"Дилетантские заметки ЧД"

[easy]

Сообщение от Чёрный Дембель

Да и естественники от оных гуманитариев недалеко ушли.

Яркий пример - здешний же форумчанин Ромчик. А ведь он еще и преподает. В техническом ВУЗе, хочу заметить. Если не ошибаюсь.

[Wally]

Сообщение от easy

Яркий пример - здешний же форумчанин Ромчик. А ведь он еще и преподает. В техническом ВУЗе, хочу заметить. Если не ошибаюсь.

Да Вы что!?

Хотя,... может он там каую гумдисциплину преподает?

[ttervist]

их знает весь мир , а вот тебя только местный форум да бабки на лавке .

[Чёрный Дембель]

Сообщение от Wally

Там где знания проверяются практикой щеки не особо понадуваешь.

Это точно. Но они нередко и в естественных науках умудряются найти тихие крысиные норы.

Сообщение от Wally

не все, ой не все деградировали. Смотрю вокруг, и здесь и дома полно очень хорошей умненькой молодежи. Может это Воронежское локальное? Депрессивный угол?

Ну, я же не говорил, что все поголовно, но тенденция налицо.

Сообщение от ttervist

их знает весь мир , а вот тебя только местный форум да бабки на лавке .

А я и не стремлюсь к мировой славе. На эту тему притча.

Несчастье особого рода

Римский консул Дуилий разбил карфагенян. В благодарность за это римляне постановили, чтобы за ним всюду следовали флейтист, дудящий на флейте, и человек с зажженым факелом.
Как известно, у консула Дуилия была интрижка с одной знатной патрицианкой -- и что же? Этот победитель и герой очутился в самом невыносимом положении: как только он собирался на тайное свидание к своей возлюбленной, за ним бежала целая процессия -- впереди флейтист, за ним факелоносец, а сзади толпа любопытных.
-- Куда это несет нашего Дуилия?
-- Да к этой, знаете... Он с ней уже второй год путается.
-- А муж что же?
-- Ну, уж эти мужья... Ему и факелом освещают и в дудку дудят -- разве муж видит и слышит что-нибудь?
Историк говорит, что Дуилий, терпение которого лопнуло, выхватил однажды у флейтиста дудку, пробил ему голову, а потом поджег факелом и факелоносца и себя...
Так и погиб этот чудный отзывчивый человек...


* * *

Дети! Помните: для преуспеяния в жизни не нужно совершать громких подвигов... живите себе тихо, смирно, и ни один ваш поступок не будет освещен светом факела, и ни об одном вашем поступке не продудят на весь мир...

А.Аверченко.

[ttervist]

Сообщение от Чёрный Дембель

А я и не стремлюсь к мировой славе.

но согласись ведь как приятно позиционировать себя голубем срущим на лексус

[easy]

Сообщение от Wally

может он там каую гумдисциплину преподает?

Увы и ах, с его же слов - далеко не гум.

Сообщение от ttervist

их знает весь мир , а вот тебя только местный форум да бабки на лавке

Сообщение от ttervist

но согласись ведь как приятно позиционировать себя голубем срущим на лексус

ttervist, милейший, ценность Ваших постов в возникшей здесь окололитературной дискуссии - нулевая.

[ttervist]

easy, ваши опусы мне знакомы , ценность их идентична

[Teddybear]

Сообщение от Wally

Смотрю вокруг, и здесь и дома полно очень хорошей умненькой молодежи. Может это Воронежское локальное? Депрессивный угол?

Да нормальная у нас в основной массе молодежь.. Дочь вон зубрит днями и ночами, на улицу погулять не выгонишь.
И пивас с семками далеко не все хлещут. В музыкалке полно детишек, в тренажерке от подростков порой не протолкнуться.

ЗЫ Сорри за оффтоп.

[Чёрный Дембель]

Сообщение от ttervist

ведь как приятно позиционировать себя голубем срущим на лексус

Не знаю - не пробовал.

Сообщение от Teddybear

Да нормальная у нас в основной массе молодежь..

Всякая у нас молодёжь. Дочку тоже от учебников не отгонишь, по клиникам сама ходит, к специалистам пристаёт, разные специальности пробует, а в это время всё тёплое время суток её сверстники у нас во дворе круглую ночь гулеванят. По утрам столик во дворе - как последняя пушка на батарее, в бутылках, как в стреляных гильзах, по колено.

[Teddybear]

Сообщение от Чёрный Дембель

По утрам столик во дворе -

Столики и лавки во дворе - зло..
Еще раз извиняюсь за оффтоп

[easy]

Сообщение от ttervist

easy, ваши опусы мне знакомы

ttervist, я счастлива: в таком случае Вы можете общаться с моими опусами напрямую, минуя меня. А я сама не расположена к беседе с Вами.

[ttervist]

easy, дверь там проваливай ------------->
и да голубушка я не с вами общался

[easy]

Сообщение от Чёрный Дембель

сплошная этнография, в данном случае объясняющая тупость и голливудских фильмов, и американских рекламы с пропагандой, и управляемость и безропотность американского обывателя - этакая ильфопетровская "Одноэтажная Америка", заколосившаяся, отцветшая, отплодоносившая, созревшая, загнившая и опавшая, а теперь медленно разлагающаяся и испускающая удушливый смрад.

