[Klark]

Мы с моим соседом по лестничной площадке Евгением Петровичем Житковым живем хорошо. Здороваемся и друг другу козней не строим, видимо по тому, что делить нам особенно нечего. А по субботам, когда выдается время, играем в шахматы. За шахматами, иногда, правда, и с пивком, часто беседуем на различные темы, особенно на темы политические. Так как, о чем бы я не начинал говорить, Петрович обязательно все сведет к политике. Такая у него натура. И тут наши позиции во многом расходятся. Я, в этих спорах, чаще поддерживаю наше правительство и президента, так как смотрю телевизор и в курсе событий, а он все больше ударяется в критику, в абстракции. А что ему остается? Он то свой старенький «Горизонт» давно снес на свалку, ну а новый покупать не захотел.
«Нечего там смотреть, да зря тратить время», - пояснил мне Петрович, когда я спросил про телевизор. Возможно, что он и прав, иногда думаю я. Тем боле, что о событиях в стране и даже заграницей, он всегда осведомлен лучше меня.
Вот и в прошлую субботу разговор начался с обыденного вопроса Петровича, а закончился жарким спором, правда без серьезных обид и оскорблений.
Первая партия, в которой мы разыграли ферзевый гамбит, уже подходил к середине, когда Петрович спросил про дачу:
- Ты свой участок уже приготовил к посадкам?
- В этом году я освободился от этого дачного ярма. Продал я свою дачу и не жалею. Сколько можно на ней горбатиться!
Петрович внимательно на меня посмотрел, как бы оценивая мой поступок, двинул ладью на H6, создав угрозу моему левому флангу, и спросил:
- А может зря, ты это Игорь сделал? Смотри, как овощи сейчас подорожали. Да и сил у вас с Екатериной еще вполне достаточно. Я ведь свою дачу продал только потому, что болезни одолели.
- Ничего не зря. Ты Петрович сам посуди. Сколько надо вложить в этот жалкий участок в четыре сотки, чтобы выросли эти овощи? Инвентарь надо? Надо. Удобрения вносить тоже надо. За охрану платить надо. А сколько уходило денег на бензин и ремонт моего старого «москвича», трудно и посчитать. А теперь бензин стал дороже двадцати рублей литр. Посчитай все это, ты же бухгалтер, и сам увидишь, что овчинка выделки не стоит.
Да! Никуда не годиться наше правительство, - как обычно начинал гнуть свою линию Петрович, и так хитро на меня поглядел, ожидая моей реакции.
Я молчу и делаю вид, что думаю над очередным ходом, а у самого в голове уже крутиться вопрос: почему это оно не годиться?
Но Петрович то знает, что он уже втянул меня в этот разговор и продолжает, как бы, между прочим, двигая пешку на А5:
- Продаем нефти больше всех в мире, а бензин чуть ли не самый дорогой.
- Бензин конечно нынче дорог, но с чего ты взял, что у нас самый дорогой? – перешел я в наступление и переместил офицера с F8 на D6.
- А ты и не знал? – воскликнул Петрович, и, поднявшись из-за стола, прошел в комнату.
Из комнаты Петрович вернулся с кой-то газетой в руках, и, развернув ее, торжествующе прочитал: «Правительство Ирана временно отменило действующие в стране квоты на покупку бензина, разрешив своим гражданам покупать то количество топлива, которое им необходимо.
В остальное время в Иране действуют нормы на покупку бензина - 120 литров топлива на одну машину в месяц. Эти ограничения были введены в июне прошлого года из-за нехватки бензина: дело в том, что в Иране действует государственная программа дотаций, в рамках которой граждане страны могут покупать бензин по сверхнизким ценам (10 центов за литр).
Литр бензина в Туркменистане стоит 50 копеек (два цента). В группу стран с дешевым бензинов входят также Венесуэла (три центра за литр), Иран (9 центов), Ливия (13 центов) и Саудовская Аравия (16 центов за литр)».
Закончив читать, Петрович, внимательно посмотрел на мою реакцию и улыбнулся, хотя я только поерзал на стуле, а затем добавил:
-А вы, гражданин РФ, самого большого импортера нефти, Игорь Брагин покупаете бензин по восемьдесят центов и молчите в трубочку. Скоро будете покупать по доллару за литр. Хотя уже сегодня бензин в России дороже, чем в США. И это при их зарплатах.
