[Чёрный Дембель]

Перехожу к неприятному, но молчать не могу - в силу немалого веса персонажа на литературной и политической арене.

Борис Акунин

Об этом беллетристе я собирался написать давно, но всякий раз при попытке изложить на бумаге что-нибудь более-менее связное, ярость благородная так захлёстывала моё сознание, что написанное категорически не годилось для публикации и приходилось откладывать намерения. Наверное, Григорий Чхартишвили (истинное имя пейсателя) подсознательно желал со стороны людей, не поражённых сифилисом прозападного либерализма, как раз такой реакции на своё творчество, коль уж обозвался Негодяем (именно так переводится с обожаемого сим пламенным грузином японского слово 悪人, "акунин"). И, ознакомившись с одним материалом, я с радостью обнаружил, что не одинок в своей нелюбви к автору; привожу статью в этой теме только потому, что взгляды Дмитрия Цыбакова на продукцию Акунина совпадают с моими чуть менее, чем полностью. Там же, где, как мне кажется, журналист что-то упустил, я сделал собственные вставки.

О русофобии Акунина

Дмитрий Цыбаков


Идеологическая атака на историческое прошлое России в современной художественной литературе (на примере романов Б.Акунина)

Одной из характерных тенденций современной политической и идеологической борьбы является применение системы изощренного морально-психологического давления и манипуляции, нацеленной на саморазрушение враждебного государства. Основным его компонентом выступают т.н. «рефлексивные технологии управления», использование которых способно деформировать историческую память народа, внедрить в массовое сознание комплекс неполноценности, сформировать стереотипы поведения, чуждые национальным традициям.

Если перикодировка исторического сознания современных украинцев, а с недавнего времени и белорусов, осуществляется за счет создания псевдогероической мифологии, сочинения несуществующих достижений, триумфов и побед, то в массовое сознание современных великороссов внедряется ощущение ущербности избранного исторического пути.

Для указанных целей наряду с псевдоисторическими работами вроде опусов изменника Б.Резуна, используются отдельные художественные произведения, содержание которых построено на изящно исполненной подмене понятий. Духовные ценности, коими гордились многие поколения, преподносятся в качестве чего-то недостойного и опасного для окружающего мира, тогда как явления, однозначно осуждаемые народным сознанием, ретушируются и представляются в выгодном для восприятия и воспроизведения свете. По поводу болевых точек общества, размышления о которых — долг всякого подлинного мастера искусства, в подобных образцах творчества повествуется не с состраданием и болью, но с глумлением и откровенным цинизмом.

По нашему мнению, в данном контексте следует воспринимать литературное творчество Б. Акунина (Г.Ш. Чхартишвили). Писатель удачно интегрировал жанр детектива и исторической саги, дополнив их элементами мистики и «плутовского» романа в имеющей популярность серии о Эрасте Фандорине, усилиями метров кинопроизводства растиражированной затем на экранах России и ближнего зарубежья.

Отметившись в самом начале своего творческого пути идеологически нейтральным криминальным романом «Азазель», к концу 1990-х годов Акунин в практически завершенном виде сформулировал собственную русофобскую доктрину. Случайно или нет, но девальвирование национальных символов России в произведениях Акунина совпало во времени с тесным сотрудничеством начинающего мастера слова с подразделениями фонда Сороса в Российской Федерации. При преобразовании литератора в «болотного» активиста, а затем и в лондонского изгнанника для многих откровением стали нападки Акунина на суверенное право России вершить свою внешнюю политику. Однако задел для антироссийских эскапад любимца столичной публики был заложен намного раньше.

Идеологическая концепция писателя отражена в литературных произведениях о приключениях Эраста Фандорина и Пелагеи, а затем и в цикле «Истории Российского государства». Если последний подвергся сокрушительному разгрому со стороны профессионалов исторической науки, то художества Б.Акунина на ниве литературы и кинематографа еще не получили развернутой объективной оценки.

Место России в конфликте мировых цивилизаций

Все, что происходит на страницах художественных произведений Б. Акунина, является отражением взаимоотношений, преимущественно конфликтных, между ведущими мировыми цивилизациями — западноевропейской, российской, арабо-мусульманской, буддистско-конфуцианской. В перечисленном ряду именно российский цивилизационно-исторический код представляется тупиковым и губительным не только для нашей страны, но и для «просвещенных» и «культурных» народов планеты.