Чёрный Дембель, Вы сделали то, что я не удосужилась осилить за 30 лет чтения писаний Кинга: четко определили и описали главный раздражающий фактор в этих текстах.
Для меня символ "одноэтажной Америки" Кинга, маленький, но противный повторяющийся штришок почти во всех его книгах, есть упоминание печенья "Орео" (помимо прочего). Поубывав бы. (С) У сотоварища Стиви по писательскому цеху и окучиваемому жанру - Дина Кунца - тоже имеется подобная фишка: непременный золотистый ретривер.

[Чёрный Дембель]

Евгений Дубровин


Наш земляк, уроженец Таловского района, выпускник Воронежского СХИ, затем - редактор "Молодого коммунара", собственно, превративший чахлую безвестную многотиражку в одно из ведущих на тот момент региональных СМИ, затем - главный редактор главного сатирического журнала СССР "Крокодил".

Ранние произведения писателя, главными из которых являются "Племянник гипнотизёра" и "Грибы на асфальте", посвящённые многотрудной и бесшабашной жизни воронежских студентов 50-х годов, легки, веселы, но при этом совершенно не страдают поверхностностью. Впоследствии автор, всё более теряющий былой оптимизм и жизнелюбие вследствие суровых реалий несложившейся личной жизни, стал всё больше обращаться к семейной проблематике и мелодраме, но, несмотря на отчётливо сквозящую в поздних произведениях меланхолию и безысходность, и эти книги полны светлого нерастраченного человеческого чувства и лиризма. Самым же известным произведением является, пожалуй, повесть "В ожидании козы", благодаря поставленному по её мотивам в 1988 году фильму "Француз". Впрочем, детективная тема писателю тоже была совсем не чужда, и, как может убедиться читатель, в этом жанре Дубровин показал себя вовсе не дилетантом.

К сожалению, автор ушёл из жизни рано, в неполные 50 лет, и не смог раскрыть свой талант в полной мере. Остаётся только бережно относиться к литературному наследию нашего незаслуженно полузабытого земляка.
Впрочем, в последние годы сделаны некоторые попытки вернуть писателя из забвения: около 5 лет назад в Воронеже, на Машмете, появилась улица Дубровина, а в нынешнем году издательство "Речь" переиздало книгу "В ожидании козы".

В целом, очень и очень рекомендую к обязательному прочтению, можно прямо с отроческого возраста.

[Чёрный Дембель]

Я уже неоднократно писал в разных темах и на разных ресурсах, что, по моему глубокому мнению, школьная программа по литературе - и при советской власти, и после оной - составлялась с единственной целью: раз и навсегда отбить у подрастающего поколения всяческий интерес к родной, русской литературе.

Мало того, что в неё включены произведения таких писателей, что и для взрослого не слишком-то читабельны (Лев Толстой, к примеру, или Чехов), да ещё и из наследия оных писателей выбираются, как нарочно, произведения не из лучших (к примеру, не понятно, за каким дьяволом нужно двенадцати-тринадцатилетним детям сношать мозги бытом и нравами мелкопоместного и столичного дворянства начала 19 века на примере бесконечного мозговыносящего "Евгения Онегина" в то время, когда у Пушкина есть феерически прекрасные и эпичные "Полтава" и "Медный всадник").

Более того: зачастую акцент делается не на изучении самого произведения. а сводится к вбиванию в неокрепшие детские мозги неких критических статей весьма сомнительной компетентности по поводу тех или иных произведений. Ярчайший пример - пьеса А.Н.Островского "Гроза" и статья Добролюбова на тему пьесы "Луч света в тёмном царстве". Не вдаваясь в содержание и моральную оценку героев этой семейной драмы, могу сказать лишь одно: Добролюбов, чахотошный студентик, умерший 25 лет от роду, не живший ни единого дня семейной жизнью и вряд ли вообще познавший женщину за столь короткий отпущенный ему судьбой срок, просто не имел ни малейшего морального права писать подобные критические статьи "космического масштаба и космической же глупости" относительно предметов, о коих не имел ни малейшего представления, а рекомендовать подобную статью к обязательному изучению в средней школе с обязательным написанием "сочинения" (фактически, изложения близко к тексту) мог только человек, изначально злонамеренный.

Ну, а полгода, загубленные в 10 классе на "Войну и мир", я нашему образованию вообще не прощу!

К чему я это всё?! Ах, да! Так вот, составители советской школьной программы перелопачивали пласты русской литературы в поисках произведений, отражавших классовую борьбу и прочую совкошнягу, и на поверхность всплывали, как дерьмо по весне, всякие мрачные мизантропы типа Чехова и унылые говноеды-недоницшеанцы типа Максима Горького. Когда же ситуация перевернулась на 180 градусов, из загашников стали извлекать всякую антисоветчину, типа Солженицына, которого и писателем-то назвать язык не встанет, Пастернака и прочую бесовщину, типа "Мастера и Маргариты" (у Булгакова есть немало качественных произведений, но тут, как и было сказано ранее, воткнули в школьную программу дурацкую сказку, написанную, такое ощущение, специально для лиц с острой тупоnёздностью в терминальной стадии).

