Воронеж – откуда такое название?

[scaner-line]

Народ, топонимика вещь интересная. Но если выбирать из тех версий, которые были предложены, мне, как лингвисту, более научно обоснованной представляется версия о том, что название произошло от имени Воронег. Хотя версия вороной - черный и онега - влага, вода, по-своему красива.

[Dimma888]

Мне кажется, что некоторую часть историю Воронежа можно прочитать, зная истории улиц Воронежа. Как говорится читая между строк.

Например мультфильм "Кот с ул. Лизюкова", почему автор выбрал именно наш город, почему выбрал именно эту улицу или этот мультик в честь Генарала Лизюкова (кем он был?).

Говорят, что Есенин не приезжал, но тогда почему улица есть: http://www.azimutv.ru/map_V/Ostrogozhskay-Tsirk_3_1.jpg или эта улица в честь другого названа?

Сообщение от Чёрный Дембель

Цитата:
Сообщение от vgd
Кстати, есть еще Воронеж в Черниговской обл. Украины
Не в Черниговской, а в Сумской. Я служил километрах в 30 от него и как-то заезжал.. Убожество! Даже не город, а, скорее, большое село.

Если на карту посмотреть - оно и считается само по себе посёлком



Когда прочитал Заговорского, и мне понравилась версия, что раньше был другой Воронеж, по которому была названа река, а по ней назван наш город.
Загляните сюда: http://postindex.ypages.ru/rus?n=2&q...EA%E0%F2%FC%21

Вот видите сколько различных территориальных единиц свзанных со словом "Воронеж". а вот онежская улица, что означает?

Сообщение от salex

Не забывайте, что на Украине, в Сумской области есть населенный пункт Воронеж. Некогда бывший городом и ведущий свою историю с IX века.
Ну а если еще покопаться, то можно обнаружить, что территория нашего края заселялась в XI -XII веках именно переселенцами с Черниговщины.*

Похоже на правду, та как пос. Воронеж (Украина) находится на одной паралелью со Студгородком, при чём растояние меньше, чем до Москвы. А привал, скорее всего был в районе города Курск

*Взято из темы "В Воронеже появится памятник его основателю? " пост #70

[Миша Ложкин]

Тема избита донельзя.
Каждый прав в своей правоте.

[Михей]

Воронеж - это древний Варанаси !!!
http://vrn1.ru/index.php?showtopic=6421

Воронеж или Варанаси?

«Самым великим из 7-ми священных городов древних арьев был город «Варанаси» – центр учёности и столица царства «Каши» (то есть «сияющего»). Эпос утверждает, что город «Варанаси» был основан в глубочайшей древности - при внуке прапредка людей Ману, спасшегося от потопа. По астрономической хронологии Махабхараты город «Варанаси», как столица, существовал уже за 12 тысяч 300 лет до наших дней. Название его производят от наименования рек «Варана» и «Аси», на которых стоял этот город, или, что вполне возможно, от «вара-наш» («круг» или «крепость» наша).

Но, если вспомнить:
- что нынешняя река «Воронеж» вплоть до XVIII века называлась «Великой Вороной»;
- что на этой реке стоит древнерусский город Воронеж, название которого очень близко к «Варанаси»;
- что ещё в XVII веке воронежскую крепость называли «Воранаш»;
- что древнеарийский эпос указывает, что в районе арийского Варанаси текли реки «Аси», «Кавери», «Дева», а недалеко находились водоём «Вай-дурья» (на санскрите «дурья» - гора) и гора «Дева-сабха» (на санскрите «сабха» - сопка);
- что и сегодня в Воронежской и Липецкой областях течёт река Бай-гора, а холмы южнее Воронежа, у рек Сосны и Дона, зовутся «Девогорье»,
то вполне закономерный вывод из вышесказанного вы сделаете сами.

[Димсон]

в своё время делал курсовую по этой теме, так в общем пошло название нашего города от слова ВОРОНЕГ, так называлась речка и поселение в 11 веке.

[Игорь Леонидович]

"Вороной" - значит чёрный. "Воронежье" - следовательно область чернозёмов. Рязанское княжество преимущественно зона преобладания лесов. А лесная почва в основном бурая с различнывм оттенками. Лесная почва мало плодородная в плане посева хлебных злаков.
Тяга славян вятичей населявших Рязанское княжество и славян полян населявших Черниговское княжество на плодородные чернозёмы Дона и его притоков была естественной и вытекала из экономических соображений. Воронежье т.е чернозёмная область притягивала население своими плодородными землями. Если ударение поставить в слове "ворона" на последнюю букву "а". плучается - по смыслу "чёрная". Большая Воона и Малая Ворона этои две рки Воронежья. Поэтому имя Воронег и сумской Воронеж просто созвучнв, но не родственны нашей реке Воронеж откоторой было дано название крепости , а затем и городу. Тюрко-язычные народы оставили в нашей местности не мало своих названий связаныъ с чернозёмом: Карачан, карачун, Кардаил, Карай, Карасу, Коротояк, Карандык и т.д. В тюрских наречиях "кар" и "кор" означает "чёрный" А ворона на их языке "карга" . Т.е. "Вороной" - это "кара....какой -то"

[salex]

Сообщение от Игорь Леонидович

"Воронежье" - следовательно область чернозёмов

Из каких соображений сделан такой вывод? И есть ли где либо упоминание такого названия территории?

[Витя]

По поводу «вороной» – черный, в конце рабочего дня всякое в голову лезет, по-порядку:

Про окончание «неж» подробно у Загоровского написано: http://www.vrn-histpage.ru/annalistic/glav4.html

Однако, гугл выдаёт ещё ссылку: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%...B8%D1%82%D1%8C

Нежить (англ. undead — буквально: немёртвый) — собирательное название для всех типов сверхъестественных существ, восставших из мёртвых после своей смерти. Нежить присутствует в мифологии множества народов, а также в фантастических произведениях, в особенности в жанрах фэнтези, фантастики и ужасов.

По смыслу больше подходит русское слово неупокоенные, т.е. мертвецы не обретшие покой.

Английский вариант термина, undead («немёртвый»), впервые использовал Брэм Стокер в качестве первоначального названия для своего романа «Дракула». Также этот термин фигурирует в самом романе.
Толковый словарь Даля даёт понятию «нежить» более расширенное определение:[1]

.

Принято считать, что упомянутый выше Карачун переводится с тюрксо-татарских как «черная смерть». Тогда получается, что село с татарским названием расположено на реке с таким-же русским названием. На другом берегу реки другое село, с созвучным названием «Нелжа». В народе слышал много разных историй про те места из серии «Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит» или тарелки, подлые, летают. Сам лично могу подтвердить то, что дожди стороной эту Нелжу часто обходят. Рядом льёт, а тут за лето 3 капли.

Немного странностей тут: http://bvf.ru/forum/showthread.php?t=469793

Получается в одном месте сконцентрировано три схожих топонима, наши тёмные предки, наверняка, дали такие названия не случайно.

[CUCA]

