Психология поста

[Кот Базилио]

конспект статьи архиепископа сан-францисского Иоанна Шаховского
© составлен Никитиным Игорем
тема модерируется по правилам

Психология поста

Пост - это установление новых ценностей человеческой личности. Не трудно видеть, что человек настраивается, входит в тон высшей жизни, которую он еще не совершенно постигает. И входя в тон, в разум, в философию высшей жизни, постигает он ее все лучше и лучше (поэтому практика поста распространена и является неотъемлемой частью любой религии). Нельзя познать океана божественной жизни, не войдя в него. В этом существенно отличается мудрость истинно-религиозная от философии отвлеченной. Не надо менять сердца и внутренних устремлений духа при тщательном и честном изучении Гегеля, Фихте, Канта, Шопенгауэра. Вы можете прекрасно изучить и запомнить все философские системы мира, оставаясь в вашей прежней жизни. На периферии вашего сознания и интеллекта будут запечатлеваться эти системы и рассуждения самых противоречащих друг другу философов, не трогая глубины жизни вашего сердца, вашей совести. Эти системы и рассуждения будут скользить по интеллекту, идти в памяти и соскальзывать в ту же абстрактную область, из которой они пришли. Человек останется самим собой, какую бы систему, одежду мысли человеческой он на себя ни надевал. Одежда не изменит его сущности. И эта одежда, то есть всякая отвлеченно-философская мысль не будет от человека требовать большего, чем то, из чего состоит ее собственная сущность. Но совсем другое - область религиозного познания. Здесь всякая отвлеченность - лишь малая часть полноты познания, и познается лишь как слабо его отражающая, периферия его. Сущность же познания - новая жизнь, новый путь воли, новый мир бытия, новый человек.

Пост, в своей идее и в своем истинном духе, отрясает с человека все неверное, призрачное и все лишнее, что превратилось уже в нечто самодовлеющее для человека и завалило камнями для него вход в истинное. Чистое земное не противостает небесному, но гармонически согласуется с ним. Нечистота же для христианского сознания является не в материальном естестве как таковом, а в нарушении истинного соотношения между небесным и земным, духовным и материальным, во внутренней, сердечной жизни человека. Нечистота есть всегда выход, выпадение из воли Божией, устанавливающей истинную гармонию жизни мира. Нечистота есть нарушение заповеди, непослушание сопротивление Богу, Его замыслу о мире и о человеке. Чистому все чисто (Тит 1,15), ибо чистый, то есть укорененный в Божьей воле и правде человек и ни в чем ее не нарушающий, поступает всегда по-чистому, по-закономерному, по-богооткровенному, и для него, действительно, все в мире духовном и материальном бывает чисто и бессоблазнительно. Нечистый же, то есть самовольный, эгоцентрический человек, скитающийся своей волей (как евангельский блудный сын) вне гармонической жизни Отца, нарушаю-щий Его волю, пребывает в своей нечистоте, в своей блудности, в своем нарушении истинных отношений жизни... И все тогда для него делается греховным, ибо центр его бытия и его человечности вне Бога. Пост есть нахождение мудрости, закономерности и чистоты отношений ко всему, чрез возвращение к чистому источнику жизни Богу и послушание Его слову.

Пост есть осмысленное и последовательное воздержание от всего неистинного и невечного. Но Пост не есть лишь одно отрицательное воздержание; он есть и положительный приход к истине. Воздержание не есть центр Поста. Центр Поста есть именно приобщение воле Божьей, богоустановленной жизненной гармонии вещей. Пост есть всецелое послушание Богу. Вкушение постной пищи и невкушение скоромной не есть только отказ от одного рода физической пищи и вкушение другого ее рода... Невкушение и вкушение проходит чрез всю глубину жизни человека, касается основ его. Пост есть отказ от вкушения человеческим сердцем и разумом всего призрачного неистинного и невечного. Всецелое устремление ко вкушению вечного и истинного. По-детски, наивно иногда люди думают, что в Пост им надо вкушать лишь то, что они не любят (все невкусное) и отказываться от всего любимого (вкусного). Это, конечно, детская концепция поста. В ней есть доля истины, но она не дает подлинного воздержания. Упражнять свою волю во вкушении всего невкусного и в невкушении всего вкусного не плохо. Но это лишь внешне поставленная задача, лишь отвлеченная тренировка воли. И вкусное можно постнически вкушать... Василий Великий говорит, что постники особенно остро воспринимают вкус и вкусность даже самой простой пищи. Тут дело в чем-то более глубоком. Постническим вкушением пищи, например, всегда будет вкушение благодарственное, такое, перед которым и после которого, и во время которого человек в сердце своем искренно благодарит Бога за дар пищи. Постна всякая пища, делающаяся неким трамплином сердца к небу и Богу. И, наоборот, скоромна всякая пища, даже сухая, съедаемая без этого чувства сердечной благодарности Богу, подателю всяческого блага...

