Старый 14.09.2007, 08:13   #61   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
Но я боялась всё равно, ничего не могла сделать со страхом, пришлось идти вместе с ним.

Снова перекрёсток - я опять свернула, потом сменила направление ещё раз и успокоилась окончательно только когда мы с Боргезом оказались даже не на дороге, а в какой-то глубокой канаве, над которой тесно сплетались деревья и кусты.

15.30

Ноги у меня гудели. Умнее всего было бы тихонько стоять на месте и ждать сумерек, а потом выбраться на поля и спокойно идти. Хотя мы петляли, заблудиться было невозможно. Всегда, в какую бы глушь не забиралась пешком или верхом, я чувствовала, где дом, так, словно во мне был компас, стрелка которого всегда одним концом указывала на ферму. Только дело в том, что стоять было просто невозможно. Боргез вымок, но его шкура оставалась тёплой, даже горячей, а вот я совершенно замёрзла, даже пальцы онемели, словно в мороз. На ходу казалось немного теплей, хоть при каждом движении в кроссовках противно чавкала вода, и холодные мокрые штанины джинсов липли к ногам.

Пыталась я отжать свою куртку, но намокшая ткань сделалась такой жёсткой и грубой, что у меня просто не хватило на это сил. К тому же свитер оказался ничуть не суше куртки, для тепла надо было и его отжимать, а заставить себя раздеться почти совсем, оставшись в одной майке, я не смогла, разозлилась от этого и обиделась, беспомощно выругалась, попыталась заплакать, но слёз в глазах не было. И мы шли, шли вперёд, продираясь сквозь заросли. Лицо горело и чесалось - среди кустов, которые мы раздвигали, был кизил, а любой знает, что на кизиловых листьях есть такой жгучий пушок, его даже дождь не смывает. Но подныривать под опасные ветки, как это надо делать, не хотелось. От усталости все ощущения сделались чужими. То есть я чувствовала холод, чувствовала, что кожу жжёт из-за кизила, чувствовала, что одежда мокрая до нитки - но казалось, будто это происходит с другим человеком, я смотрю на него и мне его жалко.

Боргез низко опустил голову. Он был рядом со мной, и никто за нами не гнался, поэтому жеребец успокоился и даже начал пастись, на ходу срывая длинные травины, пробившиеся сквозь плотный ковёр опавшей листвы.

Только теперь я заметила, что земля изменилась, стала мягче и темней. Мы очутились глубоко в горном лесу.

16.12.

Посмотрев на часы, я как бы очнулась, огляделась по сторонам и заметила, что стало вроде бы темнее. Тут же вспыхнула надежда - может быть, это уже сумерки, и можно возвращаться на поля...

Впереди гулко грохнул выстрел.

Мы встали, как пойманные.

Боргез вскинул голову, подвёл зад и озирался, готовый сорваться с места и скакать, скакать, скакать... Я тоже приготовилась прыгать ему на спину, и тут же вспомнила рассказ Лёшки Мокрухина о том, как однажды под ним охотники убили меринка. Ехал-ехал, вдруг вот так же ударил выстрел, лошадь под седлом дёрнулась и начала оседать на подломившихся ногах... Настоящий охотник не будет палить почём зря, но сколько их, настоящих? Гораздо больше тех, которые готовы нажать на курок, едва увидят в кустах что-нибудь тёмное о четырёх ногах, и только потом интересуются, кто это был: кабан, олень, заблудившаяся корова или подсёдланная лошадь...

Новых выстрелов не было. Стояла тишина. Особая лесная тишина с потрескиванием веток и еле слышным постукиванием дождевых капель, срывающихся с живых листьев на листья палые.

Боргез поприслушивался немного, потом с шумом выдохнул воздух, завернул аж на спину хвост, и на лесную землю с мягким стуком попадали конские "яблочки", от которых поднимался парок. Я подобрала сухую ветку, сгребла навоз под куст и забросала ржавыми листьями. Так всегда делают конокрады. Никуда ведь не денешься от того, что если лошадь много ест, она, извините, много... И случалось, хозяева выслеживали конокрадов именно по навозным кучкам.

Больше в лесу не стреляли. И я решила положиться на слух жеребца, который не чуял опасных звуков.

Мы широким шагом пошли по канаве, потом вышли на лесную дорогу. Я положила руку на холку Боргеза, идти стало легче, потом согрелась на ходу и захотела спать. Ветра не было, низко стояли тучи, приглушённо светились жёлтым среди зелени деревья и кусты, вспомнившие об осени. На кизиле краснели продолговатые бусины ягод, и чёрными спелыми вокруг был усыпан лиственный ковёр. Сумеречно и спокойно было в лесу.

Шаг за шагом продвигались мы к дому.

Снова я очнулась от полудрёмы, когда ветка, согнутая по пути Боргезом, хлестнула меня по лицу. В пепельном свете пасмурного вечера числа на циферблате электронных часов были едва различимы.

17.23.

Можно было выходить. И я тут же напрямик повернула туда, где, как чувствовала, должна проходить симферопольская трасса. Напролом, не подумав о лучшей дороге. Снова лес осыпал нас холодным дождём, но мне уже не было холодно.

Стемнело совсем.

Мы шли, мы шли, и в синем сумраке я не заметила сразу, что деревья впереди поредели, подняла глаза только тогда, когда Боргез насторожился.

Между ветками горели огни. Одни, фары машин, двигались. Другие, неподвижные, явно светились в окнах домов.

С опушки стало видно бледное зарево на горизонте. Это мог быть только Бахчисарай.

Боргез начал пастись, ещё бы, с утра не ел! Я пожевала ягод шиповника, хоть голодной совсем не была. Когда он утолил голод, я потянула верёвку:

- Давай, маленький! Нам пора!

Вскарабкаться ему на спину мне удалось только с третьего раза. Хорошо ещё, что Борька терпел мои неудачные попытки, стоял смирно, как будто был он деревенским мерином, а не чистокровным жеребцом.

Мы поехали - где шагом, где, чтобы согреться, коротким галопом. Поехали домой.

Домой... Я только сейчас подумала о том, о чём давно было надо подумать. Мы же возвращались прямиком в Яблоневое. Там-то нас и ждут... Но, с другой стороны, дорога на Ай-петринскую яйлу, пустынную, изрытую пещерами высокогорную равнину, где из человеческого жилья - только военные части и домики лесников, куда поздней осенью и зимой не добраться без вертолёта, где крымские конокрады прячут порой лошадей, тоже проходит мимо нашего села...

Меня мягко качало на спине жеребца, спать хотелось просто невыносимо, так, что невозможно думать. И я приняла простое решение: еду пока в Яблоневое, а там посмотрю, что буду делать.

Сразу стало легко на душе.

А потом произошло что-то странное: вроде бы я не спала, но действительность стала изгибаться и растягиваться, почему-то привиделось солнце, море и пляж, а потом рядом непривычным для него спокойным галопом поскакал Карагач с Машкой на спине... Потом я очнулась - снова ночь, темно, сыро,
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:14   #62   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
мы с Боргезом одни. Минуя окраину какого-то села, я увидела полупрозрачные очертания ещё одного знакомого человека верхом на крупной серой лошади. Призрак прошел через белые развалины коровника, поравнялся со мною и я узнала его. Это был тот самый Николай Зуенко, которого мы с Веркой видели убитым. Только был он сейчас молодым, как на фотографии в альбоме тренера.

Он, обходя меня на галопе, улыбнулся - хорошо улыбнулся, по-дружески - и я обрадовалась, что смерти, оказывается, нет, а если даже она есть, то не навсегда...

Снова и снова возникали полупрозрачные видения разных всадников, знакомых и незнакомых, и, проскакав мимо нас с Боргезом, уходили в ночь. Нет, это были не сны, я же не падала с жеребца, я объезжала сёла, отмечала направление, чётко видела сквозь призрачных конников деревья и кусты, канавы и ставки, заросшие тростником... Страшно тоже не стало, потом, уже после, я, конечно, думала, что каждый нормальный человек испугался бы, но тогда, ночью, в полях, всё это было в порядке вещей.

Когда мы по широкой дуге, полями, обогнули Бахчисарай, Боргез начал торопиться, и здесь же перестали появляться призрачные всадники. Жеребец чувствовал, что с каждым шагом мы приближаемся к ферме, и мне приходилось сдерживать его. Хоть мы ехали по знакомым местам, я боялась пускать его кентером в темноте. А он - он слушался меня так, как не слушался почти никогда раньше. Это было как подарок, и я не знала, чем за такой подарок отплатить.

Яблоневские огни я узнала издалека и даже заметила на горе зарево огней нашей фермы.

Мой золотой Боргез страшно расстроился, когда вместо того, чтобы двигаться к свету и теплу, мы повернули на Биюк-Тау. На этой горе были пещеры, и в одной из них, неглубокой, вроде грота, я привязала к камню Боргеза и объяснила как могла, что бояться не надо и я скоро приду. А сама расчесала волосы пальцами, вытерла кроссовки травой и пошла в село.

Если Владимир Борисович приехал, можно и нам с Боргезом возвращаться. Всё будет в порядке, тренер прикажет Костику расторгнуть продажный договор.

Если не приехал - попрошу Олега, чтобы спрятал нас в своём сарае.

А нет - уйду совсем. В лес. В горы. На Ай-Петри.

ГЛАВА 16

Я прошла по краю персикового сада и вышла к селу, почти точно на зады участка, на котором стоял дом Владимира Борисовича и тёти Оли.

Сначала-то я хотела отправиться прямо на ферму, высвистать из дому Машку и узнать, что случилось пока меня не было, но увидела светящееся за деревьями окно, подумала, как далеко и всё в гору идти до фермы... И перелезла через забор.

Тут же между кустами проскользнул белый зверь. Это был Веркес, третий среднеазиат, купленный Владимиром Борисовичем, родной брат Акташа и Дженни. Он, я чувствовала, приготовился прыгать, но вовремя учуял мой запах и теперь вовсю вилял обрубком хвоста.

Через густой неухоженный сад я пошла, не прячась. Просто в голову не пришло скрываться. Это же был и наш дом, мы жили здесь целых три года, играли в прятки за кустами красной смородины и крыжовника. Тут вот, на самом высоком абрикосе висели наши качели. Между чердаком, грецким орехом и яблоней натянуты были веревки для игры в Маугли... Давно уже убрали всё это, но сад я знала как пять пальцев и рада была оказаться в нём снова, хоть ноги вязли в сырой земле, она налипала на кроссовки, словно кандалы.

Освещённое окно было открыто, я хотела уже заглянуть и поздороваться, но тут звякнуло что-то стеклянное и послышался голос Костика:

- И тогда этот... цыплёнок недоношенный кинулся на меня с кулаками!

Мне стало неприятно, как будто на обеденный стол посадили скользкую жабу. Захотелось уйти, но Костику ответила не тётя Оля, а... наш тренер!

Он приехал!

- Ты должен понять, Мария пережила тяжёлое потрясение, психика у неё сейчас довольно неустойчивая...

- Понять?! Эта дрянь мне чуть нос не сломала!

Я внутренне запрыгала от радости. Молодец, Машка! Так ему и надо!

Костик продолжал, а я подобралась под окно, присела на выступающий фундамент и слушала:

- Эта маленькая сволочь корчит из себя ангелочка - самоубийство, сю-сю - му-сю! Но как дерётся,

поганка! Ты их совсем распустил. Надо было совершенно по-другому воспитывать. Они кем должны тебя считать? - Бла- го-детелем! Ты их вытащил из детдома, кормишь-поишь, на лошадках катаешь... Они р-руки тебе должны целовать! А ты с ними цацкаешься - деньги каждую неделю выдаёшь, советуешься, когда шмотки покупаешь... Тьфу! И вот - имеешь результат: одна сбегает из дома, другая кидается на взрослого человека - причём из-за чего это всё? Из-за того, что я законно, понимаешь: за-кон-но! - продал свою собственность. А эту Свету надо в розыск объявить. Через ментуру. Неизвестно, что она натворит. Между прочим, ещё не факт, что жеребец сам по себе сбежал. Может, это её штучки. Игорь говорил, что видал, как на лошадь какой-то ребёнок забрался.

Ага, всё же конюх меня заметил... И Костик верно угадал.

