[асызгуль]

Я просто окаменела. Хотелось уйти, зажать уши руками, не слышать... Но я слушала. И чувствовала, что лечу в глухую чёрную пропасть.

- Ведь человек в биологической основе своей - животное. А значит, искусственный отбор по желательным признакам даст нужный результат... Чтобы получить первое поколение, надо было подобрать родительские пары из среды конников, причём чтобы и мать и отец обладали чувством лошади. Во!

- И начал ты работать сводником.

- К-костяй, ты завидуешь... Идее завидуешь... Ведь... Это... Совсем не обязательно, чтобы семьи возникали. Даже легче будет потом изымать материал, если семей не будет. Заделает парень девчонке

ребёночка - и хватит. А устроить такое легко.

Нет!

Не-е-ет!

- Поработать пришлось, туточки сказать нечего. Но без труда, как говорится... Так вот и получились Анна - она, кстати, первой была, - Мария, Вероника, Светлана, Арсен.

- А потом началась уголовщина.

- Ну почему сразу "уголовщина". У Арсена мать при родах умерла.

- У остальных-то нет...

- Но я никого не убивал! Все их мамки-папки так и живут... А потом, кроме того, что Коли Зуенко касалось, я очень чисто всё организовал, никогда не действовал сам, проходили акции не чаще раза в месяц и в разных городах. Нанимал я уголовников, не серьёзных, а мелочь всякую. Снаряжаешь его - хлороформ, чемодан, - и ждёшь, когда поедут родители с ребёнком на природу. Но, понимаешь, такую природу, где море или речка...

- Да слышал я тысячу раз твои рассказы, и тысячу раз говорил: имитацию того, что ребёнок остался без присмотру и утонул, можно было использовать только один раз! Это счастье, что не попалось въедливого милиционера, не помогли бы иначе и разные места, и перерывы времени.

- Это не счастье, а расчёт. Как раз тогда началась смута: перестройка, распад Союза, кадровые перестановки во всех органах...

- Ещё одна опасность - уголовники. Они же тебя в лицо видели!

- У этого народа совести, конечно, нету, зато страх за свою шкуру - ого-го! Считали, понимаешь, что я для пересадки органов малышей собираю, для заграницы, а таким делом только группировка может заниматься, против мафии идти - себе дороже... На следующей ступени дело шло без моего участия: ценный груз в спящем состоянии перевозили за много километров и подбрасывали в заштатное отделение милиции. После этого дорога ясная - дом ребенка, ведь родители думали, будто детишки утопли и в розыск не объявляли... Оставалось только проследить, куда именно их отправят, и через пару лет забирать уже подрощенных. Операция проводилась в возрасте двух-трёх лет, когда они хорошо, если своё имя помнят... Только вот усыновление пришлось оформлять за взятки, чтобы именно тех, кого надо отдали... Все сбережения на это выкинул, иначе ты бы с твоими деньгами на фиг не нужен был бы мне!

- Я тебе, кстати, тоже могу кое-что сказать. Ну ладно, первый набор - дело давнее, там на неразбериху во время развала Союза можно многое списать. А зачем ты последнего ухитрил? Ведь это - похищение чистой воды! И он даже года в детдоме не пробыл!

- Таким случаем нельзя было не воспользоваться. Представляешь, мать - берейтор, руки просто шёлковые. Приводят к ней табунного дончака - через месяц её работы он может детей катать! А, между прочим, лошадь, выросшая до четырёх-пяти лет в табуне - дикий зверь! Особенно жеребцов касается, если даже такую тварь кастрировать, всё равно, с человеком будет биться насмерть. Во-от... А мамаша Дмитрия добивалась полного послушания и кротости быстро и без хлыста, вообще без наказаний... И производитель ... тьфу ты! папаша классный. Мастер спорта и мужик умный. Так что я на Дмитрия большие надежды возлагаю... Теперь - видишь? Ценишь? Между прочим, на содержание ребёнка уходит не больше сотни гривен в месяц. А каждый мой ученик готовит лошадь к продаже втрое быстрее, чем взрослый берейтор. И ещё...

Резко зазвонил телефон.

- Да, Оля... Сейчас выезжаем... Жди. - трубка легла на рычаги - Пошли, Костяй, Олю привезём. Она уже уложила спать учеников. Пошли-пошли, никто тебя не побьёт... х-ха... в моём присутствии.

У меня над головой хлопнуло закрывшееся окно. Я попыталась встать, но мышцы занемели, и я упала на мокрую землю.

"Они погибли, Рыжая... Автокатастрофа. Здесь, в Крыму. На Южном берегу..."

Чернота, густая, вязкая чернота. Бездонная чёрная пропасть... Я сижу в грязи, я вижу мокрый сад, где мы играли, рвали вишню и абрикосы, за спиной у меня - стена дома, где мы росли пять лет... А я падаю в пропасть и не могу задержать падение...

Где-то в этой черноте чавкает душ, орёт детдомовская воспитательница: "Все сняли трусы! Живо! Проверка на чистоту!"... А рука, которую Он часто клал мне на плечо, была такой тёплой, ласковой... Тётя Оля купала нас, маленьких, в большом жестяном корыте и, чтобы мы не капризничали, разрешала брать с собой любимые игрушки... А вот мы трясёмся учебной рысью на широкой спине Рубина и Он - наш любимый тренер! - советует: "Спину ровно! Что ты горбишься, как кошка на заборе?" И мы с Боргезом опрокидываем в кусты Крапивиху... Прыгаем высоченный тройник...

Почему так больно?!

Может, это разрывается сердце?

Наверное, так умирают... Ну и ладно.

Далеко от меня, в другом мире, завёлся мотор машины, скрипнули ворота - открылись, а потом закрылись.

Где-то живёт моя мама... Моя настоящая мама! И может быть, у неё на комоде стоит фотография маленькой девочки в траурной рамке - моя фотография.

Мама!

Мамочка моя!

Все люди на свете появились потому, что их родители друг друга любили. Пусть недолго, но любили. Мы родились потому, что так захотел Он. Он принял решение, что мы должны быть, принял за наших родителей. И вместо нас решил, кем должны мы стать. Первое поколение... Нас вывели как породистых животных.

Мы и наши лошади - как замок и ключ. Чистой крови скакуны и чистокровные спортсмены, мы созданы для того, чтобы вместе преодолевать высокие препятствия.

Мы созданы кентаврами - по чужой воле, по хладнокровному решению.