Воронежцы, посвятившие свою жизнь людям и родному городу

[vik 01]

В разделе есть темы:

Известные воронежцы
Портреты известных краеведов
Известные люди, бывавшие в Воронеже

Здесь же предлагаю поделиться информацией об малоизвестных людях, внесших свой вклад в свой родной город.

-----------------------

Сообщение от elena71

Теперь и фамилия фотографа известна.

- Тамара Ивановна Карпова. В 1950-е годы в Коммуне много опубликовано именно ее фотографий и фото Т. Копелиович.

[elena71]

Сообщение от vik 01

Тамара Ивановна Карпова. В 1950-е годы в Коммуне много опубликовано именно ее фотографий и фото Т. Копелиович.

Вика,Х.Копелиович-муж Карповой. Именно им сделаны многие фото довоенного Воронежа. Так что, думаю, что Т.Копелиович и Т.Карпова-одна и та же дивчина))))

[vik 01]

Лен, интересный поворот событий!))) Но в своих воспоминаниях Л. Суркова, тоже много лет проработавшая в Коммуне, пишет о Тамаре Ивановне как о Карповой (хотя, может, и привыкла к ее девичьей фамилии?). В юбилейный год для Коммуны,
Знаю, что книгу о фотокорреспондентах пишет М.П. Вязовой, один из фотокоров Коммуны.

[Murawey]

vik 01, логичнее предположить, что Карпова она по второму мужу. Чисто хронологически, по коммуновским снимкам.

[vik 01]

Может и так. Будем надеяться, что со временем все станет ясно.

[Murawey]

vik 01, только если спустя четыре (если не ошибаюсь) года после гибели мужа она вернула девичью фамилию...

[Одесса алексей]

vik 01, Можно ссылку на книгу воспоминаний Л.Сурковой
Спасибо

[vik 01]

Одесса алексей, это не книга, просто Коммуна делала подборку статей к своему юбилею, и в одна из статей как раз была написана Л. Сурковой. К сожалению, у меня эта статья не сохранилась((( Еще Коммуна выпустила книгу о своих сотрудниках, но там про журналистов больше. Книга продавалась в магазинчике на К. Маркса, 68, есть ли сейчас в продаже - не знаю.

[Murawey]

Вот тут Л. Суркова (интересно какого она года рождения) пишет про Т. Карпову (Копелиович).
http://www.communa.ru/news/detail.php?ID=3451
Только ее мужа звали Ханаан и никто его не репрессировал, в Коммуне печатался вплоть до гибели - 16 августа 1946 года.
Х. И. Копелиович работал в Коммуне с 1928 года, но снимки его авторства регулярно появляются в газете с 1932-го. Это всегда интересный ракурс, динамика. Новый строящийся Воронеж, спорт, все коммуновские снимки с воздуха, он похоже был спортсмен и не робкого десятка - фотографировал львов прямо в клетке зверинца, укротителей с леопардами, находясь на арене. В 1939-м печатается замечательная серия его фоторепортажей со Всесоюзной с/х выставки. После освобождения Воронежа он в числе первых корреспондентов, возвратившихся в город... Это некоторые снимки Х. Копелиовича:
Район ипподрома

http://bvf.ru/forum/attachment.php?a...1&d=1310904227
http://bvf.ru/forum/attachment.php?a...1&d=1340106287
http://bvf.ru/forum/attachment.php?a...1&d=1267009393
http://bvf.ru/forum/attachment.php?a...4&d=1257107425

Хороший был дядька.

[vik 01]

Murawey, спасибо за такой шикарно-интересный материал!

Заодно хоть немного для себя прояснила и про Михаила Кузьмича Евстратова, его фамилия тоже часто встречается в 1950-е годы в Коммуне.
Вот еще на сайте Коммуны нашла про М.К. Евстратова, это статьи Л. Сурковой.

"Мы не виделись сто лет, но, услышав в телефонной трубке нарочито старческий, с кхеканьем голос, узнала сразу:

- Кузьмич, ты?

Он рассмеялся и забалагурил. А мне тотчас вспомнилась любимая Кузьмичом сцена из кинофильма «Золушка»: «Алле, алле, привратники! Привратники сказочного королевства, вы меня слышите?» – «Слышим, Ваше Величество!» – «Выезжала ли из ворот нашего королевства девушка в одной туфельке?» – «Сколько туфелек на ней было?» – «Одна, одна!» – «Блондинка или брюнетка?» – «Блондинка, блондинка!» – «А сколько ей лет?» – «Примерно 16». – «Хорошенькая?» – «Очень». – «Ага, понимаем. Нет, не выезжала, никто не выезжал». – «Зачем же вы так подробно расспрашивали меня, болваны?»

Этот диалог Кузьмич передавал уморительно и эмоционально. Запомнился он ему, как и весь фильм, неспроста: во время прохождения службы Кузьмич за некую «шалость» угодил с несколькими приятелями на «губу» на остров Эзель. Полгода служивым от скуки приходилось смотреть два фильма: «Тахир и Зухра» и «Золушка». Кузьмич вспоминал: «Мы тогда киномеханика специально просили: «Всё кино не крути, а найди сцену с королём и привратниками». Оттого и запомнил её».

Фотокорреспондент Михаил Кузьмич Евстратов – явление уникальное. Умён, ироничен, житейски мудр и прозорлив. Прежде всего, конечно, он был профессионал высокого класса. Работал быстро, чётко, мог мгновенно снять напряжение (во время фотографирования люди зачастую бывают скованны). Мне довелось десяток раз готовить материал для «Коммуны» вместе с Кузьмичом, и я видела, как легко он снимал: сразу входил в контакт с «объектом» съёмки, не заставлял становиться в позу, просто выбирал нужный момент, «отщёлкивал» кадры, благодарил, да ещё шуточку отпускал.

Работы его были безупречны. Недаром Михаилу Кузьмичу доверяли ответственные съёмки. Тогдашний редактор «Коммуны» Владимир Евтушенко в качестве делегата уехал в столицу на XXIV Съезд КПСС и вскоре вызвал в Москву Михаила Евстратова. Сколько же интересных снимков привёз оттуда Кузьмич! Долго возился с огромной массой фотографий. Каждому члену делегации оформил фотоальбом.

Рассказывал, каких усилий стоило уговорить наших селяан сфотографироваться с поэтом Расулом Гамзатовым: «Это же известный поэт, а они смотрят на него недоуменно: «Ну и что с того?» Инертный народ наш».

На съёмки Кузьмич не шёл, а мчался, его и не догонишь. Быстро садился в машину – свою или служебную – и ехал на задание. То посевная кампания, то уборочная, то агитпоезда, то всевозможные смотры-конкурсы, декады литературы и искусства. И везде нужно поспеть. Евстратову приходилось встречаться с учёными и студентами, рабочими заводов и тружениками села, артистами и библиотекарями, учителями и фронтовиками. Всегда старался приукрасить даже краткие подписи к снимкам.

Принёс как-то фото троих механизаторов. Ребята – прямо киноактёры, не подумаешь, что колхозники. Говорит: «Изобрази-ка текст поцветистее. Им будет приятно. Нельзя таким красавцам обычные слова штамповать».

Работа и семья – две страсти были у Михаила Кузьмича. Семья – это супруга Мария Гавриловна и дочери – Людмила и Светлана.

А его жизненный путь начался в многодетной семье.

Родился Михаил Евстратов 20 июля 1926 года в селе Красная Долина Советского района Курской области. У Кузьмы Епифановича и Евдокии Илларионовны было двенадцать детей. В живых осталось пятеро: дочери Мария, Лидия, Александра и сыновья Николай и Михаил (Николай погиб во время войны).

Сёстры все стали учителями. В печально известном тридцать седьмом отца посадили, а в 1939 году отправили на поселение в Казахстан. Михаил, чтобы помочь родным в трудное время, научился многому – чинил обувь, умел шить, ремонтировать. Так собрал по «кусочкам» швейную машину, и она долго служила семье.

В сорок четвёртом году окончил семилетку, но ни в какие учебные заведения его не брали как сына репрессированного. В том же сорок четвёртом был призван в армию. Службу начинал на авиабазе в Ладоге. В сорок пятом Михаил стал курсантом военно-морского авиационно-технического училища. С сорок пятого по сорок седьмой кроме учёбы принимает участие в разведывательных вылетах. По окончании училища Евстратов – в ставе группы спецназа по аэрофоторазведке восьмого воздушного Балтийского флота.

Во время одного из разведывательных вылетов получил сильнейшую травму – был ослеплён прожекторами. Полгода лечился, зрение частично вернулось, но из военно-морского госпиталя вышел с «белым» военным билетом.

Тогда же открываются окружные газеты, и Евстратов попадает в одну из них – «Сталинский сокол» – в Ленинграде. Работа фотокора пришлась по душе и определила профессиональный путь Михаила Кузьмича.

От знакомых узнал, что в Воронеже появится скоро место фотожурналиста в областной газете. Это то, что нужно – любимая работа и от родных мест рукой подать. И Евстратов приезжает в Воронеж. Немного поработал в фотоателье «Светопись». А в сентябре пятьдесят первого приказом редактора Алексея Шапошника Михаила Евстратова зачисляют в штат «Коммуны» на должность фотокорреспондента.