- Ты, ты сам виноват... Договаривались же, раз и навсегда, продаём только вместе, по обоюдному, понимаешь, согласию. Что стоило тебе меня подождать? - голос у Владимира Борисовича был не обычным, я приподнялась и осторожненько заглянула в окно.

Как пахнет жареная картошка! У меня даже голова закружилась, а в животе появилась тоска. Владимир Борисович и Костик сидели за столом, покрытым розовой скатертью. На можжевеловой дощечке стояла сковорода, на которой ещё оставалась… Кар-то-шеч-ка! Поджаристая, моя любимая... Рядом - тарелка с солёными огурцами и две прозрачные тонкие бутылки, одна почти пустая, другая - непочатая, заклеенная узкой акцизной полосочкой. Водка.

Понятно... Я снова села - слушать дальше.

Костик горячо заговорил:

- Влад, пойми, такое предложение упускать было нельзя! Пятьдесят тысяч баксов! Мы никогда ещё так выгодно не продавали! Десять тысяч - максимум... Ну, чего тут говорить, сам же знаешь. И ты не представляешь, с каким трудом я этого Януша сюда затащил, он же корчит из себя черт-те-что, он говорил мне, что здесь, в Крыму, всех приличных лошадей знает, но ничего интересного для него нет. А посмотрел - и как влюбился в этого Боргеза, честное слово. Такое лицо я видел раньше, только если мужик красивую бабу глазами провожал. Никого больше не хотел. Ты посчитай, мы купили этого коня жеребёнком за триста баксов, вложили - не больше двух тысяч, если даже считать содержание этой соплячки, Светы, которая за ним ухаживала. Всего-то! А тут - пятьдесят штук!

- Костяй, мы же договаривались, этих лошадей, основных, не продавать!

Меня так и залило тёплой радостью и любовью. Наш тренер всё понимает, значит, сейчас он поставит на место этого жирного... не могла даже слова подобрать, каким назвать Костика. Значит, мы сможем вернуться! Станет как прежде - тренировки, школа, уютные вечера в тёплой комнате, любимые книги...
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:14   #63   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
Но Костик не оставлял попыток переубедить Владимира Борисовича:

- Я считаю: твой детдом - твои заботы, а у нас бизнес, не благотворительность! Вместо того чтобы содержать кучку сопляков, дешевле было бы нанять пару-тройку жокеев...

Нет, Костик, наверное, всю жизнь торговать лошадьми будет - ничему не научится. Жокеи-то бывают только на скачках, и ещё - там, где тренируют скаковых лошадей.

Он продолжал:

- Но если ты хочешь возиться с мелкотой - ладно. Твоё дело, я тут не вмешиваюсь. Но какая разница - эти кони, те... Это - товар. Товар должен приносить что? - прибыль. И нечего размазывать слюни по картону.

- Ты ог-граничен, ты не чувствуешь... А тут понимать надо. Ты даже не представляешь, в какой убыток впал - мы впали в убыток! - когда продал ты Боргеза. Через пять лет надо было его продавать, не раньше. Тогда бы этот жеребец вдесятеро больше стоил бы, ну, если не вдесятеро - впятеро, точно.

Эти слова меня оглушили.

Значит, просто-напросто ещё время не пришло наших лошадей продавать... И такое говорит наш тренер! А, может быть, он просто притворяется перед Костиком? Ведь это же деньги Костика вложены в дело. Тренер знает, что деньги - не самое главное в жизни, но вынужден своё мнение скрывать...

Костик в ответ уныло сказал:

- И что бы изменили четыре года? Ты разбаловал девчонок - это факт номер один. Через несколько лет они в своих лошадей ещё сильнее повлюбляются - факт номер два. И ещё - спустя четыре года они все станут совершеннолетними. А восемнадцатилетняя тёлка может та-аких дел наворочать! Это не сопливый тинэйджер, - американское словечко, которым сейчас обзывают школьников, Костик произнёс так, словно выругался.

- Нет, не понимаешь ты, а я сколько раз объяснял тебе, весь механизм рассказывал... Весной, или даже этой осенью я собираюсь наконец вывезти учеников на соревнования. Это будет наша заявка. Есть, конечно, в Крыму хорошие спортсмены, но выступают они нестабильно, у моих учеников перед ними абсолютное преимущество! Я уже несколько раз их заставлял проходить контрольные маршруты - сто двадцать высота, четырнадцать препятствий - все проходят чисто. Конечно, я имею в виду, на основных лошадях. Одну из которых ты продал! Пр-родал! Вот... Через пару лет мы выйдем на украинский уровень. А потом пойдём по коммерческим соревнованиям, по международным. Россия, Польша, даже Германия, чёрт возьми! Я уверен, каменно уверен, что на одних призах мы окупим наши затраты. Понимаешь, мир такого ещё не знает, пройдёт лет двадцать, спортсмены-телепаты будут не в новинку. Но мы будем - первые! И лет десять останемся единственными, если с таким преимуществом не разбогатеть - нужно быть полным идиотом. А ты что продал сейчас? Жеребца, напрыганного на сто двадцать. Кстати, чудом будет, если ты не повредил лошадям, когда поставил сто тридцать, это мы тоже примем во взаимный расчёт... Да, так вот, такую высоту любая лошадь прыгнет, даже деревенская кляча прыгнет - если её сильно бить. То есть продал ты мясо! А через четыре года, через пять лет, мы будем продавать лошадей международного класса, методику

продавать! И поэтому нельзя такие глупости делать, и учеников морально травмировать тоже нельзя...

Мне стало жутко неприятно, что тренер за глаза нас называет учениками. Как в школе какой-то... Владимир Борисович продолжал:

- Человеческий фактор, Костяй, ты всегда недооценивал человеческий фактор. А ученики - этот самый фактор и есть. Без них у нас не будет побед, а без побед не будет денег... Что же касается любви к лошадям - без этого тоже не обойтись. Ты не конник, тебе понять трудно, это - такая любовь из-за которой и убить можно, и пожертвовать собой можно... Только вот вырастут дети - у них другая любовь начнётся, поймут, что значат деньги, зарубежные поездки... Это сейчас у них бог - с четырьмя ногами и гривой, да время от времени ржёт. Потом захочется им шмоток-побрякушек, квартиры отдельные понадобятся, не всю жизнь ведь общагою жить. Да они сами начнут своим лошадям рекламу делать, чтобы подороже их продать и свой процент получить!

Ну нет!

Ни за что!

Никогда!

- Методика... Если б я не верил в твою методику, ни цента бы не вложил в раздолбанную ферму! Сказать по правде, сейчас об этих вложениях не жалею. Но! Ты с этими сопляками палку перегибаешь. Вздумал породу выводить, зоотехник хренов! Надо было просто бездомных пацанов набрать, и всё! А так - в убийство влипли...

Что?!

Боясь пропустить хотя бы одно слово, я приподнялась и застыла под окном в очень неудобном положении, на полусогнутых ногах. И забыла, что промокла, и не заметила, когда снова начал моросить дождь...

- Это был несчастный случай, - хмуро сказал Владимир Борисович.

- Запланированный несчастный случай, - надзидательно подчеркнул Костик. - Ты что, не знаешь закона: если неприятность может случиться, она случается. Ведь ты же сам познакомил этого придурка с матерью... как его? Пацана твоего старшего... Арсена.

- Ну да, - судя по голосу, тренер заулыбался. - Это единственный, так сказать, чётко запланированный союз. Коля Зуенко - мастер по троеборью, лошади в него, можно сказать, влюблялись. Мать - Таня Халабанова, занималась выездкой, потом детишек тренировала. Ей только травма помешала чемпионкой Украины стать. Я и сказал Кольке: а на спор, Танька тебя и близко к себе не подпустит? Он завёлся... Да если хочешь знать, я доброе дело сделал! Халабановой же сорок пять было, если бы не Колька, так бы старой девой и померла!

- А так померла при родах, - язвительно продолжил Костик. - Поздно же бабе рожать первый раз в сорок пять... Считай, убил ты её, как из пушки.

- Ну, рожают же другие... - смутно сказал тренер.

Снова звякнуло стекло о стекло, забулькала жидкость.

- Выпьем давай за то, чтобы больше таких неувязочек не было...

- Их не будет... - нравоучительно сказал Костик, снова звякнули стаканы и он продолжил после паузы слегка задохнувшимся голосом: - Их не будет, если не станешь провоцировать. Ну зачем тебе потребовалось вешать на стену фотку типа: "Я и мои дети"? Можно же было предположить, что на старости лет этот Зуенко вспомнит: "Было дело, сделал я ребёнка одной престарелой девушке, нехорошо это, грех это, исправить надо. Найду дитё и воспитаю"? Можно же было предположить, что завернёт он в гости к старому другу Владу Степко? Можно же было предположить, что заметит он снимок и решит: тёмненький мальчик очень похож на папу с мамой?

Значит, мы с Машкой были правы... Только лучше бы ошибались!

Тренер сказал, оправдываясь:

- Вроде я его разубедил, сказал, что, по слухам, помер младенец вместе с мамочкой при родах...

- А он увидел фотографию и убедился, что ты его обманываешь. Ну, если не убедился, то подозрения появились. И пришёл он тогда среди ночи на ферму, с детишками поговорить...
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:15   #64   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
- И чего ночью-то делать было?! Ведь Акташ во дворе...

- Про твоих людоедов только сельские знают, дружок твой знать не мог.

- Да я чуть с ума не сошёл, когда позвонил с конюшни Павел и сообщил, что вышел он из конюшни, показалось, что водопроводный кран на улице течёт, и видит: лежит головой на ступеньках дома мужик и рядом Акташ скалится... Видно, прыгнул на него сзади, а он упал - прямо на ступеньку лбом.

- А Павел не мог сам его пристукнуть? В драке? Здоровый бугай!

Ну, по сравнению с Костиком вовсе не трудно казаться большим и сильным...

Тренер согласился:

- Да, здоровый... Ученики его Динозавром называют, сокращённо - "Завр". Как бы то ни было, нам же на руку оказалось, что он здоровый, он и отнёс подальше труп, и закопал сам. Внимание милиции привлекать к ферме совершенно незачем...

Ошиблись мы с Машкой, выходит, в главном - в нашем тренере. Я начала думать, что лучше бы не подслушивала этот разговор с самого начала, сейчас уйти не было никакой возможности. Уж очень загадочными были слова Костика о том, что лучше было бы просто детдомовцев набрать... Значит мы - не "просто"?

Владимир Борисович продолжал:

- Не повезло бедняге. Давай-ка выпьем за упокой души Николая Зуенко! Сильный был парень, храбрый,

а как нелепо погиб...

Снова забулькала водка, но стаканы не звенели - за упокой души всегда пьют, не чокаясь.

Потом заговорил Костик:

- Не заложит этот Завр?

- Нет. Павло по натуре - хитрый кулачина. Если бы знал он, почему Зуенко появился на ферме, то мог, пожалуй, шантажировать. А так выходит, он сам замешан в сокрытии факта смерти, и поступать себе во вред не будет, никогда не будет... И вообще, нет человека - нет проблемы. Остальные ученики получены практически безопасным путём.

Я вся превратилась в слух.

- Уголовным путём! - уточнил Костик.

- Кому бы упрекать, Костяй, только не тебе, с кодексом у самого тебя счёты, знаю, найду-утся... Вот послушай, как я к этому пришёл. Узнал я про то, что тепеп-...телп... короче, о том, что мысленная эта связь возможна между человеком и лошадью, ещё в институте. Институт физкультуры в Киеве, они его сейчас в Академию переделали, дурачки...

- Влад, я твою историю сто раз уже слышал. Давай о деле!

- Не-ет, послушай, - голос у тренера был глупо-упрямым и я поняла, что он выпил уже достаточно.

Никогда не буду пить! Всякий знает, что если человек выпил не так много, чтобы упасть и заснуть, он начинает ко всем приставать и рассказывать, какой он умный, хитрый и предприимчивый, и как его никто не ценит по достоинству. Сколько раз я это в деревне видела-слышала! Только вот Владимир Борисович раньше не пил... При нас. Теперь, когда я узнала, что тренер знал о смерти своего друга и позволил закопать его в скотомогильнике, я не верила ни одному своему прежнему знанию о нём.

