О прототипах.

[Avanturistka]

Нашла одну инфу, на мой взгляд, интересную.

Ну что за тип тот прототип…
Прототип - это реальное лицо, представление о котором послужило писателю основой при создании литературного героя.
Слово “прототип” происходит от греческого prot?typon - прообраз. Реальный человек, становясь предметом художественного изображения, преображается настолько, что перестаёт быть равным себе. Причём,
литературный персонаж часто приобретает общие черты и становится шире реального человека.

Возможно, что вы не раз слышали о том, что личность “московского философа и отшельника” Петра Чаадаева вдохновила Грибоедова на появление Чацкого; что действующие лица пушкинской “Пиковой дамы” списаны
поэтом с княгини Голицыной, умершей в преклонном возрасте, и с известного картежника Огон-Догановского; что прототипом образа Вронского в “Анне Карениной” стал не кто иной, как Николай Николаевич Раевский, герой войны 1812 года.

Литературный процесс - загадка. Так что читателю определить, в какой мере связан прототип со своим героем, довольно трудно. Для этого надо знать реального человека, подтолкнувшего писателя к созданию героя. Иногда автор заимствует какую-то одну черту для личности своего персонажа, иногда его интересует внешность, эпизод из жизни, а
иногда он сосредотачивает внимание на самом характере реального человека. Но бывает и так, что встреча, знакомство
вдохновляет творца к созданию произведения. У литературного персонажа может быть и несколько прототипов.

Сегодня предлагаю вам рассказ о некоторых реальных людях, ставших прототипами знаменитых литературных героев.
Портрет1.
Про врача Цемаха (Тимофея Осиповича) Шабада последнее время говорится очень много. В Вильнюсе
собираются поставить памятник этому человеку как прототипу знаменитой сказки К.И.Чуковского.

С Шабадом писатель, по некоторым источникам, познакомился в 1912 году, когда ездил в Вильно читать лекции о Л.Андрееве и О.Уайльде. Шабад после 1917 г. поселился в Вильно (своём родном городе) и жил там до самой смерти. Он был высококвалифицированным врачом, добрым, отзывчивым человеком. Чуковский сам в статье в “Пионерской правде”
называет его прототипом доктора Айболита.
Хотя известно, что доктор Айболит -это не только Тимофей Шабад, но и переведённый и доработанный доктор
Дулиттл из книги английского инженера Гью Лофтинга. Лофтинг, находясь на фронте во время Первой мировой войны, придумал доктора Дулитла, который умело лечил разных животных, общался с ними и воевал со
своими врагами - злыми пиратами. История доктора Дулитла появилась в 1920 году и через пару месяцев после публикации стала настоящим бестселлером. Корней Иванович Чуковский, свободно владевший английским языком, переработал книги Лофтинга и написал книгу по мотивам “Истории доктора Дулитла” , которую назвал “Доктор Айболит”. Затем родилась поэма с тем же названием.

Вполне возможно, что Шабад вдохновил Чуковского на творческий процесс, результатом которого и стали известные нам с детства строки:
Добрый доктор Айболит,
Он под деревом сидит,
Приходи к нему лечиться
И корова, и волчица,
И жучок, и червячок, и медведица.

[Avanturistka]

Портрет 2.

Одним из прототипов Анны Карениной часто называют старшую дочь А.С.Пушкина - Марию Гартунг (1832-1919). Имение М.А.Гартунг располагалось не очень далеко от Ясной Поляны. Встреча с Л. Н. Толстым оставила
неизгладимое впечатление на всю её жизнь. А внешний облик дочери великого поэта так поразил писателя, что ее черты он запечатлел в образе Анны Карениной.

“…По одному взгляду на внешность этой дамы, Вронский определил ее принадлежность к высшему свету….Он
почувствовал необходимость еще раз взглянуть на нее - не потому, что она была очень красива, не по тому изяществу и скромной грации, которые видны были во всей ее фигуре, но потому, что в выражении миловидного лица, когда она прошла мимо его, было что-то особенно ласковое и нежное. Когда он оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее румяные губы. Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке. Она потушила умышленно свет в глазах, но он светился против ее воли в чуть заметной улыбке…”
Вот такой предстаёт перед читателем Анна Каренина. Такой увидел Марию Александровну и Лев Николаевич Толстой.