…После нашего последнего телефонного разговора смерть Михаила была для меня как гром среди ясного неба. Беседовали мы тогда долго, шутили, смеялись, вспоминали… Кузьмич будто хотел выговориться напоследок. Повторял какие-то свои байки. А былей и небылиц он знал великое множество. Трагикомические ситуации, коим он был свидетель (либо сочинил), мог в нужный момент ввернуть в разговоре.
Людмила СУРКОВА

((Продолжение следует)
Источник: «Воронежская неделя», № 47 (2032), 23.11.11г.
ПРОДОЛЖЕНИЕ.
И не только рассказами потчевал нас Кузьмич. Полистаешь «Коммуну» тех лет – и видишь, какие нужные сведения содержали выступления Михаила Евстратова на исторические темы. Под рубриками «Любопытная старина», «Страницы прошлого», «Это интересно» выходили публикации краеведческого характера. Используя уникальные архивные материалы, Евстратов сообщал читателям немало фактов, сведений минувших времен.
«Из летописи воронежского края» узнаем: «В этом году (1380. – Л.С.) великий хан Мамай стоял на Воронеже (реке), кочуя во мнозе сил».

О походе Мамая донесли великому князю Дмитрию Ивановичу. Решено было «послать окружников стеречи за татарами и под орду ехать, языка добывать и истину уведать мамаева хотения».

Неизвестный автор повести, нужно полагать – участник битвы, в своей книге «О побоище Великого князя Дмитрия Ивановича на Дону с Мамаем» писал: «И бысть сеча зла и велика, и брань крепка, труск велик зело, яко же от началу мира сеча не была такова… Прольяша кровь аки дождева туча обоих - русских сынов и поганых…»

В «Воронежской «швальне» Евстратов рассказывает о первой швейной мастерской, появившейся в Воронеже в 1702 году по указу Петра: «Чтоб платье в Воронеже шили отменно, не заочно и чтобы сидело оно не мешковато, а в самую пору по фигуре и кто горбит, чтобы тот горб не виделся, а кто на плечи разницу имеет, чтоб та разница от людей сокрыта была…»

Заключительные строки указа предупреждали: «А кто хлеб свой напрасно ест и работу свою не оправдывает, того сечь нещадно батогами и розгами, донде же из него лень и благодушие не изыдут». Кузьмич последние слова часто цитировал, смеясь, если в газету приходили с жалобой на испорченные в швейном ателье костюм, либо платье. С интересом читаешь «Судьбу петровского цейхауза», «Тайну золотой кареты», «Воронежские верфи»…

А вот в рубрике «С юмором о прошлом» – «Самобеглая коляска в Воронеже».

«По улице Большой Московской, громыхая на ухабинах, ехали в церковь Веретенниковы. Старик сидел сзади, занятый мыслями о святом таинстве покоения.

- Стой, остановись, куда тебя черти несут? – прижав к себе рукоять тормоза, изо всех сил закричал не своим голосом Сергей Митрофанович, увидев автомобиль Клочкова, выскочивший с улицы Пятницкой. – Остановись, тормози.

Клочков с перепугу бросил баранку. Руки его тянулись к чему-то невидимому, ощупывали ветровое стекло, что-то ловили в воздухе. Он искал вожжи. Сергей Митрофанович от страху закрыл глаза, положился на волю божью.

Старик еле успел перекреститься, как машины столкнулись. Моторы заглохли, и сразу стало тихо. Клочков ощупал ноги, потом голову – все цело. Спрыгнул с машины и упал. Перед завтраком выпитый штоф водки за Пресвятую Богородицу дал о себе знать. Веретенников с ссадиной на лбу тряс батюшку за плечи в надежде вывести его из состояния шока.

Это была первая автомобильная авария в Воронеже. Она произошла 15 августа 1906 года, когда в городе было два автомобиля – у купца Веретенникова и миллионера Клочкова».

Через неделю после публикации «Самобеглой коляски» Михаил Кузьмич рассказал мне:

«Представляешь, приходит бабушка – божий одуванчик, родственница Веретенникова, говорит – что-то вы моего предка в неприглядном виде изобразили: и жаден, и хитер. А он был хороший. И аварии самой не было».

Я ответил ей: «Верю вам, что он был хороший человек, а плохо о вашем предке думал миллионер Клочков, а не я». В общем, долго с ней говорили, она ушла довольная».

Михаил Евстратов и Владимир Майоров.
Находчивость и природный юмор выручали Кузьмича в любой ситуации.

Как-то поехал он на один из заводов: предстояла важная съемка. Вахтер, взглянув на удостоверение, сказал, как отрезал: «Не пройдете. Оно же у вас просроченное. Продлить надо». – «Велика беда! Давайте, я сейчас его продлю», - и достает авторучку. Вахтер в ужасе: «Да вы что?!» Кузьмич нашелся: «Тогда передайте Вадиму Николаевичу (В.Н.Игнатов – первый секретарь обкома партии в 1975 году. – Л.С. ), что вы меня не пустили». – «Нет, нет! Проходите, пожалуйста!».

Между прочим, Кузьмич начальство особо не жаловал. Узнав однажды, что высокопоставленный чиновник, выйдя на пенсию, вскоре угодил под машину (не насмерть, правда), глубокомысленно заметил: «Иначе и быть не могло: он же не знает, как улицу переходить. На «Волге» только и ездил».

Когда Кузьмич уезжал в командировки, в редакции становилось непривычно тихо – не хватало его присутствия. Бывало, откроет он дверь чьего-нибудь кабинета и прямо с порога скажет: «Отдохните, а то перетрудитесь, оплачивай вам потом бюллетень».

За тридцать пять лет работы в «Коммуне» Михаил Кузьмич опубликовал десятки материалов и тысячи фотоснимков. Писал и снимал он с душой. Это касалось в том числе и военной темы.

Передо мной – две газетные вырезки: «Расплата» и «Тому, кто стоял насмерть». Используя материалы партархива Воронежского обкома КПСС, Михаил Кузьмич рассказал о героических подвигах в селе Вязноватовка Нижнедевицкого района.

В первом очерке переживший смерть Яков Евсеевич Доровских, как некогда Иван Сусанин, завел в непроходимые болота немецкий полк дальнобойной артиллерии. Так расплатился крестьянин с врагами за гибель и горе своих односельчан.

Второй очерк посвящен младшему лейтенанту Николаю Загорскому, который в июле сорок второго после гибели своих товарищей-артиллеристов несколько часов один держал участок на курском направлении, продолжая посылать снаряд за снарядом в стан врага. Даже немцы оценили его мужество, позволив жителям Вязноватовки с почестями похоронить героя-комсомольца.

Спустя годы на трассе Воронеж – Курск, на 71-м километре, была установлена пятиметровая бронзовая фигура Николая Загорского со снарядом в руках. Рассказав о подвиге красноармейца, Михаил Кузьмич сообщил через газету, когда состоится открытие памятника.
Людмила СУРКОВА

(Окончание следует)
Источник: «Воронежская неделя», № 48 (2033), 30.11.11г.

ПРОДОЛЖЕНИЕ.

Евстратов не раз выступал и в жанре фотофельетона, откликаясь на острые проблемы нашей жизни. Михаил Кузьмич любил повторять: «У меня дел на сто пятьдесят лет». Понимал, что столько отпущено на земле ему не будет, и спешил за стремительно мчащиеся годы (в молодости мы не замечаем, как быстро летит время) успеть многое. Жил с большой творческой отдачей, насыщенно. Постоянно кому-то звонил, договаривался, шёл, ехал, встречался… Его мобильности можно было только позавидовать.

Фотокорреспондент газеты «Коммуна» Михаил Евстратов снимает механизаторов. Фото Михаила Вязового.
Интересны у Кузьмича были разносторонние.

Вот большой, размером с ученическую тетрадь, членский билет номер 2152, выданный Всесоюзным обществом по распространению политических и научных знаний Евстратову Михаилу Кузьмичу…

Вот набор почтовых карточек с видами Воронежа, выполненные М.Евстратовым. Воронежцы и гости увидели их в 1958 году, когда они вышли. Весь тираж в 4720 экземпляров разошёлся мгновенно…

Вот фотоальбом «Воронеж (памятники истории и культуры города Воронежа»), вышедший в 1974 году. И фотооткрытки, и альбом выпущены издательством «Коммуна». На обложке фотоальбома – рисованный памятник И.Никитину (работа художника М.Ахунова), текст А.Поповой. В альбоме – и старинные дома города, и памятники.

Единственной невостребованной осталась большая работа Кузьмича для музея села Краснолипье Репьевского района Воронежской области . Началась перестроечная чехарда, и заказчику фотоэкспонаты не потребовались.

Народная артистка СССР Мария Мордасова. Фото Михаила Евстратова
…Если на этаже редакции царило оживление, слышались смех и чей-то громкий голос, значит, Кузьмич на месте, и к нему кто-то пришёл. С Мишей всегда было интересно: начитанный, любивший литературу, он цитировал то Салтыкова-Щедрина, то своего любимого Михаила Булгакова. «Мастера и Маргариту» он знал едва ли не наизусть.

Поэт Сергей Михалков и прозаик Владимир Евтушенко. Фото Михаила Евстратова
У Михаила Евстратова можно было встретить художников Григория Гончарова и Масабиха Ахунова, собственного корреспондента «Советской России» Александра Пятунина, фотокорреспондента АПН Валентина Кожевникова, эрудита и книголюба Вадима Мезенцева, поэта Павла Касаткина.

Бывал здесь и добрый старый знакомый Иван Петрович, который (со слов Кузьмича) говорил исключительно по-книжному. «Двадцать пять лет служил на подводной лодке, вот и забыл простую разговорную речь», - с улыбкой как-то заметил о нем Евстратов. И это оказалось правдой: однажды я встретила Ивана Петровича в трамвае, говорю ему: «Как вы загорели хорошо», а он в ответ: «Я только что прибыл из сельской местности…»

Кузьмич по-доброму относился к людям, мог дать совет, помочь делом…

«Коммуновцы» постоянно шли к заведующему отделом фотоиллюстраций (так именовалась должность Евстратова): кто – за снимком, кто – проявить пленки, напечатать фотографии (лаборатория была открыта всегда), кто – просто пообщаться. Частенько здесь околачивались Юрий Рачинский, Фёдор Сурин, Иван Добринский, Олег Шевченко, Борис Подкопаев…

Композитор Арам Хачатурян. Фото Михаила Евстратова
И ещё об одной страсти непременно нужно сказать, о большой любви Михаила Евстратова к кошкам. Я не встречала человека, тем более – мужчины, который бы так трепетно относился к животным. Кошек он холил, кормил, разговаривал с ними.