попалась вот такая заметка от краеведа В.И. Галкина

На страницах «В округе» за 31 марта 2010г. в статье «Откуда есть – пошел город Воронеж» на суд читателей была предложена версия появления названия города Воронеж, как сочетание двух слов «ворон» и «уж», которое появилось в IX веке в древнем Черниговском княжестве (в настоящее время Сумская область независимой Украины) в виде названия населенного пункта, расположенного в бассейне рек Эсмань и Реть, впадающих общим руслом в реку Десна.
Для объяснения версии применялась географическая карта Сумской области М1:2500000. На этот раз для разгадки этой тысячелетней тайны заглянем в словари.
Недалеко от Воронежа Сумского, ближе к реке Десна, находится поселок Чаплиевка (Чаплыевка-укр.). В толковом словаре читаем: цапля - чапля, чапура, белая колпица – долгоногая болотная птица. Через Чаплиевку протекает небольшая речка Осота (на карте вышеуказанного масштаба она не обозначена). В этимологическом словаре М. Фасмера находим: осота – «колючая трава», топкий берег реки, поросший осокой, а слово «уж» переводистя как grass – snake (травяная змея – англ.).
Вообще, в бассейне Днепра много названий географических объектов в основе которых слова «ворон» или «уж».
Чуть выше истоков известной реки Березина, которая впадает в Днепр недалеко от Черниговской области, есть река Ушача (Ужачья – закон экономии речевых усилий см. первую статью), а в верховье этой реки находится поселок Воронь.
Но вернемся к городу Воронеж, который на одноименной реке. Впервые слово «Воронеж» появилось в Лаврентьевской летописи в 1177г., в которой сообщалось о раздоре Рязанского и Владимирского князей: «Рязанцы же здумаша, рекуще, князь наш и братья наши погыбли и чужем князи, ехавшее Воронож Яша его сами и приведоша его Володимер».
В разных летописях в слове «Воронеж» - разные окончания: Воронож, Воронаж, Вороняж, т.к. в те времена записывали на слух. Позднее, венгерский монах доминиканского ордена Юлиан, который в 1237г. по поручению епископа Перуджи приезжал на Русь, повествовал о нападении монголо-татар на Рязанское княжество осенью 1237г. Он сообщил, что часть войск завоевателей «остановилась против реки Дона близ замка «Ovcheruch» (Овхерух) также княжества русских». В другом списке сочинения Юлиана, замок назван «Orgenhusin».
Монах записывал летопись со слов людей, бежавших от погрома. исследователи, историки пытались перевести название замка в слово «Воронеж» (А.З. Винников, А. Т. Синюк «По дорогам минувших столетий» изд. 1990г.). Уважаемые авторы упрекают венгерского ученого Л. Бендефи в совершенно произвольном переводе названия замка в слово «Воронеж» (стр. 271).
Попытаемся с помощью словаря перевести оба названия замка и заплатить долг критике. В четвертом томе словаря М. Фасмера читаем на слове «уж» - уж, украинск. – вуж, др. русск. – ужъ, чеш. Елвц. U***382;ovka, н. лужиц. hu***382; – змея, червь!
Не хотел утомлять читателя переводом, но в названиях замка есть слово «птица»
а) Ovcheruch, uch (ух) – окончание (срав. ух – уж)
ov - (от лат.) ovo [ovo] – кричать, галдеть.
1) Rei (her) - цапля (нем.)
2) (her) on - цапля (англ.)
3) ( har) a***353; - орел (хетт.)
4) (cher) ub - херувим, ангел (церков. латин.).
б) Orgenhusin, где «or»-от древних языков: говорить, молить, подобно оракулу (вещать)
1) (gen) no - женщина ( др. прусск.)
2) ( hen) ne - самка птицы (нем.)
3) ( hen)-party – девичник (англ. разг.)
4) Hen - самка птицы (англ.)
5) (gen) o – рожать, порождать (лат.).
Получилось Orgen (h-g) - вещая птица , а в первой статье говорилось, что ворон у славян считался вещей птицей. Но в данном исследовании для нас важнее окончание слова, где hus(in) – змея, уж. В результате получается Orgenhusin=Воронуж.
Возникает вопрос. Почему замок, записанный в летописи имеет два названия? Эта загадкаупоминается во многих книгах по истории Воронежа. Видимо было так. Монах Юлиан перевел первый раз название замка, как кричащая(каркающая) птица, и он, как настоящий, ответственный летописец исправил неточность и перевел название, как Orgenhusin, т.е. вещая птица женского рода, имея ввиду конечно птицу Сирин (птицу с женским лицом и грудью), изображение которой можно увидеть в центре Воронежа в виде барельефа на здании концертного объединения «Филармония». К названию города это изображение отношения не имеет.
В XII веке северные районы Воронежских земель были частью обширного Рязанского княжества. На берегах Дона в те же годы существовали сразу несколько укрепленных древнерусских поселений. Ипатьевская летопись упоминает городок Нужа. Или Онуза, который располагался на берегах Воронежа на границе Рязанских земель (он был захвачен монголо-татарами в 1237г. и разорен после поражения Рязанской дружины.
В словаре В. Даля читаем: Нужа (нужда), птица, пугачь, большая лесная сова с ушами, днем зги не видит, всю зиму сидит на вершине дерева и вопит.
В этой же книге: Сирин (церковн.)-сова или филин, пугачь.
У М. Фасмера находим: нужа, нужда (из церковно-славянского) др. русск.-нужа, … н.в. лужиц.-nuza! А словарь В. Даля поясняет, что ворон и филин-две вещие птицы.
Видимо неспроста их именами называли крепость и поселение на крайних рубежах славянских земель в те лихие и тревожные времена, когда хазар сменили печенеги, а позже пришли монголо-татары.
Аж до XVI века воронежские земли были южными рубежами Московсеой Руси, где по правому берегу Дона совершали набеги крымские татары, а по левой стороне беспредельничали ногайцы (в 1571г. крымские татары дошли до Москвы и сожгли посадские поселения вокруг Кремля).
Наш земляк, писатель-натуралист, ученый Л.Л. Семаго в книге «Сто свиданий с природой» изд. 1975г. уделяет ворону много внимания, а об уже написал очень мало: «уж-настолько уж, что никак не вяжется с его названием слово «змея».
М. Горький в «Песне о соколе» также обидно рассказывал о любознательном уже. Но отдадим ужу должное, т.к. он спас весь живой мир во время всемирного потопа, который был 7518 лет назад. Глупая мышь прогрызла ковчег Ноя, а уж заткнул отверстие своим телом (старинное поверье).
Примечания:
1) Латино-русский словарь 200000 слови словосочетаний И.Ч. Дворецкий изд.2000г. стр. 716
ovo [ovo]-одного корня с греческим ouoe (ovautes corvi) P. Vergilius Maro (corvus-ворон). Монах Юлиан писал сочинение на латинском языке.
2) Для перевода слова «птица» Юлиан взял слово, понятное на многих языках. Даже в старом русском алфавите буква «Х», называется «херъ»-от церковно-славянского-херувим, так что Юлиана можно назвать пионером языка Эсперанто (авт.)
3) В слове «Orgenhusin» окончание «in» делает слог открытым: латинское «S» между гласными произносится, как «z», а в остальных положениях, как [S]: rosa [roza], но solus [solus]-один, servus[servus]-раб. «Латинский язык» Ярхо В.Н., Лобода В. изд. 1983г.
Верхнее лужицкое и нижнее лужицкое наречие-среднее между польским и чешским языком, а чешский и словацкий языки отличаются, как русский и украинский. На месте русского «ж», чешский имеет «z» (з) «Народная энциклопедия научных прикладных знаний» т.VII изд. 1911г. стр. 133.
Много словацких поселений имеется в северной Венгрии, а Юлиан был по происхождению венгр.
4) В. Тихомиров «История Черной земли…» изд. 2009г. стр. 21

[Легенда]

По этому вопросу давно ещё интересовалась, поэтому источника точного указать к сожалению не могу, речь шла об индийском иге над славянами, что-то про то что язычество славян - это "эхо" буддизма в нашей культуре. Так там говорилось что название "Воронеж" происходит от "вара" - "широкая" (др. инд.) река, а река в этом месте якобы всегда имела расширение, и "онеж" - славянское уменьшительно- ласкательное окончание от "нега, нежность" (Онежское озеро)... Даже наши завоеватели очень любили и уважали красоты нашей природы Черноземья...
а то про "вор-нож", и "ёж - ворона" )))

[univers]

Сообщение от Легенда

Онежское озеро

Название озера - не славянское. Финское,саамское(варианты).

[MilHen]

Сообщение от Михей

Воронеж - это древний Варанаси !!!

Поискал в википедии город Варанаси, и вот что она о нём пишет:

Варанаси (англ. Varanasi, санскр. ***2357;***2352;***2339;***2366;***2360;***2368;, vara***7751;***257;s***299; IAST или санскр. ***2357;***2366;***2352;***2366;***2339;***2360;** *2368;, v***257;r***257;***7751;as***299; IAST [***651;a***720;***638;a***720;***627;***601;si***7 20;] (info)) — букв. «между двух рек»;

Воронеж как раз располагается между реками Дон и Воронеж

[salex]

MilHen, не тащили бы ерунду всякую.

[доктор И.И.Зорге]

ВоронЁж- в современном языке окончание ЁЖ только во множественном лице встречается
пример : молодёжь, болдёжь.голдёжь и много не приличных . ВОРОНЁЖ- гнездилище ворон! (смеюсь)

[pusikk]

есть слово ВОРОНИТЬ Быть вороной, ротозейничать, ПРОВОРОНИТЬ что, прозевать, прокараулить, простеречь
получается караульный, пограничный город созвучно оборонить (м.б. обороняж, ведь есть слово местное втупришь-втуприж)

[Rome]

Нашел вот такое, автор, к сожалению, не известен:

