Воронежские газеты и журналы

[vik 01]

Воронежские епархиальные вести, № 50, декабрь 1912 года

[elena71]

1941 год.Журналисты "Молодого коммунара" у стен редакции

[vik 01]

Сообщение от elena71

1941 год.Журналисты "Молодого коммунара" у стен редакции

- Алексей Шапошник, Федор Гайдуков и Владимир Нейно. 19 июня 1941 года.
Более подробно: http://www.voronezh.ru/inform/news/2012/33488522.html

[vik 01]

Был твёрд и независим

Коммуна, 16.04.2017

Век «Коммуны»

Алексей Петрович Шапошник пришёл в «Коммуну» уже зрелым газетчиком. С хорошим, по тем временам, профессиональным образованием обучался на курсах при Московском институте журналистики, потом окончил Центральные газетные курсы при ЦК ВКП(б). И с приличным опытом работы на разных должностях в острогожской районке и «Молодом коммунаре».

Виталий Жихарев
В Великую Отечественную Шапошник «воевал» заместителем ответственного редактора «Коммуны» Семёна Петровича Догадаева. Партийные и советские власти печатной прессе тогда уделяли внимание чрезвычайное. В большинстве случаев газета являлась единственным источником информации – телевидение отсутствовало, проводное радио было в редких населенных пунктах, а радиоприемники у граждан изымались по специальному постановлению Совнаркома. Конечно, в целях экономии выпуск части изданий приостановили: в Воронежской области это коснулось журнала «Ленинский путь», пионерской газеты «Будь готов», позднее – «Молодого коммунара». А «Коммуну» урезали в объёме – вместо шести выходов в неделю на четырёх страницах надлежало выходить три раза на четырёх и три раза на двух полосах.

По воспоминаниям Алексея Петровича, с осени 1941 года, когда в Воронеж передислоцировали политуправление Юго-Западного фронта, «коммуновцам» пришлось здорово потесниться: их здание на проспекте Революции «оккупировали» редакции многочисленных военных газет, из коих фронтовая «Красная Армия» была самой тиражной, плюс эвакуированная из Киева партийная «Радянская Украина», две газеты для заграницы – на польском и немецком языках – и ещё группа изданий переехавшего к нам Центра Белорусской печати. Места всем не хватало, и городские власти выделили под прессу дополнительно соседнее здание музыкального училища. Все газеты печатались в типографии «Коммуны».

– Нашими соседями по кабинетам стали многие литературные знаменитости того времени, ставшие военными корреспондентами, – рассказывал Шапошник. – - Например, Твардовский занимал должность «писатель» в штате «Красной Армии». С наших печатных станков сошли первые главы его поэмы про бойца Василия Тёркина. Литературным консультантом «Красной Армии» был будущий кинорежиссёр Александр Довженко. Объявился у нас удачно бежавший из гитлеровского плена Долматовский. Мы первыми читали его «Песню о Днепре». Из одного чайника я пил чай с Корнейчуком, Бровкой, Алтаузеном, Доризо, азербайджанским литератором Мамедханом; были ещё Бажан, Василевская, Первомайский, Славин, братья Тур, Вирта, Крапива и другие.

В «Коммуне», помимо обязанностей заместителя ответственного редактора, на Шапошника легли заботы по выпуску приложений к газете в виде бюллетеней Совинформбюро, листовок, плакатов. Спрос на эту полиграфическую продукцию особенно вырос, когда редакция вместе с областными властями вынуждена была эвакуироваться в село Анну. Здесь «Коммуну» разместили в доме № 1 по улице Типографская, а полиграфической базой для неё стала типография местной газеты «За коллективный труд», усиленная несколькими печатными станками типа «американка».

Территория распространения газеты по подписке тогда сократилась примерно на треть – тридцать сельских районов области и четыре района из шести самого Воронежа занял враг.

