Стихи, какие вы любите

[Hello Nasty]

See the mountains kiss high Heaven
And the waves clap one another;
No sister-flower would be forgiven
If it disdained its brother;
And the sunlight claps the earth
And the moonbeams kiss the sea:
What is all this sweet work worth
If you kiss not me?

PERCY BYSSHE SHELLEY

[Frenzy Girl]

САТАНА

Ей было двенадцать, тринадцать – ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли, почему
Такая у них вражда?!

Он звал её «бомбою» и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его «сатаной»,
«скелетом» и «зубоскалом».

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать – ему,
Он он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он «бомбой» её по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится: - У, сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнёт за столом:
- Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
- Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги!

Ей – девятнадцать. Двадцать – ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он «бомбой» её не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи.
А «тётей Химией» величал
И «тётей Колбою» тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась: - У, сатана! –
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шёл паренёк с девчонкой одной,
Домой её провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он её провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома: - Стой, сатана!
Стой, тебе говорят!

Всё ясно, всё ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

И даже не спрашивай почему! –
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!



ТРУСИХА

Шар луны под звёздным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка – хрупкий стебелёк.

Видно, распалясь от разговора,
Парень между прочим рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал.

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза…

А потом, вздохнув, сказала тихо:
- Я бы там от страху умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла.

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал: - Ты просто восхитительна.
Ах ты, воробьиная душа!

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел… И для неё сегодня
Мир был сплошь из музыки и звёзд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоём сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка – хрупкий стебелёк.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых тёмных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул: - Стоп, цыплёнки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки –
Всё, что есть, на бочку, и живей!

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал, спеша, отстёгивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул: - Эй, коза!
Что надулась?! – И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было всё как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами: - Мразь! Фашист проклятый! –
Как огнём, детину обожгла.

- Комсомол пугаешь? Врёшь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьёшь! –
Голос рвётся яростен и звонок: -
Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство «стенка» ожидает.
Ну а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был – всё равно найду!

И глаза в глаза взглянула твёрдо.
Тот смешался: - Ладно…Тише, гром…-
А второй промямлил: - Ну их к чёрту! –
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок.

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка – «слабая натура»,
«Трус» и «воробьиная душа».

Э.Асадов.

[Iena]

Вот откопала из старого блокнота:

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
"Прощай, брат, хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину!".

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под шумным навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу,
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:"Что, оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы,
А то ведь простая дворняга".

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз, что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали,
Тут видно о рыжей собаке
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь.

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой.

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела.

Тело волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы.

(С)

[Frenzy Girl]

Iena это ж тоже Э.Асадов.....а мне ещё нравится у него "Баллада о ненависти и любви"......как-нить напечатаю здесь...

[ZEUS]

Ночь

Затих тревожно утомленный город,
Припудрил снег щетину тополей,
Квартал высоток поднял теплый ворот,
К асфальту льнет тумана мутный клей,
Шуршит проезд клеенчатой палаткой,
Бормочущей свой меркантильный вздор,
Крадется в тень кошачьею повадкой
Лоскут газетный, как квартирный вор,
Робеет двор от гулких перестуков,
Теней, преувеличенно больших,
Метет метлою ветер мусор звуков,
Никчемностью бранясь и фальшью их,
Родился в небе серпом месяц тонкий,
У светофоров – желтые глаза,
Не спящих окон светятся иконки,
А в них - людей немые образа…

Ирина Светлова
стихи.ру

[Mc-Masters]

На моём горизонте снег,
Белый до боли в глазах,
Белый ветер, белой земли
Мёртвая полоса.
Я иду навстречу теплу —
Это так нужно мне.
Я иду навстречу теплу,
Чтобы снова вернуться к зиме.

На моём горизонте ночь,
Звёздная кутерьма.
Млечный дым романтических снов
Сводит меня с ума.
Я иду навстречу заре —
Я так этому рад.
Я иду навстречу заре,
Чтобы вновь увидеть закат.

Странная игра:
К кому, откуда, зачем и куда
Лежит мой путь?
Я хочу отдохнуть.
Вопросительный знак —
Мой символ, мой флаг.
И я опять иду вперед
На горизонт.

На моём горизонте берег,
Полный ненужных забот.
В городах суета сует,
Омут-водоворот.
И я опять ухожу в море.
Полный вперед!
Я опять ухожу в море,
Чтобы снова вернуться в порт.