Более 10 лет всерьез интересуюсь этим вопросом. Перечитал не один раз Загоровского. Считаю, что его версии по меньшей мере неубедительны. Особенно версия с именем собственным Воронег. Ведь ясно что место - населенный пункт, назван по названию реки, но не река по названию населенного пункта.
В то же же время думаю, что Загоровский В.П. знал наиболее вероятную версию, но по какой-то причине не стал озвучивать. Эту версию без лишней скромности я называю своей, хоть и дошел я до нее не сразу с помошью разных источников. Корни слова ВОРОНЕЖ я решил искать в древнем санскрите после прочтения книги С.Алексеева "Сокровища Валькирии". Сейчас общеизвесно о необычвйной близости санскрита и русского языка. А присутствие двух основных санскритских слов РА - солнце и АР -земля в слове вАРАнеж можно при большом желании разглядеть. Однако когда я стал интересоваться санскритом все оказалось не так просто. Впрочем со словом ВАР вроде бы как все более определенно. ВАР - это вода, река, бурлящий поток и водное божество (в разных источниках). А вот ОНЕЖ (ОНЕГ) не смотря на то, что присутствует во многих русских топонимических названиях (Радонеж, Онежское озеро, Онега), в тоже время однозначно неопределено. Это связано с тем, что сам древний санскрит - язык, существовавший настолько длительное время до того как мы забыли о нем, что успел много раз трансформироваться на диалекты и соответственно, измениться в значениях слов разных диалектов.
В одном из источников я встретил значение НЕЖ (НЕГ) - гора. Для меня это было очень неожиданно, так как внутренне я ждал другого значения, но как теперь мне кажеться это наиболее красивая версия. Ведь совместив ВАР и НЕЖ через О получаем ВОДА О ГОРА или ВОДА ОКОЛО ГОРЫ или под ГОРОЙ. И действительно, если обратиться к географии, или топографии мы видим, что если двигаться с востока как двигались по моему предположению древние, назовем их арийцами, они увидели сначала залитые водой обширные пространства с озерами, болотами и достаточно быстрой рекой (так раньше выглядела река Воронеж в месте одноименного города), а дальше на западе виднелся высокий правый берег реки. Почему эта версия мне показалась такой красивой. Да вы вспомните герб города Воронежа: Вода бегущая с горы, вытекает из опрокинутого кувшина. Вокруг Воронежа вдоль берега реки большое количество родников. Выходит что когда создавался герб города, авторам его возможно было известно о древнем значении названия города.
Есть версия одного автора, что например название города Радонеж происходит от Ведического обряда омывания Божеств. Город Радонеж — это город "омывающих Раду". Тогда "ВАРОНЕЖ" город омывающих Варуна - покровителя вод. И название города должно звучать как Варунеж. Однако в этой версии есть внутреннее противоречие. Омывать покровителя вод кажется нелогичным, да и неподходящее название реке в отличие от города.
Таким образом мое мнение: ВОРОНЕЖ - ВОДА ПОД ГОРОЙ наиболее вероятная версия. Впрочем с научной точки зрения эта версия подкреплена пока недостаточно.

[salex]

Сообщение от Rome

Впрочем с научной точки зрения эта версия подкреплена пока недостаточно.

С научной точки зрения это просто ахинея.

[SERG16]

Еще одно мнение

Источник - ВрнТаймс

В пятницу, 25 мая, автор идеи и составитель книги «Тайна имени Воронеж» историк Андрей Лазарев предложил несколько десятков версий происхождения названия Воронежа. Начиная от детской, по сути простой спайки слов «ворон» и «ёж», и заканчивая мистической - «ворожить». Историк приводит перевод Воронежа с санскрита («вода») и вспоминает славянское имя «Воронег».

- Я работал над книгой три года. Меня заинтересовала тайна имени нашего города после того, когда с таким вопросом ко мне обратились телевизионщики, - рассказал на презентации в Доме журналистов историк Лазарев. - Начал искать ответы в архивах и в Интернете. Так увлекся исследованием, что однажды даже мне приснился педагог Загоровский, который давал мне наставления.

«Найди в летописи все упоминания имени Воронеж», - говорил профессор во сне. И самое удивительное, что слову Воронеж в этом году исполняется 835 лет. При этом немалое количество споров, связанных с происхождением названия нашего города ведется по сей день. Гипотез много, но пока известно только одно: точного происхождения слово «Воронеж» не знает никто… Думаю, что смысл может открыться на пересечении разных версий происхождения слова Воронеж. Мой труд – это подарок Воронежу и воронежцам.

Андрей Лазарев приводит информацию о том, что ворона можно считать языческим покровителем-тотемом нашего города и подробно рассказывает о высоких интеллектуальных способностях птицы. Тот же ворон, согласно древним источникам, является хранителем тайны, сталкером, проводником между глупостью и умом, миром живых и мертвых.

В книге «Тайна имени Воронеж» автор просматривает связь между именем «Воронеж» и названием самого быстрого и одного из самых дорогих автомобилей серийного производства «Вейрон» (Veyron).

«Автомобиль, - рассказывает читателям историк Лазарев, - получил свое название в честь легендарного гонщика, еще одного «воронежского тезки», Пьера Вейрона, имя которого в то же время является точным эквивалентом санскритского слова «бхуранью» (быстрый), являющийся эпитетом Агнии, который считается носителем божественной искры…».

Автор не настаивает ни на одной из версий происхождения слова Воронеж, лишь давая коллегам, а заодно и широкому кругу читателей возможность составить представление о возможном происхождении слова «Воронеж», напоминая о множестве смыслов, которое таит наше главное богатство - слово.

[Непотей]

ох и напостили. Особенно мне михей понравился. Видать сразу Родноверское влияние. И другие не лучше. Кар КОР это между прочим х....... по цыгански да и на многих тюрских тоже. Тема по моему избитая никчемная лиш бы поумничать

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю
Миллионный город, расположенный в сердце Черноземья, имеет замечательное, красивейшее название, однако топоним до сих пор считается неразгаданным

В этом воронежскому краеведу видится большая историческая несправедливость, и поэтому он предлагает читателям «Коммуны» цикл статей, проливающих новый свет на тайны слова «Воронеж» и вообще на тайны местных древних городов, древних рек и древних лесов.

Павел Попов,
кандидат исторических наук

Наше богатство
Многие не понимают, что река Воронеж уже стала редчайшим природным и историко-культурным явлением. Это река с необычайно живописными прибрежными холмами, оврагами и ручьями, с бесценной Нагорной дубравой под городом Воронежем. Нигде более в Центральном Черноземье не сохранилось такого природного и исторического комплекса: далеко растянувшаяся дубрава растет на одном месте уже более четырех тысяч лет и скрывает под своей сенью уникальные памятники археологии – прежде всего многочисленные древнеславянские городища и могильники. И дубрава, и река объявлены памятниками природы.

Ни у кого не может быть сомнений, что нынешний город Воронеж получил свое название по реке, когда здесь в 1585–1586 годах была основана крепость для защиты южных границ Российского государства. Но всегда возникали споры о том, как и почему названа река и существовал ли где-либо одноименный город до 1585 года.

Ученые и краеведы безуспешно пытались отыскать на карте «летописный Воронеж» XII века. Самые нетерпеливые патриоты имели в виду не реку, а город, и порывались совместить его с нынешним городом Воронежем. Между тем в тени остаются не таинственные, а реальные славянские городища, целой цепью расположенные на правом берегу реки.

Задумайтесь: только в административной черте современного города – более 10 обнаруженных городищ, относящихся к раннему железному веку и к древнеславянскому периоду… Проникновение в тайну слова «Воронеж» сталкивает не только со старыми загадками. Обнаруживаются новые. Но на несколько самых значимых вопросов можно ответить уже сегодня, если учесть весь накопленный багаж знаний и пересмотреть старые версии, заводящие в тупик.

Три Воронежа с тремя мифами
Книга моего прекрасного учителя, профессора Владимира Загоровского «О древнем слове и слове «Воронеж», выдержавшая два издания в 1971 и 1977 годах, надолго утвердила версию автора благодаря его огромному авторитету. Владимир Павлович во многих вопросах шел по целине, создавая местную школу исторического краеведения.

Впрочем, дело не только в авторитете. Книга Загоровского – пример стройного и высоконаучного сочинения, в котором автор почти каждое свое высказывание доказывает, опираясь на исторические источники и подвергая их проверке на достоверность. Книга должна быть отправной точкой для любого следующего исследования на эту тему.

Подхватив мысль писателя Л.В.Успенского о возможном происхождении топонимов Радонеж и Воронеж от гипотетических, науке не известных, древнерусских имен Радонег и Воронег, В.П.Загоровский развил эту мысль до гипотезы. Но… теперь, спустя годы, в логических рассуждениях автора отчетливо видны и неизбежные неувязки. В особенности географические.

Версия Загоровского – это сверхсложная гипотеза о трех Воронежах на Руси. Владимир Павлович считал, что первый городок Воронеж появился примерно в IX веке на Черниговщине (ныне поселок Воронеж в Сумской области Украины). Ему якобы дал имя его предполагаемый основатель по имени Воронег. Второй городок Воронеж, по версии профессора, был основан в нашем Подонье в конце XI или начале XII века переселенцами с Черниговщины.

Возможное местонахождение второго Воронежа – Романово городище в Липецкой области. По этому Воронежу, будто бы, нарекли и нашу реку. Второй город исчез во время монголо-татарского ига, но по реке в 1585 году назвали третий Воронеж.

Увы, красивая гипотеза имеет очень уязвимую выкладку, которая перечеркивает многие логические построения.