Как-то пришла я к Тамаре Ивановне Карповой, сидим, разговариваем. Вдруг звонок в дверь. Вваливаются Евстратов и Пятунин. Кузьмич увидел кошку, схватил её на руки и начал… целовать! «Кеша, любимая!..» В другой раз сообщил с грустью, что пропал его сиамский кот. Через некоторое время узнаю, что у нашего подъезда в Березовой роще, где я жила, приблудился сиамский кот: залез в кусты, мяукает, ни к кому не идёт. Сказала о нём Кузьмичу. Он тотчас вскочил в машину и уехал за котом. Потом рассказал, как стал звать кота именем своего пропавшего любимца. И кот… вышел к нему.

На другой день ко мне пришла жительница соседнего дома, спрашивает: «Это ваш сослуживец забрал кота? Как мне увидеть этого человека?» Кузьмич потом так передавал ту встречу: «Является какая-то тётка, спрашивает: «Это вы взяли кота? Отвечаю: «Я!» – «А он меня недавно покусал».– «Какое совпадение! Да он и нас всех перекусал!» – «А что же делать?» – «Как что? Лечиться! Мы всей семьёй делаем уколы». Тётка потопталась и молча ушла. А оказалась вот что: эта женщина недавно отправилась в магазин, на дороге ей попался кот, она и пнула его ногой. Просто так! Спустя сутки кот подстерёг её и укусил за ногу».

Коты и кошки у Кузьмича жили и дома в Воронеже, и на даче в Костёнках. О своих четвероногих любимцах он мог рассказывать часами. Уважал тех, кто водил кошек. Но и хозяйство не было у Кузьмича запущено: он всё умел наладить своими руками и делал это с удовольствием. Так, из старой стиральной машины оборудовал соковыжималку. Изрядно повеселил родных и знакомых тем, что электрический утюг переделал в… радио. Рукодельный был человек!

Недавно, перебирая свой архив, отыскала рукопись неоконченного рассказа Михаила Кузьмича и вспомнила, как советовала ему издать сочинения, а он ответил: «Зачем? Пишу просто под настроение. Основная моя работа – фотография…»

А в обнаруженной мной юмореске есть такая фраза: «Слов не жалей! В наше время они необходимы и чаще важнее, чем само дело». Как это созвучно нынешним дням!

Дочь Михаила Кузьмича, Светлана, передала мне вместе с бумагами отца стихотворение поэта Павла Касаткина, которое очень полюбилось её отцу, особенно строки:
Будут зимы, будут вёсны…
Но скажу по существу:
Отвезут меня под сосны
Приобщиться к большинству.
Михаил Кузьмич Евстратов похоронен на Юго-Западном кладбище Воронежа, здесь как раз есть сосны. Покоится на этом погосте и Тамара Ивановна Карпова. Два близких мне человека, мои друзья и коллеги, которых всегда помню и люблю.
Людмила СУРКОВА
Источник: «Воронежская неделя», № 49 (2034), 07.12.11г. "

Может, при случае кто-нибудь из наших форумчан сможет сделать фото могилок?

[Samsv]

Сообщение от Murawey

Вот тут Л. Суркова (интересно какого она года рождения) пишет про Т. Карпову (Копелиович).
http://www.communa.ru/news/detail.php?ID=3451
Только ее мужа звали Ханаан и никто его не репрессировал, в Коммуне печатался вплоть до гибели - 16 августа 1946 года.

...фотокорреспондент «Коммуны» Ханаан Копелиович, погиб в сорок шестом году во время воздушного парада...

А подробности известны? В каком городе был парад? В Воронеже или в Москве? Тогда прочему 16-го, а не 18-го, в честь Дня воздушного флота СССР ?
18 августа 1946 года воздушный парад был в Тушино. И если не ошибаюсь, это был первый послевоенный воздушный парад в Москве.

[vik 01]

Он погиб 16 августа 1946 года, как сказано в некрологе от 17 августа 1946 года в газете Коммуна, "при выполнении служебных обязанностей". Стандартная формулировка. Где именно погиб - в Москве или Воронеже - в некрологе не говорится.

[Витя]

Подходящая катастрофа самолёта случалась 16 октября 1946 под Краковом в Польше. Самолёт разбился во время фотографирования района археологических раскопок. http://aviacrash.ucoz.ru/load/aviaci...ast_1/6-1-0-52

[SERG16]

Мечта спасать людей. Вопреки войне, вопреки годам

http://strana-mechta.livejournal.com/38675.html

[goldenval]

Серёг, тебя с Леной можно запросто вносить! я благодаря вам столько нового о воронеже узнал, хотя прожил тут большую часть жизни...!

[Locall]

Это же надо, хотел узнать про фотокора Коммуны Копелиовича, который такие прекрасные ракурсы Воронежа выдавал и вот пожалуйста газета за 17 августа 1946 года и некролог. Теперь бы узнать какие служебные обязанности. Может кто знает.

[Locall]

Вот это Дааа! Ссылка на Копелиовича http://www.communa.ru/index.php?ELEMENT_ID=3451
Цитата С Тамарой Ивановной мы провели немало времени и в поездках по области. А иногда часами беседовали у нее дома «за жизнь». Впрочем, Карпова о себе рассказывала мало: у нее были два сына и красавица-дочь Элла. Муж, фотокорреспондент «Коммуны» Ханан Копелиович, погиб в сорок шестом году во время воздушного парада. Подробностей Тамара Ивановна не рассказывала, а я не считала удобным задавать вопросы. Позже, когда узнала, что Копелиович был репрессирован, поняла, что Тамара Ивановна имела полное право ни о чем не говорить и не вспоминать.

[Murawey]

Раз уж опять вспомнили Х. Копелиовича, может сюда перенести все (начиная с 185 поста), что касается его и жены из Героев стратосферы? Чтоб тему стратосферную не засорять.

[SERG16]

Murawey, перемещено

[vik 01]

Справочная книжка на 1925 г.

[Locall]

Если это Тамара, то она Карпова, выходит взяла фамилию мужа

[vik 01]

Коммуна, 26.02.2015
Памяти товарища

Не стало нашего коллеги, Заслуженного работника культуры РФ Юрия Михайловича Поспеловского, большая часть жизни которого была связана с «Коммуной».

Он – из поколения детей войны, коренной воронежец, родился 16 апреля 1929 года. В июле сорок второго мальчишкой попал в эвакуацию, но сразу же после освобождения Воронежа от немецкой оккупации вернулся в родной город.

Здесь же в послевоенном сорок шестом поступил в Воронежский университет на историко-филологический факультет. Уже студентом он начал сотрудничать с «Коммуной», писал на темы студенческой жизни и культуры. И одновременно работал ответственным секретарем университетской многотиражной газеты «За научные кадры» - так она тогда называлась.

Редкий случай – подобный в истории нашей газеты был ещё только один, – когда буквально со студенческой скамьи Юрия Поспеловского взяли в штат областной газеты. Здесь, в «Коммуне», он работал корреспондентом отдела культуры, литературы и искусства. Часто ездил в командировки, много писал. Особый интерес проявлял к народному творчеству, русской песне, фольклору. И потому, наверное, так много писал и о сельской культуре, и о Воронежском хоре. Через много-много лет Юрий Михайлович вновь вернется к этой теме и напишет для «Коммуны» свои воспоминания о создателях Воронежского хора – композиторе Константине Массалитинове, директоре творческого коллектива Галине Рогинской, о великой певице Марии Мордасовой, о баянисте Иване Руденко…

Но будет в его творческой судьбе и девятилетний перерыв работы в «Коммуне» - его пригласят собственным корреспондентом в одну из центральных газет страны. И он уедет в Ташкент, где будет представлять «Советскую культуру». Здесь ему пришлось встречаться и брать интервью у Индиры Ганди, Поля Робсона, Майи Плисецкой, Джавахарлала Неру, Константина Симонова, Нонны Мордюковой… Потом обо всех этих встречах он напишет в своих книгах «Судьбе наперекор» и «Живая память».

А потом снова был Воронеж. И вновь он пришёл в отдел культуры. И больше с «Коммуной» не расставался.

Уже на склоне лет Юрий Михайлович Поспеловский написал: «Я признаю, что на все, что испытал и пережил, была воля Божья. Она много раз благоволила ко мне и вела за собой. Однако не зря говорят: «На Бога надейся, а сам не плошай!» И я старался, отдавал все силы, чтобы преодолеть тяжкие препятствия».

Светлая память Вам, Юрий Михайлович Поспеловский!
«Коммуновцы»

Источник: газета «Коммуна», №20 (26409) | Четверг, 26 февраля 2015 года

[vik 01]

С глубоким уважением хочу рассказать о Евгении Васильевиче Владимирове. Мне выпало большое счастье и большая честь знать его лично. Глубоко порядочный, добрый, отзывчивый человек.

(Материал взят из газеты Коммуна от 01.04.2008 г., опубликован в связи с уходом из жизни Е.В. Владимирова).

ВЛАДИМИРОВ Евгений Васильевич.


Участник Великой Отечественной, кадровый офицер Советской армии Евгений Васильевич после увольнения из Вооруженных сил все последующие годы своей жизни посвятил служению памяти тех, кто не вернулся с фронтовых сражений. Это дело он считал святой обязанностью, относился с огромным тактом и чуткостью к родственникам погибших.