Центральная фигура повествования — это представленный многими поколениями род фон Дорнов-Фандориных. Помимо главного персонажа Эраста Петровича Фандорина, жившего во второй половине ХIХ–начале ХХ столетий, в романах цикла активно действуют предтеча героя — выехавший в Россию накануне петровских реформ Корнелиус фон Дорн и его современный наследник — Николас Фандорин. Все представители фамилии обладают наследственными чертами родового характера. Это благородные, верные слову и долгу, способные на поступок люди. Самое главное качество Фандориных — безупречный профессионализм, уровня которого не могут достичь как их коллеги по службе, так и высшие должностные лица империи. Залогом успехов Фандориных можно было бы назвать их очевидное интеллектуальное превосходство, однако при внимательном рассмотрении оказывается, что причины триумфа просвещенных европейцев в России не могут быть объяснены исходя только из критериев разума и логики. На всем протяжении повествования самый выдающийся из династии — чиновник для особых поручений Эраст Петрович Фандорин — пользуется покровительством Фортуны, т.е. сил, совершенно иррациональных и мистических.

Очевидно, что названное семейство являет собой обобщенный тип «европейца». Важно понять, что речь идет не об этнической, а о культурной принадлежности Фандориных, поскольку они, будучи во многих поколениях уроженцами России, оказались весьма устойчивы к духовной ассимиляции. Важной чертой описываемой фамилии выступает психологическая отчужденность от внешнего мира, все его представители суть совершенно чуждое явление в окружающей социокультурной среде. Отсюда исходит трагизм бытия Фандориных, сводящийся к подавлению в них профессионала и джентльмена косной российской действительностью. Однако в отличие от инертного, угасающего в рутине лермонтовского Печорина Эраст Фандорин проявляет себя деятельным субъектом.

Образ главного героя, созданный Б. Акуниным, символизирует обобщенный тип европейца, "человека Запада". На примере розыскных дел Э. Фандорина доказывается превосходство западноевропейского образа жизни, когда все успехи в развитии страны следует считать результатом приобщения к передовому культурному наследию Европы. Фон Дорны-Фандорины способны нести добро, «окультуривая» несовершенное окружающее пространство; они протягивают руку помощи всякому страждущему. Род фон Дорнов-Фандориных проявляет себя адептом просвещенной государственности, а также олицетворяет связь между Россией и европейской цивилизацией. Николас Фандорин, возвратившийся в страну в середине 1990-х гг., вновь принимает на себя функции «надзора» за Российской державой, предотвращая триумф деструктивных сил, возможный в ее пределах.

Показательно многолетнее пребывание его пращура, Эраста Фандорина, в Японии, совсем не случайно совпавшее по времени с попыткой вестернизации Страны Восходящего Солнца в период буржуазных реформ Мейдзи. Миссия культурного европейца, таким образом, распространяется не только на Россию, но и на буддистско-конфуцианский Восток. Одновременно именно там герой Акунина постигает восточную мудрость и обогащается навыками совершенных боевых единоборств.

Рядом с «европейцем» в произведениях Акунина действуют также два типа уроженцев Азии: представляющий арабо-мусульманский мир образ «черного человека» арап Иван Артамонович («Алтын-Толобас»), Анвар-эфенди («Турецкий гамбит»), Ренье («Левиафан»), Ахимас («Смерть Ахиллеса»), а также тип выходца из Японии — Аоно («Левиафан») и Маса (присутствует в четырех романах).

Судьба упомянутых персон столь же драматична. Несмотря на старание соответствовать принятым цивилизованным нормам, внедрение в привлекающую среду европейской культуры дается большинству из них с огромным трудом. Комплекс неполноценности, возникающий в связи с этим, выражается в форме протеста, бунта, мести. Вместе с тем знакомство с достижениями Запада стимулирует позитивное начало, и глубинная мудрость и житейский опыт уроженца Азии оказываются гораздо весомее, нежели скороспелая европейская образованность. Симпатии автора очевидны, быть может, причиной тому стал собственный жизненный опыт Б. Акунина-Чхартишвили.