Допущение того, что река названа по городу, а не наоборот – явный нонсенс в русской истории, в славянско-русской топонимии! В средней полосе России нет ни одного доказанного случая, чтобы река, сравнимая по размерам с рекой Воронеж, получила имя от города. Значит, вероятность ожидаемого события – обнаружения, что название гипотетического города Воронежа перенесено на реку Воронеж, – равна нулю.

Гипотеза не может быть признанной и по нескольким другим причинам. Одна из них: фактическое отсутствие имени Воронег, так и не найденного в древних источниках.

Вторая: фактическое отсутствие города IX–X веков с названием «Воронеж» на Черниговщине. Да, около современного поселка есть памятник археологии: поселение эпохи Киевской Руси. Но каково его имя – тайна. Нынешний поселок образовался лишь в начале XVII века как хутор.

(Продолжение следует)


Река Воронеж около села Чертовицы. Фото Павла Попова
Источник: газета «Коммуна», №16 (26405) | Пятница, 13 февраля 2015 года

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю
Павел Попов,кандидат исторических наук
(Продолжение. Начало в №16)

«Перенос» или повтор?
В.П.Загоровский верно подметил повтор характерных топонимов на Черниговщине и в Подворонежье. И там, и здесь есть реки Девица, Эсмань (Усмань), Ведуга (Ведога), селения Воронеж и Ромны (Рамонь) и так далее. И нельзя не согласиться, что этот факт уже сам по себе может указывать на направление славянской колонизации. Основной поток расселения шел из бассейна Днепра, с древней земли славян, на восток. Но ученый обошел стороной происхождение большинства названий, ибо их этимология неясна. Это весьма существенно, ибо здесь возникает очень спорный, на мой взгляд, вопрос о так называемом переносе названий.

Почему они «перенесены», если речь, скорее всего, о простых, но забытых географических терминах? Один и тот же народ одинаково, в силу своего языка, называл темные или светлые реки, большие или малые леса, глубокие или мелкие овраги. Например, «рамень» или «раменье» – всего-навсего опушка леса. Это существительное есть в толковом словаре Владимира Даля. Стало быть, опушку леса и на Черниговщине, и на реке Воронеж, и в других регионах называли «рамень», и по этой элементарной причине названия везде повторяются. Современный райцентр Рамонь на реке Воронеж называется так потому, что стоит возле древнеславянского городища Ромень. Однако опушку с остатками городка русские люди, скорее всего, обозначили уже в XVI веке, при организации новой сторожевой службы, не ведая древнего названия здешнего города.

Выразила сомнение в «черниговском происхождении» воронежского слова «Рамонь» и современный авторитетный топонимист Г.П.Смолицкая.

Каков первоначальный смысл топонимов Девица или Усмань? Может быть, это – также географические обозначения, понятные славянам и на новом, и на старом месте, а вовсе не знак привязанности к топонимии покинутой родины?

Воронежский краевед В.А.Прохоров в своих книгах вслед за Загоровским вторил о «переносе» топонимов с Черниговщины. Он пытался даже причислить названия рек Усмань и Девица к ираноязычным, то есть имеющим древнейшие индоевропейские корни. Название «Усмань» объяснялось лишь по его внешней схожести с иранским словом «asman» – «камень». Индоевропейское «dheuina» означает «источник, течение», но очень спорно, что славяне сначала «перенесли» ставшее непонятным слово «девина», а затем превратили его в «девицу». Получаем большие противоречия и в сочетании речевых следов населения, и, главное, в природно-географических особенностях рек: они совершенно игнорируются – вопреки основам топонимики.

Г.П.Смолицкая считает воронежский топоним Девица старорусским и замечает, что в России так иногда называют старицу, дочернюю с основным руслом. Но в двух воронежских Девицах дочерних русел не выявлено. Значит, добавлю: нельзя исключить и прямой смысл слова - девственность, то есть нетронутость, неосвоенность рек. Сначала надо искать в русском топониме русский корень и только в случае неудачи обращаться к иноязычным формам! Непонятное, забытое – еще не значит, что чужое.

Гидронимам, то есть названиям рек, невозможно придать никакого другого смысла, кроме обозначения местности. Поэтому в названных случаях я предложил бы отказаться от понятия «перенос» и говорить о повторе одинаковых природно-географических терминов при перемещении людей, говоривших на одном языке. Логично предположить, что в ряду тех же терминов должны стоять слова «Воронеж» и «Усмань».

Первое упоминание
При разгадке слова «Воронеж» ситуация с письменными источниками – заведомо сложная. Нет первоисточников. Древнейшая летопись – Лаврентьевская – относится к 1377 году, старый список Ипатьевской летописи – к началу XV века. Еще позже, в середине XVI столетия, создана основная часть Никоновской летописи. Однако в основе каждой лежали более древние своды. Их переписывали из века в век.

Слово «Воронеж» (с вариациями последней гласной) впервые упоминается в летописях под 6685 годом «от сотворения мира», то есть, по-новому, под 1177 годом «от рождества Христова». Это было время феодальной раздробленности Руси, когда даже родственники оказались по разные стороны военных лагерей. В 6685 году, «в понедельник Федоровой недели» (первая неделя Великого поста) неподалеку от города Владимира произошла битва между дружинами владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо и рязанского князя Глеба. В дружине Глеба был его шурин Ярополк, он же племянник Всеволода. Победили владимирцы. Глеб попал в плен, Ярополку удалось бежать. Всеволод потребовал от рязанцев, чтобы те выдали беглеца, угрожая им походом на Рязань. И рязанцы сами «изъяли» Ярополка «в Воронеже».

Самая подробная Никоновская летопись сообщает: «…Отбежа бо князь Ярополк Ростиславич в Воронож, и тамо прехожаше от града во град, от многие печали и скорби не ведый себя камо ся дети. И тако шедше в Воронеже, изымаша его…». В Лаврентьевской летописи рязанцы «ехавше в Воронож», в Ипатьевской – «ехавше Воронаж» (в другом списке «ехавше в Вороняж»).

Много лет велись острые дискуссии, что же означает применительно к 1177 году слово «Воронеж» – реку, город или же географическую или административную область. С конца XIX века воронежский краевед и священник С.Е.Зверев безуспешно пытался доказать, что в XII веке могло быть Воронежское княжество. Советский профессор В.П.Загоровский утверждал, что «от града во град» – это, конечно, не один город, а «местность с названием «Воронеж», где «имелись многие «грады». Но какой-то один из городов вполне мог именоваться Воронежем.

В последнее время авторитетные ученые-археологи А.З.Винников и А.Т.Синюк, по прочтении летописей, склонились в пользу реки и не исключили одноименный город...

Будем следовать только фактам. Ни в одной летописи не указаны «город Воронеж» или «река Воронеж». Это, конечно, не случайно.

(Продолжение следует).

Источник: газета «Коммуна», №17 (26406) | Вторник, 17 февраля 2015 года

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю

Павел Попов, кандидат исторических наук
(Продолжение. Начало в №№16-17)

Переписчики текста не имели права вымыслить факты. Они могли допустить вольности при употреблении предлогов, стремясь сделать текст более понятным. Собственно, вольности летописцев – налицо, и даже они, на мой взгляд, «выдают» не город, а… что? В одном месте – «ехавше Воронаж» без предлога, в другом – «шедше в Воронеже», но не «в Воронеж». Про город так оговориться трудно, но и про реку сказать – не по-русски...

«Ехавше в Воронож»… Может, летописцы «подгоняли» предлог «в» под существование позднего города Воронежа? Нет, в XIV–XV веках никакого города не было! На реке Воронеж города пребывали в запустении после монголо-татарского ига.

Как ни придираться к летописям, – все-таки там реки упоминаются в подавляющем большинстве случаев с предлогами «на», «к», «по». Если просмотреть Никоновскую летопись с 1051-го по 1221 год, то обнаружим: «хожаче з Берестово на Днепр», «прииде на Волгу», «все городы по Суре», «поиде к реце Оке», «идущее воевати по Каме» и т.д. и т.п. Предлог «в» очень редок. О битве с половцами на реке Трубеж в 1096 году: «Святополк же и Володимер вбредоста в Трубеж к половцем». Но тут в реку входили вброд. А если Ярополк бежал за много километров к реке Воронежу, и за ним следовали туда же рязанцы, то в обоих случаях, конечно, должно быть – «на Воронеж». Однако летописцы упорствуют: «в Воронож», причем всегда без пояснений, что это такое. В древности топоним был понятен всем! Значит, остается одно: летописный Воронеж – это прежде всего крупный природно-географический объект, имеющий сходные элементы ландшафта на значительном протяжении. Иными словами, имеем макротопоним с обозначением природного объекта. Но главным связующим звеном такого объекта неизбежно должна выступать река, ибо она имеет то же название. Или она получила имя одновременно с более крупным объектом, или название объекта перешло на реку.