- Так инфляция же Петрович, - нашелся, что ответить я.
- Инфляция, - воскликнул Петрович. - Уже, без малого, пятнадцать лет как правительство трубит о борьбе с инфляцией и тут же признается, что не может справиться. А вот ты Игорь, взялся бы за дело, если знаешь, что не справишься?
- Естественно нет.
- И я бы не взялся, а если бы взялся да обнаружил, что не могу справиться, то предоставил бы это другим, и не занимал бы чужое место. А они трубят во всех газетах, что не справляются с инфляцией, даже в рамках заявленных прогнозов, а места свои министерские никто покидать и не собирается. Это как оценивать? – разгорячено, вопрошал Петрович.
-А ты Петрович не слышал разве, что инфляция это не наше российское изобретение, - пытаюсь вывести его на обсуждение международных проблем с ростом цен.
- Как же! Слышать то слышал, да вот никак не возьму в толк, почему у нас инфляция 12%, а у них 3%? Я уж не говорю, что инфляция носит монетарный характер и потому рост цен на мировых рынках не влияет на прямую, на наши цены и стоимость рубля.
Я беру коня и долго думаю над ходом, а больше всего над тем, что ответить Петровичу. Ему легко рассуждать на эти темы. Он бухгалтером всю жизни проработал, вот и вкручивает всякие специфические словечки, а я простой работяга, и мне не все понятно. Но Петрович меня не торопит и ждет. Наконец я решаюсь ответить, придумав очередной ход. Ставлю в гущу его пешек коня с F6 на Е4 и вопрошаю Петровича:
- У них налаженное производство, а мы сидим на нефтяной игле, потому и инфляция у нас 12%.
- Кто это сидит? - приподняв очки, и строго посмотрев на меня, спросил Петрович.
- Мы, - ничего не придумав иного, ответил я.
-Кто это - мы? - продолжал наседать Петрович.
- Все мы, - добавил я.
- Это ты то! Платишь по двадцать рублей за литр бензина, не имеешь ни каких привилегий и льгот, всю жизнь проработавший на заводе за гроши, сидишь на нефтяной игле?
- Ну, может и не я, а все государство, - несколько ретировался я.
- И не все государство, как тебе кажется Игорь, а только небольшая часть, - многозначительно добавил Петрович и перевел пешку на F4, защитив свою пешку, стоящую на G5.
Последнее утверждение Петровича, как не трудно было догадаться, по опыту общения с соседом, определяло и всю дальнейшую канву нашей дискуссии. Петрович вступал на свою любимую дорожку, на которой ему известен каждый бугорок, то есть на тему об олигархах и бывших партократах, захвативших власть.
Тут я решил, что надо с этой избитой дорожки свернуть, чтобы не быть очередной раз в дураках, и привел свой аргумент:
- Петрович, ты опять все сводишь к сырьевым магнатам, наживающимся на продаже российской нефти и газа, но ведь эти деятели свалились не с луны, а выросли в нашей же стране, да и кто бы им это разрешил, если бы у них не было поддержки.
- Да ты Игорь ходи, а не только аргументы выдумывай, - заметил Петрович. -
Я нерешительно передвинул пешку с F7 на F6, предполагая через это поле вывести в дальнейшем, на его королевский фланг, своего ферзя.
- Так, так! – задумался над очередным ходом Петрович. А потом, как бы очнувшись, живо и даже резковато, произнес:
- Да ты же им и помогаешь.
От такого хода рассуждений Петровича я даже несколько оторопел. Но решил не сдаваться и перешел в наступление:
- Ты, Петрович, еще скажи, что я и инфляцию раскручиваю, и деньги заграницу вывожу. Абсурд, да и только.
- Да нет Игорь, все так и есть, - твердо сказал Петрович и срубил мою пешку на F6, продолжая говорить. - От инфляции ты только страдаешь, деньги тебе никто не позволит вывозить, да их у тебя и нет, а вот скажи ты мне, мой сосед, за какую партию ты голосовал на парламентских выборах?