Я всё иду, иду своей дорогой,
Но дорогам приходит конец.
И я уверен, что когда-нибудь
Я дойду до конца наконец.
Тогда я уйду по лунному тракту —
Прошлого не вернуть.
Я уйду по лунному тракту,
Чтобы продолжить путь.

[n_tu]

западают в голову старые стихи... сегодня проснулась, а мелодия ещё напевается:
***
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят, в праздной суете,
разнообразные не те.
И он не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучаемся с ним.

Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той, скажите, Бога ради,
Кому на плечи руки класть?
Та, у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.

О, сколько нервных и ненужных,
ненужных связей, дружб ненужных!
Во мне уже осатанелость!
О, кто-нибудь, приди, нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость близких душ!

"Баллада о прокуренном вагоне.."

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!


В. Кочетков
1932 год.

нашла 2 полных текста на одном форуме, офигела от счастья, а там внизуещё и дыркин был... совпадения - рулят.

[ZEUS]

Пробуждение
Бог входит в существа, как Солнце сквозь окно,
Когда оно встает за гранью кругозора.
Откроем занавес, нам всем светить дано,
Быть жгучим, любить, быть частию узора.

Непогасим огонь внимательного взора,
неисчерпаем блеск того, что суждено.
Лик Солнца востает в безличьи кругозора,
И весь различный мир скрепляет он в одно.
Туманы превратив в разорванные тучи,
Ток огненных полос коснулся вышних гор,
И в глубину долин, светясь, глядятся тучи.

Там нежный сон садов, там синий свет озер,
И пробужденья чувств, несознанно-могучи,
Сливают шум листвы в один протяжный взор.

К.Бальмонт

[Mc-Masters]

Как просто стать пеплом,
Танцуя в центре огня.
Но, Боже, как радостно видеть зрачки
Дарящего залп.
Над моей головой полыхает закат,
Под ногами тлеет земля.
Я вырос на пепелище.
Я ли в том виноват?
Полупаук, полулебедь,
Я шагнул в ночь,
Чтобы сложить костёр
В честь лысой горы.
Земля кромсала небо
Штыками могильных холмов.
Земля шипела: “Сгоришь!”
Но небо пело: “Гори!”
Я шагнул в ночь,
И звёзды легли на асфальт.
Радугу бензиновых луж
Я плеснул облакам.
Мне хотелось, чтоб город чувствовал небо
Каждым нервом, каждым окном.
Мне ли было не знать, как не хватало любви
Этим большим городам.
Я шагнул в ночь,
Но город по-прежнему спал,
И только звёзды падали вниз,
Не в силах больше мерцать.
Здесь стены дарили лишь стены,
А асфальт – только асфальт,
И только крыши дарили мне небо,
Крыши учили меня танцевать.

Танцевать, когда падает снег,
Танцевать, когда падают птицы.
В танце полумесяца полдень.
Откройте мне дверь!
Танцевать, когда солнце в лицо,
Танцевать, когда траур на лицах,
Танцевать...

Танцевать, когда падает снег,
Танцевать, когда падают птицы.
Танцевать, когда солнце в лицо,
Танцевать, когда траур на лицах.
Танцевать на пьяных столах,
Танцевать на могилах друзей,
Танцевать и не помнить, не помнить о ней,
Танцевать и молиться,
Танцевать всё теплей и теплей,
теплей и теплей,
теплей и теплей...

[Fenix]

Mc-Masters- отличное стихотворение!...А кто автор?

[Дылда]

Mc-Masters, "Танцевать" здоровское стихотворение, правда в варианте, который у меня, оно мне нравится больше... Но где же "Памяти друзей"?

[Frenzy Girl]

БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ

I

Метель ревёт, как седой исполин,
Вторые сутки не утихая,
Ревёт, как пятьсот самолетных турбин,
И нет ей, проклятой, конца и края!

Пляшет огромным белым костром,
Глушит моторы и гасит фары.
В замяти снежной аэродром,
Служебные здания и ангары.

В прокуренной комнате тусклый свет,
Вторые сутки не спит радист,
Он ловит, он слушает треск и свист,
Все ждут напряжённо: жив или нет?

Радист кивает: - Пока ещё да, -
Но боль ему не дает распрямиться.
Он еще шутит: мол, вот беда -
Левая плоскость моя никуда!
Скорее всего перелом ключицы…

Где-то буран, ни огня, ни звезды
Над местом аварии самолета.
Лишь снег заметает обломков следы
Да замерзающего пилота.