Незаменимая археология
Далее надо обязательно ответить на вопрос, когда же получил свое название объект Воронеж. Какой бы топоним ни разгадывать – без даты, хотя бы приблизительной, все попытки неизбежно зайдут в тупик, останутся только ненаучные догадки.

Левый приток Дона – река Воронеж – относится к средним рекам. Ее длина – 342 км, включая образованное в 1972 году водохранилище. А полная длина от истока реки Польной Воронеж – 520 км. Площадь водосбора – 21 600 км. В европейской части России названия таких достаточно больших рек всегда первичны по отношению к населенным пунктам. Реки получали названия сразу с приходом на них устойчивой человеческой общности, этноса, и сохраняли это название, пока здесь жил данный этнос. Не дав реке хотя бы самого простого обозначения, человек не мог передвигаться по ней и тем более устраивать поселки или города. Это закон топонимики. Прежде чем возникали города, человек, как правило, емко отражал в названии реки (или местности) самую характерную черту ландшафта. Но река Воронеж не относится к самым крупным рекам России (таким, как Дон), названия которых в своем большинстве сохранились с дославянского времени.

Какой народ дал нынешнее имя реке и вообще особенному ландшафту в бассейне реки? Сразу должен заметить, что слово «Воронеж» явно славянское по внешним признакам. Даже если допустить, что в его основе был иноязычный корень, позже переработанный славянской речью, все равно окончательный вариант – с завершающим формантом «еж» – не может принадлежать никому, кроме славян.

В отсутствие ранних письменных источников решающими фактами становятся только данные археологии.

Поселения на реке Воронеж были еще в эпоху бронзы. Затем в раннем железном веке (в I тысячелетии до н. э.), когда сюда пришли ираноязычные скифскo-сарматские племена, появились первые крепости (их остатки называют городищами). Но мы, наверное, никогда не узнаем, как называли свою реку скифы или сарматы. Ведь прошло несколько веков между исчезновением ираноязычного населения и приходом славян из Поднепровья.

Первая волна славянской колонизации в междуречье Воронежа и Дона началась, по уточненным и обобщающим данным профессора А.З.Винникова, на рубеже VIII и IX веков н. э. И только в VIII–X веках лесистый правый берег в низовьях Воронежа оказался заселенным, как никогда, основательно, плотно и надолго. Славяне восстановили заброшенные крепости, образовали множество новых поселений. На всем протяжении от Дона до Рамони, почти на каждом холме найдены славянские следы. От той эпохи – городища у Михайловского кордона (над Рыбачьим поселком), на Белой горе, около сел Чертовицы и Староживотинное, могильник на Лысой горе. Население славянских городков, простоявших около 200 лет, до конца X – начала XI века, не могло не дать и новое прочное название протяженной местности.

Примерно в конце XI века славяне во второй раз пришли на нашу реку. Они не создали столь много новых селений. Пока только на многослойном Животинном городище обнаружен четкий археологический слой XII–XIII веков. Вторую волну отделяет от ухода первых славян относительно небольшой интервал времени, сравнимый с жизнью человека. Причем археологи отрицают полное исчезновение славянского населения между первой и второй волнами. Поэтому и название, данное первыми славянами, не могло исчезнуть.

Значит, наиболее вероятно, что макротопоним Воронеж появился в VIII или IX веках. Вопреки известной гипотезе В.П.Загоровского о «трех Воронежах». Во всяком случае, археология не позволяет дать никакой другой более вероятной датировки. Мне остается лишь согласиться с этой датой, которая несколько лет назад высказана А.З.Винниковым и А.Т.Синюком (по отношению к одной только реке).

Природная азбука
Теперь необходимо установить, какой славянский корень слова «Воронеж» соответствует обширному географическому объекту и его датировке – рубежу VIII и IX веков.

Поскольку мы имеем дело с ландшафтным объектом, прежде всего следует искать природно-географическое объяснение. И пока оно не будет отвергнуто, по большому счету, нет оснований для поиска другого смысла. В подавляющем большинстве случаев для обозначения природных объектов применялись простые термины, удобные для произношения и запоминания, порожденные разговорной речью. Мне приходится объяснять эту топонимическую азбуку, известную по трудам ведущих ученых, ибо в последнее время не один краевед пытается дать немыслимо сложные толкования слову «Воронеж». Его искусственно стыкуют из двух корней, порой относящимся даже к двум различным языкам…

(Продолжение следует).

Источник: газета «Коммуна», №18 (26407) | Четверг, 19 февраля 2015 года

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю

Павел Попов, кандидат исторических наук

(Продолжение. Начало в №№ 16-18)

Поняв, какова была самая важная специфика местности Воронеж, поймем и корень загадочного слова.

В топонимике провозглашен комплексный подход, то есть обязательный учет трех наук: исторической, географической и лингвистической. Так вот, данные всех наук указывают на то, что в раннем русском средневековье наша местность – долина реки Воронеж и прилегающая к ней территория в междуречье Воронежа и Дона – была покрыта обширными массивами дубрав. Впереди – краткие доказательства (какие могут уложиться в газетные строки). Но, чтобы было ясно, для чего требуются именно они, я сразу должен задаться вопросом: какая же лесная особенность могла стать основой для слова «Воронеж»?

Птичья проблема
Может быть, это птицы – вороны или вороны? Еще в XIX веке русский филолог И.И. Срезневский пытался связать слова «Воронеж» и «ворон», но доказательств не привел.

Ворон и ворона – не мужская и женская особи, а разные птицы. Ворон – крупная черная хищная птица. Ворона – поменьше, бывает черной и серой. Питание всех птиц – схожее: падаль либо дичь. Поэтому их исконные места обитания – высокие морские берега или долины рек с богатой растительностью, обилием рыбы и околоводных птиц. По этим признакам река Воронеж вроде бы подходит для обитания серых ворон. Но не имеется никаких исторических или географических сведений об этом.

Вороны любят гнездиться вблизи людей (в последнее время – около городов и в городских парках). Наверное, они кружили и над древними славянскими городами – после вырубки деревьев и сооружения крепостей на прибрежных мысах. Но, подчеркиваю, природная топонимия здесь была первична еще до вмешательства человека в природу.

Славянские первопоселенцы видели в долине реки Воронеж изобилие самых разнообразных водных и околоводных обитателей. Почему они должны были отдать предпочтение вороне? Из птиц ближе к человеку всегда были водоплавающие, особенно утки, во множестве гнездившиеся в затонах и озерах реки. Дикие утиные выводки до сих пор живы и на реке, и даже на водохранилище (в его верхней части, где нет зловония).

Биолог В.М.Мишон, автор самой крупной монографии, посвященной реке Воронеж, также выделил водоплавающих. Писатель-орнитолог Л.Л.Семаго в своих книгах уделил внимание уткам-кряквам, чайкам, коршунам, ястребам… Вороны присутствуют далеко не как главные герои. Верно замечание известного топонимиста А.И.Попова: фауна четко отражалась в речной топонимии, если имела связь с промыслами человека. Однако на реке Воронеж человек ловил в первую очередь рыбу, во вторую – уток…

Древний цвет
Важнейшее предположение сделал немецкий языковед-славист Макс Фасмер, автор «Этимологического словаря русского языка», изданного в 1950-е годы. Он считал, что имя города и реки Воронеж происходят от славянского слова «вороной», то есть черный. Он хорошо знал, что на Руси многие реки названы Черными.

Конечно, река наречена не по цвету птиц. Но слова «ворон» и «вороной» – совершенно однокоренные. У Фасмера «ворон» прежде всего не название птицы, а слово в значении «черной масти»: от старославянского корня вран и от праславянского vorn. Объяснено, что «вороной» произошло от «ворон», а не наоборот.

Еще в 1884 году в журнале «Филологические записки», который издавал в Воронеже А.А.Хованский, появилась статья ученого В.И.Шерцля «О названиях цветов». В наши дни ее воскресил А.И.Лазарев, председатель Фонда Хованского. В.И.Шерцль сделал важные наблюдения о примитивном обозначении цветов в глубокой древности.

Человечество выделяло словами только три цвета: темный, светлый и красный. К темному относились и черный, и синий. Значит, у древних славян «вороной» означало темный. Вот почему впоследствии русские обозначали словом «вороной» черный цвет с синеватым оттенком.

Вороной – грязный?
Советские топонимисты, познакомившись с указанием Фасмера, пытались понять: что же в реке Воронеж может быть «вороным»? В 1957 году рязанский краевед, профессор Н.П.Милонов предположил (опять-таки бездоказательно): река получила название по темному цвету воды.

Однако вода в нашей реке – вовсе не темная. Даже сегодня, в эпоху всеобщего ухудшения экологии, эта чудесная река остается чистой. На ее чистоту как раз влияет лесная местность, где деревья укрепляют берега и где в водоём не попадает чернозем с полей.