– Военно-политическое руководство поставило задачу снабжать новостями и оккупированную территорию, - припоминал Алексей Петрович былое в своём выступлении на одном из публичных мероприятий в мае 1965 года. – Для этого использовались возможности дислоцировавшегося в посёлке Новонадеждинский, это в пятнадцати километрах от Анны, легкобомбардировочного авиаполка. У полка была своя специфика – ночная работа. Днём самолеты ПО-2 прятались в лесочке, а с наступлением сумерек выползали на опушку и улетали на запад, за Дон. Самолётики – маленькие, тихоходные, брали на борт всего-то по триста, не более, килограммов бомб или листовок. Мы привозили раза два – три в неделю по полуторке экземпляров «Коммуны» и листовок. Нас не информировали, все ли летчики живыми возвращались назад. Но о командире полка майоре Летучем ходила добрая слава. Текстовые материалы для газеты и печатной продукции получали из штаба Воронежского фронта, также находившемся в Анне. А туда они доставлялись по радиотелеграфу и курьерскими самолётами. Иногда не хватало газетной бумаги. Тогда на подмогу приходило областное начальство – связывалось с тыловыми областями, там находилась какая-нибудь заначка – вагон, другой, третий...

Про Шапошника бывалые газетчики говорили, что он отличался высокой организованностью и самодисциплиной. Всю войну к нему зорко, «на перспективу», приглядывался первый секретарь обкома ВКП(б) Владимир Иосифович Тищенко, а через год после Победы, в декабре 1946-го, возложил на него очень колготные обязанности редактора «Коммуны». На этом посту Алексей Петрович укрепил авторитет главной газеты области, добился роста её тиража. При нём в практику вошло обязательное реагирование органов власти и управления на критические выступления, а сами материалы критического характера наличествовали практически в каждом номере, чего, увы, в нашей нынешней прессе, в условиях свободы слова, случается редко.

Не всем властям предержащим такой подход нравился. На Шапошника жаловались «куда следует», его вызывали на ковёр (даже сам Тищенко: «Не ошибся ли я в вас, Алексей Петрович?»). Но Шапошник всякий раз выкладывал в защиту принципиальной позиции газеты веские аргументы – и недоброжелатели отступали. «Коммуновские» журналисты знали, что редактор за них всегда заступится, поддержит, поможет.

– Мы за глаза звали его Ай-Петри, – признался как-то Лев Суслов, которого Шапошник принимал на работу корреспондентом в 1954 году. – Наверное, от инициалов, созвучных с крымской горой, и устаревшего слова «петрить» пошло, что означает – соображать, понимать, догадываться, знать. Он, действительно, своё газетно-редакторское дело и знал, и понимал, и любил.

Как-то в один из визитов по работе в Москву (выбивал ротационные машины для типографии у первого заместителя Председателя Совета Министров СССР Кагановича), Шапошник познакомился с инспектором ЦК партии Андроповым, курировавшим в ту давнюю пору партийные организации прибалтийских республик. Трудно теперь сказать, эта ли именно встреча, это ли именно знакомство с Юрием Владимировичем повлияло на дальнейшую судьбу Алексея Петровича, но в феврале 1955 года его откомандировали в «добровольно-приказном порядке» в Ригу – наводить порядок в бедствовавшей надёжными кадрами республиканской газете «Советская Латвия». Командировка была недолгой, всего два года, но и этого казалось очень много для человека, который всей душой любил Воронеж. Вернулся он домой на должность директора книжного издательства, которому тоже отдал много сил и души, прежде чем уйти на заслуженный отдых.

Но праздное времяпрепровождение никогда не являлось отдыхом для такого деятельного человека, каким был Шапошник. Я, автор этих заметок, помню о нём как об одном из авторитетов областной журналистской организации, куда его постоянно избирали членом правления. Одно время руководил секцией ветеранов печати. В 1986 году Союз журналистов СССР и Всесоюзное добровольное общество борьбы за трезвость затеяли провести по всей стране рейд под девизом «За эффективный труд и здоровый быт». Алексею Петровичу поручили председательствовать в областном штабе содействия проведению этого всесоюзного мероприятия. Сам трезвенник по натуре, он весьма активно участвовал вместе с милицией, народным контролем, общественниками в проверках правил продажи спиртного в торговле и общепите, отлавливал самогонщиков, рассказывал о ходе рейда в «Коммуне» и других изданиях.