Евгений Васильевич входил в рабочую группу при подготовке Книги Памяти г. Воронежа, в течение 18 лет являлся членом городской комиссии по культурному наследию. Он – автор более 500 публикаций на темы войны и патриотического воспитания.

Сразу же после освобождения родной деревни Соболицы, что на Псковщине, от немецко-фашистских захватчиков он добровольцем ушёл на фронт. С боями прошагал до Берлина. Но война для Евгения Васильевича не закончилась в победном мае 45-го – она продолжалась всю его жизнь.

Будучи кадровым офицером, а затем уже, выйдя в запас, он не жалел своих сил и времени для увековечивания памяти о тех, кто погиб на войне. Не счесть фронтовиков, которым Евгений Васильевич оказал бескорыстную помощь в розыске документов, подтверждающих нахождение в действующей армии, как не счесть и тех, кому Евгений Васильевич помог в нахождении мест захоронения павших воинов.

В его скромную квартирку на улице Героев-сибиряков десятками и сотнями шли письма со всех уголков некогда огромной страны, и Евгений Васильевич отвечал на каждое из них, отправлял запросы, звонил, встречал гостей из дальних краев и вместе с ними ездил к братским могилам. Братские могилы в городе Воронеже были особой заботой Евгения Васильевича. Благодаря ему на мемориальных досках появились сотни новых фамилий. По его инициативе в Воронеже установлено 33 мемориальных доски Героям Советского Союза – на домах, где они проживали.

Занесен в Книгу добрых дел Воронежа, лауреат форума «Достояние культуры Воронежа», почетный гражданин Центрального района.

Награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За безупречную службу» I и II степеней.

[vik 01]

В продолжение поста № 23.

Коммуна, 20.04.2015

К 70-летию Великой Победы. Хранитель памяти

И спустя годы с большой благодарностью воронежцы вспоминают краеведа и следопыта, кадрового офицера – участника Великой Отечественной войны Евгения Васильевича Владимирова

Что есть память? Зачем дана человеку эта мука или, наоборот, это великое счастье? И почему у одних память короткая, а у других она долгая, крепкая и верная? Д.С. Лихачев считал, что «память противостоит уничтожающей силе времени, и в этом её величайшее значение».

Лариса Зимина, заместитель председателя Воронежского
областного Детского фонда

Хранителем памяти о погибших в годы Великой Отечественной войны, о тех, кто не вернулся, кто пропал без вести, кого родные и близкие долгое время после окончания войны искали по всей стране, стал воронежский следопыт №1 – Евгений Васильевич Владимиров.

Он дошел до Берлина, но его война не закончилась в победном мае 45-го. Полковник в отставке, кавалер многих боевых наград, всю свою последующую жизнь он посвятил хранению памяти о тех, кто погиб за нас с вами.

Евгений Васильевич оставался на посту до последнего вздоха. Отвечая на письма родственников погибших фронтовиков, отправлял сотни, тысячи запросов в военные архивы, звонил, телеграфировал, находил однополчан, устраивал встречи фронтовых друзей, разыскивал могилы неизвестных солдат, ездил на братские захоронения, добивался установки памятников и мемориальных досок, помогал создавать школьные военно-патриотические музеи, публиковал статьи-рассказы о войне… И, не давая предать забвению погибших на воронежской земле, страница за страницей писал свою Книгу Памяти.

За годы следопытской работы он создал огромную картотеку, благодаря которой сотни семей погибших фронтовиков сумели найти подлинные документы, подтверждающие факты участия их мужей, отцов, сыновей в боевых действиях; вернуть награды незаслуженно репрессированным; разыскать могилы близких…

Именно такой случай познакомил меня, тогда молодого учителя и руководителя школьного музея, с работником военкомата Центрального района г.Воронежа Е.В.Владимировым. Вместе с ним мы возрождали забытый музей 121-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в обороне и освобождения Воронежа в 1942-1943 годах

Владимиров стал не только другом нашего музея, но и консультантом по многим вопросам краеведческой работы. Это именно с Евгением Васильевичем мы разыскали могилу лейтенанта Василия Мадыки, погибшего на воронежской земле. Принимали у себя в гостях его дочь – учительницу из Киева, а потом ездили с красными следопытами в столицу Украины с ответным визитом.

Жива ли Тамара Васильевна Мадыка сейчас? Если жива, то, несомненно, не забыла свой приезд на далекую могилу отца, погибшего за нашу общую Родину.

А ребята мои и сейчас вспоминают тот самый настоящий поход «по местам боевой славы 121-й стрелковой дивизии».

В школе время идет вместе со сменой поколений. Выросли и стали хорошими, настоящими людьми те, первые, музейщики: Люда Гриднева, Света Громова, Сережа Гончаренко, Ира Казбанова, Света Жиленкова и др. – почти весь класс! На смену им пришли другие ребята. Музей продолжал свою работу, а я не раз возила к Евгению Васильевичу новых следопытов – познакомить, показать знаменитую картотеку, увлечь благим делом.

Сейчас, по прошествии времени, можно справедливо сказать, что Евгений Васильевич одним им из первых почувствовал беду, с болью говоря о том, что неладное происходит с нашей народной памятью. Он напоминал о заброшенных и неухоженных братских могилах, не мог молчать, когда видел свастику на стенах домов или беснующихся подростков у Вечного огня, предупреждал об опасности возрождения националистических молодежных группировок.

Последний раз я встретила его в Воронежском театре оперы и балета на спектакле, посвященном 60-летию Дня Победы. Да, это было именно 9 мая 2005 года.

Сердце Хранителя Памяти перестало биться 30 марта 2008-го.

Думаю, многие сегодня вспомнят воронежского следопыта №1 с чувством благодарности и сознанием того, что без его участия наша общая Память могла бы стать совсем короткой.

Светлая Вам и долгая память, Евгений Васильевич, ибо только «память противостоит уничтожающей силе времени».

На фото:

Владимиров Евгений Васильевич;

Е.В.Владимиров. Фото Юрия Русинова.

[vik 01]

В продолжение поста № 14.

Они сражались за Родину. Старались спасти всех

В середине июня сорок первого мы сдали зачёты и экзамены за третий курс Воронежского мединститута и собрались на каникулы. Многие из моих сокурсников уже разъехались из города, а тут – война. Ректорат срочно объявил всем, что следующий семестр начинается на месяц раньше – 1 августа, и за следующий учебный год будет пройдена программа сразу двух курсов. С утра до позднего вечера в студенческих аудиториях шли лекции, семинары, коллоквиумы. Студенческая практика в больницах и поликлиниках была резко сокращена. Преподаватели говорили нам откровенно: « Многие из вас будут работать во фронтовых медучреждениях, и война всему научит вас в кратчайшие сроки».

Валентина Шестерёнкина, участник Великой Отечественной войны


Летом 1942 года Воронеж бомбили уже регулярно. А 3 июля, во второй половине дня и в течение ночи, студентам-выпускникам выдали отпечатанные удостоверения об окончании института и присвоении квалификации врача.

Ректор в прощальном слове сказал, что после войны удостоверения можно будет обменять на дипломы. Я получила направление в Сталинградский облздравотдел.

Добралась до Сталинграда с большим трудом: поезда ходили с опозданием, станции были забиты военными грузами, в пассажирских вагонах уже было много инвалидов на костылях. Решила не ходить в облздрав. Разыскала санитарный отдел Сталинградского военного округа и сказала, что хочу служить в армии. Меня оформили младшим врачом запасного полка, и на следующий день мы погрузились со всем имуществом на пароход и отправились в Астрахань, где шло формирование 28-й армии. Там в санитарной роте пехотного полка я и начала свою службу.

Даже предположить не могла, какой поток раненых, а порой просто изувеченных солдат обрушится на наши медучреждения под Сталинградом. К несчастью, на первых порах многим медработникам просто не хватало опыта, случались перебои с медикаментами, интрументарием и перевязочными материалами.

Мы делали раненым прививки против столбняка, вводили противогангренозную сыворотку, кое-как обеспечивали иммобилизацию повреждённых конечностей и… уговаривали раненых потерпеть.

А что нам оставалось делать, когда числа автомашин для перевозки раненых катастрофически не хватало. Квалифицированную хирургическую помощь должны были оказывать на следующем госпитальном этапе, а мы не могли доставить туда всех, кому нужна была немедленная помощь.

Врачи и медсёстры видели, как страдают и погибают солдаты и офицеры, и чуть не плакали от собственного бессилия, ведь мы старались спасти всех.

А затем получила назначение на должность начальника отделения эвакогоспиталя.

Прооперированных бойцов отправляли в тыловые госпитали в вагонах, привозивших боеприпасы во фронтовую зону. Трудность состояла в том, что за пару часов в составе следовало разместить до четырёхсот раненых, причём каждый должен был иметь при себе историю болезни, а все раненые и заболевшие сформированы в группы в зависимости от поражений тех или иных органов. Оперативность погрузки таких составов требовалась чрезвычайная, поскольку в случае налёта вражеской авиации потери могли бы оказаться страшные.

Сегодня, когда вспоминаешь все эти дни, невольно думаешь, какими провидцами оказались наши институтские преподаватели, когда говорили, что война научит нас жизни в кратчайшие сроки. Война действительно учила нас быстро и жёстко, но большинство моих коллег выдержали это испытание. Недаром Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин в одной из своих речей сказал: «Благодаря самоотверженности и профессионализму наших медиков 70 процентов раненых воинов возвращалось в строй».