Современный крупный ученый-гидролог В.М.Мишон подчеркнул: «Из всех рек бассейна Дона р. Воронеж – наименее мутная. Средняя годовая мутность воды во входном створе Воронежского водохранилища равна 74 г/м3, что, например, в 3,6 раза меньше мутности Дона у г. Задонска (270 г/м3) и в 8,3 раза – р. Сосны у г. Ельца (620 г/м3) <…> Небольшая мутность <…> объясняется малым смывом с поверхности водосбора и незначительным размывом русла реки».

Версия о темной воде иногда звучит в литературе по-другому: говорится о черной или грязной земле, по которой якобы могла течь река, в связи с богатыми черноземами нашего края. Объяснение также неверно. Об открытых черноземах в окрестностях реки говорить не приходится, ибо ландшафт – ярко выраженный лесной с древнейших времен. По мнению ученых, одна из причин чистой воды – в песчаном дне, за которое надо тоже благодарить лес. Песчаное и илистое дно, куда оседают листья, не только не чернит воду, но и служит своеобразным зеркалом.

(Продолжение следует)

Источник: газета «Коммуна», №20 (26409) | Четверг, 26 февраля 2015 года


На фото:Река Воронеж и Лысая гора в 1938 году. Фото из архива автора

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю

Павел Попов,кандидат исторических наук

(Продолжение. Начало в №№16-18, 20)

Вороной – чернолесный!
Популярный в России толковый словарь В.И.Даля – более ранний, чем словарь Фасмера – прекрасно наводит на нужные географические аналогии. Слово женского рода «воронь» означает «чернота, чернь, особенно с сизым отливом». В другом томе Даль поясняет, что чернь – то же самое, что чернота, и далее на первое место ставит значение этого слова в донском наречии: «чернолесье»!

В позднем средневековье слова «чернь» и «чернолесье» широко употреблялись по отношению к дубравам и вообще к типичному лиственному лесу. Эта бесспорная истина отражена и в словарях народных терминов, и повсеместно в топонимии. Реки Чернь и Большая Чернава, город Чернавск и село Чернитово – примеры из ближайшего Черноземья. Отсюда же – и название Чернавского моста в Воронеже, построенного рядом с Чернавским логом…

Но «воронь» – безусловный синоним, в том числе и в лесной топонимии. Вспомним названия самых разных черных ягод: вороняга, вороняжка, вороняжник, вороника… Значит, корень «ворон» в значении более древнего обозначения чернолесья исключительно подходил для названия географической области Воронеж.

Я приглашаю читателей в дубраву, которая тянется к северу от города Воронежа, чтобы по-настоящему понять, насколько черными выглядят заросли деревьев в течение большинства месяцев, когда нет листвы. В биологической терминологии дубрава – лес, в котором главенствуют дубы. Но здесь растут также клены, липы, вязы, а у самой воды – сочно черная ольха. Представьте, сколь темнее была вся местность в старину, когда такие леса тянулись не только в междуречье, но и в пойме реки, по ее островам…

Город на месте леса
Приступая к краткому историческому описанию воронежского чернолесья, начнем с низовьев реки Воронеж и предоставим почетное начальное слово Е.А. Болховитинову – автору первого краеведческого труда, изданного в 1800 году. Он писал о Чернавском логе, выводящем к Чернавскому мосту: тот «в старых грамматах именован Черным логом по причине великаго дубоваго по нем и над ним росшаго лесу».

Болховитинов знал, что лес был именно «великий» и что рос не только в логу. Чернавский лог хранил последний остаток великой дубравы. Впрочем, и другие краеведы – и дореволюционные, и советские – не сомневались в том, что нынешний город Воронеж был поставлен среди сплошного леса, который покрывал не только правый берег реки, но и почти все междуречье Воронежа и Дона. Более того, обширнейшие леса тянулись до самых верховьев реки Воронеж (включая и левобережье) – до того приближенного к Рязани района, где в первую очередь должны были происходить известные летописные события 1177 года.


Г.М. Веселовский, Л.Б. Вейнберг, Е.В. Калинина и многие другие краеведы сообщали о «дремучих», «густых», «первобытных» лесах, только, к сожалению, не делали упор на том, что леса были «черными» и не пытались связать название города, реки и вообще огромной местности с вороным цветом. А справедливые высказывания о «дремучести» основаны на том, что краеведы повсеместно наталкивались на лесные массивы или их остатки или на документы о прежнем повсеместном существовании лесов. Исторические сведения относились, конечно, к обозримым векам, но считалось, что леса росли на своих местах не одно тысячелетие. Эта уверенность подкреплялась географическими данными, накопившимися в России к началу XX века. Исследования, которые провели в советское время сложившиеся в Воронеже биологическая и географическая научные школы, прекрасно подтверждают и уточняют давние историко-краеведческие суждения.

Но прежде чем назвать новые данные, давайте вспомним еще о том, что не один Чернавский лог таил дубы, оказавшиеся на территории города. В ближайшем пригороде – слободе Чижовке – большой лог между нынешними улицами 20-летия Октября и Грамши вплоть до начала XX века был покрыт огромными деревьями. В XVIII столетии рощу называли Казенной дубовой. В 1797 году рощу отмежевали в частное владение, что со временем привело к ее полной вырубке.

Своеобразным остатком всеобщей дубравы был Кругленький лес, располагавшийся южнее города. В 1869 году в нем было устроено иноверческое кладбище, где до сих пор растут вековые дубы. Остаток дубравы в самом неожиданном месте, среди города – около Молдавского переулка – служит весомым свидетельством того, что в древности дубовые массивы простирались от Воронежа до Дона. Остатки былой великой дубравы можно было увидеть даже на главной улице – Большой Дворянской, проложенной в 1770 годах (теперь проспект Революции).

Собственно, некоторым из таких дубов – былой молодой поросли – посчастливилось дожить до конца XX и начала XXI века. И очень жаль целой группы мощнейших 200–300-летних дубов, недавно уничтоженных ради коммерческих новостроек в сквере возле Дома офицеров.

И в широчайшей пойме реки – около речных протоков и между ними – тоже буйствовало большое чернолесье.

На островах росли пойменные дубравы, у самых берегов – густые черные ольшаники, которые отражались в воде и внешне делали «вороной» саму реку. В старину Казенная дубовая роща переходила внизу в живописнейшую дубраву, которая в предреволюционное время была известна как урочище Шлюз. Сюда любили плавать на лодках, а название повелось от шлюза времен Петра I.

(Продолжение следует)

Источник: газета «Коммуна», №23 (26412) | Вторник, 3 марта 2015 года


На фото: Снимок для семейного альбома, 1963г. Теперь он иллюстрирует и черноту былых пойменных дубрав. Фото Павла Попова

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю
Павел Попов,

(Продолжение. Начало в №№16-18, 20-21, 23)
Гибель пойменных дубрав – одна из наиболее черных страниц (уже в плохом значении корня «черн») в истории рукотворного «Воронежского моря». Но эта местность – как она выглядела до заполнения водохранилища – на памяти многих ныне здравствующих воронежцев. Весной горожане собирали подснежники в северной нагорной дубраве и наблюдали, как начинались разливы реки, фотографировались. Конечно, еще не стерлись впечатления людей от бесконечных массивов оттаявших деревьев и кустарников, воронивших берега и острова на фоне последних снегов.

И автор этой статьи сфотографирован весной в годовалом возрасте на краю Лысой горы: в 1963 году отец заснял, как мать держит меня на руках на фоне роскошного разлива. Снег уже сошел. Солнце, вырываясь из-за деревьев, пятнами играет на лицах. Но оно подчеркивает и темноту, которую создает чернолесье на островах и в отражениях на полой воде…

Чёрная история чёрного
Общеизвестен рисунок голландского путешественника Корнелия де Бруина. Он создал детальную панораму Воронежа в 1703 году, когда город был центром русского кораблестроения. Пойма реки – уже пустая, безлесная. И холмы с городской застройкой – совершенно лысые. Рядом с церквами и домами уже нет ни единого дерева!

Традиционно историю уничтожения наших лесов начинают описывать именно с Петровской эпохи, с вырубки деревьев на корабельные нужды. По моему убеждению, начинать надо со строительства крепостей, причем еще с тех древних городов, первые жители которых породили слово «Воронеж». Дубраву рубили, освобождая места для поселений, сооружая крепостные стены и жилища. Расчищали соседние участки, чтобы обеспечить обзор окрестностей из крепостей и чтобы заняться земледелием. А затем бревна и дрова требовались для повседневной жизни…

Это славная страница в истории дубрав: они дали начало и славянскому заселению края, и слову «Воронеж».

Это и начало колоссальной трагедии в природе.