Он разъезжал по разным кустовым семинарам; не было ни одной редакции районной газеты, которую бы ветеран нашего цеха не посетил, – - за кого-то заступался, где-то разбирал кляузу, кому-то помогал улучшить жилищно-бытовые условия…

Помнится, в бытность моей работы инструктором в секторе печати обкома КПСС принесла почта жалобу на одного районного редактора. Неправильно, мол, распределяет гонорар – больше получают любимчики, намекали на его, семейного человека, повышенное внимание к одной из незамужних дам. Выехать на место поручили мне. Посоветовали на пару с Шапошником. Тот сразу согласился. А шёл ему тогда, между прочим, восьмидесятый год. По дороге решили при коллективе жалобу не обсуждать, а ограничиться разговором с редактором по душам. Беседовали долго, с перерывом на обед, изучили редакционные бумаги - приказы, положения, бухгалтерские документы. Недочёты с гонораром нашлись, но не особо существенные, легко устранимые. А вот про даму... Когда подошли к этому щепетильному вопросу, Шапошник попросил меня оставить его с редактором наедине. На полчаса. А по дороге домой Алексей Петрович поделился:

– Дела сердечные у него имеют место. Он честно сказал об этом. Дал слово, что решение примет в пользу семьи. Я ему верю. Газету делает хорошую, редактор не из последних. Скажем про бабёнку – его по партийной линии начнут пилатить. За то, в чём сам признался. А если бы не признался? Доложи начальству, что сей факт при проверке не подтвердился. И сошлись на меня...

В «Воронежской историко-культурной энциклопедии» про него сказано: «Отличался твёрдостью и независимостью характера, пользовался авторитетом в творческой среде, защищал от нападок местных властей деятелей литературы и искусства, в частности, Г.Н.Троепольского». Редко энциклопедии дают подобные оценки в биографических справках, но, думается, автор шапошниковской персоналии О.Г.Ласунский поступил правильно, запечатлев память о Шапошникове такими словами.

Что касается Троепольского. Шапошник знал его по Острогожску, ещё с довоенной поры. Они дружили всю жизнь. Гавриил Николаевич часто чаёвничал в гостеприимной квартире Шапошников в доме № 4 по улице Комиссаржевской в Воронеже. Внучатая племянница Алексея Петровича, Иоланта, рассказывает:

– К нему приходили на душевные разговоры многие именитые воронежцы. Я с родителями жила в другом месте, но тоже любила хаживать к Шапошникам. В мои, подростка, обязанности входило готовить чай с пирожками и вареньем. А заодно прислушивалась к разговором. Я видела, например, знаменитую разведчицу Валентину Константиновну Довгер, частушечницу Марию Николаевну Мордасову, мастера пера Василия Михайловича Пескова, сказательницу Анну Николаевну Королькову... Помню, с каким напором защищал дед Алёша Троепольского, на квартире чуть ли не собрания устраивал, звонил, ходил по разным инстанциям.

Иоланта имеет в виду время, теперь давнее, когда у Троепольского уже в полную силу проявился талант писателя, талант крупный, неординарный. Появились поклонники и почитатели. Нашлись и завистники. Некие анонимы стали строчить в партийные, советские и «особо внимательные» органы цидульки, будто Гавриил Николаевич в момент оккупации Острогожска сотрудничал с немцами. «Гадкая ложь! Клевета! Да как можно приписывать ему такое, на что он по природе своей не способен!» – горячился Шапошник. И что же вы думаете, создавались комиссии, проверялись «факты», и в какой раз подтверждалось очевидное - чист перед Родиной автор «Белого Бима»!
• • • • •

Алексей Петрович прожил на белом свете восемьдесят пять лет. Слух был, что смерть застала его в движении. Прощались с ним в тёплый солнечный день во дворе дома, где он жил. «Светлый был человек», – заметил во след покойному сосед по подъезду, поэт Владимир Гордейчев..


