[Чёрный Дембель]

Давненько я не брал в руки шашек. Не взял бы и сегодня, но взяли за меня, да и ещё кой-чего поднакопилось.

Я давно говорил, что школьную программу по русской литературе сочиняли русофобы и явные враги народа. Большую часть наших так называемых классиков нужно изучать не в средней школе, а в мединституте, на кафедре психиатрии. И вот мы подошли к творчеству самого матёрого, самого глыбистого из.

Толстой.

Лев Толстой.

На словах-то Лев Толстой, а на деле - хyй простой.

Из школьного фольклора 70-х годов ХХ века.

Я никогда не прощу нашему образованию факта, что ровно полгода выпускного класса школы, класса, в течение которого я хyячил в три смены (школа-репетитор-самоподготовка), и хрен знает сколько учебных часов были бездарно просраны на изучение самого дерьмового из романов в русской литературе, какой только можно было придумать (кстати, странно, что "Война и Мир" считается памятником именно русской литературы - с таким же успехом он может числиться памятником литературы французской, ибо написан примерно на 1/3 на французском языке, и ссылки на перевод только дополнительно выбешивают читателя).

Короче, вот вам мнение, полностью совпадающее с мои взглядом на этот увражик.

За Толстоевского

vi4kin77

Раз уж речь зашла про Толстого и "гениальный язык" оного, то давайте попляшем на могилке.

Давайте просто взглянем на сюжетец "Войны и мира", да. Приглядевшись внимательный мы заметим, что его там нет. Вообще. Вот просто нет. Нам дано описание некоего реального периода времени с вплетением в него неких персонажей. Примерно так у меня бабушка двоюродная биографию своего семейства писала в своё время, пытаясь придать некую художественность.

"А вот в таком-то году призвали Николае в царску армию, где он и сгинул без весьти. Плачь стоял в большом доме, и Явдокия билась у иконов проклиная всех Святых Угодников, за то что послал им такую злую учесть!". Да, кстати, в том опусе бабкином - и то в разы больше сюжетности, и поворотов, и какой-то цельности.

Сюжет, граждане, даже многофигурного романа, должен иметь некую цельность и приход из точки А в некую точку Х через промежуточные пункты Б, С, Д и так далее. Что задаёт общую логику и "дугу героев" повествования. В конце должен быть ответ на вопрос: "А зачем вообще всё это было, зачем герои мучились и страдали-то?". Каждый шаг является логичным продолжением предыдущей сцены, неизменно ведущей нас к цели, которую задумал автор, начиная роман.

Ну, например, самая простая сказка про Ивана-Дурака ведёт нас к тому, как он стал Царём, стал с йуной и прекрасной Царевной-Лягушкой детей наживать, прожили они сто лет и умерли в один день. Там каждый шаг - логичен и понятен. Послал отец стрелы запускать - ну и пошёл, а чё делать? Папаша приказал... Ну, выпало ему на лягушке жениться - а чо делать? Надо жениться. То, что лягушка оказалась царевной и красавицей, спортсменкой и комсомолкой - тоже на фоне ранее произошедшего не кажется абсурдом. Как и желание "помочь" будущей царевне в избавлении от облика лягухи. Ну, накосячил слегка, пришлось идти исправлять. По ходу дела парень оказался хватким и сообразительным - там помог кому надо, тут избушку поправил Бабе-Яге - понятно, что ему все помогают, секреты как прирезать злого Кощея выкладывают, меч-кладенец выдают и бронежилет впридачу. Всё логично и следует одно из другого. "Я помог - мне помогли, я добрый - добро побеждает, я верный, а сила - в правде!" - ну и т д.

А где сюжет у Толстого? А его нет. Как нам рассказывают искуствоведы, задумал Толстой писать роман про декабристов. И начал его 1806-ым годом, с появления младого наполеонолюба Бузуххоффа в салоне Анны Шерер.

Логично было бы предположить, что путь Бузухова должен пройти от восторженного йуноши-императрийца до сурового страдальца "за нарот" на Сенатской площади, ведь так? Примерно так же нам должны показать путь Болконского - от разочарований в старых модах и очарований дуры-жены, через небо Аустерлица и Бородино - к той же Сенатской? Ну, а злодеи, типа Жоржа, конечно, на обратной стороне. Ну, это логично. А младая и пылкая Наташа Ростова, канеш, в Сибирь за мужем поехать. Непонятно за кем из пяти, но это не важно. Если такова цель автора, провести нас по сюжету из точки А в Х.

Но что мы видим у Толстого? Заканчивается всё эпилогом, где "счастливая самка" Наташа Ростова счастливо смеётся над тем, как обрюзгший и в стоптанном халате плешивый Пьер, насрав на все идеалы и предыдущие ходы, тетешкает пятерых своих отпрысков, совершенно не собираясь не то, что на Сенатскую царей свергать, но даже до магазина за папиросами не выходящего, его и так всё устраивает, он обрёл мир и спокойствие. Это как, роман про "Как мы стале декабристаме"? Гениально, чо.