Создаётся твёрдое впечатление, что при любой власти выдавливаются из народной памяти и постепенно уходят в небытие прекрасные истинно русские писатели, певцы русского, по-хорошему патриархального уклада русской жизни, а также настоящие русские патриоты, понимавшие пагубность прозападнических идей и патологического комплекса неполноценности русских по отношению к якобы просвещённым европейским нациям.

Вот я и стараюсь отыскивать и возвращать, по крайней мере, тем, кто почитывает эту темку, уходящих в небытие русских авторов.

PS: заботами суетливых книгопродавцев сайт Флибуста, откуда я беру 99,99% литературы, Госпотребнадзором закрыт для посетителей с российскими IP, но это не значит, что он исчез или абсолютно недоступен, просто размещать ссылки на конкретные его разделы, как я делал раньше, нет больше смысла. Устанавливайте ТОР-браузер, вводите в поисковую строку flibusta.net или flibusta.me или flibusta.is ну, а дальше идите по внутреннему поиску.

[Чёрный Дембель]

Анна Андреевна. Так, верно, и "Юрий Милославский" ваше сочинение?
Хлестаков. Да, это мое сочинение.
Марья Антоновна. Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.

Михаил Загоскин.

Мелкопоместный дворянин, компетентный чиновник, начавший службу в 13 лет коллежским регистратором - с самой нижней ступени Табели о рангах - и закончивший действительным статским советником, то есть, в генеральских чинах, на посту директора московской Оружейной палаты. В войну 1812 года был в Петербургском ополчении, сражался в корпусе Витгенштейна, был ранен, неоднократно награждался за боевые и гражданские заслуги.

Писать начал рано, многие вещи не сохранились. С 26 лет пишет пьесы и комедии, которые не без успеха ставятся на столичных театральных подмостках, и таким образом становится заметным писателем.

В 31 год Загоскин вынужден покинуть Петербург и отправиться в Москву к новому месту службы, о чём сначала сильно горевал, но потом всей душою влюбился в Первопрестольную и посветил ей на склоне лет одну из позднейших, наиболее зрелых и программных своих вещей, собрание очерков "Москва и москвичи", невольно перекликающихся с одноимённым произведением Гиляровского. Архиинтересно читать эти книги одну за одной, имея возможность следить за эволюцией мод, быта, нравов и психологии москвичей на протяжении примерно полутора сотен лет.

Но это будет позже, а в конце 1829 года, в 40 лет, автор публикует свой первый роман - тот самый "Юрий Милославский", после чего, выражаясь языком газетного штампа, просыпается знаменитым.

Собственно, Загоскин неспроста называется "Русским Вальтером Скоттом" - автор первым в России обратился к жанру исторического романа, весьма успешно, и сделал этот жанр основной темой своего творчества.

Следующий исторический роман, увидевший свет в 1831 году - "Рославлев, или русские в 1812 году" - вплоть до выхода в 1865 "Войны и мира" оставался в русской - да и мировой - литературе крупнейшим и наиболее значимым произведением, посвящённым войне с Наполеоном, тем более, что автор был её живым и активным участником.

Третий роман - "Аскольдова могила" - был принят критикой прохладно, но по его мотивам Верстовским была написана одноимённая опера, пользовавшаяся успехом.

На мой взгляд, современные автору критики чересчур сурово отзывались об этом романе - он вполне добротный, наравне с предыдущими. Искушённому читателю XXI века аллюзии и сюжетные ходы, конечно, кажутся примитивными и легкопредсказуемыми, но не надо забывать, что жанр исторического романа в те годы только зарождался, и те интриги и секретки, которые закладывал автор, представляются наивными в наши дни, а 200 лет назад были вполне новаторскими и годными. Впрочем, и творчество самого Вальтера Скотта сегодня выглядит довольно наивным и приземлённым.

После этой трилогии автор не оставил своих литературных занятий - появились "Брынский лес", "Кузьма Петрович Мирошев", "Русские в начале восемнадцатого столетия" и другие.

Есть у Загоскина и вещицы для любителей чернушки - к примеру, сборник народных баек "Вечера на Хопре", в котором фольклорные страшилки оформлены во вполне готичную вещь в духе и под явным влиянием произведений Анны Радклифф, чего сам автор, собственно, и не пытается скрывать.

Во всех своих трудах Загоскин неоднократно и однозначно признаётся в любви к России и русскому образу жизни, неоднократно в лице своих героев и в прямой речи к читателю пишет о недопустимости и вреде низкопоклонства перед Западом, уже тогда проявлявшего зачатки толерастии, цветущей ныне буйным цветом, о бессмысленности допущения к воспитанию русских детей всяких сомнительного рода мусью и мамзелей, бывших в своём отечестве хорошо, если чиновниками, а то и вовсе конюхами или непотребными девками, о необходимости сохранения русских традиций и русского уклада жизни, от бытового до общегосударственного и прочих проблемах. Художественная же выразимость автора великолепная, местами прямо гоголевская, особенно в описании природы и горячо любимых московских пейзажей.