Костик, видно, понял, что пока Владимир Борисович своё не скажет, никакого разговора о деле, то есть о поисках Боргеза и меня, не выйдет. Тренер продолжал:

- Это значит, училась со мною Надя Тамадзе, симпатичная такая грузиночка. Она увлекалась спиритизмом, парапсихологией - ну, всем, о чём тогда говорили как о сущей ереси. И я в это не верил! И я думал - ерунда! А ты?

- Я в другое время рос, - угрюмо ответил Костик.

- Во-от, тебе бы легче было в мысленную связь поверить. А я это - тогда! - смог. Мне показала Надюша, как она, стоя на земле, без корды лошадь работает. И, главное, жеребец бегает в недоуздке, а вроде как бы поводу сопротивляется, головой мотает, а ни потащить, ни подыграть не может. Ну, первая мысль, что этого жеребца она выдер.. дрессировала. А она говорит: "Я с любой лошадью так работать могу! Показать?" - И показала... Я, конечно, сразу к ней: "Научи!" Она, бедненькая, никто ей раньше не верил, так обрадовалась, начала учить - и без толку. Мне Р-роман говорил, ну, этот... сенс из Бахчисарая, что, мол, Володя, человек ты хороший, но экста...экстрасенс никакой.

Тренер выпил уже столько, что длинные слова давались ему с трудом.

Эту часть истории я, как и Костик, знала. И, застыв в неудобной позе под окном, из которого вкусно пахло едой, еле удерживалась, чтобы не поторопить: "Ну давай же, давай дальше!"

- Н-ну, потом наши с Наденькой пути разошлись, ты знаешь, как это бывает... Но я идеей загорелся... Ой-й загорелся! И тогда решил: раз мне эта мысленная связь не удаётся, можно же вывести породу лошадей, которые бы лучше обычных воспринимали бы человеческие мысли. И мы с Олечкой поехали в деревню. Ох, она и натерпелась! Я-то в деревне вырос, а она - столичная девушка, искусствовед, оказалась среди деревенщины грязной, народ тупой, пьянство, маты-перематы. Здесь, в Крыму, сёла почище и люди поприличней, а там, средняя полоса, сплошное бескультурье... Святая женщина! Она в меня верила!

- Это верно, святая... Тогда верила, теперь этих сопляков опекает, возится с ними...

- О н-нет! Она моих учеников любит! Как мать любит! Только женщины могут чужих детей любить... Ну так вот, ничего у меня с породой не вышло. То есть путь был правильный, совершенно верный, только вот председатель колхоза у нас там был такой пенсионер замшелый, р-ретрогр-рад... Ну, и средства для выведения породы нужны не колхозные. Лошади стоят денег, люди - гораздо дешевле! - Владимир Борисович так засмеялся, словно ему не было смешно.

Костик сказал, зевнув:

- Что дешевле, это факт...

- И давай тогда выпьем за то, чтоб нас почаще такие идеи осеняли!

- Борисыч, не наливай, - запротестовал Костик. - Да хватит, я же за рулём!

- Н-ничего, всё равно у нас ночевать придётся. Так за идею!

Снова забулькало. В этот раз тоже стаканы не звякали. Тренер продолжил:

- Я три года был в упадке. Полном - и моральном, и м-материальном. Олечке спасибо, не бросила меня, поддержала. А потом додумался до г-гениального: если нет у меня возможностей вывести породу лошадей, то уж людей-то... А?! Попытка не пытка.
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:15   #65   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
Я просто окаменела. Хотелось уйти, зажать уши руками, не слышать... Но я слушала. И чувствовала, что лечу в глухую чёрную пропасть.

- Ведь человек в биологической основе своей - животное. А значит, искусственный отбор по желательным признакам даст нужный результат... Чтобы получить первое поколение, надо было подобрать родительские пары из среды конников, причём чтобы и мать и отец обладали чувством лошади. Во!

- И начал ты работать сводником.

- К-костяй, ты завидуешь... Идее завидуешь... Ведь... Это... Совсем не обязательно, чтобы семьи возникали. Даже легче будет потом изымать материал, если семей не будет. Заделает парень девчонке

ребёночка - и хватит. А устроить такое легко.

Нет!

Не-е-ет!

- Поработать пришлось, туточки сказать нечего. Но без труда, как говорится... Так вот и получились Анна - она, кстати, первой была, - Мария, Вероника, Светлана, Арсен.

- А потом началась уголовщина.

- Ну почему сразу "уголовщина". У Арсена мать при родах умерла.

- У остальных-то нет...

- Но я никого не убивал! Все их мамки-папки так и живут... А потом, кроме того, что Коли Зуенко касалось, я очень чисто всё организовал, никогда не действовал сам, проходили акции не чаще раза в месяц и в разных городах. Нанимал я уголовников, не серьёзных, а мелочь всякую. Снаряжаешь его - хлороформ, чемодан, - и ждёшь, когда поедут родители с ребёнком на природу. Но, понимаешь, такую природу, где море или речка...

- Да слышал я тысячу раз твои рассказы, и тысячу раз говорил: имитацию того, что ребёнок остался без присмотру и утонул, можно было использовать только один раз! Это счастье, что не попалось въедливого милиционера, не помогли бы иначе и разные места, и перерывы времени.

- Это не счастье, а расчёт. Как раз тогда началась смута: перестройка, распад Союза, кадровые перестановки во всех органах...

- Ещё одна опасность - уголовники. Они же тебя в лицо видели!

- У этого народа совести, конечно, нету, зато страх за свою шкуру - ого-го! Считали, понимаешь, что я для пересадки органов малышей собираю, для заграницы, а таким делом только группировка может заниматься, против мафии идти - себе дороже... На следующей ступени дело шло без моего участия: ценный груз в спящем состоянии перевозили за много километров и подбрасывали в заштатное отделение милиции. После этого дорога ясная - дом ребенка, ведь родители думали, будто детишки утопли и в розыск не объявляли... Оставалось только проследить, куда именно их отправят, и через пару лет забирать уже подрощенных. Операция проводилась в возрасте двух-трёх лет, когда они хорошо, если своё имя помнят... Только вот усыновление пришлось оформлять за взятки, чтобы именно тех, кого надо отдали... Все сбережения на это выкинул, иначе ты бы с твоими деньгами на фиг не нужен был бы мне!

- Я тебе, кстати, тоже могу кое-что сказать. Ну ладно, первый набор - дело давнее, там на неразбериху во время развала Союза можно многое списать. А зачем ты последнего ухитрил? Ведь это - похищение чистой воды! И он даже года в детдоме не пробыл!

- Таким случаем нельзя было не воспользоваться. Представляешь, мать - берейтор, руки просто шёлковые. Приводят к ней табунного дончака - через месяц её работы он может детей катать! А, между прочим, лошадь, выросшая до четырёх-пяти лет в табуне - дикий зверь! Особенно жеребцов касается, если даже такую тварь кастрировать, всё равно, с человеком будет биться насмерть. Во-от... А мамаша Дмитрия добивалась полного послушания и кротости быстро и без хлыста, вообще без наказаний... И производитель ... тьфу ты! папаша классный. Мастер спорта и мужик умный. Так что я на Дмитрия большие надежды возлагаю... Теперь - видишь? Ценишь? Между прочим, на содержание ребёнка уходит не больше сотни гривен в месяц. А каждый мой ученик готовит лошадь к продаже втрое быстрее, чем взрослый берейтор. И ещё...

Резко зазвонил телефон.

- Да, Оля... Сейчас выезжаем... Жди. - трубка легла на рычаги - Пошли, Костяй, Олю привезём. Она уже уложила спать учеников. Пошли-пошли, никто тебя не побьёт... х-ха... в моём присутствии.

У меня над головой хлопнуло закрывшееся окно. Я попыталась встать, но мышцы занемели, и я упала на мокрую землю.

"Они погибли, Рыжая... Автокатастрофа. Здесь, в Крыму. На Южном берегу..."

Чернота, густая, вязкая чернота. Бездонная чёрная пропасть... Я сижу в грязи, я вижу мокрый сад, где мы играли, рвали вишню и абрикосы, за спиной у меня - стена дома, где мы росли пять лет... А я падаю в пропасть и не могу задержать падение...

Где-то в этой черноте чавкает душ, орёт детдомовская воспитательница: "Все сняли трусы! Живо! Проверка на чистоту!"... А рука, которую Он часто клал мне на плечо, была такой тёплой, ласковой... Тётя Оля купала нас, маленьких, в большом жестяном корыте и, чтобы мы не капризничали, разрешала брать с собой любимые игрушки... А вот мы трясёмся учебной рысью на широкой спине Рубина и Он - наш любимый тренер! - советует: "Спину ровно! Что ты горбишься, как кошка на заборе?" И мы с Боргезом опрокидываем в кусты Крапивиху... Прыгаем высоченный тройник...

Почему так больно?!

Может, это разрывается сердце?

Наверное, так умирают... Ну и ладно.

Далеко от меня, в другом мире, завёлся мотор машины, скрипнули ворота - открылись, а потом закрылись.

Где-то живёт моя мама... Моя настоящая мама! И может быть, у неё на комоде стоит фотография маленькой девочки в траурной рамке - моя фотография.

Мама!

Мамочка моя!

Все люди на свете появились потому, что их родители друг друга любили. Пусть недолго, но любили. Мы родились потому, что так захотел Он. Он принял решение, что мы должны быть, принял за наших родителей. И вместо нас решил, кем должны мы стать. Первое поколение... Нас вывели как породистых животных.

Мы и наши лошади - как замок и ключ. Чистой крови скакуны и чистокровные спортсмены, мы созданы для того, чтобы вместе преодолевать высокие препятствия.

Мы созданы кентаврами - по чужой воле, по хладнокровному решению.
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:16   #66   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
А я ещё радовалась нашему с Боргезом взаимопониманию, нашему полному слиянию. Оказывается, ни он, ни я не при чём. Наша судьба была решена задолго до рождения, наш жизненный путь начерчен заранее обычным человеком, который пьёт водку, любит деньги, врёт, когда это выгодно.

Наверное, он точно дозировал строгость и ласку в обращении с нами, чтобы мы развивались по намеченной программе...

И то, что он меня называал "Рыжая", и говорил это слово немного протяжно, так, что замирало сердце - тоже было в программе!

И выгнал он с работы Витьку вовсе не потому, что заботился о нас - просто Анина любовь не входила в его программу!

И пообещал Машке, будто сможет она выбрать новую лошадь, не потому, что видеть не мог, как она превращается в куклу - просто если Машка не будет работать, драгоценный экземпляр "первого поколения" новой породы пропадёт впустую...

Я поняла, что не хочу и не могу больше жить.

А белый пёс повизгивал у меня над ухом и лизал большим тёплым языком лицо. В мыслях у него сквозило недоумение: почему человек сидит в грязи и не идёт домой?

Сеялся мелкий-мелкий дождик. Ночное небо слегка светилось - за тучами взошла луна. Черные кроны полуоблетевших деревьев были неподвижны.

Мне хотелось уснуть, а потом проснуться так, чтобы забыть про этот разговор.

Зачем я хотела знать правду? Зачем?! Ведь в который уже раз получилось именно так, как я хотела: желала знать всё о своих родителях? - вот тебе правда, получи и распишись...

Веки сделались тяжёлыми от слёз, я не могла пошевелиться, глаза закрылись, я решила, что это уже умирание, потому что нельзя ведь жить после того, как узнаешь - такую! - правду... Она была как яд - всё прошедшее и будущее отравила предательством и ложью.

Угол дома сделался необычайно притягательным, об него запросто можно разбить голову...

Ведь дверь между жизнью и смертью не закрыта, только заперта, вполне годится как последний выход, когда ничего уже не светит...

Померещились ещё перерезанные вены, но тут я вспомнила, что Боргез привязан к большому камню у входа в пещеру на горе Биюк-Тау, он один, ему страшно, и он будет долго и мучительно умирать от голода и жажды, если я сейчас умру от правды.

Встала.

Пошла.

Неуклюже перевалилась через забор.

От дождя куртка стала очень тяжёлой и давила на плечи. Холодно почему-то не было.

За моей спиной светились окна. Так тепло и гостеприимно светятся только окна чужих домов. Пустота, в которую я летела, становилась черней и черней.

Дорога вдоль персикового сада раскисла, я скользила на глине, оступаясь в глубокие, наполненные водой колеи.

В моей пустоте мелькали яркие картинки, отрывочные мысли.