Медаль «За оборону Сталинграда» - самая дорогая для меня награда. Она догнала меня, когда фронт покатился на Запад, и мы, медики, помогали раненым вновь встать в строй. Со своим эвакогоспиталем дошла я до Кракова. Начинала войну младшим лейтенантом, а закончила капитаном медицинской службы.
От редакции

Автор этого письма – человек удивительной скромности: она до сих пор верно служит медицине. Валентина Гавриловна бодра, подтянута и всё так же остра на память. 2 июля ей исполнится 95 лет, но она каждый день приходит на работу в Воронежскую областную инфекционную больницу и «ведёт» свою палату. Случай уникальный и на сегодняшний день единственный в российском здравоохранении.

Источник: газета «Коммуна», №54 (26443) | Четверг, 21 мая 2015 года

[vik 01]

Коммуна, 22.06.2015
«И что положено кому, пусть каждый совершит…»

Земляки | В эти дни по всей стране катится нарядно-взволнованная волна выпускных балов. Экзаменационные переживания позади. Впереди — жизнь. Мирная…

Семьдесят четыре года назад, 19 июня сорок первого, десятиклассники пятой образцовой (ныне 28-й) школы Воронежа тоже кружились в вальсе и пели песни. Грустили от предстоящей разлуки. Радовались наступающей взрослой жизни.

Тамара Гашимова

Сегодня выпускнице 10 «а» пятой образцовой школы Галине Сталинской, в замужестве Коротких, — 91 год. Мы познакомились три года назад, когда школа праздновала своё столетие. Помню, отметила тогда поразительную ясность и живость её ума, потрясающую доброту, струящуюся из её глаз, сквозящую в каждом её слове. Нынче, когда пришло решение написать о судьбе десятиклассников сорок первого года, поняла, что лучшего собеседника мне не найти.

Мы пьём чай на кухне, в её однокомнатной квартирке в самом центре Воронежа. Вновь и вновь благодарю свою профессию, что сводит меня с такими людьми. Наполненными теплом и светом, не утратившими веру в жизнь и доброту людей. Листаем старые альбомы, всматриваемся в лица... - Пятая школа всегда была живой, озорной, особенно – наш класс. Мы постоянно шутили по-доброму друг над другом. Чаще всего – над будущим писателем Юрой Гончаровым, мы сидели с ним за одной партой. Он был удивительно серьёзным, увлекался рисованием и фотографией. Мечтал стать полководцем, читал книги военных стратегов. Отличался великолепными сочинениями. Вообще, мы всегда были одним целым. Вот вам пример. Когда в 37-м арестовали нашего директора Ивана Васильевича Королёва, то его сына Аркадия хотели исключить из комсомола. И хотя он учился не в нашем классе, мы все поднялись на его защиту – и отстояли. Королёв создал удивительную школу. Радостно, что нынешний директор, Михаил Ильич Хуторецкий, сохраняет эти традиции.

– Каких только секций и кружков здесь не работало! Драматический, сольного пения, фотографический, бального танца, художественный, шахматный, два стрелковых, гранатометания, физкультурная секция, которой руководил будущий знаменитый спортсмен Юрий Штукман. Школа держала первенство области по стрельбе, а на всесоюзных соревнованиях в 1939 году заняла второе место. Нам было куда девать свою энергию. Бегали на каток, ходили в ОСАВИАХИМ, - добавляет Галина Людвиговна.

Меня завораживает удивительно чистая для нашего времени речь Галины Людвиговны. И совсем по-девчоночьи смешливые искорки в её глазах. И потрясающая энергетика этой маленькой сухонькой женщины.

- Чаще всего собирались классом у Гали Изваловой. У нее были прекрасные родители-педагоги, на вид строгие, но на самом деле необыкновенной души, три брата, все они потом погибли. Жили они в огромной комнате в бывшем Ново-Девиченском храме, в ней - окно почти на уровне земли. Надурачившись вволю, мы потом перешагивали через подоконник сразу во двор. Заглядывали к Олегу Нащинскому, где Миша Вержбловский играл на стареньком пианино.

Выпускной проходил во всей параллели. За год до этого к пятой школе присоединили другую, поменьше. Получилось пять десятых классов. На праздник Галя Сталинская выпросила у мамы парадные туфли – в тон платью. Кружилась в вальсе до упада, а потом убегала в коридор отдышаться и вытереть слёзы: туфли-то – на размер меньше, ноги в них были словно в тисках.

Утром она отнесла свой аттестат с отличием в приёмную комиссию медицинского института. Днем, 22 июня, провела выходные на даче в Дубовке и вместе с родителями пришла на станцию. Насторожила непривычно молчаливая толпа возле репродуктора. И вдруг голосом Левитана — война.

Известие сбило с ног, оглушило и лишило дара речи. До Воронежа ехали молча.

Смотрю в её глаза. Вместо искорок-смешинок — грусть и не заживающая до сих пор боль потери друзей.

- Мальчишки наши кинулись в военкоматы, и я за ними. Седой, уставший доктор посмотрел на меня, на мой еще свежий шов от операции. «Вы будете раненых выносить или они вас»? - только и спросил. Шла всю дорогу и ревела навзрыд. Меня забраковали! Хуже такого позора ничего быть не могло. Немного успокоилась, когда горком комсомола призвал меня работать на призывной пункт, потом направили на эвакопункт в Отрожку. Отмывали, переодевали, отдавая частенько свои вещи, кормили и отводили в школы — отдыхать.

Имена погибших её одноклассников занесены в Книгу почета Воронежской области. Вот они.

Юлий Левин был превосходным художником. Стал летчиком, погиб в боях.

Олегу Нащинскому в военкомате дважды отказывали. Эвакуировался в Куйбышев, работал на авиазаводе. Настоял на отправке на фронт. Погиб.

Толя Шаталов... Окончил школу с отличием, как и его старший брат Георгий. У обоих были значки ГТО, ворошиловских стрелков и всадников. На фронт попал после ускоренного выпуска Орловского бронетанкового училища. Там уже воевали его отец-полковник и брат, тоже танкист. Три похоронки пришли в их дом. И еще фронтовая газета. В ней — рассказ о подвиге лейтенанта Анатолия Шаталова. О том, как в 42-м остался один среди горящих танков на донской переправе. Как закопал своего железного коня и долго, до последнего, отстреливался. Не давая врагу приблизиться к реке, к Воронежу. Девятнадцатилетний мальчишка. Герой. О чём он думал в последние минуты?...

В 1981-м «Коммуна» опубликовала очерк «Мостовая» поэта Геннадия Луткова, его младшего друга, о том, как Толя воспитывал в нём твёрдость духа и умение переносить трудности. Несколько минут молчим. Слёзы по щекам. Что пережила его мать, отдав войне мужа и двоих сыновей? Куда могла она прийти, чтобы излить своё материнское горе? Ведь даже могил не осталось. Что пришлось вынести другим матерям? А их детям — мальчишкам и девчонкам? Вчерашним школьникам, так и не успевшим повзрослеть...

Позже, в альбоме посвященному их выпуску, я найду строки Галины Коротких:
А мы живем на крови вашей,
На ваших песнях недопетых.
Ах, как горька была нам чаша
Тем сорок первым страшным летом!
- Другие выстояли и выжили, - продолжает Галина Людвиговна. - Юрий Гончаров – автор книги о пятой школе «Жизнь тому назад», лауреат Государственной премий и областной Премии имени Андрея Платонова. Из-за высокой степени близорукости его долго не призывали в армию. Но он, находясь в эвакуации, добился своего. Воевал пехотинцем, после тяжелого ранения его комиссовали. Он - один из инициаторов создания музея в 28-й школе. Всеволод Антипов — отличник, артиллерист, прошел всю войну, дважды ранен и тяжело контужен, вернулся с орденом Отечественной Войны 1-й степени и двумя орденами Боевого Красного Знамени. Академик Российской академии наук, космобиолог, член Международной академии космонавтики. Ефим Плоткин – артиллерист, лишился ноги, окончил строительный институт, работал в Липецке. Борис Фомин — после войны продолжил служить в армии, подполковник. Вячеслав Ходеев - пехотинец, потерял глаз. В школе проявлял способности к рисованию. Преподавал в Воронежском железнодорожном техникуме. Галя Извалова – единственная девушка из класса, которая пошла воевать. С мая сорок второго служила в авиачасти 17-й воздушной армии, обслуживала боевые вылеты. Принимала участие в обороне Сталинграда, Будапешта и Вены. Награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями. Окончила пединститут, преподавала русский язык и литературу в Мелитополе. Приезжала в 1991и 1998 годах на празднование столетия со дня рождения директора школы Иван Васильевич Королева.
… На следующий день в музее 28-й школы его создатель Наталья Жукова показывала мне общие фотографии десятых классов выпуска 1941 года, Галины Изваловой, братьев Шаталовых. Игоря Георгиевского из 10 «б», боевого летчика, врача, ставшего потом мужем Галины Сталинской – кандидата медицинских наук, члена Союза журналистов России, постоянного и многолетнего автора нашей «Коммуны», награждённой орденом Трудового Красного Знамени и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Лии Купенской, выпускницы 1940 года, прошедшей снайпером от Сталинграда до Берлина, впоследствии – министра финансов Узбекской ССР. Екатерины Зеленко, которая 12 сентября в районе города Сумы вступила в бой, сбила сначала один самолёт, затем второй. Собой. Единственная в мире лётчица, совершившая воздушный таран, несколько лет училась в пятой образцовой школе, а в 1933-м окончила Воронежский аэроклуб. В 41-м окончил девятый класс и ушел добровольцем на фронт Борис Васильев, будущий писатель с мировым именем. Из десятого «б» погибли Константин Стацевич, Николай Кулешов, Борис Толоконцев, Илья Перпер, Алексей Рыбаков, Сергей Кораблёв, Антонина Мельчикова, удивительно похожая на Женю Камелькову из повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие». Арон Геновкер скончается от ран после Победы.

