-нибудь из него, да читал – кто по зову сердца, кто по велению моды, но каждый выносит для себя из творчества автора что-нибудь своё, ибо писатель сей креативами обилен, слогом благолеп, сюжетами непредсказуем и, вообще, представляет собой, пожалуй, самое заметное явление в русской постсоветской литературе.

То, что я сейчас собираюсь изложить, является моим персональным взглядом на творчество писателя; каждый же другой его почитатель может видеть перед собой совсем иного Пелевина – так пусть же он не удивляется.

Знакомство своё с творчеством автора я начал в далёком теперь уже 2000 году с книги «Generation «П»» - семья уехала на Кавказ, я должен был присоединиться к ней позже, и нужно было какое-нибудь чтиво в поезд. Фамилия «Пелевин» была уже на слуху, и я, увидев на книжном развале эту книгу, по своему обыкновению, открыл её – обычно нескольких фраз бывает достаточно, чтобы понять, читабельно ли то, что я вижу, или лучше не тратить время и деньги. После первых же абзацев я расплатился и ушёл, не отрывая глаз от текста, а для поезда мне пришлось покупать уже другую книгу – «Чапаев и Пустота».

Обычно бездарное окололитературное быдло творческая интеллигенция называет «Generation «П»» самым непелевинским из пелевинских произведений – забывая при этом, что Пелевина знают все, а имён критиков не знает никто. От себя же скажу лишь, что «Поколение» (я уж буду именовать его по-русски, дабы не тарахтеть лишний раз раскладкой) – пожалуй, лучший слепок той давно ушедшей эпохи, которую теперь называют и «лихими 90-ми», и «эпохой первоначального накопления капитала», и «эпохой большого хапка» и.т.п.; слепок не только словесный, образный, но и слепок ментальный – картина всеобщей растерянности на сломе эпох и потери всех возможных ориентиров и переоценки ценностей, крушения иллюзий и судеб и обретение новых горизонтов, погони за фантомами и новыми ценностями и идеалами до боли знакомая и до сих пор памятная. Для меня эта книга оказалась ценна ещё и тем, что и по возрасту мы с писателем близки, и эпоху воспринимали, как представители одного поколения, и над организмом схожие эксперименты ставили, и по сей день я иногда перечитываю эту незатейливую, в общем-то, но такую ностальгическую вещицу.

Следующей прочитанной мною вещью стал «Чапаев и Пустота». Это самое, пожалуй, нашумевшее, самое буддистское и горячо обожаемое в силу малопонятности духовно богатыми девами произведение на меня впечатления не произвело – главным образом, буддистским чадом, а также откровенными заимствованиями из Бунина и попкультурных кинолент, которые, как вскоре выяснилось, ныне вполне в тренде и называются теперь не плагиатом, а постмодернизмом, но, в целом, пипл хавает.

Потом были прочитаны более ранние сочинения автора – бесподобный «Хрустальный мир», вполне зачётная «Жизнь насекомых» и рассказы разной степени качества. «Омон Ра» категорически не пошёл из-за утрированно-перестроечной тематики, «Жёлтая стрела», весьма неплохая с точки зрения этнографии, не попёрла из-за всё того же буддистского чада. Неплохо покатила сказочка «Затворник и Шестипалый».

Особо порадовал гротеском и сюрреалистичностью «Принц Госплана» - я в годы оны тоже рубился в незатейливые по тем временам компьютерные игрушки – правда, «Принцу Персии» я предпочитал «Дум 2», «Дюка Нюкема», «Блад», «Кваку» и прочие кровавые побегушки-распилушки, но эмоциональный настрой игрока и переплетение реала с виртуалом переданы архисочно и верно.

В знакомстве с ранними вещами пролетело несколько лет, а затем, в 2003, вышел очередной роман – ДПП(нн). На мой взгляд, это вторая по силе вещь автора и тоже слепок новой эпохи – Эпохи Наведения Порядка, или «нулевых». Тут тоже очередная переоценка ценностей и, главное, автор в этом романе, как никто до него во всей русской литературе, раскрывает механизм возникновения, созревания и трансформации суеверий, механизм самогипноза головного мозга и, следовательно, индивидуума, и те вершины и трясины, куда могут завлечь человека самоиндуцированные иллюзии. Респектище.

Последующие годы Пелевин, по приговору договору то с одним, то с другим издательством лудил по книге в год. Критика каждую осень, по выходу очередного творения, дежурно отпускала пару комплиментов маститому писателю, но ни одна их этих поделок душу категорически не трогала. Это была всякая постмодернистская пурга, густо разбодяженная злободневными анекдотами, сетевыми сплетнями, постсоветскими аллюзиями и неизбывным, набившим оскомину буддизмом – куда ж без него, фирменный знак! С трудом теперь припомню все эти проходные увражики – «Ампир В», «Бэтмен Аполло», «t», «Священная книга оборотня», «Шлем ужаса» и т.п.. Лично у меня постепенно сложилось впечатление, что автор исписался и высказал обществу всё, что знал и мог – ну, что ж, явление нередкое, объяснимое. И тут в 2011 выходит «S.N.U.F.F.».

Считаю, что это самая мощная и лучшая книга Пелевина, и сразу по нескольким причинам. Автор раскрывает сразу несколько параллельных тем, умело сплетая их воедино, несмотря на первоначально кажущуюся их чужеродность. На примере постъядерной антиутопии он показывает нам во всей отчаянной неприглядности абсолютную взаимную чуждость так называемой элиты, окончательно свихнувшейся на теме гедонизма и половых извращений, и простонародья, озабоченного, как всегда, выживанием и удовлетворением заурядных житейских потребностей, а также буквально на двух страницах легко и непринуждённо раскрывает всю подноготную извечного взаимонепонимания и противостояния мужчины и женщины, на постижение которой потратили терриконы бумаги и тысячи лет жизни писатели и мыслители всех народов, культур и времён. Правда, за последнее откровение автору пришлось поплатиться впадением в немилость у 90% поклонниц, но тут уж ничего не поделаешь – иных поиск истины и на костёр приводил. Сарказм автору никогда не был чужд, но тут он превзошёл самого себя.

После выхода «S.N.U.F.F.» Пелевин, теперь уже привычно, продолжает гнать мутный вал заурядной фирменной безликой бодяги – «Любовь к трём цукербринам», «Смотритель», «Лампа Мафусаила», «5П», «Ананасная вода для прекрасной дамы» - теперь в его творчестве преобладает мистика в густом замесе с цифровыми технологиями, но пока что ничего выдающегося из этой алхимии не выросло. Возможно, писатель строгает в стол очередную нетленку, возможно, пребывает в ожидании очередного слома эпох. Не знаю. Продолжаем надеяться и ждать шедевров.