Одновременно Б. Акунин выводит образы русских женщин, показанные как подлинное сокровище, средоточие преданности и нравственной чистоты (Лизанька, Александра Матфеева, Ксения Георгиевна). Глубинный смысл данных поворотов сюжета, несомненно, имеет в своей основе идеи Николая Бердяева о «женственном» характере российской цивилизации, трепетно ожидающей встречи с «мужественным» Западом. Брак Корнелиуса фон Дорна и Александры Матфеевой есть заключение союза между культурными и политическими элитами западноевропейской и византийско-русской цивилизаций. Одновременно Б. Акунин ставит под сомнение результативность заключенной на пороге ХVIII века сделки. После репатриации в современную Россию последний из Фандориных сочетается браком уже с восточной женщиной — Алтын Мамаевой. Речь теперь идет не о слиянии Запада и России, но о единении Запада и азиатского Востока. Новое соглашение заключается в Москве, на исконно русской территории, таким образом, вопрос о вытеснении российской цивилизации, ее поглощении модернизированной Азией для автора, на наш взгляд, представляется вполне решенным.

Социокультурные типы русских людей в произведениях Акунина

В романах Б. Акунина можно встретить несколько социокультурных типов уроженцев России: «интеллигент», «государственник», «благородный разбойник». Некоторые из наших соотечественников предстают людьми высоких нравственных устоев (чиновник А. Тюльпанов, генерал-губернатор Москвы В. Долгорукой и др.). Иначе обстоит дело с их профессиональными навыками, когда упомянутые лица оказываются неспособными находить выход из проблемных ситуаций, возникающих на их пути. В «Статском советнике» вся жандармерия и полиция Первопрестольной беспомощны перед горсткой террористов, а в «Турецком гамбите» пресловутый капитан Перепелкин (то есть будущий неудачливый главком русско-японской войны А. Куропаткин), несмотря на военное время, не обучен владению простейшим револьвером. Б. Акунин указывает только на одну специализацию, где русским людям трудно составить конкуренцию. В романе «Коронация» непревзойденным мастером своего дела показан лакей Афанасий Зюкин, который не только исправно прислуживает венценосным особам, но и влюблен в обожаемых работодателей.

Относительно образа российского «интеллигента» Б. Акунин вполне определенен: соратник Э. Фандорина Анисий Тюльпанов («Особые поручения»), будучи готовым на высокий нравственный подвиг, не испытывает потребности в усвоении уникальных по эффективности плодов цивилизаций Запада и Дальнего Востока и не может сделать этого даже под принуждением со стороны. Мысль Б. Акунина очевидна: российская интеллигенция, несмотря на все жертвенные порывы, не способна обустроить и сохранить родное Отечество.

Читатель может заметить, что если на страницах произведений писателя встречается компетентный и деловой российский подданный, то впоследствии именно с его стороны следует ожидать особенного вероломства и жестокости. Прежде всего это относится к тем, кто состоит на государственной службе и гордится сделанным выбором, — "по убеждениям он был патриот и непреклонный государственник" (полковник Сергеев в "Алтын-Толобасе", генерал Пожарский в "Статском советнике").

Еще один образ — "человека из народа" отличают черты традиционного русского характера: удаль, бесшабашность, приступы сентиментальности, разгульная щедрость. Это тип былинных Василия Буслаева, Кудеяра, Стеньки Разина — ротмистр Зуров ("Азазель", "Турецкий гамбит"), налетчик Крест ("Статский советник"), криминальный предприниматель Влад Соловьев ("Алтын-Толобас"). В своем большинстве они стремятся дистанцироваться от государственной власти, что приводит их на стезю разбойного промысла, мошеннических афер, иногда — политического экстремизма; за широкой душой обычно оказываются сокрыты самые низменные желания и помыслы.

В наши намерения не входит идеализация русского национального характера. Заметим лишь, что в отношении выходцев с собственной исторической родины Б. Акунин гораздо менее критичен. Так, криминальный капиталист Сосо Габуния ("Алтын-Толобас") в отличие от конкурента — представителя "новых русских", выступает воплощением обаяния и житейской мудрости.

Автор высказывает собственное видение сложившихся в народном сознании стереотипов, причем его усилия обращены главным образом на развенчание ореола почитания вокруг знаковых персон и событий российской истории.