Алексей Петрович Шапошник в 1940-е годы.

А.П.Шапошник (второй внизу справа), предположительно, с работниками книжного издательства. 1961 г.

2017-й – год столетия «Коммуны». Век «Коммуны» – в материалах этой рубрики рассказывается о том огромном пути, который прошла воронежская областная газета, о журналистах, делавших её в разные годы.

[vik 01]

Помнить хорошее прошлое
Коммуна, 28.04.2017 г.
Век «Коммуны»

Виталий ЖИХАРЕВ

В семидесятые годы побратимские отношения между Воронежской областью и Южно-Моравской областью ЧССР были в расцвете. Работало Воронежское областное отделение Всесоюзного Общества советско-чехословацкой дружбы. В городе Новохопёрске открыли музей в память о важном историческом факте – в годы Великой Отечественной здесь дислоцировалась 1-я чехословацкая отдельная бригада – первая иностранная военная часть, сражавшаяся с фашистами на территории нашей страны.

Дружили областные центры, районы – с районами. У нас открыли гостиницу «Брно», у них – отель «Воронеж». Простые работяги, деятели культуры, ученые, педагоги, студенты, школьники стали ездить друг к другу целыми делегациями. Задружили меж собой и редакции газеты – партийные «Коммуна» и «Ровност», «Молодой коммунар» и брненский филиал республиканской молодёжки «Млада фронта».

Осенью 1977-го воронежская журналистская «сборная» под руководством заместителя редактора «Коммуны» Петра Дуварова пробыла в Брно целую неделю. В составе делегации – районные газетчики, многотиражники, от «Коммуны» был ещё фотокорреспондент Владимир Майоров, а «Молодой коммунар» представляли я, тогдашний заместитель редактора, и заведующий отделом рабочей и сельской молодёжи Виктор Одинцов.

Нам в гостях понравилось. Интересен был опыт работы брненских коллег по перу. Побывали на южноморавском радио и телевидении. Мы с Дуваровым даже приняли участие в какой-то короткой информационной телепрограмме. Нас свозили в прекрасный город Зноймо на границе с капиталистической Австрией, где делают чудесное вино, и дали это вино попробовать в одном из винных подвалов. В городе Злине, это километрах в восьмидесяти от Брно, большое впечатление на нас произвел автоматизированный процесс производства кроссовок на знаменитой обувной фабрике «Батя».

Изъездили и исходили весь Брно. Везде встречали радушно. Часто переводчик не требовался – тогда русский у чехов почитался, ему учили во всех средних школах. Замечу, что визит наш проходил накануне десятой годовщины так называемой «пражской весны» и ввода на территорию Чехословакии войск пяти стран – участниц Варшавского договора (только советских было около пятисот тысяч солдат и офицеров при пяти тысячах танков). Но нигде на встречах с чехами мы не замечали косых взглядов в нашу сторону. Я уже не говорю о том гостеприимстве, с которым воронежцы принимали чешских побратимов!

Некоторое время спустя в развитие дружеских отношений между породнёнными редакциями было заключено Соглашение об обмене сменными полосами и организации взаимных стажировок. Первой пример подала «Коммуна» – она приняла на стажировку корреспондента газеты «Ровност» Яна Хмеличека, а в «Ровност» отправила заведующего отделом Рудольфа Ходеева. Я тогда в «Коммуне» ещё не работал, но об этом был наслышан.