Понятно, почему Он встревожился, когда я рассказала ему о том, что пыталась искать родителей с помощью телепатии. Боялся, что найду. Бедная моя мама... И отец. Ведь где-то живёт мой отец!

Интересно, может у меня есть братик или сестричка...

Бедная мама Арсена, Таня Халабанова, погибшая потому, что поздно рождать ребёнка в сорок пять лет. Погибшая потому, что наш тренер решил, что ей нужно родить ребёнка. Наверное, она думала, что Коля Зуенко любит её... А это был просто спор!

Лицо мертвого Николая Зуенко. Он подумал, что надо найти сына, хоть чем-то искупить прошлую вину. Благородный порыв был остановлен прыжком на плечи белого зверя и ударом о ступеньку. Потому что наш тренер решил, что выведенных им породистых людей должны охранять смертоносные собаки...

Зря сомневалась я, что Роман Иванович говорит правду. Не нужен был никакой экстрасенс. Он ездил по детским домам один. И собирал урожай.

Тёмная, тёмная душевая. Тёмный ужас. Жадно хлюпающий душ.

Мы собираем круглые жёлтые груши-дички на повидло... Это легко, груши лежат ковром под деревом с округлыми зелено-серебристыми листьями... Повидла нужно много, на всю зиму.

Мы красим стойки препятствий в яркие цвета, чтобы было всё так, как будет на соревнованиях, и Арсен брызгается синей краской...

Чистим лошадей и весело перекрикиваемся...

Я ещё думала, стоит ли убивать гадов. Явных, незатейливых, видных издалека подонков... Тогда как быть с тем, кто искурочил всю твою жизнь и при этом сделал так, что ты его полюбила?!

Ведь мы Его любили!

Ведь кроме меня, остальные его всё ещё любят!

И, самое страшное, я не могу его ненавидеть... Мне очень больно, мне страшно обидно, но ненависти - нет.

Ночь... Чёртово кладбище. Верка говорит: "Человек вообще самая большая сволочь в мире! Он обманул животных, прикормил, а потом сожрал. И приучил их детей любить себя и слушаться. И постепенно сделал их такими, чтобы ему было удобно и вкусно..."

Только Верка не подозревала, что говорит о себе!

Представляете, я радовалась, думала мне повезло: из многих детдомовцев Он выбрал именно меня... Дура! Другие родились из-за любви, а тебя - вывели. Как выводят породы собак, коров, лошадей. Любовь не при чём... Я считала, что я бегу, но сад всё не кончался...

Ещё два часа назад казалось, что вот приедет из Киева тренер, и всё будет по-прежнему, начнётся прекрасная обычная жизнь с тренировками, школой, поражениями и победами.

Эта жизнь сломалась как домик из картона, попавший под ноги марширующих солдат.

Я летела в пустоту... Пустота слепила глаза и давила на грудь. Было тяжело дышать. Я захлёбывалась пустотой.
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:16   #67   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
... Интересно, тётя Оля заодно с тренером, или нет? Наверное, да. Невозможно же скрывать свои планы от человека, с которым живёшь вместе, живёшь одной семьёй. Которого любишь - как человека, не как породистое животное.

Понятно теперь, почему они не жили с нами. Мы же - не люди. Мы - животные. А животные должны существовать в специальных помещениях. В курятниках. В коровниках. В конюшнях. На фермах, одним словом...

Улыбающееся тонкое лицо тёти Оли... Интересно, о чём она думала, когда так, с улыбкой, смотрела на нас? О том, какую прибыль получают её муж и Костик, потому, что мы готовим лошадей втрое быстрее, чем взрослые берейторы? О том, что, когда они продадут лошадей, без которых мы жить не можем, она сможет поселиться в столице, а не в глуши?

Она следила, чтобы мы много читали, она рассказывала нам о писателях, поэтах и художниках... Ясно, зачем. Чем больше мы будем развиты, тем более тонкие оттенки чувств сможем воспринимать. Лучше понимать лошадей. Быстрее готовить их к продаже...

Нам говорили: "Мойте руки перед едой", ведь домашние животные должны быть чистыми. - Мы слушались.

Говорили: "Учитесь" - мы учились и читали, много читали.

Работали лошадей.

Убирали дом.

Заготавливали на зиму грибы, орехи, груши, кизил, шиповник.

И всё это делали с радостью.

- Хорошие зверьки. Умные зверьки. Можно сказать, разумные зверьки.

Слёзы текли у меня по щекам, слёзы мешались с дождём.

Вдруг я почувствовала чью-то тоску, одиночество, страх...

Боргез!

Мой золотой конь!

Мой лучший друг!

Тот, который никогда не предаст.

Я попыталась побежать и на этот раз действительно побежала.

Закончился персиковый сад. В лес я вошла напролом, не отыскивая тропинку, полезла вверх по скользкому склону. Я чувствовала, где сейчас мой Боргез, как стрелка компаса чувствует север, и торопилась, чтобы сократить секунды томительного ожидания. Оступалась, скользила на палых листьях, падала, вставала снова...

Он заржал и закружил на привязи, когда услышал треск веток. Выбравшись к пещере, я увидела, что он вышел из-под укрытия, чтобы как можно раньше увидеть меня. Копытами земля с опавшими листьями была перемешана в одну сплошную массу. Он кинулся ко мне, насколько позволила верёвка. Я обняла его за шею и прижалась к нему.

Лес вокруг нас был неподвижен. Дождь постукивал по листьям - вокруг словно шептали тысячи голосов.

ГЛАВА 17

Я долго стояла, приникнув к Боргезу, и чистокровный жеребец застыл как статуя под шепчущим дождём. А потом я почувствовала, что рыжее плечо, к которому прижимаюсь щекой, - холодное-холодное, и по всему телу Боргеза то и дело пробегает крупная дрожь.

Тогда я сняла насквозь промокшую попону, как смогла, отжала и стала неуклюжим, вырывающимся из онемевших пальцев, жгутом растирать понурившего голову Борьку.

Конечно, он был создан для того, чтобы быстро скакать и высоко прыгать. И совершенно не был приспособлен ночевать под холодным дождём в октябрьском поредевшем лесу.

И я поняла, что когда строила планы скрыться на продуваемой всеми ветрами Ай-Петринской яйле, думала только о себе. Ну да, ну да! Разве может домашнее животное отвечать за тех, кто ему, животному, дорог? Разве может принимать решения? Меня вывели для того, чтобы выезжать и напрыгивать лошадей, а не для того, чтобы думать. Получать корм, приют и в благодарность за это - работать...

Если бы я увела Боргеза в горы - то поступила бы так, как меня запрограммировали поступать. И точно так же плохо пришлось бы Боргезу, если бы я попросила Олега спрятать нас в его сарае. День и ночь взаперти, в темноте, когда только через щели видно солнце и бетонированный двор - что это за жизнь?!

Ну а больше мне пойти было некуда.

Хотелось поплакать, но слёз уже не было, только капли дождя текли по щекам.

Боргез стоял, опустив голову почти к самой земле. Я присела на корточки, сняла с копыт обрывки грязных бинтов, а потом отвязала верёвку и мы пошли вниз по склону.

Жеребец приседал на задние ноги и порою съезжал как на лыжах, скользя по раскисшей земле с толстым слоем слежавшихся листьев. Я старалась держаться у его плеча и не обращала внимания на бьющие по лицу ветки, только глаза закрывала.

Когда закончился лес и замаячили впереди ровные ряды персиковых деревьев, я подвела Боргеза к большому камню на краю сада, и оттуда с трудом вскарабкалась ему на спину.

Как он обрадовался, когда понял, куда мы идём! Поднял голову, уши раковинками повернул в сторону конюшни, мне приходилось удерживать его изо всех сил, чтобы он не поскакал галопом.

Эта радость стоила принятого решения. Мы, не прячась, прошли по селу. Пусть видят нас все, кто хочет.

У "Салама" как обычно ревела гнусавая блатная песня, на крыльце клуба курили, за красными шторами "Камышинки" ритмично мигали цветные огни. Мы шли по тёмным улицам, озаряемым только светом из окон домов, шли широким скорым шагом. Мы возвращались домой.

***

Ворота на ферму ещё не заперли, но Акташа уже спустили с привязи. Он радостно подбежал ко мне, а я вспомнила, что он – убийца, и меня затошнило. Наверное, я мысленно оттолкнула его, пёс отскочил и смотрел недоуменно, жалобно... Мне стало стыдно. Он ведь такое же домашнее животное, как и я. Только вывели его не для работы с лошадьми, а для охраны, и это именно люди научили пса бесшумно прыгать на горло другим людям...

Я позвала:
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:17   #68   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
- Акташ... - и когда он виновато подошёл, погладила голову с обрубленными ушами и попросила прощения.

Пёс обрадовался, завилял коротеньким хвостом и деловито побежал на конюшню впереди нас с Боргезом.

В родном деннике проголодавшийся жеребец накинулся на соломенную подстилку, которую раньше ел только от скуки. Мокрую чужую попону я сняла и бросила на пол в коридоре. Потом отжала ладонями воду с рыжей шерсти, сходила и принесла тюк прессованого сена.

Конюха не было видно. Сегодня в ночь должен был дежурить дядя Серёжа, он просто не мог не слышать цоканья копыт в коридоре, он был обязан посмотреть, в чём дело. Может, лошадь из денника вышла? Может, конокрады?

И тут почему-то я представила другую ночь, сухую ночь начала сентября. И мертвого человека в канаве у дороги. И Акташа с кровавой пастью...

Голова закружилась, я прислонилась к стенке спиной и закрыла глаза.

- Све-ета?! - ага, вот и дядя Серёжа. - Да откуда ты?

- Там, в деннике, - Боргез. Покормите его...

Торопливые шаги - дядя Серёжа побежал проверить, правду ли я говорю. Звякнула задвижка на дверях. Удивленные ругательства. Снова шаги. В кормовой глухое постукивание ведра, затем опять шаги, шелест овса, который сыплется в кормушку...

Дядя Серёжа вернулся ко мне:

- Это как же тебе в голову пришло такое, а?! Вот задаст Борисыч тебе!

Я поглубже засунула руки в карманы. Правая натолкнулась на мокрые жёсткие бумажки. А, это деньги...

- Не говорите Владимиру Борисычу.

- Дык всё равно ж увидит!

- Увидит утром. Не говорите, - повинуясь не мысли, а неприятно щекотному душевному ощущению, я протянула конюху деньги.

- Не скажу и так, нужны мне твои гроши! Вот прямо разбогатею с твоих грошей, - дядя Серёжа взял холодные бумажки и засунул небрежно их в карман ватника.

И будто бы так и было надо, я ни капельки не удивилась. Это раньше глазам бы не поверила: дядя Серёжа берёт деньги! От меня, от любого из нас - всё равно. Он же всегда говорил, что нам "заместо деда"! Только было это давно, было это в другом мире... Да в том мире мне самой показалось бы стыдным давать за молчание взятку - ведь это была самая настоящая взятка! Сейчас - другое дело. Сейчас может быть всё.

Куда потом направился дядя Серёжа, не знаю. Я пошла домой.

Свет в окнах не горел, но меня, оказалось, ждали.

Когда я тихонько отперла дверь, навстречу вышла не только бесшумная Дженни, родная сестра убийцы- Акташа. Ко мне из большой комнаты выбежали все наши!

- Рыжая!

- О, Светка!

- Ты откуда?!

- А мы тут сидим, ничего не знаем... Ветром провода порвало, телефон не работает, только-только электричество включили!

- Пошли в большую комнату!

- Ага, мы там все собрались!

- А мы думали, ты сбежала...

- Ой, да ты вся мокрая!

Мне от этих знакомых родных голосов стало так хорошо, так тепло... Или нет, это в доме просто было тепло, уже начали топить. Сразу же захотелось спать, но я встряхнулась - спать - это потом.

- Люди, я сейчас вам расскажу... Я такое узнала!

- Потом расскажешь, сначала переоденься! - это Аня. - С тебя же вода течёт!

- Хорошо...

Первый раз в жизни мне стало приятно, что Аня командует мной. Это же здорово, когда командуют, потому что заботятся о тебе. Просто так заботятся, не потому, что если я заболею, некому будет работать моих лошадей...

Комната наша показалась мне маленькой и чужой, как будто я вернулась в неё после долгой отлучки. Машка молча и ловко стала помогать мне раздеться. У ног моих, как только я остановилась, сразу натекли лужицы мутноватой воды. Аня передала Димке тяжёлые набухшие кроссовки:

- Набей старыми газетами и поставь сушиться в прихожей!

