[Чёрный Дембель]

С современников внезапно соскочу на классиков – военная тема навеяла.

Ярослав Гашек.

Вообще-то, Гашек+Чапек – это, практически, и есть вся классическая чешская литература. Но если творчество Чапека довольно традиционно, гладко, причёсанно и скучно до зевотных судорог, то творчество Гашека уже 100 лет остаётся просто фееричным.
Гашек написал за свою жизнь множество рассказов и фельетонов, но главным трудом его жизни были и остаются «Похождения бравого солдата Йозефа Швейка».

Все эти 100 лет не утихают споры, был ли в реальности Йозеф Швейк, или у него был прототип. На мой взгляд, не нужно искать прототипа Швейка, ибо его прототипом был сам автор, недаром на его надгробии, сделанном в виде открытой книги, его друг-каменотёс с одной стороны выбил имя «Ярослав Гашек», а с другой – «Йозеф Швейк».

На работу не хожу,
Радио не слушаю.
Что мне боженька подаст -
Выпью и покушаю.

Припев:
Ай-я-я-яй
Я – расnuздяй
Ай-я-я-я-я-яй
Я – расnuздяй

Жопу рвать не буду я
Из-за бабок и бабья.
Никуда я не спешу:
Почитаю, попишу.

Припев.

Погуляю по квартире,
Упаду на унитаз.
Затем выйду на балкон
Поплевать в рабочий класс.

Припев.

Эта замечательная песня группировки «Ленинград» - пожалуй, лучшая характеристика нашего героя, главного светила изящной чешской словесности.

Автор прожил жизнь так, что всем окружающим и родным было мучительно больно, зато самому автору мучительно больно не было никогда – ему было хорошо! Человек, невзирая на протесты семьи и близких жил, как хотел, делал, что хотел, пил, гулял, е6алгусей, редактировал журналы, воровал, перекрашивал и продавал собак, сидел в полицейских околотках, бродяжничал, писал всё те же грошовые фельетоны, даже занимался политикой: создал из подобных ему расnuздяев «Партию Умеренного Прогресса в Рамках Закона». Лозунгом партии стала аббревиатура «SRK», официально расшифровывавшаяся как «солидарность, справедливость и товарищество» (нем. Solidarität, Recht und Kameradschaft), а на практике — сливовица, ром и контушовка, популярные на ту пору алкогольные напитки. Численность партии составила аж 8 подобных самому Гашеку мегатроллей и любителей выпить-закусить. Политическая деятельность сводилась, главным образом, к обильным попойкам, игре в карты и прочим невинным забавам.

Программа партии была не менее эпична:
• Повторное введение рабства.
• Национализация сторожей («таким же образом, как и в России, где каждый сторож также является полицейским»).
• Реабилитация животных.
• Установление государственных учреждений для слабоумных депутатов.
• Повторное введение инквизиции.
• Святость духовенства и Церкви («Если девушка-школьница лишена девственности священником»).
• Обязательное введение алкоголизма.

Партия даже пыталась баллотироваться в парламент, обещая в агитационных листовках каждому за неё проголосовавшему подарок – карманный аквариум.

Сам же Гашек, на радость близким, даже женившись, оставался верен себе: выйдя утром из дома в тапках и с кувшином в руках за пивом, он мог обнаружиться через пару недель на другом конце Австро-Венгерской Империи.

В общем, к 1914 году автор накопил в своей памяти адову кучу баек, анекдотов, нелепых ситуаций и дебильных приключений; таким образом, все базовые материалы, все свойства и методики того, что впоследствии будет названо «блаженным швейковским идиотизмом» уже выросло, вызрело и налилось; нужен был только повод.
И он не замедлил явиться.

- Убили, значит, Фердинанда-то нашего, — сказала Швейку его служанка.
Швейк несколько лет тому назад, после того как медицинская комиссия признала его идиотом, ушёл с военной службы и теперь промышлял продажей собак, безобразных ублюдков, которым он сочинял фальшивые родословные.
Кроме того, он страдал ревматизмом и в настоящий момент растирал себе колени оподельдоком.
— Какого Фердинанда, пани Мюллерова? — спросил Швейк, не переставая массировать колени. — Я знаю двух Фердинандов. Один служит у фармацевта Пруши. Как-то раз по ошибке он выпил у него бутылку жидкости для ращения волос; а ещё есть Фердинанд Кокошка, тот, что собирает собачье дерьмо. Обоих ни чуточки не жалко.

Так Гашек вместе со своим главным героем вступил в Первую Мировую войну.

Надо сказать, что в начале 20 века прорусские симпатии были весьма сильны в славянских провинциях Двуединой Империи, и чехи на фронте охотно и массово сдавались в плен, порой целыми полками под барабанный бой и с развёрнутыми знамёнами. Гашек, испытывавший к войне и насилию отвращение, вполне предсказуемо тоже сдался.
Чехословацкий Легион, сформированный из этих пленных чехов и словаков, сыграл в последующем весьма заметную роль в Гражданской войне в России, и Гашек тоже не избежал этих жерновов судьбы – шарился с корпусом и без него от Киева до Красноярска, был некоторое время комендантом Бугульмы, даже, по не вполне подтверждённым данным, некоторое время служил в дивизии под командованием другого мегатролля всех времён и народов – Василия Ивановича Чапаева.

После долгих перипетий и скитаний по просторам нашей сказочной страны, Гашек в 1920 году возвращается в Прагу, на голову родным, которые уже раз надцать его похоронили, о чём и предъявили целый букет газетных некрологов. Автор отнёсся ко всей этой суете предсказуемо (похyй!) и занялся привычной разгульной жизнью, а также эпичной работой на века – стал писать Швейка. Писал он его аж до 1923 года, после чего подточенный никотином, алкоголем, нехорошими излишествами и военными приключениями организм, наконец, не выдержал такой нагрузки с предсказуемым летальным исходом, а Швейк, увы, так и остался незаконченным.

Собственно, Швейк – это обработанная и нанизанная на жидкую нить сюжета авторская коллекция народных баек, приключений, нелепиц и прочих казусов, собранная писателем за время своей разгульной бродячей жизни по всем городам, деревням и весям Империи. Но не нужно рассматривать «Швейка» так однобоко: это не только сборник рассказов, алкомемуаров и анекдотов про толстого тролля и от толстого тролля – это ещё и справочник по этнографии и внутренней политике Австро-Венгрии периода ПМВ, и, для имеющих к этому склонность, отличное пособие для троллинга начальства, как военного, так и гражданского.

Читать просто обязательно, перечитывать – по желанию, ибо не всем по нраву незатейливый казарменно-крестьянский швейков юморок, но, если вам понравится, вы в будущем ещё не раз и не два будете открывать эту великую, но в то же время гениально простую книгу.