Напомню, что Пушкин был не только великим поэтом, мужем, но и отцом: у него было четверо детей (Саша, Маша, Гриша и Наташа).
Мария - старшая дочь- получила домашнее образование. В 1860 году она вышла замуж за генерала Леонида Николаевича Гартунга, начальника первого коннозаводского округа под Тулой. Через 17 лет после замужества Л. И. Гартунг, несправедливо обвиненный в хищении, застрелился. Детей у них не было. М. А. Гартунг после
гибели мужа замуж не выходила, жила уединенно в Москве, заботясь о своих многочисленных племянниках.
Умерла она уже при Советской власти, в 1919 году.

[Avanturistka]

Портрет 3.

Говорить о прототипе Остапа Бендера практически невозможно: черты многих реальных людей унаследовал этот удивительный герой. Евгений Петров говорил, что для Бендера сначала была заготовлена лишь услышанная авторами от одного знакомого фраза про ключ от квартиры. Но по мере работы над романом “великий комбинатор” приобретал черты многих друзей, знакомых и земляков И.Ильфа и Е.Петрова. Так, подробность биографии Бендера ( “мой папа был турецко-подданный”) была позаимствована у поэта Э.Багрицкого, тесть которого - Густав Суок - был “турецким
подданным римско-католического вероисповедания” . Авантюризм и жесткость характера Бендер “получил”, возможно, от хорошего знакомого Ильфа Сеньки Товбина.

В то же время многие знакомые Ильфа и Петрова говорят, что в их окружении был один человек, который всё же в какой-то мере мог претендовать на экстраординарную роль прототипа Бендера.
Так, знакомая Ильфа В. В. Окс вспоминает, как однажды он встретил ее словами: “Вава, жаль, что вы не пришли раньше, только что ушел Остап Бендер!“
Это - Осип Беньяминович, в миру Осип (Остап) Вениаминович Шор (1899 -1979). Он был братом одесского поэта
Натана Беньяминовича Шора, известного под псевдонимом А.Фиолетов приятелем Э.Багрицкого и Ю.Олеши. Родился Шор в Одессе, жил в Челябинске и Москве. После появления “12 стульев” немного деланно обижался на Ильфа и Петрова, но втайне гордился похожестью Бендера на
себя. Был сотрудником УГРО, футболистом, путешественником и т.д. и т.п. Особую популярность его личность приобрела после появления романа В.Катаева “Алмазный мой венец”.

[Avanturistka]