Оказалось, на мне вымокло совершенно всё, даже лифчик и трусики. Я стояла голая босиком на пёстром тряпичном коврике между кроватями, Машка полезла в шкаф за сухими вещами, Аня привалилась к двери спиной, потому что Арсен возмущался в коридоре - мол, не любит разговаривать, когда не видит, с кем говорит, а стесняться его не надо - что он, голых баб не видал?

- Знаешь, тут было та-акое! Мы пришли из школы - Андрей всё рассказал, ну, мы и подумали что ты за Борькой поехала, - рассказывала Верка. - А потом приехали конюха покупателя. Точнее, не покупателя, а той фирмы, которая должна была доставить Боргеза в Киев, а оттуда - в Польшу. Оказалось, Борька от них сбежал! Вот молодец! А потом приехал Костик, бегал тут, орал, мы просто в шоке были, что он твоего жеребца продал! Машка ему всю рожу разбила, пока её не поймали... И Владимир Борисыч приезжал! Прикинь, он уже вернулся из Киева!

Верка говорила и сильно растирала меня бело-розовым махровым полотенцем. Машка протянула мне сухие трусики, я, прыгая то на одной ноге, то на другой, натянула их, тут же Аня скомандовала:

- Ну давай, руки в рукава!

На меня надели тёплую шерстяную рубашку и я, пока Верка вытирала мне волосы, непослушными пальцами застёгивала пуговички. Про Боргеза я думала молчать, но не выдержала:

- Знаете, а Борька уже на конюшне!

- Пр-равда?! - Верка опустила полотенце. - Ты?! Ты! Его! Украла?! Как? Говори!
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:18   #69   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
В коридоре заволновался Арсен:

- Э! Рассказывать - всем! Светка, молчи! Мы с Димоном тоже хотим слушать!

Всё было так обыкновенно и уютно, как будто я просто гуляла под дождём и промокла. На одну секунду пришла в голову мысль ничего не говорить, оставить всё, как есть... Не то, чтобы замкнуться в гордом молчании, а рассказать лишь о том, как мы с Боргезом, смелые и быстрые, удрали от злых покупателей-похитителей. Но эта мысль мелькнула и исчезла.

Потому что каждый человек имеет право знать правду о своих родителях.

Потому что если я промолчу, то решу за всех, что для них лучше, а что - хуже. Чем тогда я буду отличаться от Него, который тоже всегда решал за нас?

В большой комнате горела свеча. Облитый потёками белого стеарина подсвечник стоял прямо на полу. После отъезда тёти Оли наши сидели при свече, хоть уже починили оборванные провода - так было секретней - и думали, куда я девалась, и строили разные предположения...

И вот я забралась в тётиолино кресло, наши расселись кто где и смотрят на меня.

Раньше я в такой ситуации не смогла бы и слова сказать.

Теперь - смогла.

***

- Ты уверена, что правильно всё поняла? - это Аня.

Кажется, она ничуточки не удивилась. Кажется, ей не больно.

Я начала дрожать, хотя холодно в доме не было, и, чтобы скрыть эту противную дрожь, подтянула колени к подбородку и крепко обняла их руками.

Молчание.

Тишина.

Верка вскочила на ноги, заходила туда-сюда по комнате. Она всегда бегает, когда волнуется или думает о важном.

А у меня в голове не было ни единой мысли. Только было очень больно. От предательства душа болит, как кожа от ожога.

Вдруг Димка сказал:

- Я - хочу к маме!

И заплакал.

Он же всегда говорил, что его похитили. А мы не верили ему...

Машка обняла Димку так, словно хотела спрятать ото всех. И смотрела на нас, остальных, как смотрят на людей больные лошади.

- Света, так ты - уверена? - Аня хотела знать правду. Или, наоборот, не знать её.

- Уверена. Я не сочиняю. Рассказала, что слышала.

- А мне этот папаша на фиг не нужен! - звенящим голосом заявил Арсен. - Тоже, вспомнил! И правильно, что Акташка его завалил! Я ему за это... два кило мяса куплю!

Кажется, он тоже заплакал. Точно не различить, свечка горела неровно, пламя клонилось от сквозняка, трепетало, когда мимо проходила нервно мечущаяся по комнате Верка. Тени плясали по стенам и лицам, меняя их почти неузнаваемо.

Вдруг Аня тихо сказала:

- Он хотел для нас как лучше...

- Что?! - Верка остановилась так резко, словно её схватили за волосы. - Ты чё, одурела?! ЭТО - лучше? Ты понимаешь, мы же получаемся - жи-вот-ны-е! Дура! Жирдяйка тупая!

Аня обижаться не стала:

- Понимаешь, зато у нас всегда будет профессия, мы будем заниматься именно тем, что у нас получается лучше всего...

- А я не хочу всю жизнь готовить лошадей! Я хочу быть нормальным человеком! Если б не этот козёл паршивый, у меня родители были бы! Нормальные родители! Жила бы в нормальном доме, как все...

Вот странно, оказывается Верка, которая считала, что была в прошлой жизни диким перекати-полем, ужасно хотела быть домашней... Никогда бы такого не подумала...

Дрожь не прекращалась, но спать расхотелось. Я смотрела на наших, каждому по очереди - в лицо, и мне казалось, что я старше их всех. Я и в самом деле была старше - на час Времени Знания. Мне хотелось защитить наших от глухой, непроглядной темноты предательства, но я сама увязла в ней и не знала, что делать...

Свеча догорела, фитилёк покривился и упал в лужицу стеарина, затрещал там и погас. В его последнем свете было видно, как Арсен поднялся со своего места и пошёл к шкафу. Как всегда. Следить за свечами было его делом. Осенью и зимой в крымских сёлах часто отключают электричество.

Чиркнула спичка. Комната вначале озарилась слабеньким красноватым светом, потом затеплился новый фитиль, затрещал, разгораясь сильнее. Арсен сидел на корточках возле подсвечника, бережно придерживал свечу в лужице застывающего стеарина, чтобы она укрепилась ровно и не кренилась набок.

Все молчали.

Текли минуты.

Вдруг - это было как щекотка для ушей - далеко-далеко заурчал мотор машины. Верка сказала с ненавистью:

- Почуяли...

Через полминуты, не позже, стало ясно, что, действительно, машина едет на ферму. Лучи мощных фар мазнули по комнате, потом мотор заглох, загремела цепь на воротах, повернулся ключ в замке...

Шаги по коридору.

Вошли. Владимир Борисович и Костик.
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:18   #70   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
Дядя Серёжа обманул меня... Ага, так и должно быть в этом мире. Сначала берёшь деньги и обещаешь молчать, потом бежишь в село и обо всём докладываешь... Почему так обидно и больно? Ведь это всего-навсего предательство. То, на чём построена вся жизнь...

Костик пошарил рукой по стене, включил люстру, резкий свет вначале ослепил, потом из-под ладони я заметила, что он пьяно уставился на меня и наконец выдавил:

- Аг-га, вернулась... Воровка...

Верка, вскинув подбородок, упруго шагнула ему навстречу:

- Мы - всё знаем!

Он отмахнулся:

- Сиди, кукла... Кормишь вас, поишь... А вы крадёте. И-и, шпана! Пор-роть вас надо...

- Ты нас не кормишь! - звонко сказал Арсен.

Димка выбрался из-под Машкиной руки, сонно заморгал своими глазищами, ставшими тёмно-фиолетовыми при электрическом свете и заявил отчаянно:

- Я хочу к маме! Хочу к маме! - и заплакал.

Всё это время я неотрывно следила за тренером, остальных в комнате замечала только краем глаза. Важнее всего мне было видеть его лицо, чувствовать его эмоции...

Такого я не ожидала. И на лице, и в душе были равнодушие и покорная усталость.

Костик брезгливо смотрел на Димку, потом снова перевёл пьяненькие глазки на меня, и заорал:

- Встать!

Конечно, я и не пошевелилась. Он сморщился и заорал громче:

- Вста-ать!

Вдруг из-за спины Костика послышался голос тёти Оли - оказывается, она тоже приехала, я и не заметила её сначала:

- Прекрати кричать.

Костик скривился, но, действительно перестал вопить, начал шипеть:

- Ты сейчас же извинишься. Ты скажешь: "Простите меня, дрянь безродную. Я решила, что умнее всех. Что украду, и меня не поймают" Ясно?

Он уже не казался смешным, он был опасным и зловещим, электрический жёлтый свет, когда к нему привыкли глаза после тёплого огонька свечи, начал казаться тусклым и делал комнату неуютной. В голову пришло: как тюрьма и мы на допросе. Но страшно не было. Что может он сделать? Ударит? - Это ерунда. От удара сейчас мне больней не будет. Кстати, он явно ошибался. Какая же я безродная? Очень даже породистая. Чистокровная спортсменка.

- Отвечай, поганка! Я жду!

- Ну и жди, - посоветовала я.

Верка яростно выкрикнула:

- Вы! Это вы нас безродными сделали! Всё из-за вас! Из-за ваших поганых денег! Чтоб вы ими подавились!

Я повернулась к Владимиру Борисовичу. Костик не стоил того, чтобы с ним разговаривать:

- Когда вы сегодня вечером говорили, я всё слышала. Что у нас есть родители, а вы нас украли. И про папу Арсена мы тоже знаем.

- Володя... - в голосе тёти Оли было безмерное удивление. Неужели она хочет притвориться, будто ничего не знает? - Света, что ты несёшь?!

Наш тренер молчал и смотрел в пол. Зато заговорил Костик:

- И-и-и-если ты... или ты, - он переводил тяжёлый угрожающий взгляд с меня на Верку и обратно, - если вы хоть слово кому скажете... - он шатнулся вперед, словно хотел схватить стоящую посреди комнаты Верку.

Машка упругим движением поднялась с дивана и встала рядом с ней. Вскочила я. Подошёл Арсен. Мы стояли, касаясь друг друга плечами. Совершенно неправильно с точки зрения поединка. Единственно верно для усиления телепатического поля.

Не знаю, что в этот момент ощутили другие, но для меня комната словно взорвалась разноцветным фейрверком. Я поняла, что чувствует каждый, стоящий в ней человек.

До Костика постепенно доходило, что он - один. Действительно один. Потому что тренер не поддержал его ни единым словом. Он стоял у двери, бессильно опустив руки - и всё.

Стоило же мне прислушаться теперь к чувствам тренера, как меня обожгло: одиночество... тоска... боль... любовь... Любовь?!

Я боялась поверить своим ощущениям.

Получалось, Он действительно любил нас!

Можно врать словами, чувства - не лгут.

Неужели такое может быть? Сначала сделать зло, хуже которого придумать трудно, а потом любить тех, кому это зло причинил...

Значит, может быть. Выходит, в этом подлом мире всё - абсолютно всё - МОЖЕТ быть...

Опять, в который раз, мне захотелось плакать. Но вместо слёз просто начало щипать глаза.

Костик не собирался сдаваться:

- Сидеть, ублюдки! Ну, ты, - он толкнул Владимира Борисовича так, что тренер качнулся, - Скажи им! Чего молчишь? Доигрался! Распустил шпану, с жиру бесятся...

Его не собирались слушать. Ему собирались давать отпор.

- Мы не просили нас кормить, - тихо сказала Машка.

- Мы бы дома жили! С родителями! - выкрикнула Верка.

- Убирайся! - бросил Арсен.

Костик обвёл нас глазами:
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:19   #71   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
- Ишь ты - убирайся... Да здесь! Всё! Моё! Кто хочет - пожалуйста, сваливайте к чёртовой матери! Скатертью дорожка! Но - лошади остаются здесь!

- Не-ет, - ноздри тонкого Веркиного носа трепетали, как тогда, на дороге, ночью. - Мы уйдём - только вместе. Вместе с лошадьми. Иначе...

Она вскинула вверх руки со сжатыми кулаками, а голову, тоже резко, наклонила, так что волосы упали на лицо.

Мы отшатнулись от неё. То, что сделала она, было оглушительным для телепатов, вроде бы как в тесной комнатке запустили самолётный двигатель.

И тут же раздалось дикое, многоголосое ржание. Кричали все лошади на конюшне.

От страха. От боли. От ярости.

- Верка! - крикнул кто-то. Может, даже я.