Наталья Васильевна достаёт папки. В них - фотографии, газетные публикации, ученические рефераты о выпускниках-героях, письма. Открываем серый потёртый альбом. Его в 1969 году начали создавать ученики девятого «б» класса. Продолжили уже другие, в 1993 году, когда было принято решение о создании музея. Всю работу взял на себя ученик Олег Исаев, будущий врач-хирург. Позже рукой Галины Людвиговны Коротких в начале 2000 и 2006 года вписаны уточнения.

С черно-белых и цветных карточек смотрят молодые и испытанные жизнью лица. Рядом — лаконичные строки. О каждом. Где учились, кем работали. Из тридцати двух выживших четырнадцать стали врачами, десять – инженерами, двое – учителями. Есть свой писатель, филолог, геолог и военнослужащий. Из одного только класса вышли три доктора медицинских наук - Григорий Воль-Энштейн (Второй московский медицинский институт имени Сеченова), Михаил Вержбловский (Луганский мединститут) и Всеволод Антипов (академик РАН). Владимир Головин - доктор технических наук, один из создателей гидродинамического факультета Самарского университета.

- В альбом также вписан Алексей Безверхов, но он не учился не в 10 «а», а в другом классе этой параллели, - уточняет Наталья Жукова. - Из письма его сестры Татьяны Ушковой, которое она прислала нам, известно, что он был командиром танкового экипажа, погиб 16 июля 1944 года и похоронен в Украине, в селе Заложцы Зборовского района Тернопольской области.

После войны они встречались не однажды. Собрались и в 1995 году, чтобы отметить 50-летие окончания войны. Веселились, как в молодости. Хохотали над собой, разглядывая карикатуры Галины Коротких. В 2000 году Всеволод Антипов, Роза Брокман, Юрий Гончаров, Валентина Слижевская, Владимир Головин, Валерия Залесская и три Галины — Сталинская, Извалова и Разумникова – ещё писали друг другу письма, созванивались.

- Совсем недавно ушли из жизни замечательный хирург, ученица профессора Русанова Роза Брокман и Валерия Залесская, мы её всегда звали Вава. Более полувека она трудилась в Усманском детском туберкулезном санатории Липецкой области, совмещая операции с рентгенологией. Я осталась одна...

Что сказать ей в ответ? Ученице российских врачей школы Бурденко, Русанова, добившейся присвоения второй городской больнице имени Константина Федяевского, бывшей четверть века главным терапевтом Воронежской области. Что человек живёт, пока не выполнит предназначенного ему Богом?

Да, никто не вечен. Но так хочется ещё и ещё услышать её добрый и бодрый голос. Подержать в своих ладонях её руки, спасшие не одну сотню человеческих жизней. Написавшие сборники стихов и рассказов. Вынянчившие детей, внуков и правнуков. Увидеть задорные искорки в глазах…


На снимке: верхний ряд – Владимир Головин, Лидия Любинская, Ия Филипченко, Анатолий Шаталов, Борис Фомин, Мария Шерстова, Валентина Слижевская, Анатолий Туревский; второй ряд – Леонид Прокофьев, Зоя Гончарова, Роза Брокман, Валерия Залесская, Всеволод Антипов, Нина Поликарпова, Григорий Воль-Энштейн, Ирина Федосова, Михаил Вержбловский, Олег Нащинский, Юрий Гончаров; третий ряд (сидят) – Галина Извалова, Галина Сталинская, Инна Кравец, Ада Васильева.
Источник: газета «Коммуна», № 69 (26458) | Вторник, 23 июня 2015 года

[vik 01]

«Война совсем не фейерверк…»

Земляки

Николай Николаевич Борисов – фронтовик, полковник в отставке, танкист, кавалер орденов Отечественной войны двух степеней и двух орденов Красной Звезды. В мирное время даже был награждён медалью «За отвагу на пожаре», за мужество, проявленное при ликвидации торфяных пожаров в 1972 году в Подмосковье.

Сергей Кройчик

Полковнику – 90 лет. Бодр и активен, а память сбоев не даёт. У него много работы в Совете ветеранов Великой Отечественной войны и труда, Вооружённых сил Центрального района Воронежа, где Николай Николаевич является одним из активистов. Встречается с молодёжью, о войне рассказывает. Недавно книгу воспоминаний написал.

Мы встретились с ним в Совете. И разговор, естественно, зашёл о недавнем 70-летнем юбилее Победы в Великой Отечественной войны.

- Эти торжества я никогда не забуду, - говорит фронтовик. – В столице на Красной площади на параде Победы побывал, с Президентом России Владимиром Владимировичем Путиным пообщался. Пусть встреча короткой была, зато какой!

Николай Николаевич оказался единственным ветераном войны, представлявшим Воронежскую область в числе официально приглашённых на военный парад гостей. Всего же 9 мая 2015-го собралось 87 фронтовиков со всей России.

- В наших рядах были три Героя Советского Союза, два полных кавалера орденов Славы, много отставных офицеров, - рассказывает фронтовик. - В Москву я накануне выехал. Нам разрешили взять с собой по одному «ординарцу», мало ли что может в дороге приключиться. У меня таким сопровождающим стал внук, как и я, офицер запаса. Встретили нас по-доброму. Жили в прекрасных условиях в подмосковных Мытищах. Уже на перроне железнодорожного вокзала давал интервью корреспондентам Первого телеканала. До парада успели возложить цветы к могиле Неизвестного солдата на Красной площади, посетить музей Вооружённых сил России, где нам вручили юбилейные медали. Да и сам военный парад мне очень понравился. Незабываемое зрелище.

Оказывается, Николай Николаевич Борисов - участник аж двенадцати таких военных парадов на Красной площади. В 1946-м сразу в трёх участвовал: на Первомай, 8 сентября, на День танкиста, и 7 ноября, на очередную годовщину Октябрьской революции.

- Мимо мавзолея прошёл на танке Т-34. В эти секунды перед твоими глазами практически всё политбюро ЦК КПСС. Отдавал честь Генералиссимусу Иосифу Виссарионовичу Сталину, - продолжает наш герой. - А в 2000 году, на 55-летие Великой Победы, я уже и сам прошёлся по Красной площади. В нашей пешей «коробочке» - более 500 фронтовиков, представляющих Москву и Подмосковье, регионы нашей страны. Конечно, многим старичкам маршировать по брусчатке приходилось тяжеловато, тут особая строевая подготовка понадобилась. И мы почти месяц тренировались. При этом учтите и наш преклонный возраст. Некоторым фронтовикам на репетициях плохо становилось. Но для нас этот военный парад стал одновременно и памятным, и дорогим, потому что мог быть для каждого последним в жизни. Сейчас – 2015 год. И, слава Богу, я смог побывать в столице на 70-летие Великой Победы.

В Георгиевском зале Кремля по случаю Великого праздника был организован официальный приём. С торжественным словом к фронтовикам и почётным гостям обратился Владимир Владимирович Путин. И тут у ветерана желание возникло вручить свою книгу воспоминаний Президенту, которую он по такому торжественному поводу прихватил с собой из Воронежа.

- Правда, мне сразу не удалось преодолеть президентский кордон, но, как говориться, кто к цели стремиться, тот всегда её добьётся, говорит Борисов. - Владимир Владимирович поздравил меня с праздником, долголетия пожелал и принял подарок. И мне приятно на душе стало.

- А вы как на фронте оказались? – спрашиваю ветерана.

- На войну я попал восемнадцатилетним парнем. В армию призвали 4 октября 1942 года. Я тогда жил в Вязниковском районе Ивановской области. Меня, вчерашнего школьника, призвали в бронетанковые войска.

Отправили в Гороховец, это под Горьким. Здесь дислоцировалось танковое училище. А поскольку призыв оказался плановым, то после медкомиссии меня и ещё нескольких парней порекомендовали на учёбу именно сюда.

За трое суток новобранцы доехали до станции Ильино. А здесь условия спартанские. В суровую зиму жили в землянках, кровати - в два яруса, согревались у «буржуйки». Полгода из ребят готовили командиров танков Т-34.

- Про эту машину я долго говорить не буду – это лучший танк Второй мировой войны в своём классе! – особо подчеркнёт фронтовик.

Занимались с курсантами много – практически весь световой день. И учителя были требовательные. Учили всему, что должно пригодиться на фронте.

…Шла Курская битва. Газеты писали о танковых сражениях, и новоиспечённые младшие лейтенанты думали о том, что их сразу после бросят в бой. Но этого не произошло. Ребят неожиданно отозвали в тыл, где ещё несколько месяцев они провели на учебных полигонах и в цехах Горьковского танкового завода, где осваивали матчасть легендарных «тридцатьчетвёрок».

А в один осенний день 1943-го всё-таки последовала команда: формируется маршевая рота. Более двадцати суток они двигались в строну фронта. Куда-то под Киев. По словам Николая Николаевича, уж очень долгим показалось это «путешествие» на фронт. А причина тому была одна: военные эшелоны продвигались медленно потому, что шли беспрерывно один за другим. Наконец, их эшелон дошёл до станции Бровары, где благополучно разгрузился.

- Здесь мы и стали бойцами 40-й гвардейской танковой бригады 11-го гвардейского танкового корпуса первой гвардейской танковой армии. Как в таких случаях говорят, начались боевые будни. В районе Бердичево получил я своё первое боевое крещение. А задание было таким: двигаться ближе к передовой, в район сосредоточения наших войск. Это примерно километров в семидесяти за Днепром. Марш-бросок совершили ночью. И вскоре перешли в наступление. Но не тут-то было! Прошли километра три. Вошли в какую-то деревню, которую по приказу командования мы должны были взять с ходу. Я тогда командовал резервным танком и находился при комбате. Вдруг вижу стали наши, не идут вперёд. А вы понимаете, что значит танк, стоящий на поле боя? Это же мишень для противника! Командиры боевых машин открывают люки, пытаются понять, в чём дело? Оказалось, четыре танка застряли в «ручейке», и мешают остальным.