Умер в возрасте 62 лет, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Читать всем, исторические романы - прямо с подросткового возраста.

[Чёрный Дембель]

В русской литературе имеется огромное количество произведений о войне; десятки, если не сотни писателей, как выдающихся, так и просто талантливых, и даже заурядных штатных литпропагандистов на окладе отметились тысячами произведений разнополярного художественного достоинства и идеологического направления. В своё время выделилось даже целое литературное направление от участников ВОВ, именуемое «Лейтенантской прозой», но совершеннейшей скалой над всеми ними возвышается глыба писателя, поэта и самого знаменитого военного корреспондента, 100-летие со дня рождения которого отмечаем мы на днях, 28.11.2015.

Константин Симонов

Кирилл Михайлович Симонов (имя Константин он взял себе позже — из-за дефектов дикции «Кирилл» он почти не выговаривал) родился в Петрограде, в дворянской семье, глава которой был кадровым военным, дослужился до генерал-майора и пропал без вести в конце Гражданской. Наверное, именно поэтому писатель никогда не считал себя просто мобилизованным на разработку военной тематики в литературе только во время войны (ведь любому порядочному человеку неудобно оказаться в стороне от неё, когда сражается весь народ). Константин Михайлович писал о военных делах не по обязанности, а по глубокой внутренней потребности и с юных лет до конца дней своих продолжал думать и писать о людских судьбах, связанных с войной и военной службой.

Совсем ещё молодым человеком Симонов участвовал в боевых действиях на Халхин-Голе; непосредственно перед войной дважды обучался на курсах военных корреспондентов при Военной академии имени Фрунзе и Военно-политической академии.

В июле 1941 года он был под Могилевом, в частях 172-й стрелковой дивизии, которая вела тяжёлые оборонительные бои и прорывалась из окружения. Во время боёв в Крыму писатель был в цепях контратакующих пехотинцев, участвовал в боевом походе подводной лодки, вместе с разведчиками высаживался в тылу врага, бывал среди защитников Одессы, Сталинграда, в передовых частях во время Курской битвы, в Белорусской операции, в завершающих операциях по освобождению Чехословакии, Польши и взятию Берлина и во многих других местах, где происходили решающие события, и уже спустя много лет после Победы Симонов часто встречался и обстоятельно беседовал с фронтовиками, от маршалов Победы Жукова и Конева до простых пехотинцев, вытащивших на себе всю боль и тяжесть войны.

Неудивительно, что, располагая таким богатейшим и разносторонним материалом, писатель сумел заметить и открыть много новых, до этого малоизвестных фактов или такие их оттенки, которые раньше не замечались.
Любой воевавший человек знает, что каждый день или каждая неделя войны вызывают такие душевные потрясения и обострённое видение всего происходящего, учат тому, чего в мирное время нельзя постигнуть и за многие годы, а иногда и за всю жизнь. Освежая свой боевой и жизненный опыт в памяти, писатель переплавил в своих чувствах и мыслях увиденное и пережитое как им самим, так и тысячами участников войны.

Надо сказать, что к июню 1941 года автор подошёл уже с солидным боевым и писательским багажом: к этому моменту им были написаны целый ряд военных стихотворений, поэм и пьес; по некоторым ставятся спектакли, а вскоре снимаются фильмы («Парень из нашего города», «Жди меня»).

Едва вернувшись в конце июля с Западного фронта, под свежими впечатлениями от боевых действий, буквально в один день Симонов пишет, пожалуй, самое известное и самое культовое стихотворение Великой Отечественной войны - «Жди меня», затем, в ходе войны — ещё несколько сборников мощных стихов и поэм, среди которых такие глыбы, как "Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины", "Над чёрным носом нашей субмарины", "Майор привёз мальчишку на лафете" и термоядерный "Убей немца!", которых бы с лихвой хватило иному поэту для литературного бессмертия и для полноценной Нобелевской премии, ну и, в 1959 году выходит венец трудов автора — роман «Живые и мёртвые», первая часть трилогии «Живые и мёртвые» - «Солдатами не становятся» - «Последнее лето».

Моё глубокое убеждение — это вторая несостоявшаяся стопроцентная Нобелевка автора. Не знаю, выдвигали ли в позднебрежневское время Симонова на эту премию, но, думаю, уже в те годы насквозь проституированные члены нобелевского комитета его стопудово бы зарубили, ибо произведение идёт абсолютно вразрез со всеми так называемыми либеральными ценностями. Это две с половиной — три тысячи страниц текста, художественно выверенного и безукоризненного, но, в то же время, чрезвычайно плотно насыщенного размышлениями автора о жизни и смерти, о воинском и гражданском долге, об ответственности за порученное дело и за жизни подчинённых и других доверившихся людей, о чести и совести, о верности присяге, Родине и любимой женщине, при этом, несмотря на годы написания, Симонову удалось избежать коммунистической риторики и прогиба под идеологию практически полностью, и даже в рассуждениях о ВКП(б) он умудряется преподнести её роль не как роль рулевого мировой революции и не как оплот чаяний всего прогрессивного пролетариата — он, скорее, обозначает партию, как некий орден меченосцев, арматурную сетку Красной Армии и всей страны. Пусть спорно, но вполне достойно и эпично.