Ищут тракторы день и ночь,
Да только впустую. До слез обидно.
Разве найти тут, разве помочь -
Руки в полуметре от фар не видно?

А он понимает, а он и не ждёт,
Лежа в ложбинке, что станет гробом.
Трактор если даже придёт,
То все равно в двух шагах пройдёт
И не заметит его под сугробом.

Сейчас любая зазря операция.
И всё-таки жизнь покуда слышна.
Слышна ведь его портативная рация.
Чудом каким-то, но спасена.

Встать бы, но боль обжигает бок,
Тёплой крови полон сапог,
Она, остывая, смерзается в лёд,
Снег набивается в нос и рот.

Что перебито? Понять нельзя.
Но только не двинуться, не шагнуть!
Вот и окончен, видать, твой путь!
А где-то сынишка, жена, друзья…

Где-то комната, свет, тепло…
Не надо об этом! В глазах темнеет…
Снегом, наверно, на метр замело.
Тело сонливо деревенеет…

А в шлемофоне звучат слова:
- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище! -
Тупо кружится голова…
- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..

Мужайся? Да что вам? Пацан или трус?!
В каких ведь бывал переделках грозных.
- Спасибо… Вас понял…Пока держусь! -
А про себя добавляет: «Боюсь,
Что будет всё, кажется, слишком поздно».

Совсем чугунная голова.
Кончаются в рации батареи.
Их хватит ещё на час или два.
Как брёвна руки…спина немеет…

- Алло! – это, кажется генерал. –
Держитесь, родной, вас найдут, откопают… -
Странно: слова звенят, как кристалл,
Бьются, стучат, как в броню металл,
А в мозг остывший почти не влетают…

Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
Как мало, наверное. Необходимо:
Замёрзнув вконец, оказаться в тепле,
Где доброе слово да чай на столе.
Спирта глоток да затяжка дыма…

Опять в шлемофоне шуршит тишина.
Потом сквозь метельное завыванье:
- Алло! Здесь в рубке твоя жена!
Сейчас ты услышишь её. Вниманье!

С минуту гуденье тугой волны
Какие-то шорохи, трески, писки,
И вдруг далёкий голос жены,
До боли знакомый, до жути близкий!

- Не знаю, что делать и что сказать.
Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
Что, если даже совсем замерзаешь,
Надо выдержать, устоять!

Хорошая, светлая, дорогая!
Ну как объяснить ей, в конце концов,
Что он не нарочно же здесь погибает,
Что боль даже слабо вздохнуть мешает
И правде надо смотреть в лицо.

- Послушай! Синоптики дали ответ:
Буран окончится через сутки.
Продержишься? Да?
- К сожаленью, нет…
- Как нет? Да ты не в своём рассудке!

Увы, всё глуше звучат слова.
Развязка, вот она, - как ни тяжко
Живёт ещё только одна голова,
А тело – остывшая деревяшка.

А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!
Держись! Часов через пять рассвет.
Ведь ты же живёшь ещё! Ты же дышишь?!
Ну есть ли хоть шанс?
- К сожалению, нет…

Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
Как трудно последний привет послать!
И вдруг: - Раз так, я должна сказать! –
Голос резкий, нельзя узнать.
Странно. Что это может значить?

- Поверь, мне горько тебе говорить.
Ещё вчера я б от страха скрыла.
Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
То лучше, чтоб после себя не корить,
Сказать тебе коротко всё, что было.

Знай же, что я дрянная жена
И стою любого худого слова.
Я вот уже год как тебе не верна.
И вот уже год, как люблю другого!

О, как я страдала, встречая пламя
Твоих горячих восточных глаз. –
Он молча слушал её рассказ,
Слушал, может, последний раз,
Сухую былинку зажав зубами.

- Вот так целый год я лгала, скрывала,
Но это от страха, а не со зла.
- Скажи мне имя!.. –
Она промолчала,
Потом, как ударив, имя сказала,
Лучшего друга его назвала!

Затем добавила торопливо:
- Мы улетаем на днях на Юг.
Здесь трудно нам было бы жить счастливо
Быть может, всё это не так уж красиво,
Но он не совсем уж бесчестный друг.

Он просто не смел бы, не мог, как и я,
Выдержать, встретясь с твоими глазами,
За сына не бойся. Он едет с нами.
Теперь всё заново: жизнь и семья.