Пост, во внешнем выражении своем, есть, конечно, и упражнение, в смысле приобретения опыта. Атлет знает, что если он за десять минут до состязания съел обед из пяти блюд, дело его проиграно. Это же знают артисты-певцы пред своим концертом. Но это очень мало кто знает из молящихся Богу. Они думают часто, что молитвенное дыхание их сердец не зависит от качества и количества их пищи. Они думают, что лучшие их переживания и религиозные их возвышения не стоят в тесной зависимости от насыщенности их желудков и степени удовлетворенности их покоелюбивой и сластолюбивой плоти.

Путь не должен делаться самодовлеющим и закрывать самую цель пути. Но, как живет человек часто в мире ради самой этой своей жизни, жить, как живется, а если можно, то и получше жить (не понимая, что жизнь эта его не есть цель, но лишь путь к цели), так и пост обычно переживается человеком вне его цели, а лишь как нечто в себе самом имеющее смысл, как исполнение известного обряда. Оттого встречались и теперь часто встречаются среди христиан такие постящиеся, которые сочтут великим грехом для себя вкусить в посту даже молочное (не говоря уже о мясе), но остаются в своем бесчеловечном и жестокосердном окаменении сердца в отношении к своему ближнему. Невозможно понять постящегося и остающегося среди своих мелких интересов, злословий и острословий. Это какое-то уродство духа. Невозможно понять механического пощения, как и механической молитвы. Люди, механически, по обычаю лишь не сознательно постящиеся и молящиеся, обманывают не только самих себя, но и Бога. Пост не обряд и не йогическое действие. Пост есть целостное миросозерцание евангельское.

Больным, немощным, рождающим не заповедан физический пост. Он им уже дан в болезнях и муках и ослаблении физического их состава. Ради духа и цели своей жизни, им надо укреплять свою плоть земной пищей. Пост для них лишь в одном духе, в сердце, где его начало и где его конец для всякого человека. Для здоровых, сильных, у коих избыток их физической силы препятствует молитве, целомудрию, смирению, физический пост великое благо: пресыщенный человек всегда находится в каком-то обольщении относительно себя. Он чувствует себя всегда лучшим, чем он есть, и доброта его, как доброта пьяницы, исходит не от глубины сердца, а от глубины желудка. Известно, что пьяница, с умиленными слезами желающий целоваться со всеми, совсем не добр по существу своему. Это пьяное умиление у него может сейчас же перейти в озверение. Так же и разнеженный от сытой и праздной жизни сластолюбивый человек часто бывает склонен к благодушным порывам и мыслям. Но все это у него не основательно. Это доброта лишь пена над глубиною моря эгоизма Его добро дом, построенный на песке (Мф 7,26). Стоит такому человеку (да и вообще всякому) немного попоститься, утеснить плоть, сузить свое пространство жизненное на земле каким-либо самоограничением, как он увидит все свое бунтующее эгоистическое естество. Оттого-то многие постящиеся бывают злы и раздражительны, а стоит им только вкусьненько поесть, как они становятся кроткими и добрыми. Это и есть душевный человек в своей стихии природной, не разумеющий того, что от духа Божия, а что от духа плоти; он способен спутать, смешать два различных умиротворения своей души. Но надо пройти человеку чрез всю боль обнаружения своего грешного подполья. Надо ущемить, расшевелить плоть свою, душу свою; надо лишить себя каких-то своих ценностей, каких-то своих пристрастий и посмотреть: каково внутреннее нашего естества? Этому учит нас Пост. И этого он достигает, будучи истинной и самой совершенной гигиеной человека.

Ущемим немного себя, свою самость, душевно-плотскую. Начнем с пищи... Бунтует или не бунтует душа? Посмотрим, зарегистрируем ее состояние. Ущемим ее покой эгоистический. Опять, посмотрим... Ущемим ее душевные привязанности, введя их в русло меры, попробуем быть свободны от всего, чтобы самую последнюю глубину духа своего отдать Богу. Срывы не докажут нам неправоты наших лучших исканий; они лишь докажут нам всю нашу немощь, нищету духовную. И поставят нас пред правдою смиренных наших чувств и самооценок. Пост обнаруживает всю несостоятельность, всю душевную нищету нашу человеческую. Это драгоценное обнаружение. И он же обнаруживает силу Божию, действующую в этой нищете, в слабости человеческой. Это уже громадное достижение Поста в деле человеческого самопознания и познания Бога.

[Антон Ю.Б.]

В следующий понедельник, 28 ноября, начинается Рождественский Пост. Для кого-то он, надеюсь, станет первым постом. Но совершенно всем желаю прожить этот пост и дожить до плодов. А пока - немного задуматься.

Так что же такое пост? Надо ли объяснять его смысл и обосновывать его необходимость? Наверное, все же надо, поскольку мы должны быть готовыми не только в уповании нашем дать ответ (1 Пет. 3:15), но и в путях к чаемому.