Трилогия — мегаглыба, стопроцентно достойная стоять на одной полке с «Тихим Доном», куда более созвучная нашему времени, адекватная и актуальная по сравнению с «Войной и Миром», ну, а такой Нобелевский лауреат, как «Доктор Живаго», не к ночи будь помянут, недостоин быть раздербаненным на листки для укрытия этих полок от пыли.

Автора иногда называют "Русским Хэмингуэем", но это, на мой взгляд, чистой воды издевательство либерастов над памятью Константина Михайловича - по "гамбургскому счёту" Хэмингуэй ему туалетную бумагу в сортир подавать недостоин, ИМХО, и, думаю, в пору главредакторства Симонова в "Новом Мире" или "Литгазете" он старика Хэма взял бы в штат, в лучшем случае, курьером, почту разносить. Ну, или в редакционный буфет, врио чучела медведя.

При жизни автор был вполне заслуженно обласкан, многократно становился лауреатом Ленинской и Сталинской премий, депутатом, председателем, главредом, был женат на красивейших женщинах страны — в том числе на знаменитой актрисе Валентине Серовой, которой и посвятил самое знаменитое своё стихотворение - и прочая, в общем, жизнь удалась, а вот после падения СССР был незаслуженно почти забыт — ну, разве что, раз в год — два по «Звезде» крутят экранизацию «Живых и мёртвых».

Умер Константин Симонов в 1979 году и, по завещанию, был кремирован, а прах его развеян над Буйничским полем под Могилёвом.
«Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, — поле под Могилёвом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков…».

Творчество Константина Симонова — программное и обязательное к прочтению всякому, кому небезразличны жизнь, судьба и история России. В прежние времена изучалось с начальной школы — помню, поэму «Сын артиллериста» учили наизусть в 5-м, поди, классе. Пора вернуть народу одного из ярчайших классиков русской литературы.

[Чёрный Дембель]

Есть такое расхожее мнение: "На детях природа отдыхает". Тем не менее, опровергающих этот постулат житейских примеров масса, и вот один из них.

Николай Чуковский

Сын знаменитого детского писателя, поэта, переводчика, критика Корнея Ивановича Чуковского. Литературным творчеством занимался с отроческих лет, был вхож в высшие круги литературной тусовки, лично, подростком и юношей, был знаком и лично общался со всем цветом русской литературы начала 20 века - Гумилёвым, Блоком, Маяковским, Ходасевичем, Горьким, Волошиным, Ахматовой и прочая, и прочая - о чём оставил, в частности, сборники мемуаров "Литературные воспоминания" и "Мы знали Евгения Шварца". В предвоенное время пробует себя в разных испостасях - и как автор авантюрного жанра (к примеру, в "Приключениях профессора Зворыки"), и как переводчик - с творчеством Николая Чуковского в именно этом жанре, сами того не подозревая, знакомы примерно 99,99% читателей - именно ему принадлежат ТруЪ-канонiчные переводы известнейших и всеми любимейших с детства книг Марка Твена, Роберта Льюиса Стивенсона, Артура Конан Дойла, Эрнеста Сетон-Томпсона и других авторов; именно его фразы звучат в экранизациях этих произведений.

С 1939 года, с Зимней войны - фронтовой корреспондент, участник обороны Ленинграда, блокадник. С этого времени жанр автора радикально меняется — теперь это военная проза. Под Ленинградом автор был прикомандирован к знаменитому 3-му ГИАПу — одной из самых прославленных и результативных истребительных авиачастей начального периода войны. По материалу, накопленному во время пребывания в части, автор и написал свою главную книгу - «Балтийское небо», одноимённый фильм по которой, думаю, видел всякий.

Фильм отличный, однако, автору он категорически не понравился — это, как раз, тот случай, когда книга «некиногенична» из-за значительной психологической глубины и обилия авторского текста, не передаваемых посредством визуального ряда. Фильм хорош по-своему, книга — по-своему. Главный плюс книги, кроме, как всегда у Чуковского, грамотного, выверенного и не отягощённого литературными излишествами языка, главное её преимущество перед подавляющим большинством военной литературы — то, что действия истребительного полка показаны не как лубок, не как политзаказуха, не как отражение подвига, не как сборник охотничьих баек, а именно как повседневная, пусть тяжёлая и опасная, полная лишений, потерь и боли, но работа - работа и лётчиков полка, и техников, и батальона аэродромного обеспечения и всех, кто с этим связан. Попутно подробно и драматично показаны жизнь и работа жителей блокадного Ленинграда. Так что, посмотрели фильм — обязательно прочтите книгу. И наоборот.

Ну, и отдельной темой в творчестве писателя идут, если так можно выразиться, научно-популярные произведения о путешественниках и путешествиях - «Беринг» и «Водители фрегатов». Для детства и юношества — просто восторг, так что, рекомендую всем.