Комбат ругается, ведь боевая атака сорвана! Выручать ребят надо. С соседних танков троса достали, сцеплять начали. Спасли машины, благо противник пока не очнулся. Колонна снова пришла в движение. Но прошло совсем немного времени, и немцы о себе заявили. Такая кутерьма началась!

Мы потеряли четыре машины. Два моих однокурсника, с кем учился в Гороховце, сгорели со своими экипажами в танках. Ещё двоих удалось спасти, но они сильно обгорели. И всё произошло в одно мгновение. Мы, безусловно, немцев в покое тоже не оставили, дали им как следует «прикурить». И у них потери серьёзные были. Так я впервые понял, что такое танковая атака с ходу. Потом комбат сообщил нам: оказывается, на карте местности этого «ручейка» не обозначено, а боевую задачу выполнять надо было.

Одним боем война не кончается. По воспоминаниям фронтовика, новое задание оказалось не из лёгких: километрах в 50-60 от месторасположения бригады в окружении оказался наш кавалерийский полк, которому надо было прийти на помощь.

- Получаем боекомплект, ужинаем и выдвигаемся к месту прорыва. Врываемся в немецкий тыл, но кавалеристов не видим. Что делать? Ввязываемся в бой. А вы представляете, что значит воевать в тылу противника?! Любая заминка, и тебя накрывает шквальный огонь врага. Сколько таких эпизодов на фронте с танкистами бывало! Отступать же некуда. Командир приказывает идти дальше, в глубь деревни. А тут, видим, немцы. Лёгкую их технику мы смяли. Десятки боевых машин под нашими гусеницами оказались. А кого-то и в кювет опрокинули. Темнело. Экипаж в сумерках остановился. Увидели дом. На нём надпись на немецком «Погребище». Сами понимаете – не очень оптимистическое название у деревни. А метрах в пяти с права от нас – немецкий «Тигр». Машина эта – тяжёлая, у фашистов одна из лучших. Мы, конечно, быстренько в люк.

Механик в напряжении шепчет: «Командир, нам, кажется, капут». Дальше решения принимались более чем оперативно. Жить-то всем хочется. Командую: «Экипаж, к бою! Заряжай!» Вывел крестик на цель. Словом, танк этот мы подбили. Пламя сильное бушевало, вокруг сразу светло стало, как днём. Потом ещё один вражеский танк подбили. В деревушке паника началась. Фрицы на двор выбежали, кто во что одет. Кричат, паникуют, стрелять по нам начали.

За войну я пять раз в танке горел. Ребята потом шутили на тот счет, мол, что я заговорённый. Но я вам так скажу: многое зависит от того, куда снаряд попадёт. На этот раз он попал не в башню, экипажу повезло - все остались живы! Наступило 23 февраля 1944 года. День Красной Армии.

- На торжественном построении объявили, что все мы отныне – гвардейцы. А мне персонально ещё и орден Красной Звезды полагается, и бойцов моих тоже решено отметить.

В составе этой бригады Николай Николаевич участвовал ещё в двух наступательных операциях по освобождению Украины. С боями продвигался к Европе, пока 29 апреля 1944 года не получил тяжёлое ранение. Едва не потерял правую ногу – у него приключилась гангрена. Нашему герою пришлось пройти шесть госпиталей. Пока в госпитале Первого украинского фронта его не встретил молоденький хирург.

- Обойдёмся без ампутации, - сообщил он своему пациенту. - Но операция предстоит серьёзная.

- Сколько лет прошло, а я того хирурга до сих пор добрым словом вспоминаю. В память о тех днях хранится у меня и осколок, вытащенный из ноги.

Потом санитарный поезд отвёз его в Баку, на долечивание. Становилось легче, и он написал письмо в родную часть, хотел узнать ситуацию. Оказалось, что к августу 1944-го от его роты остались один офицер и три бойца.

Сослуживец Валерий Ряховский писал: «Тебя, Коля, опять наградили, лейтенанта присвоили». Он это дело к сведению принял. Только вторую «звёздочку» получил уже после войны, в 1946 году.

А Победу наш герой встретил в городе Мельник под Прагой. В конце июня 1945-го танкистам объявили об очередной смене дислокации. Боевую технику в Гремании оставили, а сами на подводах перемещались к границе СССР, с продовольствием и прочим военным имуществом. В Судовой Вишне подо Львовом расквартировали. Почти месяц помогали местной власти активно бороться с бандеровцами. Через пару месяцев снова по эшелонам. На этот раз корпус шёл на постоянное место службы в Подмосковный Наро-Фоминск. Город весь в развалинах был, как и Воронеж.

- Мы жили в землянках и палатках. Задача поступила к 1 августу 1946 года военный городок восстановить. И мы управились к сроку.

Здесь продолжилась моя служба. Правда, хотел демобилизоваться из армии, но меня командир части отговорил. Я и остался. До полковника дослужился. Вот так.


Николай Борисов. Фото Сергея Кройчика



Источник: газета «Воронежская неделя», № 25 (2219) 24-30 июня 2015г.

[vik 01]

Воронежская неделя, декабрь 2012 года, №№ 49-51.

[vik 01]

Как город на семи ветрах

Имя в архитектуре


Было это совсем недавно, ровно за три дня до 95-летия признанного зодчего. В тот момент, когда мы с профессором, Заслуженным архитектором России Александром Бузовым (а сегодня как раз у него юбилей!), беседовали о его жизненном пути, вошла его дочь Ольга – тоже, кстати, архитектор. В руках она держала нестандартного размера конверт:
– Вот, папа, тебе прислал поздравление Президент, – и Ольга Александровна протянула отцу поздравительное письмо.
– Значит, ещё меня помнят, значит, не забыли, – только и сказал известный архитектор.

Виктор Силин

Он родился в Гражданскую войну в Тифлисе, на самой окраине большого города, там, где уже начиналось предгорье.

- Всё, как сейчас помню, - говорит Александр Гаврилович. – Наша улица называлась Коджорская. И впоследствии она стала знаменита у литературоведов тем, что по ней прохаживался и был гостем в одном из домов сам Сергей Есенин.

Ольга Александровна приносит отцову акварель, на которой запечатлена улица его детства, бабушкин, Елены Григорьевны Потаповой, дом – просторный и длинный по фасаду, а напротив – грузинская церковь, в которой крестили младенца Александра.

- У меня бабушка Лена – вторая после Бога, - без всякого пафоса, но как-то особенно выразительно говорит Александр Гаврилович.

- А как же мама? – удивляюсь я.

- И мама, конечно, тоже, - соглашается он. – Но от бабули мне досталось очень многое. Она была для своего времени образованный человек и, как я теперь понимаю, интеллигентный. Таким она хотела видеть и своего внука. А ещё она с малолетства водила меня в церковь.

В ту самую, что стояла недалеко от их дома. Проповедовал там отец Николадзе.

- Он был духовником моей бабушки. Владел французским, хорошо пел. И по просьбе бабули взялся готовить меня к поступлению в школу.

Александр Гаврилович на какую-то минуту задумывается и неожиданно говорит:

- Вообще, это удивительно, что я дожил до такого возраста. А ведь мог и в четыре года умереть. И мог не выжить от пули снайпера в войну. Но вот странная эта штука – жизнь: выжил и дожил.

Тогда у четырехлетнего Саши приключилась тяжелая болезнь. Вылечил его врач-грузин.

- Когда дело уже пошло на поправку, - вспоминает Александр Гаврилович, - он взял меня одной рукой под голову, а другой – под ноги. Поднял вверх, а потом неожиданно, как курёнка, держа за ноги, опустил вниз головой. Бабушка в обморок упала. «Ничего, - сказал доктор, - поправится и жить будет долго-долго», - успокоил он моих родственников. Выходит, не ошибся с предсказанием.

Вскоре они всей семьей переехали в Баку. Отец, Гавриил Васильевич, – русский бакинец. Здесь он поступил на службу по финансовой части. А мама занималась по хозяйству – у них росли четверо детей: Надежда, Александр, Владимир и Татьяна – и успевала конструировать и шить театральные костюмы.

- Мама была искусной портнихой, - говорит Александр Гаврилович. – Ей заказывали шить костюмы для спектаклей. И не только. Многие грузинские актрисы обшивались только у мамы. А как она прекрасно рисовала! Этот дар я унаследовал от неё.

В комнате, где мы ведем беседу, на стене висят три линогравюры на балетные темы. Александр Гаврилович замечает мой пристальный взгляд и поясняет:

- Балет – моя особая любовь. В Баку, а потом в Воронеже, куда мы с семьей переехали, я старался не пропускать ни одной премьеры. А ещё люблю цирк. Когда мы проектировали нынешнее стационарное здание цирка, то я познакомился с его тогдашним директором Николаем Бурунским. Как он болел, переживал за то, чтобы в Воронеже наконец-то появилась достойная его цирковой истории арена. И хотя, как мы говорим, этот проект был повторного исполнения – точь-в-точь он повторял здание цирка в Новосибирске – пришлось отстаивать многие вещи. Например, несмотря на сопротивление строителей, удалось сохранить вантовое перекрытие. На тот момент в Воронеже оно использовалось впервые.

– Мы – зодчие, - размышляет вслух Александр Гаврилович. – Значит, созидатели, строители. И тут много зависит от того, с душой ты к делу приник или нет. Где-то я вычитал строчку, которая так и запала: «Строительству души не надобны леса…»

От себя замечу: Бузов как личность мне представляется целым городом (а он его и строил!), стоявшим и выстоявшим на семи ветрах.