Прости. Не ко времени эти слова.
Но больше не будет иного времени. –
Он слушает молча. Горит голова…
И словно бы молот стучит по темени…

- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
Судьба перепутала все пути.
Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
За подлость и радость мою прости!

Полгода прошло или полчаса?
Наверно, кончились батареи.
Всё дальше, всё тише шумы… голоса…
Лишь сердце стучит всё сильней и сильнее!

Оно грохочет и бьёт в виски!
Оно полыхает огнём и ядом!
Оно разрывается на куски!
Что больше в нём: ярости или тоски?
Взвешивать поздно, да и не надо!

Обида волной заливает кровь.
Перед глазами сплошной туман.
Где дружба на свете и где любовь?
Их нету! И ветер, как эхо, вновь:
Их нету! Всё подлость и всё обман!

Ему в снегу суждено подыхать,
Как псу, коченея под стоны вьюги,
Чтоб два предателя там, на Юге,
Со смехом бутылку открыв на досуге,
Могли поминки по нём справлять?!

Они совсем затиранят мальца
И будут усердствовать до конца,
Чтоб вбить ему в голову имя другого
И вырвать из памяти имя отца!

И всё-таки светлая вера дана
Душонке трёхлетнего пацана.
Сын слушает гул самолётов и ждёт.
А он замерзает, а он не придёт!

Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведённое, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А всё-таки рано сдаваться, рано!

Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
Так пусть же! Считайте, что чудо есть!

Надо любою ценой подняться
И всем существом, устремясь вперед,
Грудью от мёрзлой земли оторваться,
Как самолёт, что не хочет сдаваться,
А, сбитый, снова идет на взлёт!

Боль подступает такая, что кажется,
Замертво рухнешь назад, ничком!
И все-таки он, хрипя, поднимается.
Чудо, как видите, совершается!
Впрочем, о чуде потом, потом…

Швыряет буран ледяную соль,
Но тело горит, будто жарким летом,
Сердце колотится в горле где-то,
Багровая ярость да черная боль!

Вдали сквозь дикую карусель
Глаза мальчишки, что верно ждут,
Они большие, во всю метель,
Они, как компас, его ведут!

- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -
Он жив. Он двигается, ползёт!
Встаёт, качается на ходу,
Падает снова и вновь встаёт…

II

К полудню буран захирел и сдал.
Упал и рассыпался вдруг на части.
Упал, будто срезанный наповал,
Выпустив солнце из белой пасти.

Он сдал, в предчувствии скорой весны,
Оставив после ночной операции
На чахлых кустах клочки седины,
Как белые флаги капитуляции.

Идет на бреющем вертолёт,
Ломая безмолвие тишины.
Шестой разворот, седьмой разворот,
Он ищет…ищет…и вот, и вот -
Темная точка средь белизны!

Скорее! От рёва земля тряслась.
Скорее! Ну что там: зверь? Человек?
Точка качнулась, приподнялась
И рухнула снова в глубокий снег…

Всё ближе, всё ниже… Довольно! Стоп!
Ровно и плавно гудят машины.
И первой без лесенки прямо в сугроб
Метнулась женщина из кабины!

Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!
Я знала… Всё будет так, не иначе!.. -
И, шею бережно обхватив,
Что-то шептала, смеясь и плача.

Дрожа, целовала, как в полусне,
Замёрзшие руки, лицо и губы.
А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:
- Не смей… ты сама же сказала мне…

-Молчи! Не надо! Всё бред, всё бред!
Какой же меркой меня ты мерил?
Как мог ты верить?! А впрочем, нет,
Какое счастье, что ты поверил!

Я знала, я знала характер твой!
Всё рушилось, гибло… хоть вой, хоть реви!
И нужен был шанс, последний, любой!
А ненависть может гореть порой
Даже сильней любви!

И вот, говорю, а сама трясусь,
Играю какого-то подлеца.
И всё боюсь, что сейчас сорвусь,
Что-нибудь выкрикну, разревусь,
Не выдержав до конца!

Прости же за горечь, любимый мой!
Всю жизнь за один, за один твой взгляд,
Да я, как дура, пойду за тобой
Хоть к чёрту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад!

И были такими глаза её,
Глаза, что любили и тосковали,
Таким они светом сейчас сияли,
Что он посмотрел в них и понял всё!

И, полузамёрзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете!

Э.Асадов




ПОСЛУШАЙТЕ

Послушайте! Ведь, если звёзды зажигают -
- значит, это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?


