[Heretic]

Камера оказалась стандартным подземельем, провонявшим хлоркой, покрашенным в грязно-коричневый цвет, с двумя заплесневевшими скелетами в углу. Из соседних камер доносились вопли пытаемых и гомосексуальные предложения. Палачи демонически хохотали и продавали наркотики, девок и итальянскую мебель.
Узники мрачно молчали, угрюмо сидели и хмуро дышали.
- А ты действительно голубой? – нарушил молчание Эдуард.
- Лучше бы был, - всхлипнул Петруша, вспоминая шведский стол в отеле «Голубок», - не засыпался бы на премьере.
- Не считай меня гомофобом, - недоверчиво-извиняющеся продолжил Эдуард, - просто не люблю, когда мне это… имеют мозги.
- А почему тебя назвали «ограниченно смертным»? - спросил Петя Пахомыча, меняя тему.
- А я, типа, бог, - ковыряя в носу спокойно ответил Пахомыч, - только конституция запрещает, понял?
- Нет, - удрученно ответил Питер.
Все замолчали. Потом еще раз.
- А кто такие Терминаторы? – спросил Петя, - и почему их все слушаются?
- Это ушедшие на покой вахтеры, - мрачно ответил Эдуард, - они таким образом находят выход своим садистским инстинктам. А слушают их из-за РЭМД-114.
- Чего? – удивился Петя.
- Распылитель-эмулятор милого дедушки, - объяснил Пахомыч, - действует через обоняние. Аэрозоль оглупляюще-умиляющего действия. Так как мой аромат его несколько приглушил, мы вели себя довольно прилично: не скакали на одной ножке, не хныкали и не просили у старого пердуна мороженного. Ты заметил, как он удивился?
- Нет, - грустно ответил Петя.
- Не переживай, - подбодрил Эдуард, - нас не расстреляют.
- Правда? – дрогнувшим голосом ответил Петя.
- Точно, - вдохновенно начал фурункул, - тебе наверняка дадут головоломное, смертельно опасное задание с нулевыми шансами на выживание. Омерзитель – еще тот маразматик.
- Эй! Полегче, я вас подслушиваю, между прочим, - раздался из громкоговорителя на потолке обиженный старческий голос.
- Я и говорю, мол пошлет Его Мерзость, Петра Сфинктера на героическую смерть во имя зла во всем мире, и имя его канет в анналах, - быстро поправился Пахомыч.
- А вас оставлю в заложниках, - проревел репродуктор.
- Это обязательно, - угодливо поддакнул фурункул.
- Зачем? – удивился Петя.
- Потому что Петр, очень одинок ты во Вселенной, - злорадно сыпанул побелкой репродуктор, - и нету у тебя никого роднее, чем этот космический мыслежоп. Увести симбиоз в камеру пыток!
Вошли охранники и вывели из камеры Пахомыча. Глядя сквозь решетку на его спину, Питер внезапно понял, что Омерзитель не ошибся, и на глаза его набежали слезы.
- И кстати, Петр, - внезапно обернулся скованный Пахомыч.
- Что? – хмыкнул Петруша.
- Я тоже трахал твою мать, - строго сказал Пахомыч, - и гордо выпрямился между электрошоков охранников.
Петр, прилипнув к решетке, наблюдал за удаляющейся процессией. На душе его скреблись бенгальские тигры.