В перестроечные восьмидесятые социалистический лагерь затрещал по швам, побратимство потихоньку свернулось. И вот уже в постсоветское время, в 2007 году, тогдашний мэр Воронежа Борис Скрынников пригласил меня в свою делегацию, вылетавшую в Брно. Я сразу согласился. Запланировал обязательно заглянуть в «Ровност»: разузнать, как сейчас живут и какой опыт работы при капитализме накопили, поговорить о восстановлении дружеских связей. Набрал огромный пакет подарков: футболки, бейсболки, кружки с логотипом газеты, сувенирные авторучки, буклеты, открытки, прихватил матрёшку и пару бутылочек наилучшей воронежской водки.

В Брно попросил приставленного к делегации куратора от мэрии Моймира Ержабека связать с редакцией газеты «Ровност». Через пару дней Моймир как-то невесело сообщил, что есть проблемы, и хорошо было бы получить поддержку и помощь от нашего генерального консула в Брно. Генконсул Виктор Сибилев встречал нас в аэропорту, сопровождал делегацию на всех официозах. Виктор Иванович заинтересовался моей задачкой, кому-то сразу позвонил и сказал, что «процесс пошёл».

Шёл процесс, увы, медленно. Лишь в предпоследний день нашего визита выяснилось, что в редакции нет переводчика. Тогда свою сотрудницу дал в помощь Сибилев, а Ержабек договорился насчёт машины. Ну наконец-то, вздохнул я облегченно, поднимаясь с переводчицей Мариной на третий этаж здания по новому адресу, где размещалась редакция.

Встретил нас молодой человек по имени Збинек, представился заместителем шеф-редактора. Рассказал ему, что я – главный редактор из российского Воронежа, что наши газеты когда-то очень дружили, что хочу заявить о намерении вспомнить хорошее прошлое во имя интересного будущего.

Парень округлил глаза: никакой «Коммуны» он не знает, а их газета теперь называется «Брненский дневник» ( в «дневнике» ударение на Е). Имя старое, «Ровност», ещё есть, оно пишется рядом с новым названием газеты мелким шрифтом. Скоро его – как только читатель привыкнет к «Брненскому дневнику» – писать не будут. Ещё я узнал, что их газету взял под крыло сначала автомобильный завод «Шкода», а «Шкоду», в свою очередь, прибрал к рукам немецкий автогигант «Фольксваген».

Ещё Збинек дал понять, что у него, к сожалению, мало времени для гостя и много работы по номеру, что коллектив по возрасту – молодой, а молодые генерации не обременены прошлым, и что лично он, Збинек, не против дружбы с русской газетой, но и особого проку в этом не видит...

Пакет я, разумеется, оставил и попросил раздать подарки – не везти же их назад в Воронеж...

– Не переживайте, – посочувствовала Марина. – Времена и сюда пришли непонятные, от прежней симпатии, как вы сами увидели, мало что осталось...
Вечером, перед отъездом, нашу делегацию принимали в мэрии. Мы явились минут за пятнадцать раньше и ждали в фойе зала. И вдруг издалека, с конца длиннющего коридора ,послышался радостный возглас бегущего человека:

– Коммуна! Коммуна ! Коммуна! Где вы?..

Я инстинктивно поднял обе руки. Незнакомый человек подбежал ко мне, обнял и представился:

– Ян Хмеличек. Был на стажировке в «Коммуне». Как здорово, что мы встретились!

Мы сели с ним на диванчик, разговорились – и я пропустил официальную часть приёма. Ян рассказал, что после стажировки в «Коммуне» он продолжал работать в газете «Ровност». После «бархатной революции» 1989 года перешёл в «Руде право» в качестве собственного корреспондента по Южной Моравии. Вскоре «Руде право» стало просто «Право», и существует оно теперь так же невесело, как и у нас «Правда». На перемены в Чехии Ян смотрит с укоризной, а на Россию – с прежней любовью. Спросил у меня, живы ли редактор Владимир Евтушенко, Рудольф Ходеев, Сергей Жданов, Владимир Котенко. Просил всем передать приветы и наилучшие благопожелания.