И, надрываясь
В метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтобы обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесёт эту беззвёздную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»

Послушайте!
Ведь, если звёзды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

В.Маяковский

[Mc-Masters]

Кровь городов
В сердце дождя,
Песни звёзд у земли на устах.
Радость и грусть,
Смех и печаль, —
Всё в наших руках.

Визг тормозов,
Музыка крыш —
Выбор смерти на свой риск и страх.
Битва за жизнь
Или жизнь ради битв —
Всё в наших руках.

Что проросло,
То привилось, —
Звёзды слов или крест на словах.
Жизнь без любви,
Или жизнь за любовь —
Всё в наших руках.

[Lesenka]

Вы голодны, мадам? - Кусайте локти.
Смотрите стрекозой на муравья.
Не надо драм, довольно капли дегтя.
Забудьте все. Вы больше - не моя.

Вам холодно, мадам? - Сжигайте письма.
Пусть чувство в них сгорит, как кошкин дом.
Все письма - вздор! На что они сдались вам? -
Одни слова, с ошибками при том.

Вам жаль, мадам? - Так опустите руки,
Не дергайте меня за рукава!
Я знаю сам все каверзные трюки:
Гражданский брак - гражданские права.

Вы на мели, мадам? - Сушите весла.
В гербарий поцелуи и цветы.
Пусть в сердце тлеет негашеная известка,
Но - все к чертям! Вы больше мне не ты!

Вы каетесь, мадам? - Не надо басен!
Не надо песен, писем и статей.
Мой быт без вас так сказочно прекрасен,
Что - выше всех возвышенных идей.

Вам не здоровится, мадам? - Попейте ж яду.
Вы все уже испили, что смогли?
Я знаю сам: Отелло лучше Яго,
Но оба - звенья суть одной петли.

Вы в положении, мадам?.. - Найдите выход.
Какой-нибудь надежный и простой.
И разойдемся без взаимных выгод, -
Вы - как вдова, а я - как холостой.

Идите с богом, и живите долго!
Так долго, чтоб я там не встретил вас...
Коль смерти нет, в забвенье мало толка, -
Забудешь профиль - вспомнится анфас.

Но все, что я оставлю вам в наследство,
Не стоит двух изломанных грошей.
Я - ваша цель, вы для меня - лишь средство
Для достижения изящных миражей.


Константин Арбенин

[M0l0t]

У окна сидит, качаясь,
Онанист Иван Залyпа.
Пальцем в носе ковыряя,
Дрoчит он свой ъцй вонючий.
В дверь к нему стучат паскуды -
Это партизан Запоркин.
Он обвешан пулемётом
И гранатами обвешан...
"Что ты дрoчишь ъцй, Залупа?
Наъцй ты с окна подвинься,
Лучше мы из пулемёта
По фашистам постреляем!"
"Ты контужен по колено", -
Отвечает друг Залyпа, -
"Ъцли ты пускаешь пену,
Ведь война давно минула!!!"

все-таки классика...

[Iena]

Позвони
Чашка кофе без сливок, не помню, какая по счету.
Под окном фонари и засыпанный снегом балкон.
Время спать, да отбил кофеин и намек на дремоту.
Мягкий свет от торшера в углу и молчит телефон.

Монотонно будильник стучит, в тишине отмеряя
По секундам минуты, часы, превращая их в дни,
Время «Х» отдаляя... Две эры оно разделяет -
До и После. С тобой, Без тебя... Не хочу. Позвони

[Hello Nasty]

Сообщение от Iena

Позвони
Чашка кофе без сливок, не помню, какая по счету.
Под окном фонари и засыпанный снегом балкон.
Время спать, да отбил кофеин и намек на дремоту.
Мягкий свет от торшера в углу и молчит телефон.

Монотонно будильник стучит, в тишине отмеряя
По секундам минуты, часы, превращая их в дни,
Время «Х» отдаляя... Две эры оно разделяет -
До и После. С тобой, Без тебя... Не хочу. Позвони

((((((((( очень стихи грустные. и очень сильно зацепили. очень. лучше бы я не читала.