Во-первых, у многих героев его творений существуют реальные, легко узнаваемые прототипы: Скобелев — Соболев, Горчаков — Корчаков, Игнатьев — Гнатьев, Куропаткин — Перепелкин, Верещагин — Берещагин и т.п. Среди черт характера упоминающихся персонажей выделяются те, знакомство с которыми способно поколе6ать традиционное представление о ключевых деятелях российской государственности.

С крайним сарказмом Б. Акунин отзывается о путешественнике и этнографе Миклухо-Маклае и адвокате Плевако, дискредитируется имя композитора Соловьего-Седого. "Белый генерал" М.Д. Скобелев, воспитанник парижского пансиона и Академии Генерального Штаба, представлен в облике полководца Соболева, вполне соответствующего фольклорному "поручику Ржевскому".

Во-вторых, наиболее одиозные вымышленные персонажи книг Б. Акунина зачастую наделены фамилиями ключевых фигур российской государственности (Пожарский, Болотников), тогда как положительные герои автора титулуются именами поработителей России (Алтын Мамаева).

Девальвация национальных символов России

В творчестве литератора присутствуют символы национального духа, фигурируют явления и объекты, обладающие сакральным значением в глазах наших соотечественников. Автор высказывает собственное видение сложившихся в народном сознании стереотипов, причем, его усилия обращены главным образом на развенчание ореола почитания вокруг знаковых персон и событий российской истории.

На страницах произведений писателя целенаправленно подвергаются остракизму фактически все значимые идеологические доктрины, снискавшие известность в российском обществе."Статский советник" развенчивает облик сторонников левых убеждений, "Коронация" представляет в невыгодном свете идею монархии, "Турецкий гамбит", "Смерть Ахиллеса", "Алтын Толобас" дискредитируют политический потенциал русского офицерского корпуса, российское воинское искусство в целом. Если отпрыски европейского рыцаря Тео фон Дорна продолжают оставаться людьми чести, то смыслом существования потомков героя Отечественной войны 1812 г. поручика Емельяна Зюкина ("Коронация") оказывается пресмыкание перед венценосными особами.

Равным образом "корректируются" представление читателя о национальных святынях России. Изучая закоулки кремлевской цитадели, Корнелиус фон Дорн обнаруживает здесь беспорядок и запустение ("Алтын-Толобас"), о другом символе российской истории — воздвигнутом в память о павших в 1812 году Храме Христа Спасителя — упоминается как о построенном на воровские деньги.

Писатель также конструирует несколько обобщенных образов собственно России — страны и цивилизации, согласно давней традиции воплощая их в персонах русских женщин. Так, в «Особых поручениях» наше Отечество символизирует страдающая тяжелым недугом, безумная и во всех отношениях неполноценная сестра А. Тюльпанова. В следующей части этого же романа через образ другой русской женщины показано отношение России к своим «младшим братьям» — народам, отдавшимся под ее покровительство: мошенница-гувернантка обманом вовлекает доверенных ее попечению детей эфиопского посла в платные уличные представления. Пляшущие под русскую гармонь юные аристократы олицетворяют пророссийскую элиту сопредельных с ней стран. Фраза «Бедненькие Марьямчик и Асефочка, скучно им, поди, теперь живется...» выражает насмешку автора над ностальгией по жизни под сенью российского государства.

Впрочем, и со стороны народов, склонных к союзу с Россией, по мысли Акунина последней не следует ожидать признательности и добра. Не случайно в «Турецком гамбите», описывающим русско-турецкую войну 1877-1878 гг. не встретить ни одного знакового персонажа из числа болгар или сербов, если не считать шайку трактирной шпаны, посягающей на честь залетной русской институтки. Именно своевременное появление европейца Фандорина спасает пребывающую в прострации Варвару Суворову (то есть, и обладатель легендарной русской фамилии подвержен панике) — обобщенную «Россию», из лап низкопробных балканских авантюристов.

Российская цивилизация, предоставленная сама себе, преподносится как откровенно враждебная всему мировому порядку. По мысли писателя, все русское общество пронизано идеями национально-политического реванша. На страницах «Турецкого гамбита» и «Смерти Ахиллеса» Б. Акунин указывает на фигуру популярного военачальника Соболева (т.е. реального М.Д. Скобелева) как на лидера воинствующих кругов, намеревающихся под лозунгом освобождения славянства ввергнуть в кровавую бойню весь Старый Свет. Символично, что писатель вверяет честь избавить мир от будущего кошмара все тому же «черному человеку», приобщенному к европейской культуре, но воспитанному на «законах гор» сыну немецкого колониста и чеченской женщины Ахимасу Вельде.