По ходу дела всех потенциальных карбонариев Толстой последовательно убивает. Болконский, недобитый под небом Аустерлица дохнет под Бородино. Смысл дления его существования - ускользает. Точнее, если понять, что Толстой писал сей роман десять лет, то сначала-то он думал одно, потом резко передумал, и так 8 раз, то и сюжет свернул в другую сторону, а убиение князя Андрея - всего лишь способ подвести к финалу, в котором Ростова выходит замуж за Пьера (вот каким образом, зачем, почему?!? Ну, трепетная наивная девчонка из начала романа, протягивающая куклу Мими и толстый, несообразный Безухов - это небо и земля, они не могут сойтись в одном сюжете по определению!!!). Эт, канеш, тоже способ, но он больше похож на "рояль в кустах", чем на логичный ход в развитии сюжета. Это типичный кринж.

С другой стороны, вот как раз в каких-то зарисовках, коротеньких сюжетах - Толстой прекрасен. Чувствуется закалка старого военкора, в деталях и коротких репликах умеющего запечатлеть нечто бОльшее, чем просто наблюдаемое, передать эмоцию, настроение, порыв. В этом смысле, отдельные части про именины в доме Ростовых, "небо Аустерлица", как Жорж "похищал" Наташу, "про дуб Болконского", ну и ещё десятки коротких главок - прекрасны. Были бы они законченными произведениями - всё бы было хорошо. Но они органически не клеятся в единый сюжет.

Встречающая рассвет с нянюшкой Наташа - ну никак не могла прийти в эпилоге романа к той "счастливой самке", куда её привёл Толстой. Это нонсенс. Пьер из салона Анны Шерер никогда бы не приехал "посмотреть на Бородино", даже через крайне натянутые итерации. И Каратаев бы его не вставил, что не произойди вокруг. "Рояль в кустах", типичное "а вот сюда я решил вставить такую вот умную мыслю! Через минуту мы эту мыслю забудем, и будем думать другую, ваще ей перпендикулярную! А чо, художнек так видит, чо!".

Не, так тоже можно, но это - не сюжет. Это - рыдалово.

И так - по всем пунктам. Сборник не связанных сюжетов, который не ведёт никуда, просто до "Я тут накатал слишком много, поэтому просто обрываю на середине, сообщая, что "Жили они счастливо и долго, и умерли в один день!". Да, это не логично, но лучше я не придумал, поэтому до свидание, всем спасибо, добрый день!".

И подобные нелогичности у Толстого везде, даже когда он берёт известные сюжеты, он их не может как-то скомпилировать удобоваримым способом. Всё натянуто, кругом рояли, а из всех, самых невероятных развитий сюжета выбирается самый абсурдный и невозможный. И, что самое позорное: к любой нелогичности, в попытке связать несвязуемое, обязательно начинает притягиваться за уши какое-нить философское обоснование космической глупости. У поэтов это ещё работает ("Если на небе зажигаются звёзды, значит это кому-нибудь надо!"(С))", то в прозе - полная профанация и кринж.

При этом я не считаю, что Толстой плохой писатель. Или занимает не то место, что должен. Он - гениален. Именно в том смысле, что соответствует своему времени, своему месту, своей личности. А то, что романы писать не умел, и язык был нечитаемый - ну, то такое. Субъективное, необоснованное и ваще неизмеряемое. Писал - плохо, но писатель - гениальный. И так бывает, да

(С)

Ну, и на закуску другой, не менее дебильный роман того же автора, в изложении "для чайников". Поверьте, после него оригинал читать не нужно.

Фантагиро Бурерождённая


- Я хочу крутить любовь с Вронским и Сережу.

- Анночка, подумай о своем положении. И о моем, кстати, тоже. Да и где будет жить Сережа, он же ещё малыш?

- Хорошо, Сережа пусть живет у тебя, а я буду крутить любовь с Вронским.

- Ладно, только старайся не появляться в свете, тебя освищут.

- Ага.

(Идет в театр с Вронским. Дамы в знак протеста покидают театр. Скандал.)

- Твари! Как они посмели! Я ж героиня! Я ж люблю!

- Анночка, мы же не женаты, вот они и воротят от тебя нос. А после твоего похода в театр меня хотят выгнать из полка.

- Опять я виновата! Все на меня наговариваете! Каренин, я хочу развода!

- Ты хорошо подумала? Сына я тебе не смогу отдать, закон не позволит. С тобой у него не будет будущего.

- И пусть. Дай развод.

- Ладно, на тебе развод.

- Не хочу!!! Не хочу развода! Это ты нарочно, чтобы сына отобрать! А я хочу и сына, и любовника, и чтоб меня уважали, как жену Каренина, и в театры ходить, а ещё барабан, дудку и щенка бульдога.

Вронский: Итить ее штырит...

Каренин: Теперь представляешь, как я эти годы с ней жил?

Анна: Ах так! Значит, вы меня не уважаете и не хотите называть героиней?! Где поезд! Где, мать его, поезд!!! Сейчас назло вам сделаю кровь, кишки, расфигачило.

(Кидается под поезд.)

Мать Вронского, Каренин, Левин, знакомые Каренина, Вронский, лошади Вронского, друзья и знакомые Вронского, Китти Щербатова, весь Петербург: СЛАВА БОГУ!

Сережа: Я не понял, мама опять умерла???!

(С)