Она опустила руки. Ржание смолкло. Но лошади - мы чувствовали их мысли, такое не услышать было нельзя даже на расстоянии - никак не успокаивались и, наверное, метались из угла в угол в своих трёхметровых денниках.

Как Верка могла?! Мы забыли обо всём, не думали в этот момент даже о том, как нас предали, мы с ужасом смотрели на неё.

Считалось, никто из нас не может причинить лошади боль, заставить её обезуметь от страха. Специально, обдуманно.

Оказалось, не может никто, кроме Верки. Она же не обращала на нас внимания, словно то, что сделала, было в порядке вещей, она сверлила глазами Костика:

- Вы не задержите нас! Иначе - плакали ваши денежки, лошади всю конюшню вам разнесут - это раз! Про ваши преступления узнают в милиции - два! И всё узнают журналисты - три! У Светки на телевидении есть знакомые!

Костик размахнулся...

В мыслях у него горела тупая ярость. Ему было плевать на то, что говорила Верка, чем она угрожала. Отступить - значит, проиграть. Он хотел победить нас.

Любой ценой?

Оказалось, всё же не любой.

Он погасил замах, не ударив.

Просто из-за наших спин выскочила Дженни, выскочила и напряглась, приготовившись прыгнуть и оскалив зубы. Тихо оскалив, без рычания. Шерсть на загривке и спине у неё поднялась торчком. Её учили нас защищать.

- А-а-а, пошли вы...! Разбирайтесь сами! - злобно выкрикнул Костик и спиной вперёд выскочил в коридор.

Хлопнула дверь.

Простучали по ступенькам шаги.

Взревел мотор.

Дженни легла, а мы стояли. У дверей - тренер. Устало прислонившись к стене - тётя Оля. Верка - посреди комнаты. Аня и Арсен - возле книжного шкафа. Рядом со мною - Машка и Димка.

Молчали, пока гул мотора не затих. Потом Верка сказала:

- Мы уходим с каскадёрами. Правда, Света?

Она смотрела на меня в упор. Я не хотела быть с ней заодно. Только всё равно было надо решать. И я сказала:

- Я ухожу - с Боргезом.

Владимир Борисович сел на диван. Так, будто у него подогнулись колени. Я смотрела на него и думала, что он - проиграл. Только вот победителей нет. Никто из нас не победил, но сейчас мы над ним стоим, как судьи. И я специально села в кресло, чтобы не возвышаться.

Я хочу побеждать на соревнованиях.

Я никому не хочу ставить ногу на грудь.

Вдруг Аня сказала:

- Владимир Борисович, я вас не брошу. Я - остаюсь с вами! И мне всё равно, что они там болтают.

Ничего себе!

Она, ни делая ни шагу, подалась вперёд, у неё было счастливое лицо!

Невольно я переключила внимание на ее эмоции...

И поняла то, что с трудом уложилось в моей голове, но вполне соответствовало тем невообразимым вещам о которых я узнала сегодня. Оказалось, Аня любит Его... Просто любит. Не так, как любят отца или тренера. Я поняла тут же, что вовсе не нужен был ей Витька, она специально гуляла с ним напоказ, чтобы Владимир Борисович понял, что она уже взрослая... А сейчас она счастлива, потому что может доказать свою любовь. Доказать, простив, что любимый сделал с нею и с нами...

Мы уже не были включены в единое телепатическое поле, но я всё равно чувствовала эмоции каждого. И это было так же приятно, как взять горсть соли исцарапанной рукой.

Я поднялась, чтобы уйти и вдруг потеряла равновесие.

И окончательно провалилась в темноту.

ГЛАВА 18

В первый миг пробуждения, не открывая глаз, я подумала: "Как хорошо!". И потянулась. А когда тело на ленивое потягивание отозвалось десятком разных болей, сразу вспомнилось всё, что произошло за вчерашний длинный день, и захотелось уснуть опять.

Не вышло.

Лежала я, уютно свернувшись под одеялом, и думала, как жить дальше. Отчётливо и ясно было понятно только одно: остаться на ферме нет никакой возможности. Невозможно каждый день смотреть на человека, который называл нас за глаза "первым поколением породы", а при встрече - гладил по голове. Невозможно выполнять его указания на тренировках. Невозможно есть за его столом. И сама наша ферма, после того, как я поняла, что всё на ней принадлежит Костику, была уже мне чужой.

Когда я обдумала это, то прояснилось, что делать потом. Я буду искать родителей. Конечно, Он не станет сообщать, как их зовут, хотя наверняка помнит. Но тут можно догадаться. Если Арсен - Зуйков, а его отец - Зуенко, то, раз я Измайлова сейчас, настоящая моя фамилия должна была быть Измайленко...

Фамилия украинская, значит, надо будет в крупных украинских городах расспрашивать конников, не знают ли они семью Измайленко, у которых много лет назад утонула маленькая дочка. Если не найду своих на Украине - ведь, вообще-то украинцы могут жить где угодно - поеду в Россию.

Только вот уходить придётся вместе с Веркой... После того, как она вчера заставила кричать от страха всех лошадей на конюшне, Верка совсем перестала мне нравиться и даже завидовать ей я совсем перестала. Но раз она поедет с каскадёрами, придётся к ней - новой - как-то привыкать. Конечно, можно не приставать к каскадёрам, отправиться пешком, то есть верхом. Но сейчас наступает настоящая холодная осень, к которой Боргез совсем не приспособлен.

Всё равно, так или иначе, я найду своих родителей. Опять жизнь сделается справедливой. Всё остальное - не так уж и страшно. Пусть это Он решил, что я должна родиться! Если бы того же не хотела моя мама, она бы просто сделала аборт... А раз я появилась на свет, значит, мама любила меня - как ребёнка, а не зверёныша конно-спортивной породы!

Когда я это поняла, то даже развеселилась и наконец встала с кровати.

Мир может опрокинуться к чёртовой матери, но если ты останешься ЧЕЛОВЕКОМ, то сможешь поставить его на место!

Был белый пасмурный день. Я заволновалась, как там Боргез, полезла под кровать за тапочками и тут дверь слегка скрипнула и вошла Машка.

- О! Привет! Ты уже проснулась!

- Привет... Сколько времени?

- Двенадцать с минутами.

- Ничего себе! Ты почему меня не разбудила?

- Да ты так хорошо спала... И потом, вы вчера с Боргезом намучились.

При воспоминании о минувшем дне словно тень пролетела по комнате. Мы помолчали, потом я спросила:

- Как дела там на конюшне?

- Борька твой - в порядке. Я смотрела, в деннике, вроде, не хромает. Я зачистила его, но выводить не стала.

- Спасибо, - я наконец достала тапочки, сунула в них ноги и села на кровать. Одеваться было не надо, оказалось, я спала в старых синих "трениках" и клетчатой чёрно-красной рубашке.

Машка тоже присела на кровать и вздохнула:

- Когда ты... Ну, сознание потеряла, там такое началось. Знаешь, обычно ведь все знают, что делать, а тут начали метаться по комнате, нашатырь не нашли, хотя он всегда в аптечке на кухне стоит. Тогда Арсен побежал на конюшню, в тамошнюю аптечку, а когда принёс его, тётя Оля сказала, что не надо тебя трогать, просто ты ужасно устала и надо тебе дать отдохнуть. И тебя отнесли сюда, уложили, только раздевать не стали...
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:19   #72   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
- Кто отнёс?

- Он, - как и я, после всего, что узнали мы, Машка не могла называть тренера по имени, говорила "Он", выделяя это слово голосом так, что как бы говорила его с большой буквы. - Знаешь, Он сначала, когда суета началась, так неуверенно двигался, как бы боялся, что мы Его прогоним... А потом ничего, тебя вот перенёс, оживился, только что командовать не начал. Естественно, никто спать не лёг, хоть тётя Оля и говорила. Как-то получилось так, что все пошли на конюшню. Мне... мне вроде не к кому... - её голос немножко дрогнул, - а я всё равно пошла. По очереди ко всем заходила. Сразу как-то легче стало - ну, ты же знаешь, всегда так бывает, когда смотришь на лошадей. Стало казаться, что ничего страшного не случилось. То есть случилось, конечно, страшное, но это... так... не смертельно. А тётя Оля и Он долго в лесу говорили.

- В лесу?

- Ну да. Понимаешь, ни в доме, ни в конюшне, ни в сарае их не было. Потом Он, кажется, домой пошёл, а тётя Оля вернулась к нам и сказала, что не знала раньше, что нас... таким путём...

- Ага, как же, не знала!

- Нет, непохоже было, что врёт, и потом, тогда бы она не поехала к Алёхину...

- Ты что!

- Ну да, к Алёхину, главному каскадёру. Я сейчас по порядку расскажу. Короче, она сказала, что сама найдёт наших родителей, а Верка сказала, что, мол, мы со Светой всё равно уходим, мы уже договорились...

- Ничего не договорились, брешет она!

- Ну, мы же тебя не могли спросить... Аня сказала, что никуда не поедет, остаётся здесь, и знать не желает про всяких родителей, Арсен тоже сказал это, ну, ему легче, у него же никого просто нет... И утром тётя Оля поехала в Симферополь, чтобы договориться насчёт тебя и Верки...

- А тебя?!

Машка отвела глаза в угол, куда-то между занавеской и стеной:

- Понимаешь...

Мы не зря жили в одной комнате, не зря были друзьями. Я поняла всё без объяснений и слов. ОН обещал Машке, что сразу после его возвращения из Киева, они поедут по крымским конефермам, искать для неё лошадь. А потом, когда поиски завершатся удачей, нельзя будет сказать "спасибо, до свиданья!". Нечестно. Машка ни за что не поступит так.

В комнату ворвалась Верка и, не замечая, что влезла некстати, c размаху уселась на кровать рядом со мной.

- О! Проснулась наконец, Светка! Чего сидишь, собирай вещи! Я уже сложилась. Здоровый рюкзачина вышел! - тут она обратила внимание, что попала не в такт своими словами, поглядела на Машку, потом - на меня. - Ну что вы... Ой, какие вы нудные! Ещё не хватало на колени броситься: "Владимир Борисович, Константин Петрович, простите нас, пожалуйста!" Ну вас к чёрту, только настроение портите!

Так же резко, как села, она вскочила, вышла, хлопнув дверью, но сразу стали заметнее тонкие трещинки в стене у косяка.

Я посидела, потом тоже поднялась:

- Схожу посмотрю, как Борька.

Больше всего я боялась, что увижу Боргеза таким, каким он был вчера ночью - стоящим с понурой головой, опущенными в сторону ушами. Вдруг навсегда он станет печальным, слишком вдумчивым - словом, перестанет быть собой?

Ничего подобного!

Меня приветствовали радостным негромким гогоканием, меня по-дружески пихнули носом и тут же заключили шеей в прочное кольцо, прижав к рыжему плечу. Снизу на меня косил, сверкая белком, внимательный дурашливый глаз. Верхняя губа чуть-чуть подрагивала, но одновременно дружески куснуть и продолжать меня удерживать было невозможно. Я почесала коротенькую шёрстку на переносье и посоветовала:

- Хватит, дурачок...

Боргез решил, что держал меня в плену совершенно достаточно для того чтобы я поняла, какой он, жеребец, сильный, а когда отпустил, то фыркнул и отскочил в сторону, сделав вид, будто страшно боится моего несуществующего гнева. Ещё бы, я ж такая здоровенная человечина, головой до холки не достаю, я ж могу что угодно с несчастным четырёхлеткою сделать...

Послышался скребущий звук, и за решёткой, закрывающей неширокую щель между потолком и стеной соседнего денника, появились чёрные, с розовым внутри, раздувающиеся ноздри, блестящие любопытством глаза, ушки - стрелками... Баянисту стало интересно, что там у нас происходит, по какому поводу топот-грохот и фырчание. Он поднялся на задние ноги и заглядывал, задевая копытами подогнутых передних ног белённые кирпичи.

Боргез заметил это явное посягательство и кинулся на стенку, прижав уши. Баянист тут же исчез, а из его денника через кормовое окошко в наш денник просунулся Арсен:

- Светка, привет! Я - к вам. Можно?

- Давай, только не в окно! Сверзишься!

- Ну, вот ещё... - Арсен уцепился за решётку покрепче и вдруг смешно взвизгнул: - Байка! Сволочь!