В то же время образы представителей разных культур и народов, лояльных по отношению к государству российскому, всячески дискредитируются стараниями литератора. Если лидер этнического преступного сообщества Сосо Габуния показан в самых теплых тонах, то для честно служащих России уроженцев Кавказа остаются образы недалекого князя Эрдели или содомита Виссариона Шаликова..

Стержнем творчества Б. Акунина выступает тезис о потенциальной агрессивности российской цивилизации. По мысли литератора, деструктивная агрессия составляет сущность русского характера и может проявляться даже при отсутствии весомых шансов на успех, "на авось". Так в романе "Турецкий гамбит" генерал Соболев/Скобелев — будущий духовный лидер нации, многократно, не задумываясь, бросает своих людей навстречу опасности, невзирая на объективную невозможность реальной победы.

Авторская оценка государственного потенциала России вполне соответствует словам из пространного монолога Анвара-эфенди: "Ваша огромная держава сегодня представляет главную опасность для цивилизации... Это нестабильная, нелепая страна, впитавшая все худшее от Запада и от Востока. Россию необходимо поставить на место, укоротить ей руки".

Обощая написанное Б. Акуниным, читатель приходит к выводу о тупиковом пути развития российской цивилизации. Из России исходит угроза роду людскому, так как в ее недрах, по замыслу писателя, оказывается сокрыта частица мирового Зла — "послание от Иуды" ("Алтын-Толобас"). Прежде находясь в византийских пределах, порочный трактат попадает в Московию вместе с личной библиотекой принцессы Софьи Палеолог. Разрушительные силы вырвались наружу после знакомства с губительным сочинением царя Ивана IV. В последующем возникает опасность для всего человечества. И здесь свершается главный подвиг паладинов-Фандориных: ничего не подозревая, они спасают весь мировой порядок.

По воле Б. Акунина трактат Иуды сохраняется в русской земле, поблизости от Кремля, отчего ясны причины неустроенности российской жизни. (В "Коронации" в доме, где сокрыт порочный клад, находится резиденция преступного сообщества, разоблаченного Эрастом Фандориным) [автор статьи забыл или не захотел по этическим соображениям упомянуть об описанном Акуниным в "Коронации" целом гнезде великих князей Романовых - содомитов и совершенно фантасмагорической и омерзительной, связанной с содомским же грехом, версии кончины гордости русской музыки - Петра Ильича Чайковского; так я напомню - ЧД].

С образом страны писатель связывает и такие злодеяния, к которым ее подданные не имеют никакого отношения, когда пресловутый "Джек-потрошитель" представлен уроженцем Российской Империи ("Особые поручения").

При внимательном рассмотрении авторского замысла можно прийти и к такому неожиданному выводу: определенную лепту в стратегию «сдерживания» развития родного Отечества вносит и верный «слуга царю» Э. Фандорин. Его личная честность и профессионализм не приводят к значимым позитивным результатам. Фандорин действительно способен определить канву и мотивы самого запутанного преступления, однако в большинстве случаев это происходит постфактум, когда оно уже стало свершившимся событием, и на деле получается, что потери государства российского есть благо для цивилизованного мира, находящегося по обе стороны Северной Атлантики.

В "Турецком гамбите" вражескому резиденту удается затянуть войну и аннулировать условия победного для России мира, в "Смерти Ахиллеса" империя лишается национального политического лидера, в "Коронации" — возможного наследника дома Романовых, своими чертами весьма похожего на малолетнего Петра Великого. Эраст Фандорин нисколько не виноват в своих промахах, ибо все его поступки определяются решением судьбы, вернее, присвоившим себе данный статус Б. Акуниным.

Именно поэтому веление судьбы, которая по воле литератора определенно помещена в лагерь противников непредсказуемой России, позволяет проявляться способностям Э.П. Фандорина в строго определенном качестве, а именно – при выполнении работы «чистильщика», ликвидирующего ставших ненужными исполнителей. Действия Фандорина становятся на порядок эффективнее, если ему приходится иметь дело с посягательством на благополучие просвещенных культурных народов — только тогда старания благородного героя завершаются очевидным поражением «темных сил» ("Левиафан", "Особые поручения").