[Iena]

***
Нас предадут. Расчётливо. С любовью.
С усмешкой постороннего паяца.
И тени подкрадутся к изголовью,
Коснутся лба и отморозят пальцы.
Словесное общение, увы,
Переросло в пустое щебетанье,
А мячик отсечённой головы
В себе уносит тайну мирозданья.
Заказан вальс переселенья душ,
Тапёр был пьян и перепутал ноты,
Так путают порою дождь и душ,
А темноту - с предчувствием полёта.
Так путают дверь, стену и окно,
Чернила загустели, пахнут кровью.
Всё заново, и мы умнее...Но!..
Нас предадут. Расчётливо. С любовью

[Mc-Masters]

Со всей земли,
Из гнезд насиженных,
От Колымы
До моря Чёрного
Слетались птицы на болота
В место гиблое.
На кой туда вело —
Бог, леший ведает.
Но исстари
Тянулись косяки
К гранитным рекам,
В небо-олово.
В трясину-хлябь
На крыльях солнце несли,
На чёрный день
Лучей не прятали,
А жили жадно,
Так, словно к рассвету расстрел.
Транжирили
Руду непопадя,
Любви ведро
Делили с прорвою,
Роднились с пиявками,
Да гнезда вили в петлях виселиц.
Ветрам
Вверяли голову,
Огню —
Кресты нательные.
Легко ли быть послушником
В приходе ряженых?
Христос с тобой,
Великий каверзник!
Стакан с тобой,
Великий трезвенник!
Любовь с тобой,
Великий пакостник!
Любовь с тобой!
Тянулись косяки
Да жрали легкие.
От стен сырых
Воняло жареным,
Да белые снега сверкали кровью
Солнцеприношения.
Да ныли, скалились
Собаки-нелюди,
Да чавкала
Зима-блокадница.
Так погреба сырые
На свет-волю
Отпускали весну!

Солнце с рассвета в седле,
Кони храпят, да жрут удила.
Пламя таится в угле,
Небу — костры, ветру — зола.
Песни под стон топора.
Пляшет в огне чертополох.
Жги да гуляй до утра,
Сей по земле переполох!
Рысью по трупам живых,
Сбитых подков не терпит металл.
Пни, буреломы да рвы,
Да пьяной орды хищный оскал.
Памятью гибель красна,
Пей мою кровь, пей не прекословь,
Мир тебе воля-весна!
Мир да любовь!
Мир да любовь!
Мир да любовь!

[аналитик]

* * *
В час, когда светится вечер,
словно серебряный вьюн,
сладко до слез нам
в неводе звездном,
полном дельфинов и лун.

В час, когда светится вечер
в диких кораллах аллей,
сладко до слез нам
в неводе звездном
жить и играть в королей.

В час, когда светится вечер,
словно распахнутый бар,
сладко до слез нам
в неводе звездном
жить, забывая, что стар.

...Мне бы тебя понежить -
да за плечами нежить,
и полночь темным-темна.

* * *
Свои расходы золотом листвы
Оплачивает осень, пламенея.
Конец любви. Конец вражды.
Роняет осень золото листвы,
И прошлое скрывается под нею.

И плачешь ты. И, кажется, с ресниц
Слетают тоже листья, а не слезы.
Срывается слеза с твоих ресниц,
Слетает лист с березы...

* * *
Я тоскую. Я вижу тебя, вспоминая,
Ты стоишь на балконе и шлёшь ине привет.
Вижу руки твои, слышу грохот трамвая,
Через уличный шум улыбаюсь в ответ.

Я тоскую. Мучительно часто мне снится
Предрассветное небо в знакомом окне.
И прогнавшие полночь ресницы,
И глаза, перешедшие ночь в тишине.

Я тоскую. Ты в утренний час не любила
По-дневному звучащих и будничных фраз,
Ты будила меня, прошептав только: "Милый!"
Я об этой минуте тоскую сейчас.

Я тоскую. Забыть не могу я доныне
Твоих темных волос и прически простой.
Я такую видал лишь на старой картине,
Да еще перед бурей, в лесу, над сосной.

Я тоскую. Я вижу, как ты засмеялась,
Приоткрыв белоснежную россыпь зубов.
Как в витрине, в них солнце всегда отражалось,
Я осколки лучей собирать был готов.

Я тоскую. А ног твоих сказочных пальцы
В бесконечно зовущем плывут болеро,
Неустанны в движеньях, как будто скитальцы,
И почти невесомы, как птичье перо.

Я тоскую. И вновь пред глазами,
Как простое и вечное слово "люблю",
Твои плечи и бёдра. И тщетно ночами
Я судьбу о пощаде молю.

Я тоскую. В глазах твоих искренность светит.
Но когда к ним на исповедь снова приду,
На любой их вопрос я хотел бы ответить
И боюсь поскользнуться, как будто на льду.