Конечно, Баянист своего всадника любил. Но не ущипнуть кончиками зубов за соблазнительно торчащий из окошка зад или тощую ногу... Ах, не требуйте невозможного!

Наконец Арсен сполз головой вниз в Боргезову кормушку, перевернулся в ней и спрыгнул на пол. Между прочим, времени он затратил на это втрое больше, чем если бы просто и незамысловато воспользовался дверью. Я хотела сказать кое-что на эту тему, но почувствовала, что ему совсем не до шуток.

- Ну, что?

- Понимаешь, Светка... Такое дело....

Он стоял, привалившись спиною к кормушке, и разбрасывал ногой солому на полу. Боргез подошёл, брезгливо понюхал его одежду, пахнущую Баянистом, хотел укусить, но подумал и кусаться не стал, длинно фыркнул и отошёл. Я не мешала Арсену собираться с мыслями и наконец он спросил:

- Ты говорила... Короче, ты знаешь, где моего отца похоронили?

- Знаю.

- Ну, где?
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:20   #73   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
Я молчала, не зная, как рассказать, что закопал Николая Зуенко Завр далеко не в лучшем месте. Арсен торопливо стал объяснять:

- Понимаешь, вчера, насчёт мяса Акташу... Я просто так сказал, от злости. А сейчас мне хотелось бы, чтобы не говорил такого. Ведь если бы не он, меня бы не было на свете. Или был бы не я... Светка, он же меня по всей стране искал! Значит, ему не всё равно... то есть, было не всё равно, жив я или нет. Ну и, понимаешь, говорят, что душа человека сорок дней летает над тем местом, где похоронено тело. Я хочу прийти туда, чтобы он видел - мне тоже не всё равно. И фотографию у Владим Борисыча попрошу, наверное, даст, зачем она ему... И сделаю памятник. Я же здесь останусь, это у вас родители могут найтись, а у меня мама и... папа умерли. Может, разные дедушки-бабушки есть, но на фиг я им нужен? Да ещё с Баянистом...

- Его на могильнике похоронили. Там, где Карагача. Помнишь, дядя Серёжа рассказывал?

- Помню. Только я туда не ходил. Ты мне точное место покажешь?

- Прямо сейчас?

- Ну а завтра вы же с Веркой уедете... Слушай, а Машка там была?

- Была.

- Тогда, если ты не успеешь, я её попрошу. Подожди, а Карагач? Она в курсе, что там Карагач лежит?

Я глубоко вздохнула и пообещала:

- Была не в курсе, но я ей расскажу. Сегодня же расскажу.

- Знаешь, Светка... Я музыку написал. Классную. Про то, что ты вчера рассказывала, ну, про нашу жизнь. Послушаешь?

В конюшню кто-то вошёл. Да нет, не "кто-то"! Эти шаги я узнала бы, если даже мне бы заткнули уши - по кол****иям воздуха. Болезненно заныло в животе...

Знакомый голос раскатился по конюшне:

- Я что-то не вижу, чтобы вы чистились-седлались! Ребята, время, время поджимает!

Конечно, что бы ни случилось, тренировки никто не отменял.

Я увидела тренера. Он заглянул в наш денник и сказал:

- Арсен, чтоб через десять минут я тебя видел на поле!

Меня Он словно не заметил, но когда наши взгляды встретились... В Его глазах оказалась такая жгучая, такая беспощадная ненависть, что у меня ноги стали ватными. Пришлось спрятаться за Боргеза чтобы эту ненависть пережить.

Только сейчас я полностью поняла, насколько изменился мир от того, что вчера я рассказала нашим подслушанную правду. Никогда не думала, что меня можно так ненавидеть... Мне же только четырнадцать лет!

Слёзы начала туманить глаза, а потом я снова услышала ритмичную музыку Цоя "Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног!" Да, это так, и пути назад нету. Действительно, иногда бывает всё равно, сколько лет тебе, четырнадцать или сорок, имеет значение только одно - какой ты человек.

Но такой ненависти я просто не ожидала. Конечно, не рассчитывала, что он или Костик кинутся меня благодарить, но всё же... С тех пор, как проснулась, я уже успела несколько раз вообразить нашу встречу. Думала, что тренеру будет неловко и стыдно. Всегда же бывает стыдно, когда тебя уличают в обмане! Думала, что ему будет больно, что будет он чувствовать себя побеждённым, но я не стану держать себя

победительницей. Благородно так...

Да ничего подобного на самом деле! Он ненавидел меня - только меня! - за то, что я разрушила созданный им мир, где все выполняли ту роль, которую Он им предназначил.

Даже не думал о том, как изломал наши жизни.

Не хотел думать. Для него это было не важно. Как же всё-таки странно, что тот самый человек, который сорок лет помнит убитую людьми вороную Эмаль, смог спланировать наши похищения, смог выжидать, пока "урожай" дозреет в детдомах... Я вспомнила - и самое прекрасное, и самое безобразное в мире скрыто в человеческой душе. Так говорила какая-то книга. И это было правдой.

Мне стало тоскливо, и вспомнилось, как раньше собиралась на тренировку, чистила и седлала Боргеза. Только всё равно я не пожалела о том, что сделала. Мой рассказ разрушил не светлый и прекрасный мир, а мир, построенный на предательстве и обмане. Не знаю, как это сказать, ведь неловко говорить о себе теми же словами, какими выражаются в книгах, но я чувствовала, что поступила, как надо и всё, что случилось, было справедливо.

Боргез начал подвижной верхней губой обшаривать мои карманы и мне стало щекотно:

- Борька, отстань!

Только что мимо нашего денника Аня провела Виннифред, Димка - Рубина. Баянист, судя по стуку копыт и ржанию, тоже был уже на свободе, ну и мой золотой жеребец, естественно решил: "Хоть я и рыжей масти, но что я, рыжий - взаперти торчать?!"

Я сходила в амуничник за недоуздком. Вчера мы, шагом и галопом, прошли, наверное, километров сорок. После такой нагрузки надо было дать Борьке отдых, но это же не значит - оставить его стоять без движения...

Когда мы вышли в коридор, Боргез пару раз вскинул головой, дёргая мою руку. Я не призывала его к порядку, только покрепче ухватила щёчный ремень недоуздка и тогда мы устроили "Большой парадный вылет" - с наглым заливистым ржанием, прыжками на месте и в стороны, "свечками", во время которых я повисала в воздухе и возле моей головы мелькали тонкие сильные ноги, аккуратные копыта... Вся округа должна была знать, что выходит на свет божий чистокр-р-ровный жеребец! А кобылы в конюшне - понять, кто тут самый-самый-самый...

***

Тётя Оля нашла нас на выпасе у леса.

- Здравствуй, Света.

- Здравствуйте...

Боргез подошёл понюхаться и фыркнул: от тёти Оли непривычно пахло сладкими духами.

- Света... Я должна сказать тебе. Остальным ребятам я уже говорила... - Она прерывисто вздохнула и я внутренне съёжилась. - Конечно, в это трудно поверить, мы столько лет с ним жили вместе... Света, я ничего не знала. Поверь, я, как и вы, думала, что просто он с помощью телепатии нашёл в детских домах способных девочек и мальчиков...

Я страшно хотела провалиться сквозь землю - тётя Оля передо мной оправдывалась, говорила таким жалким, заискивающим голосом и мне было до бешеных чертей неловко...
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:20   #74   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
- Света, я не могу не приветствовать ваше желание найти родителей. Но, может быть, вы останетесь здесь, в домашних условиях, пока мы разыщем их?

Она сама должна была понимать, что это совершенно невозможно! Гнусненький голосок шепнул мне на ухо: "А может, она старается, чтобы работники с фермы не уплывали? Когда ещё родители найдутся, тем более что можно пообещать и не искать, а тем временем двух-трёх лошадок ты успеешь подготовить..." Я мотнула головой, чтобы прогнать непрошенного советчика, ну а тётя Оля решила, что я говорю "нет" и продолжила:

- Ну хорошо... Я только что вернулась из Симферополя, разговаривала там с Виталием Алёхиным... А ещё раньше я говорила с... Владимиром Борисовичем и Константином. Мы пришли к такому соглашению: вы уходите со своими лошадьми, вам дают денег на дорогу и сообщают фамилии родителей. Никому никогда и нигде вы не рассказываете о... о похищении. Говорите, ваш тренер долго искал ваших родных, и нашёл, и дал вам их имена... Алёхин по пути гастролей будет проезжать как раз через те города, где жили ваши родители раньше. Он вам и лошадям предоставляет место в одном из своих фургонов, а вы будете участвовать в представлениях - сколько сможете... Сейчас я буду звонить, договариваться завтра на утро насчёт коневозки... Устраивает?

Гнусный голосок напевал мне: "Смотри-смотри, как она боится, что и её и муженька в тюрягу посадят... Условия ставит, на брехню подбивает..." Заставить этот голосок замолчать я никак не могла, и от того, что говорил он, паршиво-препаршиво было на душе.

Я спросила:

- А как... маму зовут? Как её фамилия?

Спросила и тут же испугалась, что тётя Оля мне не скажет, поставит какое-нибудь условие...

- Сарапченко... Виктория.

Вот уж не ожидала! Искала бы я по всей стране Измайленко!

Тётя Оля прибавила:

- Они с твоим отцом жили в Днепропетровске.

Дне-про-пет-ровск! Это же совсем близко! Жили - и не знали, что я рядом... И я не знала...

- А у Маши?

- Это я скажу только Маше. Если она захочет узнать. До сих пор не спрашивала.

- А у Димки?

- И этого я тебе не скажу. Скажу только, что с ним дело лучше всего обстоит. Прошло не так много времени с тех пор, как они ... расстались. Я уже написала им письмо...

- Насчёт лошадей - это только нас с Веркой касается? Или Димке тоже отдадут Рубина?

- Лошади... - сказала тётя Оля задумчиво и тихо, потом внезапно странная нотка прорезалась в ёе голосе: - Ах ло-ошади! Вечно лошади... Ох, - она замолчала вдруг, словно захлебнувшись, и потом сухо добавила: - Отдадут.

Я отвернулась от неё, у меня в душе всё пело: "Днепро-Днеп-ро-Днепро-пет-ровск!", я даже тихонько вслух сказала это слово и ещё попробовала: "Светлана... Света Сарапченко". Звучало здорово, но страшно непривычно.

И когда я уже забыла совсем о том, что мы с Боргезом не одни, то услышала за спиной удаляющиеся шаги. Посмотрела: тётя Оля шла к дому тяжёлой, усталой походкой, ужасно непривычно было видеть её в платье, а не в джинсах и свитере, высокие каблуки туфель глубоко проваливались в сырую землю... Я чувствовала себя так, словно сижу в вагоне уходящей электрички. Только до отъезда нужно было ещё сделать много дел.

***

На ферму не в очередь пришёл дядя Серёжа. Наверное, затем, чтобы показать, как он переживает. Ну да, ведь он говорил всегда, что нам "заместо деда", и угощал нас огромными, ананасными абрикосами, бронзовыми грушами, яблоками, которые, само собой, в сравнение не шли с яблоками из колхозного сада. Мы это ели, наверное, поэтому он считает, что мы обязаны ему. Знала бы, ни виноградинки его не проглотила бы! Ему было ужасно интересно, что случилось ночью, но никто ничего не рассказывал и он пытался угадать, туманно заговаривая то с нами, то с тётей Олей. Я делала вид, что не замечаю его, хотя он несколько раз подходил ко мне, заглядывал в лицо и говорил что-то вроде: "Ну вот, ты же видишь, всё хорошо, ничего страшного не случилось, поругал тебя Борисыч, и всё..." Он считал, что предательство - не страшно. Или считал, что вовсе не предавал...

С Олегом попрощаться не вышло, хотя я специально бегала в село. Оказалось, он уехал к родственникам, в небольшое село у Джанкоя и его жена Наташа явно была рада, что я огорчилась. Дома я написала Олегу письмо и попросила Машку передать письмо ему лично в руки. Хуже всего было, что мне ужасно хотелось есть. Но пойти на кухню и взять что-нибудь, или пообедать со всеми, я так и не смогла. Стоило только вспомнить, как Костик говорил, будто он кормил нас, - сразу перехватывало горло и становилось ясно, что ни кусочка проглотить не могу.