О былой обширности и густоте лесов краеведы верно судили «от обратного» – по многочисленным данным о том, сколь велико и безжалостно было уничтожение деревьев на протяжении нескольких веков.

Так, Л.Б. Вейнберг писал, что в конце XVI века после основания Воронежа стали жечь степь, дабы были видны неприятельские всадники. Поэтому начались грандиозные лесные пожары, и «для юга России леса стали легендой».

Далее краевед нарисовал картину общего устрашающего исчезновения лесов в период с конца XVI по XVIII век: «Беспощадное истребление лесов длилось здесь полтора века, хотя в разное время с разными целями: сначала для удаления ордынских хищников, затем для очистки земли под пашню и, наконец, для строения флота. К концу XVII века леса истребляли в громадном количестве для флота, столько же выжигали для подготовления полей под вспашку, жгли рабочие из мести, жгли заводчики на уголь для своих железных заводов, жгли умышленно и неумышленно…»

Часто забывают о том, что еще до Азовских походов Петра I на реке Воронеж велось активное судостроительство. В XVII веке правительство делало ежегодные «отпуски» донским казакам: на реку ставили струги и сплавляли на них на Дон провиант, деньги, оружие и боеприпасы. Груженые струги отплывали из города Воронежа, но изготавливали их по всей реке, срубая лес без каких-либо ограничений, в том числе в Воронежском и Усманском уездах.

В связи с генеральным межеванием земель в 1780-1790-е годы многие леса закрепили за частными владельцами, помещиками, но ограничения на порубки не наложили. Таково начало очередной лесной трагедии. А открытие капиталистической эры – отмена крепостного права в 1861 году – уже к концу XIX века привело к катастрофической ситуации во многих частных лесах.


Тем не менее несколько знаменитых дубрав воронежского края охранялись и относились к казенным со времен Петровского кораблестроения и поэтому дожили до наших дней. Они, претерпев серию значительных порубок, не были истреблены полностью. Они не распаханы и не застроены и хорошо восстановлены в советское время.

В этом отношении повезло и низовьям реки Воронеж. До революционных перемен обширный правобережный дубовый массив возле города Воронежа находился в собственности городского самоуправления. А продолжение этой дубравы пребывало в руках помещиков и частично – сельских обществ близлежащих сел Чертовицкого, Староживотинного, Рамони и других. Там до 1917 года случались безжалостные порубки. Но помещики были таковы, что их корпоративный менталитет не позволил довести лес до абсолютной коммерциализации, то есть полной вырубки на продажу. Высококультурные дворянские семьи – Веневитиновы, Оленины, Чертковы, а также приближенные к царскому двору принцы Ольденбургские отчасти использовали свои лесные угодья для охоты.

(Продолжение следует)

Источник: газета «Коммуна», №24 (26413) | Четверг, 5 марта 2015 года

На фото:
Дубрава посветлела только раз в году, когда снег налип на ветки. Фото Павла Попова

[vik 01]

Взгляд в историю

Павел Попов,кандидат исторических наук

(Продолжение. Начало в №№16-18, 20-24)

Ныне ценным источником для локализации воронежского чернолесья и определения его границ становятся планы генерального межевания земель, составленные в конце XVIII века и хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов в Москве. Они позволяют сделать цельное представление о лесных массивах этого времени. И первое, что хочется сказать после просмотра планов: в вопросе уничтожения лесов краеведы несколько «зациклились» на порубках допетровского и Петровского времени. Планы отлично показывают: в конце XVIII столетия протяженная полоса дубрав на правобережье реки Воронеж еще была вполне цела. Лесной ландшафт не имел тех явных разрывов и длинных пустот, которые имеются сейчас к северу от Рамони. Более того, и во всем междуречье Воронежа и Дона в целом еще доминировали леса, а не поля, как сейчас. И на левобережье лесные массивы выходили существенно дальше.

Нет теперь цельности чернолесья – оттого и трудно представить, что такое изначальное понятие «Воронеж»: не город и не река, а громадная лесная территория со многими городами (названия которых неизвестны). Ранее эту область никогда не рассматривали в единстве ни историки, ни географы, ни биологи. Отсюда проистекают «белые пятна» во многих исследованиях.
Живое доказательство
Выше города Воронежа большой сохранившийся участок леса тянется примерно на 22 километра – вплоть до Рамони. Площадь – более 7 тысяч гектаров. Для города это – огромное благо, счастье, богатство. Часть леса по-прежнему относится к городской черте. Город в последние годы, в отличие от советского времени, безжалостно наступает на дубраву. И все же протяженный лесной «остров» еще достаточно велик и, главное, местами почти девственен.

Чернее всего (или, вернее, «воронее») дуб, липа и ольха: цвет стволов и веток сочный и именно с сизым отливом – в сравнении этих деревьев с кленом, который несколько серее. Сейчас во многих местах на бровках приречных холмов растут именно клены – на месте дубов. Например, кленами заросли броские места нескольких славянских городищ.


Дубы более прихотливы к экологической обстановке и в современных условиях растут труднее. Но раньше черный цвет, несомненно, был главной отличительной чертой всего леса – поздней осенью, зимой и весной, когда дубовые стволы и ветви часто влажные до полной темноты, а листвы долго нет (листья на дубах распускаются позже, чем на других деревьях).

Нет сомнений, что впечатление черноты было несравненно сильнее в глубокой древности, когда дубрава тянулась далеко-далеко по всему побережью реки Воронеж – от устья до тех участков, где ныне города Липецк и Мичуринск и еще выше, по реке Лесной Воронеж.

Позвольте, но как случилось, что сейчас такой выдающийся в историческом и природном отношениях лес не имеет отличительного названия? Другие знаменитые лесные массивы воронежского края – Шипов лес, Теллермановская роща – обозначены столь же знаменитыми именами. Даже у невеликой Шиловской дубравы (на юге города Воронежа) есть собственное имя. Почему же северный лес указывают только в географической или биологической терминологии: Нагорная дубрава, Северная дубрава, Правобережная дубрава? Часто определения пишут как имена собственные. Так поступил и я. Но в народе такие безликие наименования не получают распространения.

Оказывается, на самом деле у этой дубравы было свое полноценное и красивое имя. Поразительно, что теперь оно совершенно забыто и не фигурирует в краеведческой литературе. Но подлинный старинный топоним обнаруживается при обращении к материалам середины XIX века и в первую очередь к запискам замечательного биолога Н.С.

Тарачкова. Дубрава называлась: «Русский лес».

В 1850-е годы Тарачков опубликовал в газете «Воронежские губернские ведомости» серию статей с перечнем всех дикорастущих растений, обнаруженных им под Воронежем, и с указанием, в каких местах они растут. Фигурируют четыре ближних леса: Русский лес, Чижовский (около слободы Чижовки), Троицкий лес (ныне Центральный парк) и, наконец, Кругленький. Все они были дубравами, и на первом месте у Тарачкова, разумеется, отмечен дуб обыкновенный. Ботаник-энтузиаст пометил, что дуб рос во всех окрестностях города и был «распространен более прочих древесных пород». Ясень обыкновенная росла в основном в Троицкой роще и в прибрежной части Русского леса. Левобережье в Отрожке «и вообще прибрежье р. Воронежа и частию р. Дона» было местообитанием ольхи черной.

Весьма любопытно, поразительно и показательно, что местообитанием сосны обыкновенной названы только окрестности села Борового (отчего и произошло его название). Тарачков засвидетельствовал, что сосна «растет единично или образует рощи, но вообще встречаются очень редко, а вблизи города нигде не находится». Таким образом, краснолесье было исключением, а чернолесье твердо доминировало во всем Подворонежье! Сосны вокруг города посадили только в советское время.

Видимо, название «Русский лес» появилось примерно в XVI–XVII веках – во время нового освоения бассейна реки Воронеж, после запустения края, вызванного ордынским игом. Топоним основан на делении земель на «свои», русские, и «чужие» в народном представлении. Получается, что, назвав лес Русским, народ заслонил древний макротопоним «Воронеж» в низовьях реки. Тем не менее в названии реки слово «Воронеж» отложилось навсегда.

Не вдаваясь в подробности реального взаимодействия народов, замечу, что в любом случае топоним Русский лес очень удачен. Во-первых, он верно указывает на древнерусскую территорию во время монголо-татарского нашествия. Во-вторых, он обозначает территорию древнейших славянских городищ, о чем, очевидно, не могли знать поселенцы XVI–XVII веков. Убежден, что его следует возвратить в официальное употребление.

На фото: Самое крупное воронежское городище над Рыбачьим посёлком.
На месте города – вновь чернолесье. Фото Павла Попова
(Продолжение следует)
Источник: газета «Коммуна», №26 (26415) | Четверг, 12 марта 2015 года

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю
Павел Попов,

кандидат исторических наук
(Продолжение. Начало в №№16-18, 20-26)
О правобережной дубраве много писали советские ученые. Лесовод и лесовед М.М. Вересин в 1987 году отмечал, что дуб обыкновенный (он же черешчатый) преобладал на 85 процентов. При этом 75–80 процентов площади приходилось на деревья в возрасте 90–100 лет.