Ты скажи, чем тоску мне измерить такую?
Нет границ у неё, нет названия ей,
Но сильнее всего я тоскую
Об одном - о любви твоей...

[ZEUS]

Лавка, где пахнет корицей и перцем,
Звон колокольчика, пыль на витрине,
Полок ряды, и дубовые дверцы,
Взгляды пионов со старой картины.

Варится кофе, улыбки сквозь стекла,
Шепот с соседнего столика тихий,
После дождя мостовая промокла,
В лужах лазурь, и веселые блики.

Сахар-песок, вдруг напомнит о юге,
Ветре, что волосы треплет упрямо,
Креслах плетеных и старой посуде,
Бусах на шее из рыжих кораллов,

Или о севере, утренней дымке,
Вереске на недоступных утесах,
Лицах друзей с черно-белой картинки,
Глупых, но важных и первых вопросах,

Прожитых днях, расфуфыренных чувствах,
Скомканных клятвах, забытых квартирах,
Жадных делах и корявых искусствах,
Жалком, больном, позолоченном мире,

Вот только ложечка с кофеворотом,
В чашке фарфоровой, чудаковатой,
Тянет в пучинку печаль и заботы,
Вместе с тоскою о прошлых "когда-то"....
DreaD
стихи.ру

[ZEUS]

Ночь, апрель, MP3 у бедра,
Тихий рокот стального мотора,
Шины шрамом по улицам в снах,
Блики в лужах возвышенно скоры.

Ночь, апрель, шепот ветра в ушах,
Стрелы вскопанных светом проспектов,
Привкус крови в поспешных глотках,
Переезды в тенях силуэтов.....

Горечь, соль, правда только внутри,
Взгляд луны так пронзительно долог,
Сотни миль и недель позади,
Мотоцикл - как штатный психолог.

Кто-то скажет - "Никчемная жизнь...",
Кто-то скажет - "Недолгие лета....",
Кто-то скажет - "Мозги набекрень...",
Мне плевать, мне не нужно ответа.

Они скажут - "Вокруг оглянись,
У всех жены и дети, заботы,
Ты - надменный, слепой эгоист,
Сам не знаешь и где ты, и кто ты..."

Так легко поучать жить других,
Так легко быть презрительно умным,
Путь по грани, увы, не для них,
Не играют в душе у них струны,

Где мажорный аккорд - шорох шин,
А минорный - размеренность будней,
Непонятно о чем я ? Молчи !
Не сужу, вот и сам неподсуден.

Кто-то рад новым шмоткам, деньгам,
Спесь таится в улыбке и жестах,
Что ж, молитесь дурацким богам,
В шоп-церквях мной не занято место....

DreaD
стихи.ру

[Mc-Masters]

Что же такое «Мы»?
Мы – из лесов безбрежных.
Мы – из блокадной тьмы.
Мы – из стихов сгоревших.
Из невысоких изб.
Песенного всесилья.
Мы – из бессмертья.
Из плоти твоей, Россия!

Мы от свинцовых розг
падали в снег с разбега.
Но – поднимались в рост,
звонкие как победа!
Как продолженье дня,
шли тяжело и мощно.
Можно
убить
меня.
Нас
убить невозможно!

Что же такое «Мы»?
Веруя в пробужденье,
взяв у земли взаймы
силу в момент рожденья,
мы её вернём сполна
всё, что она давала.
Только б была она!
Лишь бы существовала!

Мы проросли из неё,
будто трава степная…
Гибнет в печи смольё,
солнце напоминая…
Глядя в лицо огня,
я говорю тревожно:
можно
убить
меня.
Нас
убить невозможно!

[Iena]

TEN


Сегодня такое настроение:

Платье для нежной любви

Платье было короткое.
Мы ходили по городу
но в потоке гуляющих,
только я знал секрет:
что сегодня оделась ты
для меня по-особому,
и под платьем коротеньким
ничего больше нет.

Я, обняв тебя бережно,
гладил бедра украдкою,
ощущая под пальцами
тела каждый изгиб.
Там, где платье кончается, -
кожа нежная сладкая.
В полумраке ласкал тебя,
замирая на миг.

Мы ходили по острову,
волны берег баюкали
и луна освещала нам
неизведанный путь.
А испанские женщины
с расклешенными юбками
танцевали на площади:
- Эй, раскованным будь!

Наш секрет обжигающий
знали только с тобою мы.
И спустившись по лестнице,
мы укрылись от всех.
Может, кто-то и видел, как
занимались любовью мы
ведь на улице слышались
твои вздохи и смех.