-За «Справедливую Россию». Мне их лозунги и призывы по душе пришлись. Считаю, что Миронов правильно все говорит. Надо, чтобы в стране была социальная справедливость, чтобы труд оплачивался достойно, чтобы сирот меньше было, чтобы пенсионеры не считали себя обделенными и не нищенствовали, - пояснил я Петровичу и срубил его пешку ферзем D8- F6, создав угрозу для его королевского фланга.
- Вот голосуя за «Справедливую Россию», ты и помогаешь им грабить страну, - сумрачно констатировал Петрович и переставил пешку на Е3. - Как тебя легко охмурили, - продолжал сосед. - Почтенный представитель рабочего класса! Тебя провели на мякине, под названием демагогия. Разве ты не знаешь, что наш парламент самый богатый в мире, при почти абсолютной нищете большинства населения, что в состав Госдумы и Совета Федерации входят 12 миллиардеров, который Миронов и возглавляет. По-твоему они все стремятся к социальной справедливости? И все принимаемые ими законы защищают твои интересы, а не интересы кучки олигархов наживающихся на стране?
- А ты, Петрович, считаешь, что все они лгуны и воришки. Что в период избирательной компании Миронов и все его соратники по партии кривлялись и обманывали избирателя?
- Нет, конечно. Скорее всего, они и сами верили в то, что говорили, полагая все изменить «хорошими» законами, - усмехаясь, парировал Петрович. – Они сами заблуждаются по поводу сложившихся отношений и своих возможностей, да только нам то от этого нисколько не легче. Сколько тот же Миронов разглагольствовал по поводу прошлогоднего повышения цен на бензин, а цены все растут и растут.
Только наивные глупцы считают, что миллиардеры сами по себе, а нищий народ сам по себе. В действительности же они от того и богаты так, что мы так бедны.
Ситуация в партии, да и в нашей дискуссии, стала складываться напряженная и явно не в мою пользу. Для выхода из ситуации требовалось неординарное решение.
- И все-таки нельзя же только по этим признакам признавать правительство никуда не годным, - решил возразить я. – Взять, хотя бы, то, что совокупный объем Резервного фонда у нас более теперь 3 трлн рублей, и то, что у правительства есть программа дальнейшего развития до 2020 года, когда средняя зарплата увеличится до 3 000 долларов.
- Ты в это действительно веришь? – серьезно спросил Петрович.
- А ты Евгений Петрович, прямо как Фома не верующий ничему не веришь, быстро ответил я, напряженно ища удачный ход в этой партии.
- Ах, какие мы строптивые! Вот только на месте Фомы не верить сыну божьему было заблуждением, а на вашем месте, Игорь, заблуждением является вера в правительство. Да ты ходи, не тушуйся, - добавил Петрович.
Не придумав ничего лучше, я перевел ладью с Н8 на F8, продолжая искать возможность быстрого прохода по левому флангу.
- Так ты мне так и не ответил, на заданный мной вопрос, уважаемый соперник.
- Конечно, сомнительно, что рабочие будут получать по 3 000 долларов, но что-то должно измениться к лучшему. В это я верю.
- Неисправимые оптимисты, вот главная наша беда, чем непременно и пользуются всякие проходимцы и прожектеры. Вчера они обещали коммунизм, потом каждому отдельную квартиру, а теперь зарплату в 3 000 долларов, и народ все верит. Хотя, положение бастующих в Североуральске шахтеров, которые требуют поднять зарплату всего то до одной тысячи долларов, и на которых теперь спустили всех «собак», говорит совсем о другом. Их даже умудрились обвинить в том, что они якобы захватили частную собственность новоиспеченных хозяев шахты. Так что получат рабочие, как высказывался Путин, уши от мертвого осла, а не зарплату в три тысячи долларов.
- Ну что ты разошелся, Петрович, - решил сбить я его эмоциональный накал. - Между прочим, твои трибунные речи мешают мне сосредоточиться и принять верное решение.
- Сейчас мой ход, а не твой, - сказал Петрович и срубил мою пешку, стоящую на Н7.
- Петрович, так не честно, - возмутился я. – С начало ты меня отвлекаешь от игры всякими речами, а потом разбиваешь в шахматы.
- Учись мой, молодой сосед, мыслить логически, тогда и в жизни и в шахматах проблем не будет.