Мы сфотографировались на память.

– Вы похожи друг на друга, – заметил нажимавший на кнопку фотоаппарата Моймир Ержабек, – оба червены...

Мы с Яном рассмеялись: да, оба рыжеватые...

Ержабек... Я поймал себя на мысли, что где-то раньше, очень давно, мне встречалась эта фамилия. У чехов мужчина – Ержабек. А женщина? А она – Ержабкова... Точно: вспомнил – в 1977 году, в той поездке в Брно нас, «младокоммунаровцев» Виктора Одинцова и меня, опекала корреспондент газеты «Млада фронта» Ольга Ержабкова: звонила в гостиницу, чтобы мы не опоздали на завтрак, водила по городу, советовала, какие подарки купить в обратную дорогу, переводила со своего языка на наш и наоборот, если в том возникала нужда. В общем, девушка нянькалась с нами с утра до вечера.

Спросил Моймира, знает ли он такую.

– Конечно! – воскликнул он. – Это моя сестра. Она действительно работала тогда в брненском филиале газеты «Млада фронта». Потом ушла на радио. Сейчас прибаливает. Я с ней свяжусь.

Утром мы улетали в Прагу, а оттуда – домой. Пожимая руку на прощание, Моймир сказал:

– Ольга вас помнит. У нее есть фотография. Вы там... как это поделикатнее сказать... поуже в талии. А ваш коллега – с усами. Тридцать лет прошло... Она сказала, что у неё хорошая память на друзей.


Чешский журналист Ян Хмеличек (справа) стажировался в «Коммуне».

[vik 01]

В «Никитинке» 11 мая откроется выставка, посвященная 100-летию газеты «Коммуна»

Коммуна, 5.05.2017

Книжно-иллюстративная выставка «“Коммуна“. 100 лет в Воронеже» будет работать с 11 мая в областной универсальной научной библиотеке имени И.С.Никитина.

Выставка посвящена вековому юбилею старейшей газеты Воронежской области.

Организаторы выставки постарались отразить в экспозиции все основные вехи истории газеты, представить её руководителей и авторов, а также направления, которые развиваются сегодня в «Коммуне». Кроме книг и публицистики, рассказывающих о 100-летнем пути газеты, на выставке представлен интересный фотоматериал, который запечатлел людей, создающих каждый день газетную летопись региона.

Выставка в фойе главного корпуса «Никитинки» (площадь имени Ленина, 2) будет работать до 26 июня. Вход – свободный.

Напомним, первым в череде событий, приуроченных к столетию «Коммуны», стала фотовыставка в Выставочном зале на улице Кирова.





Датой основания газеты «Коммуна» принято считать 20 мая 1917 года, когда очередной номер газеты «Воронежский рабочий» вышел как печатный орган большевиков. Газета «Воронежский рабочий» начала выходить с 1 апреля 1917 года как орган Воронежского объединенного комитета РСДРП.

Первым редактором «Воронежского рабочего» был Николай Кардашов (его именем названа улица в областном центре.

До октября 1919 года газета выходила под разными названиями: «Путь жизни», «Воронежская правда», «Известия Воронежского Губисполкома».

25 октября 1919 года, на следующий день после освобождения города конницей под командованием Семена Михайловича Буденного и соединениями 8-й армии, газета вышла под названием «Воронежская коммуна». Редактором нового издания стал Андрей Шестаков (псевдоним – Никодимов). Ответственным секретарем был писатель Август Явич. На редакторском посту Андрея Шестакова сменил Михаил Лызлов (псевдоним – Михаил Вельский). Затем редакцию возглавил Георгий (Юрий) Литвин-Молотов (настоящая фамилия – Литвинов).

В 1920-е годы в «Коммуне» работали Георгий Плетнев, Николай Стальский, Николай Задонский, известный поэт Серебряного века Владимир Нарбут, Михаил Лызлов, Петр Прудковский, Андрей Платонов.