Немало порадел Эраст Петрович и в пользу наших южных и восточных соседей, особенно Османской империи и Японии, кровавые автократии которых на протяжении многих веков были нацелены на внешнеполитическую экспансию.

Б. Акунин определяет реальные силы в современной России, способные проникнуться гибельными идеями. В 1990-е гг. поисками опасного сокровища занята следующая триада: отставной офицер КГБ Сергеев (коррумпированное государство), историк-архивист Болотников (интеллигенция т.н. «почвеннического» толка), авторитетный предприниматель Соловьев (новая капиталистическая элита). Перед их объединенными усилиями оказывается беспомощен западный интеллектуал Николас Фандорин, поэтому на этот раз мир обязан своим спасением расторопным кавказским гангстерам. В борьбе с непредсказуемой Россией естественно оформляется союз Запада и Востока, подкрепляемый брачным контрактом Фандорин-Мамаева.

Политическое содержание творчества Б. Акунина вполне очевидно. При помощи художественных методов он теоретически обосновывает антироссийскую стратегию властвующих элит постсоветского пространства и их зарубежных кураторов.

Очевидно, что по своему происхождению и образу мыслей Б. Акунин-Чхартишвили представляет русифицированные «национальные кадры» советского периода, для которых ныне характерны разочарование в немощи «старшего брата», раскаяние за собственную недальновидность (не тому служили!), попытки отомстить за прежние вымышленные унижения.

Литературная деятельность столичного кумира скорее усугубляет духовный коллапс, поразивший наше общество, а не отражает сущности сложного и противоречивого политического бытия исторической и современной России.

(С)

От себя добавлю: не только русофобия есть причина моей горячей нелюбви к творчеству Акунина.
Я вообще в силу жизненного опыта и профессии вполне терпимо отношусь к большинству человеческих пороков, но отвращения к некоторым изжить в себе не мог. Одним из таких пороков является снобизм.

Википедия очень точно характеризует сноба:

Сноб (англ. snob) — человек, восхищающийся высшим обществом и тщательно подражающий его манерам и вкусам, ищущий возможность попасть в такое общество. Так же называют человека, претендующего на высокую интеллектуальность, изысканный вкус или авторитетность в какой-то области, и при этом надменно относящегося к тем, кто, по его мнению, лишён этих достоинств.

Ключевые слова выделены.
Сноб - это то самое быдло в самом рафинированном смысле слова; то чмо, которое едва высунуло рыло из грязи в генеральном направлении "в князи", но уже громогласно хрюкает, пытаясь заявить, что оно уже не тварь дрожащая, а право имеет, а вместе с ним - и родовые привилегии. Именно оно характеризует 95% нашей так называемой "интеллигенции", вчерашних крестьянских детей, кое-как получивших кое-какое высшее или около того образование и возомнивших по этому поводу, что теперь поймали Бога за бороду и вхожи в высшее общество.
К сожалению, в наши дни, стараниями господ коммунистов у нас "высшее" общество на те же 95% состоит из подобных снобов, благо для вхождения в оное не нужно представлять высочайшие грамоты о жаловании дворянства и выписки из Бархатной книги, и которых те, кто подобные документы имели, во времена оны не допустили бы стирать собственные кальсоны, но тут уж ничего не поделать.

Так вот, возвращаясь к творчеству Акунина.
Снобизмом у него пропитано абсолютно всё. Не сомневаюсь, что автор через снобизм литературных героев экстраполирует своё отношение ко всему миру и к существам, его населяющим. Сноб до мозга костей Фандорин (кстати, наиболее типичный пример "из грязи в князи"), снобы все мало-мальски значимые персонажи с претензией на даже мнимую положительную роль, но самый лютый снобизм мы встречаем в авторском тексте, излагаемом от лица премудрого попугая в романе "Сокол и Ласточка". Последнюю вещь смердящий снобизм доводит до категорической нечитабельности, несмотря на, казалось бы, беспроигрышный сюжет (пираты и кладоискательство).

Вот, собственно, и всё, что я и Дмитрий Цыбаков хотели сказать о Борьке-Негодяе.

А намедни Тёма Лебедев не преминул лягнуть престарелого литератора:

Акунин хотел стать новым Достоевским, а стал новой Донцовой.

Увы

(С)