[Литератор]

Ох уж эти хирурги. Чуть что - в морг.
У Лагина есть несколько крепких вещей. Прежде всего, "Майор Велл Эндъю" - сиквелл к "Войне миров" Уэллса, "Остров разочарований" - криптоистория (у гитлеровцев к концу войны есть атомная бомба) и, конечно, "Голубой человек" - одна из первых "попаданческих" вещей в СССР, герой переносится в конец 19 века. Рекомендую.
Ну, а Хоттабыч - это перепев "Медного кувшина" Энсти, но у Лагина Хоттабыч куда добрее.

[Чёрный Дембель]

Сообщение от Литератор

У Лагина есть несколько крепких вещей. Прежде всего, "Майор Велл Эндъю" - сиквелл к "Войне миров" Уэллса, "Остров разочарований" - криптоистория (у гитлеровцев к концу войны есть атомная бомба) и, конечно, "Голубой человек" - одна из первых "попаданческих" вещей в СССР, герой переносится в конец 19 века.

Как же, читал-с. Вот только ничего хорошего не вычитал - вещи с художественной точки зрения архипримитивные, способные в своей лаnuдарности соревноваться, разве что, с творчеством Луи Буссенара, или, скорее, принимая во внимание советско-воспитательные функции инженера человеческих душ, Павла Бляхина, не к ночи будь помянуты оба, а динамика - да, динамика присутствует. Вместе со столь же примитивной навязчиво-тупой идеологизированностью, которая в книжках для детей и подростков выглядит особенно нелепо.

[Чёрный Дембель]

Попаданцы и прочая альтернативная история

Что до темы попаданчества и альтернативной истории, то этот жанр лежит вообще ниже плинтуса и ниже всякой критики: это, собственно, книги либо для мужей дам, взахлёб и систематично глотающих донцовско-поляковско-марининские увражики, либо для прыщавых мальчиков старше 30 лет, не обзаведшихся семьёй и не интересующихся противоположным полом.

Тема эта вообще изначально лузерская - для тех, кто не может самостоятельно прожить свою жизнь так, как ему нравится или смириться с тем, какая она есть, и ищет отдушину в фантастических приключениях на тему: если бы я был богом попаданцем, уж я бы татарам/шведам/полякам/французам/иезуитам/евреям/народовольцам/коммунистам/белогвардейцам/чекистам/фашистам/дерьмократам (нужное подчеркнуть) дал бы просраться по девятой, усиленной. При этом лузерами предстают, в первую очередь, как сам пейсатель, производитель оного контента, так и его потребитель.

С художественной же точки зрения жанр также примитивен - как глумливо сказал, кажется, Лукьяненко, "истиный попаданец должен изобрести автомат Калашникова, расстрелять Хрущёва и поставить командирскую башенку на Т-34". Собственно, именно к этим и аналогичным псевдореволюционным свершениям и сводятся действия OVER 99% попаданцев, и перечитывать из раза в раз эти однообразные унылые креативы, да ещё получать от этого удовольствие, мне представляется разновидностью особо бездарного нетворческого онанизма.

Иногда этот онанизм принимает коллективные формы с последующим груммингом, плавно переходящим в петтинг, а затем, логично, в орально-генитальные взаимные ласки, как в настоящей дружной и шумной семье бандерлогов. Примером тому сайт "В вихре времён", где обосновалась крепкая секта пейсателей-альтернативщиков, живущих шумной павианьей жизнью. Желающие могут погрузиться в эту субстанцию с головой.

Впрочем, в те времена, когда жанр только зарождался, и находки с перемещением во времени людей, превращавшим их в квазибогов и вершителей/перелицовщиков истории были в диковинку, подобный поворот сюжета подкупал свежестью и неординарностью, и в массы попадали довольно примечательные книги.

К таковым я бы отнёс, в первую очередь, первые 4 книги цикла Василия Звягинцева "Одиссей покидает Итаку". Правда, это не попаданчество в чистом виде - первые 2 книги это вообще боевая инопланетная фантастика, но затем попаданчество добавляется в полном объёме, и, чем дальше, тем обильнее и некачественнее. На сегодняшний день опупея опухла до 19 книг (некоторые из этих 19-и ещё и в двух томах), при этом автор окончательно утратил чувство меры и вкуса: примерно с пятой книги сюжеты откровенно пошли по второму-третьему кругу, а сериал слился в полное УГ.

Отдельными столпами предстают Роман Злотников с циклами "Царь Фёдор", "Генерал-адмирал" и, отчасти, "Империя", и Сергей Васильев с циклом "Император из стали" (зацените посыл: Сталин после собственной кончины в марте 1953, со свем багажом своего житейского, революционного, государственного и политического опыта попадает в тело Николая II в самом начале его царствования!), и вот по этим произведениям видно, что авторы чётко представляют себе и считают нужным довести до читателей мысль, что изобретению и внедрению на вооружение, к примеру, всё того же пресловутого автомата Калашникова, для решения хотя бы и только этой узкоконкретной задачи прогрессору придётся свернуть горы и поставить раком всю политическую, законодательную и образовательную систему и экономический уклад страны, что потребует диких финансовых затрат, невероятных усилий и связей, как минимум, эпохальных и самодержавных.