Но как ответить? – Ведь все мы очень по-разному спрашиваем, и лучше даже сказать, что очень разное в нас об этом спрашивает. Быть может тогда оставить нам до времени ответ и постараться увидеть неслучайность поста? Пусть не принять, не согласиться, но хотя бы увидеть? Кто-то может что-то усмотреть для себя в древности этого установления – не только в Ветхом Завете мы можем с ним познакомиться, но и в аскетических практиках практически всех древних религиозных традиций. Кто-то заметит в своей жизни неслучайность внешнего и внутреннего – в многообразии этого неслучайного внешнего, объемлющего и питание и режим, и занятия, и многое другое. А, заметив, уловит связь этого с тем, что подразумевается и постом.

Ну а если все же не видится неслучайности, не понимается того, что эта неслучайность не просто есть, но есть для каждого? Отчего может быть это? Что тогда в нас не понимает поста, не соглашается с его нужностью? А, пожалуй, все достаточно просто – нет пока в нас того, чему пост как раз и нужен.

“Молитва—бессильна, если не основана на посте, и пост — бесплоден, если на нем не создана молитва” – говорит нам словами преподобного Марка Подвижника опыт всей Церкви, потому что этот опыт – живой, словами многих других выражался и выражаться будет. Вовсе не цитатно могут сказать нам о том же и священник из ближайшей к нашему дому церкви, и многие “обычные” верующие, выходящие из нее после службы первого дня Великого Поста.

И здесь мы подошли к тому, о чем только и надо было говорить, говоря о посте. И это – отдельный и долгий разговор, который тоже нужен только для того, чтобы помочь увидеть то главное, что выражается вполне кратко. Молитва – это жизнь души, дыхание ее, а живет она встречей с Богом.

Во встрече двоих нужны оба, да только слишком часто мы, говоря, что “Бог у нас в душе”, подразумеваем лишь то, что в душе у нас есть место для Него и не понимаем, что этого места еще нет. И не освободится оно даже волевым усилием, потому что воля – лишь одна из способностей души, а каждую из этих способностей надо еще и воспитать.

И в том числе и постом душа воспитывается – именно воспитывается, а не просто самоограничением освобождается в ней место для встречи. А с воспитанием души возрастает и молитва, из упования Встречи превращаясь в саму Встречу.

[Витя]

Лучше поздно…

ПЕТРОВ ПОСТ c 22 мая / 4 июня по 28 июня / 11 июля в 2007 году
Этот летний пост, который сейчас мы называем Петровым, или апостольским, раньше называли постом Пятидесятницы.

Церковь призывает нас к этому посту по примеру святых апостолов, которые, приняв Святого Духа в день Пятидесятницы, в посте и молитве готовились ко всемирной проповеди Евангелия.

День Пятидесятницы, когда в пятидесятый день после исшествия Своего из гроба и в десятый день по Вознесении Своем Господь, воссевший одесную Отца, ниспослал Пресвятого Духа на всех Своих учеников и апостолов, – один из величайших праздников. Это совершение нового вечного завета с людьми. Дух Святой, сошедший на апостолов, Дух истины, Дух премудрости и откровения начертал вместо Синайского новый Сионский закон. Место Синайского закона заступила благодать Святого Духа, законополагающего, подающего силы к исполнению Закона Божиего, изрекающего оправдание не по делам, а по благодати.

Мы не постимся в Пятидесятницу, потому что в эти дни Господь пребывал с нами. Не постимся, потому что Он Сам сказал: можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених (Лк. 5, 34).

«После продолжительного праздника Пятидесятницы пост особенно необходим, чтобы подвигом его очистить нам мысли и соделаться достойными даров Святого Духа, — пишет святой Лев Великий. — За настоящим празднеством, которое Дух Святой освятил Своим сошествием, обыкновенно следует всенародный пост, благодетельно установленный для врачевания души и тела, и потому требующий, чтобы мы провождали его с должным благоволением. Ибо мы не сомневаемся, что после того, как апостолы исполнились обетованною свыше силой и Дух истины вселился в сердца их, между прочими тайнами небесного учения, по внушению Утешителя, преподано также учение и о духовном воздержании, чтобы сердца, очищаясь постом, делались способнейшими к принятию благодатных дарований... нельзя сражаться с предстоящими усилиями гонителей и яростными угрозами нечестивых в изнеженном теле и утучненной плоти, поскольку то, что услаждает нашего внешнего человека, разрушает внутреннего, и напротив, разумная душа тем больше очищается, чем больше умертвляется плоть».

Поэтому-то учители, просветившие примером и наставлением всех чад Церкви, начало брани за Христа ознаменовали святым постом, чтобы, выходя на брань против духовного развращения, иметь для этого оружие в воздержании, которым можно было бы умертвить греховные вожделения, ибо невидимые наши противники и бесплотные враги не одолеют нас, если мы не будем предаваться плотским похотям. Хотя в искусителе желание вредить нам постоянно и неизменно, но оно остается бессильным и бездейственным, когда он не найдет в нас стороны, с которой ему можно напасть... По этой-то причине установлен неизменный и спасительный обычай — после святых и радостных дней, празднуемых нами в честь Господа, воскресшего из мертвых и потом вознесшегося на небеса, и после принятия дара Святого Духа проходить поприще поста.

Далее