В 1928 году была образована Центрально-Черноземная область РСФСР, включавшая территории нынешних Воронежской, Липецкой, Белгородской, Орловской, Курской, Пензенской и Тамбовской областей. Для нового региона страны главной газетой стала «Воронежская коммуна», переименованная в «Коммуну». О популярности «Коммуны» свидетельствует её тираж в 1932 году – 150 тысяч экземпляров.

В 30-е годы на страницах «Коммуны» активно выступали журналисты Александр Котов, Исай Штейман, Борис Дальний, Михаил Морев, Борис Дьяков, Петр Прудковский, Алексей Шубин, Клавдия Каледина, Михаил Аметистов, Федор Волохов, Лев Райскин. Во время ссылки в Воронеж в середине 30-х с «Коммуной» сотрудничал поэт Осип Мандельштам, а его жена, Надежда Мандельштам, была корреспондентом отдела писем «Коммуны».

Издание «Коммуны» не прекращалось и в годы Великой Отечественной войны. Во время оккупации города газета печаталась в селе Анна и в городе Борисоглебске.

С газетой сотрудничали многие известные писатели и журналисты – Александр Твардовский, Александр Корнейчук, Ванда Василевская, Евгений Долматовский, Александр Безыменский.

После войны в «коммуновский» коллектив влились фронтовики-журналисты – Михаил Домогацких, Николай Коноплин, Владимир Евтушенко, Борис Стукалин.

С 50-х по 80-е годы на страницах «Коммуны» печатались Михаил Булавин, Михаил Аметистов, Максим Подобедов, Иван Сидельников, Александр Гридчин, Федор Волохов, Василий Журавский, Лев Райскин, Михаил Морев, Исай Штейман, Леонид Скорнецкий, Иван Михалев, Петр Скаков, Михаил Литвинов, Алексей Тюрин, Иван Скопин, Николай Гамов, Лев Суслов, Юрий Поспеловский, Михаил Тимошечкин, Федор Сурин, Борис Подкопаев, Михаил Евстратов, Александр Козьмин, Сергей Погребенченко, Лев Суслов, Илья Марголин, Эмма Носырева, Олег Шевченко, Александр Симонов, Рудольф Ходеев, Иван Добринский, Иван Васильев, Владимир Юрьев, Анатолий Морозов, Петр Дуваров, Сергей Жданов, Владимир Котенко, Владимир Майоров, Петр Чалый, Вячеслав Лободов, Валерий Журавлев, Алексей Павлов, Борис Ваулин, Виктор Силин, Сергей Жданов, Вадим Кордов, Олег Столяров, Светлана Власова.

Советский период истории «Коммуны» завершается 1990 годом, когда редакция газеты вышла из состава издательства Воронежского областного комитета КПСС. С 1994 года «Коммуна» – независимое издание. Главным редактором газеты стал Виталий Жихарев.

«Коммуна» награждена орденом Трудового Красного Знамени (1967г.). Она входит в «Золотой фонд прессы России» по итогам 2006, 2007 и 2010-2016 годов. Имя газеты «Коммуна» носят пик на Памире и цементный завод в п. Подгорный Воронежской области.

С 1996 года выходили дочерние издания – «Воронежская неделя», «Коммуна плюс». Редакция «Коммуны» выступает в роли издающей организации. Среди выпущенных книг хорошо известны: «Это нашей истории строки…» (1997), «Время действия – наше время» (2000), мемуары А. Морозова «Война у моего дома» (2000) и В. Панина «Дорога в кино» (2001) и другие. С 2002 г. в серии «Библиотека газеты “Коммуна”» выходят книги, написанные преимущественно авторами «Коммуны». Большой общественный резонанс получил литературно-художественный и публицистический журнал «Кольцовский сквер».

С 2010 года по настоящее время газету возглавляет Виктор Руденко.

[O Dэ]

о фотокорах в "Комммуне"