Мы взлетали над городом.
Мы взлетали над островом
Песни, танцы, прохожие,
исчезающий звук…
И дорогами звездными
пролетали так просто мы
от всего отрешенные,
что осталось внизу.

Прижимаясь расслабленно,
возвращались так поздно мы
Я держал тебя за руку.
Я тебя целовал.
Как удачно оделась ты
для меня по-особому.
Как прекрасно, что я тебя
на земле повстречал!

Пётр Давыдов

[Mc-Masters]

Ты хотела быть всех круче
Красотой своей замучить
И заставить самых лучших
Дружно платить тебе дань
Ты решила в свет пробиться
И нашла себе двух принцев
И банкира, и убийцу
Ты просто хитрая дрянь

Ты звонишь и просишь встречи
Обязательно под вечер
Там где музыка и свечи
Думаешь я идиот?
Вон из сердца, дочь вампира
Я дарю тебе полмира
Лишь бы ты меня забыла
И не дала задний ход!

Не надейся, что сыграем
В старую любовь
Бай-бай, детка
В мире много старых козлов!

[Lesenka]

...он вешал мне лапшу на ушки,
Он говорил о ерунде
Нет, не меня - себя он слушал,
А для меня слова - не те...

Он говорил, я понимала,
Что это все, - лишь эпизод,
Он говорил, а я мечтала,
О том, что это все пройдет,

И что надуманные фразы,
И что пустые небеса,
Себя поймав на мысли сразу,
Что как то лгут его глаза.

Что все прошло и растворилось.
И тает сон и ближе свет,
Тогда казалось, что влюбилась -
Сейчас мне кажется, что нет.

Он говорит - никто не должен,
Он говорит, решай сама.
Хотела стать чуть-чуть дороже,
Тепла хотела, но ...зима

Его понять, наверное, можно -
Чуть что, - он сразу в стороне
Как жаль, что идеалы ложны....
И разве так мечталось мне?

Я понемногу отстраняюсь,
Я потихоньку ухожу,
И в сотый раз в себе "копаюсь"
И... ничего не нахожу.

Герой не моего романа
Остался где-то вдалеке...
Пусть думает, что он - желанный,
Пусть строит замки на песке...

© FIONA

[Fenix]

ДЕКАБРЬ И ЯНВАРЬ

В декабре на заре было счастье,
Длилось — миг.
Настоящее, первое счастье
Не из книг!

В январе на заре было горе,
Длилось — час.
Настоящее, горькое горе
В первый раз!

[Satir]

Что я делаю безумец в этот вечер темно синий?
На песке тебя рисую и беседую с пустыней.
Крики ворона услышу - наземь падаю в тоске
Ветер горя заметает мой рискунок на песке!

[ZEUS]

О жест зимы ко мне,
холодный и прилежный.
Да, что-то есть в зиме
от медицины нежной.

Иначе как же вдруг
из темноты и муки
доверчивый недуг
к ней обращает руки?

О милая, колдуй,
заденет лоб мой снова
целебный поцелуй
колечка ледяного.

И все сильней соблазн
встречать обман доверьем,
смотреть в глаза собак
и приникать, к деревьям.

Прощать, как бы играть,
с разбега, с поворота,
и, завершив прощать,
простить еще кого-то.

Сравняться с зимним днем,
с его пустым овалом,
и быть всегда при нем
его оттенком, малым.

Свести себя на нет,
чтоб вызвать за стеною
не тень мою, а свет,
не заслоненный мною.

Б.Ахмадуллина

[Iena]

Далекий виртуальный друг

Далекий незнакомый друг,
А вдруг все сложится случайно?
Как радуга из легких дуг,
Пронзенных яркими лучами.

Обрушив красоту на мир,
Привыкший к будничной измене,
Что потерять рискуем мы,
Когда так мало мы имеем?

Пространства временную связь
Любовной связью не заменишь.
Обманных слов опасна вязь.
Увязнешь в ней и не заметишь.

Нам что-то намечать смешно,
Ведь то, что свято – так непрочно,
Когда в раскрытое окно
Соблазн вползает темной ночью.

И бесконечность наших душ,
Которым тесно в рамках тела,
Растает в вихре новых дружб,
Но это, друг, другая тема.

Ты незнаком еще пока,
Ты как виденье нереален,
Ведь виртуальная строка
Скрывает мелкие детали.

Далекий незнакомый друг,
А, может, это все не вдруг.

Денис Давыдов