А еще вот про Айболита:
Возможно, истина где-то посередине
Еще одну вариацию известной сказки - спектакль "Доктор! Ай, болит..." показали в воскресенье на сцене Казанского театра кукол актеры из Башкортостана. Пьеса весьма отличается от знакомой с детства истории в изложении Корнея Чуковского, но это не беда: в конце концов, советский писатель тоже, в свою очередь, позаимствовал идею о целителе и друге зверей у английского сказочника Гью Лофтинга и творчески ее переработал.
А вот казанский исследователь Руслан Бушков полагает, что у Айболита Чуковского был не только литературный, но и реальный прототип - выпускник Казанского университета Петр Изергин. "За" эту версию говорит и сходство портретов Изергина - сухонького старичка с бородкой клинышком - с изображениями Айболита, и близкое знакомство его с Чуковским, и сама судьба этого врача, нелегкая и самоотверженная.
Всех излечит, исцелит добрый доктор Айболит
Личностью Петра Изергина Бушков заинтересовался еще полтора десятка лет назад, когда занимался историей революционных выступлений в среде казанского студенчества. Изергин был в числе участников знаменитой "ленинской" сходки 1887 года, за что был исключен из университета, с первого курса физико-математического факультета. Спасибо батюшке, мировому судье Василию Семеновичу, который хлопотал, чтобы сыну дозволили вернуться в альма-матер - теперь, правда, уже на медицинский факультет.
Недаром говорят: все, что ни делается, - к лучшему. Именно в медицине Петр Изергин нашел свое призвание, совмещая учебу с работой в знаменитой психофизиологической лаборатории профессора Миславского. Получил Большую золотую медаль университета за исследования физиологии человека и животных. Но и мятежная юность не прошла бесследно - спустя семнадцать лет Петр Васильевич, теперь уже земский врач Балашовского уезда Саратовской губернии, выступил с коллегами против ареста товарища. На разгон демонстрации губернатор Столыпин бросил казаков, и Изергин с десятками других участников попал в больницу.
В 1906 году Петр Васильевич перебирается с семьей в Крым, на работу в детский костно-туберкулезный санаторий в Алупке, по давнему приглашению основателя лечебницы профессора Александра Боброва. К тому времени Изергин досконально изучил способы лечения костного туберкулеза, прекрасно владел методами изготовления корсетов, которые снимали боль и способствовали излечению. А "Бобровка" была одним из первых в Европе климатических санаториев для лечения костных форм туберкулеза, существовала исключительно на собственные средства и помощь благотворителей, но на лечение здесь принимали маленьких пациентов независимо от того, смогут ли их родители оплатить содержание. Главврачу санатория приходилось ежедневно думать о том, на какие средства лечить и кормить более сотни тяжелобольных ребятишек - вот такое нелегкое наследство досталось Изергину после смерти Боброва.
Петр Васильевич неутомимо искал спонсоров, постоянно отдавал в кассу санатория собственные деньги. На взносы состоятельных родителей доктор начал строительство нового корпуса. В годы Гражданской на попечении санатория осталось 25 больных детей, и все они существовали на деньги и продукты, которые получал Изергин, устраивая приемы в Алупке и посещая больных на дому. Потом дошел черед до личных вещей персонала - их ездили обменивать на продукты в окрестных деревнях. Тогда с Изергиным приключилась поистине сказочная история: трое бандитов остановили на дороге лошадь врача и приготовились уже ограбить и разделаться с путником, как подоспел четвертый их товарищ: "Ребята, не трогать его, это детский доктор, кладите все обратно".
После революции Изергин принялся за работу с удвоенной энергией - ездил в Москву, доказывал нужность и полезность санатория. Петр Васильевич претворял в жизнь новую идею: в здравнице ребята должны не только получать медицинскую помощь, но и учиться, несмотря на то, что многие пациенты месяцами лежали в гипсе. Так в санатории появились сотрудники, совмещавшие в одном лице две благородные профессии - педагога и медика, а ребята покидали здравницу полноценными членами общества, ни интеллектуально, ни физически не уступая ровесникам. С именем Изергина в "Бобровке" связано еще одно важное начинание - методика, по которой пациенты находятся на свежем воздухе круглый год. Идея казалась невероятной - как можно подвергать и без того ослабленный туберкулезом организм действию холодного ветра и непогоды? Правоту Изергина подтвердила сама природа: постройки санатория серьезно пострадали от крымского землетрясения 1927 года, и юным пациентам пришлось до декабря жить во дворе, под открытым небом. Однако ни ожидавшихся простуд, ни ухудшения здоровья врачи не отметили. Наоборот, ребята окрепли!
Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит
Руслан Бушков вспоминает: когда исследовательская тропа привела его в "Бобровку" и он увидел портрет Петра Васильевича Изергина, тут же невольно воскликнул: "Да это же доктор Айболит!" Персонал же санатория просто уверен в том, что Изергин послужил прототипом доброго доктора. Ведь в "Бобровке" лечилась дочь Чуковского Мария, или Мура, как звали ее домашние. Увы, девочка умерла, дожив всего до 11 лет, но здравница возвратила к жизни сотни других ровесников Муры. Чуковский неоднократно приезжал в гости к "бобрятам", читал им стихи про Мойдодыра, Муху-Цокотуху, общался и с уважением относился к самому доктору Изергину... Действие малоизвестной документальной повести Чуковского "Солнечная", кстати, происходит именно в "Бобровке". А в самом санатории гостям с гордостью покажут дуб - ровесник здравницы, под которым, по легенде, осматривал пациентов Петр Васильевич, и невольно вспомнится: "Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит"...
Справедливости ради надо упомянуть еще одну версию о прототипе доктора Айболита. Есть гипотеза, что прообразом сказочного героя Чуковскому послужил врач из Вильно Тимофей Осипович Шабад, на квартире у которого писатель в 1921 году прожил некоторое время. Доктор Шабад лечил и подкармливал бедняков, создал детский приют, не отказывал в помощи и четвероногим пациентам...
Кто же все-таки был настоящим прототипом Айболита? Возможно, истина лежит где-то посередине. Для Чуковского, как для настоящего писателя, ни одна встреча не проходила бесследно, откладываясь в творческий багаж. Пришло время - и Петр Изергин, и Тимофей Шабад, а с ними и другие преданные своему делу врачи, с которыми был знаком Чуковский, слились в воображении писателя в один бессмертный образ доброго и самоотверженного доктора. (Алия ЗИГАНШИНА)