Архитекторы – люди зависимые. Почти как актеры. Ходят, естественно, под начальством свыше, что в столице. Но больше всего нервов портят строители! Им бы всё попроще и подешевле… Вот и дом на Плехановской, растянувшийся на полквартала с магазином «Детский мир», явился новым словом в современном градостроительстве для Воронежа.

- Хотя далеко не все задуманное мне удалось воплотить в жизнь, - с горечью говорит Александр Гаврилович.– Тогда все проекты следовало согласовывать в Госстрое СССР. А пройти без потерь это заведение было ой как непросто. Вот и мне пришлось многое переделывать, от чего-то отказаться. Правда, как и задумывалось, на верхних этажах мы всё-таки сделали двухуровневые квартиры.

Здесь же разместили и Дом архитектора. Много лет подряд Александр Бузов избирался председателем Воронежского отделения Союза архитекторов СССР и, как он сам говорит, «надоело слоняться по квартирам, упрашивать то одного, то другого «дядю» дать на время площадь провести собрание или торжественный вечер».

Так, благодаря Бузову в Воронеже появился Дом архитектора.

Вообще-то, в детстве он мечтал стать моряком. И детской мечте не изменил. Когда в 1939 году объявили сталинский призыв добровольцев в Военно-морской флот, Бузов пошёл в военкомат. И его взяли. Он поехал в город на Неве, прошёл обучение и попал на миноносец «Калинин».

А тут вскорости - война с белофиннами. Его первая война, в ту пору Бузову и девятнадцати ещё не исполнилось.

А потом была вторая – Великая Отечественная. Защищал Ленинград в составе шестой бригады морской пехоты. В сорок втором ему поручили доставить секретный пакет командованию первой линии обороны Ленинграда.

- Я почти добрался до цели, - вспоминает Александр Гаврилович. – Уже намеревался «юркнуть» в окоп, как меня настигла снайперская пуля. Пакет передал, а на обратном пути весь кровью изошел. Потом – госпиталь, эвакуация в Киров и списание «подчистую». Левой рукой два года не владел, но со временем все пришло в норму.

Бузов вернулся в Баку и поступил в Азербайджанский государственный индустриальный институт имени М.Азизбекова, одного из 26 бакинских комиссаров, на архитектурный факультет. Рисунок он сдал на «отлично».

На его творческом счету – 55 проектных работ, большинство из которых воплощены в конкретные дома и целые улицы. И среди них – проекты застройки микрорайона «Ипподромный», Северного жилого массива, проект Дворца пионеров… Но если спросить самого архитектора, какую свою работу он считает самой главной, то он, не колеблясь ни секунды, ответит: «Памятник Славы на Задонском шоссе - совместная работа со скульптором Федором Сушковым».

Открыли памятник 25 января 1967 года, в день освобождения Воронежа от фашистов. Тогда центральная газета «Советская Россия» писала по этому поводу: «Каменный солдат, сраженный пулей, с тоской смотрит в синее небо. Руки сжимают автомат, ещё не остывший от боя. Грудь задержала последний вздох. Солдат умирает за то, чтобы город жил. А рядом нежно склонилась над маленьким человеком сама Жизнь – юная мать с сыном. Никакая пуля не может остановить Жизнь. Вечный огонь. Белые березы, как воины в почетном карауле».

И вспоминает Бузов ещё об одном памятнике, воплотить в жизнь который не удалось. О памятнике, посвященном кубинской революции.

– Тогда проходил международный конкурс, - говорит Александр Гаврилович. – И наша группа советских авторов – Вадим Шульгин, Мартин Товмосян и я – представила, на мой взгляд, довольно возвышенный и лаконичный образ-памятник. Но международное жюри сочло лучшей работу поляков. Их памятник и был установлен на Кубе.

Спрашиваю Александра Гавриловича, что больше всего беспокоит его в современной архитектуре Воронежа? Он просит меня отдернуть штору на окне, выходящем на улицу Фридриха Энгельса. И тут же становится все понятно: глыба огромного размера, застилая свет, словно наваливается на вас. Это возводят очередной новодел на проспекте Революции в исторической части города, как раз сзади ЦУМа. «Ни один из моих учеников – а их, начиная с 1965 года и по 2010-й, было ого-го сколько – не мог сотворить такого монстра. Да и Госстрой СССР никогда бы подобное возводить не позволил. Это уж точно… Да что уж там о грустном, – махнул рукой Александр Гаврилович, – всё-таки у меня юбилей. А вы, кажется, хотели посмотреть мои акварели? Я ведь ещё и пейзажист…»

Александр Бузов. Фото Николая Гуненкова

Источник: газета «Коммуна», №113 (26502) | Вторник, 29 сентября 2015 года

[vik 01]

К сожалению, узнала только сегодня об этой печальной новости... Мне выпало большое счастье общаться с Галиной Людвиговной. Необыкновенной души человек!

Любить и видеть только свет 8 Октября 2015

Ушла Галина Людвиговна Коротких. Родная всем, с кем ей довелось повстречаться. Прожила без малого 92 года. Врач милостью Божьей. В наше время наступившего бездушия, наживы до последних дней всем стремилась помочь, в любой ситуации принять свое участие.

Ее бескорыстие и доброта не знали границ. Пример служения Чести и Долгу. Силы потихоньку стали таять - определила круг тех, над которыми взяла шефство. Другим звонила: «Извините, немножко приведу себя в порядок - напишу вам письмо. Звонить мне не надо. На то много причин. Звоните, если что произойдет вечером. Сейчас моих сил хватает, чтобы поддерживать тех, кому за девяносто, - по телефону даю советы, подбадриваю…»

Просила ее понять правильно: «…Ручку плохо держит рука, а единственный зрячий глаз уже плохо видит. Но! Бесконечно удивляюсь - почти 92! И все еще живу и даже… соображаю!..»

В 16 лет по молодости, по глупости совершила великий грех - решила покончить с собой. Пять часов выдающийся хирург А.Г. Русанов делал ей операцию - по кусочкам сшивал желудок, кишечник. А далее как бы постоянное искупление греха и свидетельство того, что у Господа все возможно. Вскорости на страну обрушилась Великая Отечественная. Наравне со всеми тыловиками подставляет свои худенькие плечи - со студентами-однокурсниками работает на лесозаготовках. В такое трудно поверить, как трудно поверить и в то, что за все свои долгие годы Галина Людвиговна перенесла 12 операций, семь инфарктов и попадание под машину с множеством переломов... Но о таком знали только близкие.

От Русанова, приверженца учения Льва Толстого, судьба перевела в школу Николая Александровича Овчинникова, сподвижника епископа Луки (хирург, лауреат Сталинской премии за выдающиеся открытия в области гнойной хирургии). Время атеистическое. Галина Людвиговна - в центре общественной жизни, колоссальная врачебная нагрузка, ко многому обязывает должность главного терапевта Воронежской области. Наверное, она была единственным в истории главврачом такого ранга, который откликался на любой звонок, зачастую приезжала к больному раньше скорой.

«…Позади 60 лет беспрерывного лечебного стажа. В том числе восемь лет Сахалина и Совгавани, где доставалось очень! Потом 22 года - главного терапевта в Воронежской области… Все годы бесплатно вела палату в клинике и пять групп студентов пятого курса…

…Вы, дорогие мои, извините… Силы иссякли…»

Теперь только мы можем подводить итог - она жила по-Божески, следуя главному: «По делам судимы будете».

Спешила сказать свое слово о замечательных людях. Для нее все были замечательные и добрые. Ее прекрасные, наполненные теплотой сердца статьи об схииеромонахе Нектарии (хирург Н.А. Овчинников), его сыне патологоанатоме Георгие Николаевиче, художнике В.П. Криворучко, историке и поэте Георгисе Веласе, писателе Ю.Д. Гончарове, одноклассниках, коллегах.

Она не ушла - вознеслась над нами, принятая Вечностью. Оставила завещание - о смерти ее никого не оповещать. Умерла 1 октября, похоронили на сельском кладбище в Бабяково 5 октября. Из дальних краев к ней спешил попрощаться внук Игорь.

Из ответа на ее письмо одной из многочисленных любимых и родных:

«Письмо я ваше получила…
В компьютерный, холодный век
Не передать, со мной что было,
Родной наш, светлый человек.
Читаю… сердце бьется сильно…
От каждой буковки тепло
Мне в душу льется так обильно,
Как солнце майское в окно,
Как дождь весенний омывает
Мои грехи, всю боль мою…
Не часто в жизни так бывает -
Прожить, как вы, смогу ль, смогу?
Вы пишете, что «…слава Богу,
Какое чудо! Я живу
И помогаю понемногу
Всем, чем еще помочь могу…»
Родная, добрая вы наша!
Но как же мне благодарить
За то, что жизнью всею вашей
Добро стремились утвердить.
Благословили и в страданьях
Любить и видеть только свет
И не сломаться в испытаньях -
Сказать решительное нет…
Бездушью - нет, нет - тьме кромешной,
Нет - лицемерию и злу…
Читаю я письмо неспешно
И в каждом звуке узнаю
Я сердце ваше - мне родное,
Как Родина, как детство, мать…
Мне счастье выпало такое -
Вас в жизни встретить и понять,
Что тьма весь мир наш не объяла,
Что свет повергнет эту тьму…
Вновь и вновь письмо читала…
Благодарю, благодарю!»

Наш долг - собрать воедино не только написанное Галиной Людвиговной, но и воспоминания о ней. Будет бесценное учебное пособие о том, как надо жить и служить людям, Отечеству, Высшему.

Автор(ы): Эдуард Ефремов
Короткая ссылка на новость: http://4pera.ru/~cVofN