Вот и всё, пожалуй, то немногое, что можно назвать качественной альтернативкой, а всё остальное - спитая заварка для скисших мозгов. Уныло.

[Teddybear]

Сообщение от Чёрный Дембель

Что до темы попаданчества и альтернативной истории, то этот жанр лежит вообще ниже плинтуса и ниже всякой критики

Иногда попадаются исключения. Например в свое время понравились "Варвары" Мазина.

[Чёрный Дембель]

Сообщение от Teddybear

"Варвары" Мазина

Не читал. Обязательно ознакомлюсь. Спасибо.

[Чёрный Дембель]

Эх, давненько я не брал в руки шашек, а поднакопилось...

Лев Овалов

Сегодня это словосочетание не говорит никому почти ничего, а лет 50 назад за его книгами книголюбы гонялись, как гангстеры за чемоданом с баксами, ибо перед нами не кто иной, как литературный отец майора Пронина...

Что? Кто такой майор Пронин?!

Хотя, чему я удивляюсь в эпоху смартфонов, социальных сетей и тотальных дебильников в ушах - пора бы уж привыкнуть...

Разъясняю: майор Пронин в дремучие советские времена - архетип чекиста-контрразведчика, правоверного и недалёкого, а также герой соответствующих анекдотов, впрочем, недолго пользовавшихся популярностью.

Вот товарищ Овалов (в реале - Лев Сергеевич Шаповалов, из дворян, однако) и настрогал нам вагон и маленькую тележку историй про карьеру сего бравого персонажа, от его первого дела в бытность ещё дембелем Гражданской войны, до генеральских погон. В целом, творчество Овалова в 60-е годы 20 века занимало в умах сограждан ту же нишу, которую на рубеже 20-21 веков с успехом заняли Маринина, Донцова и Устинова – этакий палпфикшн по-русски, с соответствующей времени сменой духовных приоритетов. Персонажи картоны, шаблонны, узнаваемы и предсказуемы. Кроме того, несмотря на определённую живость сюжета, креативы Овалова выделяются среди отечественных коллег по цеху и жанру совершенно невообразимой плотностью и тупостью совкопропаганды. Это именно его перу принадлежит эпическая фраза, заслуживающая отдельной цитаты (дело происходит в 1941-42 годах в оккупированной фашистами Риге, на явке подпольщиков):

как-то сидели мы с Железновым вечером дома. Янковская только что ушла, поэтому Виктор мог без церемоний попить со мной чаю.
Где-то шли бои, где-то лилась кровь наших братьев, в самой Риге ни на мгновение не прекращалась невидимая ожесточенная борьба с гитлеровцами, но в комнате, где мы находились, все было спокойно, тихо, уютно, все настраивало на мирный лад.
И вдруг Виктор, закинув руки за голову, мечтательно сказал:
– До чего же мне хочется побывать сейчас на партийном собрании, на самом обыкновенном собрании, где обсуждаются самые обыкновенные вопросы!

Эпично. Просто нет слов.

Ну, а тем временем пипл хавал и хавает миллионными тиражами, а больше от этих однодневок ничего и не требуется. Читать можно – занять мозги во время поездки в поезде, ну, или с чисто литературоведческой целью, но не более одного раза.

[easy]

Сообщение от Чёрный Дембель

палпфикшн по-русски, с соответствующей времени сменой духовных приоритетов. Персонажи картоны, шаблонны, узнаваемы и предсказуемы. Кроме того, несмотря на определённую живость сюжета, креативы Овалова выделяются среди отечественных коллег по цеху и жанру совершенно невообразимой плотностью и тупостью совкопропаганды.

Похоже, мой папенька именно так и считал. В нашей домашней библиотеке трудов Овалова не было. А когда я со взором горящим сообщила папан о том, что есть чудесные книги о майоре Пронине, с которыми носятся мальчишки во дворе, скривился и сказал: "Не то это, что стОит читать. Потом поймешь." Так я и осталась неохваченной знанием о похождениях супермайора.

[Чёрный Дембель]

easy, вы совершенно ничего не потеряли.

[easy]

Сообщение от Чёрный Дембель

easy, вы совершенно ничего не потеряли.

Чёрный Дембель, теперь-то я в этом абсолютно уверена.

[Чёрный Дембель]

Не боги горшки обжигают. И книги пишут тоже не боги. И, как минимум, одну книгу в жизни может написать абсолютно каждый человек - книгу мемуаров. Конечно, качество этой книги будет зависеть от многих причин: и от образа жизни автора, и от его интеллектуального уровня, и от жизненного опыта, и от склонности к анализу, и от наличия вредных/полезных привычек, и от владения родным языком, и от писательского таланта, и ещё от массы причин. У одного выйдет этакий депрессивный синтез истории болезни алкозависимого обывателя с его унылым бытописанием, у другого - сухой бухгалтерский отчёт, нечитабельный, но документально достоверный, у третьего - авантюрный клубок мелких житейских страстей в производственном серпентарии.