Верка и Арсен по очереди уговаривали меня. Верка говорила, ведь после того, что нам сделали Костик и Владимир Борисыч, они обязаны вообще до пенсии кормить нас и поить. Арсен заявил, что надо считать, будто мы получаем зарплату за нашу работу. Пусть не деньгами, а едой и одеждой. И, значит, то, что я съем, честно заработано мною.

Вроде они были правы, но я всё равно не могла есть корм из рук человека, который предал меня. И сначала объела два шиповниковых куста за конюшней, а потом набрала косточек под большим абрикосовым деревом, разбила их и подобрала все ядрышки. Съела, а потом испугалась - говорят, в них синильная кислота...

Вечером появилась Машка, пропадавшая где-то целый день, сразу поняла меня и сказала, что придумает что-нибудь. Придумкой оказался батон и пакет кефира. Я хотела отказаться, ведь после абрикосовых горьковатых орешков есть уже не так хотелось, но Машка сказала, что хлеб и кефирчик вовсе не на её деньги куплены - то есть не на те деньги, что давали нам на карманные расходы Он и тётя Оля.

- Я выцепила Мокруху и сказала ему, что ты, мол, мне должен, конечно, но я добрая, я с тебя не шоколадку за три восемьдесят возьму, а просто трояк. Очень деньги нужны.

- А ты же сказала, что прощаешь проспоренное!

- Сказала, но он и сам не считал, что я ему простила. Проиграл - плати! Закон...

Хотя и казалось мне, что я уже не голодная, но батон съелся очень быстро, даже не получилось оставить кусочек на утро. Хорошо, что вовремя подумала об этом и не выпила весь кефир... И как только я наелась, сразу же вспомнила о том, что надо было непременно сказать Машке.

Очень трудно было говорить такое, даже трудней, чем рассказывать о подслушанном разговоре тренера и Костика, потому что там речь шла о нас, а тут - об одном из НАШИХ коней...
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:21   #75   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
Машка долго молчала, а я в это время думала, простит она мне то, что я скрывала правду и врала о прахе, развеянном на горе, или не простит. И что делать, если не простит, как тогда поправить дело, хотя вряд ли это будет поправимо.

- Знаешь, Свет, - сказала Машка наконец, - а я чувствовала что-то "такое", когда мы были на могильнике...

Снова молчание. Потом она продолжила:

- Вы хотели как лучше, когда не говорили мне, потому что считается, скотомогильник - фу-у-у, там коровы дохлые! А ведь это не доказано - насчёт коров. Кто видел, чтобы там какую-нибудь падаль зарывали? Да никто! Место как место... Даже очень красивое...

Я вспомнила: высокое небо с белоснежными многоэтажными облаками, тёмная зелень дубняка, округлым выступом спускающегося к подножию горы, то место, где глинистые жёлтые терраски с молодыми сосенками смыкаются с кофейно-коричневой лесной землёй, поросшей курчавой короткой травкой, кусты шиповника с яркими ягодами, терновник и держи-дерево... Вспомнила и согласилась с Машкой.

***

Мы уезжали рано, пепельно-розовым пасмурным утром.

Вместо низкого специального фургона-коневозки подъехал крытый "Камаз", разгороженный изнутри на узкие боксы. В передние погрузили, сколько хватило места, тюки прессованного сена, мешки с овсом, наши сёдла, уздечки и рюкзаки с вещами. Я боялась, что, увидев машину, Боргез вспомнит неприятное путешествие, закончившееся коликами, но вместо этого "Камаз" напомнил рыжему жеребца-соперника и, прежде чем подняться в кузов, Борька хорошенько его запугал: громогласно о чём-то проржал, потом продемонстрировал грузовику свой "вид сбоку", приподняв хвост, высоко поставив шею и грозно храпя... После того же, как убедился, что его действия произвели нужный эффект, "Камаз" стоит смирно, не шевелится и в драку не лезет, Боргез медленно, с достоинством взошел по специальному дощатому настилу в кузов и тут же выдернул клок сена из тюка.

Змея тоже была непривычно тихой, пока её грузили - никого не укусила. Правда, одному человеку всё же достался скользящий удар копытом левой задней, но ведь это же был пахнущий бензином водитель!

Нас провожали все, кроме Ани. Она не разговаривала ни со мной, ни с Веркой и вообще делала вид, что нас нет.

Тётя Оля почему-то стала плакать сейчас, хотя она должна была проводить нас до Симферополя и отдать Алёхину наши документы. И я подумала, что плачет она для того, чтобы водитель и дежурящий с утра Завр увидели, как сильно она любит нас.

Дженни чувствовала, что уезжаем мы навсегда и жалобно скулила, путаясь под ногами.

Мне хотелось поскорее отправиться в путь, и я не понимала, чего мы тут ещё стоим, когда лошади уже в кузове и все вещи погружены. Мысленно я была уже в дороге, а тётя Оля всё обсуждала что-то с водителем "Камаза" и демонстративно каждую минуту вытирала уголком носового платка накрашенные глаза.

Арсен стоял, долго смотрел, как мы грузились, потом, словно решившись на что-то, отвёл меня в сторонку:

- Возьми, только не разворачивай! - с этими словами он вытащил из-под куртки сверток, и пока я этот свёрток в руки не взяла, успела подумать, что это, наверное, одна из его любимых эротических книжек. Только свёрток оказался слишком тяжёлым для книги.

- Потом посмотришь, - Арсен сжал на свёртке мою руку и тут уж на ощупь только дурак не догадался бы, что это.

"Король джунглей"!

Я так посмотрела на Арсена, что он понял, что я хотела сказать, и ответил:

- Бери-бери, в дороге пригодится, вы же девчонки, вдруг какой-нибудь гад пристанет, да ещё взрослый...

- А... А ты?

- Ну... Вам нужней. А потом, я накоплю денег, заплачу - мне ещё один сделают...

Верка позвала меня:

- Светик, поехали!

Шумно завёлся "Камаз", и пришлось на расстоянии успокаивать Боргеза и Змею.

С Машкой мы попрощались заранее, чтобы никто не видел. Она попросила тогда:

- Свет... Моих родителей не ищи... Нет, поспрашивай про них, только обо мне не говори. Их фамилия - Коваленко. Андрей и Ольга. Они вообще-то из Ростова - на Дону который - но ведь могли же в Днепропетровск переехать...

- Хорошо. Найду и напишу тебе. До востребования, на почту. Ты только заходи и проверяй, а то почтальонша вздумает тёте Оле сказать... Или вообще Этому!

- Не бойся, не попадёт! И... На, держи. - Она протянула мне колечко, красиво сплетённое из упругих чёрных волос. Я сразу догадалась, чья это грива и, хоть не могу терпеть украшений, надела колечко на палец.

Теперь стоит глянуть на руку - вспомню Карагача и Машку.

Сейчас, перед тем, как садиться в кузов, мы только обнялись, первый раз в жизни, раньше такими бабскими нежностями мы не занимались, - и всё.

Машка сказала:

- Встретимся.

- Встретимся, - она не спрашивала и я не отвечала. Так обязательно будет, так просто должно быть. Мы встретимся, и всё у нас будет хорошо.

Мы с Веркой забрались в кузов и устроились на тюках сена перед мордами наших лошадей.

Боргез провёл носом по моим волосам, я погладила его между ноздрей, и он губами прихватил мои пальцы.

Водитель мягко, без рывка, тронул машину с места и она медленно поехала вниз.

Звенигородка занервничала, Верка начала её успокаивать, я услышала какие-то незнакомые нотки в её голосе и присмотрелась... Верка плакала!

Снова она удивила меня...

И в это время, пока машина спускалась с горы и мы из-под тента видели только небо, я поняла, чем должна заниматься всю жизнь. Даже мы, всю жизнь проведя вместе, не знаем, выходит, друг о друге почти ничего и друг друга не понимаем. Даже мы, телепаты... Что же говорить о других людях! А ведь, между прочим, если подумать хорошенько, все неприятности и всё горе в мире происходит от того, что люди не умеют понимать друг друга. Так и должно быть, настоящие грандиозные мысли не приходят в голову, когда просто ходишь в школу и на тренировки. Они должны приходить в такие моменты, когда жизнь меняется круто, как у жеребёнка, из база взятого в тренинг!

Нельзя научить людей телепатии, зато телепат может, "прослушивая" эмоции, помогать людям понять друг друга! Ведь если бы мы понимали тренера, мы бы не обманывались в его отношении к нам, и теперь не было бы так больно.

Если бы я понимала, что чувствует и как думает Машка, я бы с самого начала не стала бы ей врать о Карагаче.

Если бы я понимала, что чувствует Олег, я бы смогла сделать так, чтобы он не пил.

Если бы...

От возможностей, которые вдруг открылись передо мной, сердце начало биться часто-часто... Я представила, как открою специальную контору, вроде как "частный детектив", только "частный телепат". Днём буду работать Боргеза и ходить в школу, а всё оставшееся время стану работать в этой конторе. Бесплатной, конечно. Нельзя же, чтобы люди продолжали терять друзей или мучиться из-за непонимания только потому, что у них нет денег. Роман Иванович правильно говорил, что мы - не обычные люди. Только он считает, будто мы должны это скрывать. Мы тоже так считали. Между прочим, именно поэтому - сейчас я вижу ясно, - не развивали способности, как он хотел. Зачем стараться для самих себя? Теперь другое дело. Как только найду... маму, сразу буду искать какого-нибудь экстрасенса, чтобы он взял меня в ученики...

Днепропетровск... Да, это будет на одной из улиц Днепропетровска. Наверное, очень красивый город... А мама и папа - как-то непривычно даже звучит. Надо потренироваться говорить это, чтобы губы привыкли...

Спуск закончился, "Камаз" выехал на шоссе и мы увидели нашу гору и Яблоневое. Только теперь я поняла окончательно, что мы уходим, а все наши друзья - остаются, и правильно говорят, что каждый дорогу себе выбирает сам. Одна дорога не хуже другой, просто они - разные. Как люди.

В глазах защипало, но я дала себе слово, что обязательно, когда стану взрослой, найду Машку, Арсена и Димку. И, конечно, Олега тоже...

Я решила, что задуманное мною сбудется, если до Симферополя мы хоть раз увидим солнце. И почти у въезда в город, когда Севастопольское шоссе уже перетекало в Севастопольскую улицу, под брезент проникли слабые жёлтенькие лучи - солнце всё же пробилось сквозь тучи. Я ничуть не удивилась, что моё желание сбылось. Так и должно было быть.
  Ответить с цитированием
Старый 14.09.2007, 08:24   #76   
ивушка
 
Аватар для асызгуль
 
Сообщений: 1,193
Регистрация: 04.12.2006

асызгуль вне форума Не в сети
напишите пожалуйста ваши впечатления от романа, кто его автор я не знаю, ссылок у меня нет, это мой архив рассказов о лошадях сохраненный в ворде в компьютере.
читайте внимательно, очень интересно, на мой взгляд.
  Ответить с цитированием
Старый 26.11.2007, 10:22   #77   
Форумец
 
Аватар для Mashich
 
Сообщений: 889
Регистрация: 07.02.2003

Mashich вне форума Не в сети
Автор Людмила Пивень (ака Люка) конница из Севастополя.
  Ответить с цитированием
Старый 31.03.2009, 21:34   #78   
Богиня
 
Аватар для Evivva
 
Сообщений: 3,431
Регистрация: 19.02.2009
Возраст: 38

Evivva вне форума Не в сети
читала лет... 5, наверное, назад. впечатлило очень.... Тронуло прям
  Ответить с цитированием
Старый 17.10.2010, 06:08   #79   
читатель
 
Аватар для qwe
 
Сообщений: 492
Регистрация: 27.12.2001

qwe вне форума Не в сети
асызгуль, к лошадям нейтрален, рассказ отличный! Спасибо
  Ответить с цитированием
Старый 21.10.2010, 19:46   #80   
Форумец
 
Сообщений: 42
Регистрация: 11.10.2010

Чибирева вне форума Не в сети
Рассказ классный, два вечера убила на чтение, не жалею)) Сама когда то занималась верховой ездой, ностальгия...
  Ответить с цитированием
Поиск в теме: 


Опции темы

Быстрый переход:

  Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения
BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.


Powered by vBulletin® Version 3.8.7
Copyright ©2000 - 2024, Jelsoft Enterprises Ltd. Перевод: zCarot
Support by DrIQ & Netwind