Ну, а если автор накопил в своём житейском рюкзаке массу разнообразных и экзотических впечатлений, да ещё и обладает отличной фантазией вкупе с хорошим грамотным языком, то мы вправе ожидать от него захватывающего приключенческого романа, а то и не одного, если его опыт велик и многогранен. Так и вышло с творчеством нашего сегодняшнего писателя.

Георгий Тушкан

Писатель прожил разнообразную, насыщенную жизнь, события которой и нашли отражение в его творчестве. Вообще, очень хорошо чувствуется, когда писатель знаком с описываемым предметом или явлением не понаслышке и пропустил его через свои ощущения. То же и с творчеством Тушкана. Поработал до войны на Памире в экспедиции, поучаствовал в схватках с басмачами, пообщался с местным населением, изучил обычаи, как исламские, так и более древние, родоплеменные – и перед нами знаменитый роман «Джура», одно из немногих фундаментальных художественных произведений о жизни и обычаях народов Средней Азии, о внешне- и внутриполитической борьбе в этом регионе на рубеже 20-30-х годов 20 века.

Пришла война, сражался на фронтах, участвовал в спецоперациях – и выходят «Охотники за ФАУ», вполне заметное произведение даже на фоне гигантского массива произведений о войне, подкупающее, в первую очередь, безыскусственностью и хорошим знанием описываем солдатского быта и сопровождающих боевые действия событий.

После войны автор занимался проблемой подростковой преступности – выходит роман «Друзья и враги Анатолия Русакова», пожалуй, лучшая вещь в отечественной литературе о подростковой преступности, раскрывающая проблему полностью, от самых корней и во всех деталях. Как практическое пособие для родителей, да и для самих подростков, актуален по сей день.

Несколько перегружен идеологией и нудноват фантастический роман «Чёрный смерч», но тоже читать можно.

Определённая мемуарность произведений Тушкана ничуть их не портит, а грамотный, качественный язык, отличная образность, полное и многогранное раскрытие характеров делают чтение ещё более увлекательным и полноценным.

К чтению обязателен, особенно для подростков препубертатного возраста и их родителей.

[Чёрный Дембель]

Переключусь внезапно с отечественных авторов на зарубежного.

Том Клэнси

Работал в жанре технотриллер. Лютый русофоб, ярый проповедник пиндосского образа жизни и глобализма, автор кучи книг и компьютерных игр, последний на сегодняшний день фантаст-визионер, провидения будущего которого по своём воплощении повергали в лютый ахyй современников.

Так, в 2001 году в сценарии одной из игр он с точностью до пары месяцев предугадал участников, причины, начало и исход «пятидневной войны» 2008 года, в 1994 – атаку авиалайнера на сакральную постройку США, в 2003 – резню 2015 года в Кении, в 1996 на год предвосхитил скандал с сексом в Оральном кабинете.

Сквозными персонажами книг Клэнси являются спецагенты всяческих спецслужб, представители семейки Райан: сначала – папаша, а, по выходу оного в тираж, и сынуля. Аки Джеймсы Бонды, громят они беспощадно ирландских, ГДРовских, исламских террористов, латиноамериканских наркобаронов, русских ультранационалистов и прочих некошерных обитателей глобалистской вселенной. В отношении русских предвзятость Клэнси совершенно очаровательна, а его древовидная хвойная клюква на редкость раскидиста и поражает читателей мохнатостью своих потных шевелящихся щупалец.

Досадно, что автор поторопился склеить ласты в октябре 2013 года, не застав ни результата майдана, ни эпического отжима Крыма, ни Русской Весны, ни прихода к власти Трампа, ни прочих милых сердцу антиглобалиста ништяков.

Что можно сказать об авторе позитивного и ради чего его вообще стоило упоминать?

Автор – грамотный технарь до мозга костей. Технические подробности устройства подводных лодок, авиационных двигателей, термоядерных бомб, красочное описание процессов запуска термоядерной реакции в первые миллисекунды инициации ядерного взрыва (на шести, приблизительно, страницах), эпическая сцена отделения лицевого черепа от головы потерпевшего снайперской пулей, детальное описание путешествия осколков ракеты «воздух-воздух» в лопастях турбины вражеского истребителя и прочие подобные технические изощрённые тонкости, обильно разбросанные по всем книгам, повергают любителей всякого рода техники в состояние, близкое к эйфории, нежных девиц – в шок, а чуждых технике людей – в крепкий сон, так что, творчество автора очень сильно на любителя. Ну, и сюжетцы довольно динамичные.

Читабельно, преимущественно для любителей техники.

[easy]

Сообщение от Чёрный Дембель

В отношении русских предвзятость Клэнси совершенно очаровательна, а его древовидная хвойная клюква на редкость раскидиста и поражает читателей мохнатостью своих потных шевелящихся щупалец.

Чёрный Дембель, люблю всей душой Ваши обзоры. Не могу не упомянуть об этом. Ну, Вы знаете, да.