Следовательно, нынешний основной возраст ветеранов – 120–130 лет. Нетрудно подсчитать, что это – прямой результат прекращения сплошной вырубки взрослых деревьев после революции. Все они выросли из молодняка благодаря их охране в советское время… Ни в коем случае нельзя забывать и про левый берег.

Нынешний Усманский бор в работах географов, ботаников и лесоводов обычно предстает как суборь, то есть лес, в котором преобладает сосновая растительность, но есть и лиственная. Сосновые массивы чередуются со смешанными. Все привыкли, что таковым лес был и в предыдущих поколениях. И биологи были немало удивлены, когда я показал им найденный в областном архиве план центральной части Усманского леса. Составленный в 1888 году, он изображает владение купца и мецената С.Л. Кряжова – 24 квартала. Большинство угодий имело признаки крупных вырубок. Однако возле усадьбы Маклок оставался участок леса, который Кряжов и предыдущие владельцы сохраняли в неприкосновенности: это не бор и не суборь, а дубрава.

Подчеркиваю: документ не безнадежно отдаленного для краеведа средневековья, а сравнительно недавнего XIX века. Но, оказывается, науке даже такая документальная фиксация чернолесья не известна, так как изучением Усманского бора занимались не историки, а не работавшие в архивах биологи.

До сих пор на окраинах лесного поселка Маклок наблюдаем остатки дубравы – громадные, не менее чем 200-300-летние дубы, памятники природы. Однако другая территория бывшей Маклокской дубравы занята смешанными лесами, поднявшимися из поросли, и искусственными насаждениями сосны.

Нет сомнений, что левобережные дубравы претерпели огромные утраты еще в Петровское время. Например, в 1700 году стольник Афанасий Захаров выяснил: в районе впадения в реку Усмань реки Девицы, в лесах, отведенных кумпанству Святейшего патриарха, «по обе стороны речки Усмани чернолесье, а в нем дубовый лес и сосновый местами по суходолам рублен». Ныне здесь северо-восточная окраина Воронежского заповедника.

Обратите внимание: хотя росли и дубы, и сосны, все-таки весь массив назван чернолесьем из-за явного преобладания дубов. Для древнеславянского населения ландшафты с такими лесами тоже выглядели «темными», то есть, на языке того времени, «вороными».

Летописные страсти
Посмотрим теперь, каково чернолесье в среднем течении реки Воронеж и в ее верховьях, на территории Липецкой и Тамбовской областей. Главное, и были, и остаются большие леса – в прошлом еще более знаменитые, чем в низовьях. Об этих лесах остались важнейшие сообщения в русских летописях и других средневековых письменных источниках. А через призму летописных сведений о верхнем чернолесье удается увидеть и упоминания о нижнем чернолесье. С летописей и начнем.

Следующие летописные упоминания слова «Воронеж» относятся к 1237 году, к событиям, когда хан Батый начал завоевание Руси. В Никоновской летописи читаем: «Того же лета приидоша от восточныя страны на Рязанскую землю, лесом…». Но рязанские, муромские и пронские князья решили дать бой врагам «и выидоша противу их в Воронож». Потерпев поражение, «бежаша князи во грады своя». В другом списке – не «в Воронож», а «в Воронеж». В Троицкой летописи – «в Вороняж».

На мой взгляд, здесь таится феноменальный и предельно краткий, хотя и косвенный, ответ на вопрос, что же такое Воронеж по своему главному содержанию.

Вчитаемся еще раз: враги пришли на Рязанскую землю лесом, и русские вышли против них в Воронож (не на Воронож) – то есть туда же, в лес. Воронож – та местность, где лес! Более того, в Тверской летописи употреблен топоним Черный лес: «Зимоваша окаанныи Татарове под Черным лесом, и оттоле приидоша безвестно на Рязаньскую землю лесом…».

Не исключено, что в этих фразах сжато представлена территориальная и природно-ландшафтная сущность макротопонима Воронож (Воронеж). Татары стояли под черным лесом (вероятно, в низовьях) и дальше пошли опять лесом – так показана линейная протяженность лесных массивов. Русские вышли в Воронож: скорее всего, это указывает на наибольшую устойчивость во времени топонима «Воронож» в верховьях реки Воронеж. Там, где леса были самыми широкими.

Важно также, что в данном случае летописный Воронож (Воронеж) – опять-таки не город и не река, а более обширный природно-географический объект – локализуется на Рязанской земле без малейшей оговорки. Мы помним, что при описании событий 1177 года об этом не говорится напрямую, что оставляет некоторое поле деятельности для тех историков, которые желали бы (пусть даже бездоказательно) совместить летописный Воронеж с нынешним одноименным украинским поселком. Тот факт, что в 1237 году местность Воронеж находилась в районе нынешней реки Воронеж, уже не может быть подвергнут сомнению никем и никогда.

(Продолжение следует)



На фото: Нашествие Батыя на Рязанскую землю. Миниатюра XVI века

Источник: газета «Коммуна», №27 (26416) | Пятница, 13 марта 2015 года

[Ермил]

ПЕРЕВОД ВЕЛЕСОВОЙ КНИГИ. Дощечки 24а
Исходный текст, технический перевод Н. В. Слатина, комментарии.

I се грядеть сь сiлы многая Дежбо о помоще людем свеiем. I тако страхы не iмь, понежды древле, яко новы, о ны пецыiсте Тоiе. I ряхом о Нiем, якожде хощеть, i се ждiехом по свiе дне о тоiем, яко iмяхомь…
Се бо Воронзенець бя мiесто, о яковiе усiлiсеше Годе а Русе се бiете. I то гредо бя мало. А такожьде по прiе тое сожегненто, i прах i пупелы тоя вiетрiема рострщены обасва полы, i мiесто сые оставлiено.
Небожь земiе тая Руска iе. I се не озерещете се о нiе, а не забудещете ю. Там бо крв Оцы нашiех сен лiляще, i такмо се мы о правiе грондiехомь. Ото се о Ворензенцiе слава тiекошеть по Русiем, i тоiе сварозе iму[т].
Тоi ящете о сiемi сылы iмате на конещы [мече] сва, одерзете я о Русе о гоiе. Бо сiе оренгы i руга iмяшуть дате о конензы о све i огненьчы слузы. Ото я iмяхом држете сеще, ругу особю, да iмуть ядь i пытву за щасiе своя до смрте i слождiехуть ны. Се бо многiа сленжеще косты своя обо лонiе. Якожде за щасе Мезенмiру, тако Антiе сьме. Iмяхомь ущту i славоу поюще Бозем — i такьвоi славiе сьме рщенiе — нiколiжьде просяще, нiжiе слву рцiехомь. Се бо те молынь твряще, омыiехомь се тiелесы нашя i рцiехомь слву, такожьде … ВѣлесовЪ КругЪ http://vk.com/vieles_krug

Перевод:

И вот грядет с силами многими Даждьбог на помощь людям своим. Итак, страха не имей, потому как в древние времена, как и в новые, о нас заботится Он. И заботимся о Нем, как Он того хочет, и вот, ждем по все дни того, что было у нас...
Вот ведь, Воронженец был местом, в котором усилялись Готы и Русы биться. И тот гоРод был небольшим. И так после той войны он был сожжен, и прах и пепел те ветрами рассеяны повсюду, и место то оставлено.
Но ведь земля та - русская. И не озирайтесь о ней, и не забудете ее. И там по праву мы ходим. Вот ведь о Воронженце слава растекается по Русам, и она и до ворогов доходит.
Те взялись всеми силами брать на конец копья своего, отвоевать ее у Русов благодатных. И они-то оружие и ругу должны давать князьям своим и огнищанских слуг. Вот и надо нам держать сечу, ругу особую, чтобы были у них еда и питье во все время до самой смерти их, и нам бы они служили. Ведь многие сложили кости свои на полях. Анты мы есьмы, как и во времена Мезенмира. Бывает у нас пир, и славу поем Богам - и таковой славой мы и названы - никогда мы не просим, но лишь славу речем. Вот, моление сотворяя, омываем телеса наши и славу речем, а также... ВѣлесовЪ КругЪ http://vk.com/vieles_krug

[vik 01]

Коммуна, 17.03.2015
Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю

Павел Попов, кандидат исторических наук
(Продолжение. Начало в №№16-18, 20-27)

Здесь надо особо вспомнить и о том, что некоторые историки усматривают в Никоновской летописи фрагменты поздних приписок, как бы завышающих значение рязанских источников и рязанских фактов. Авторы связывают это с тем, что летопись создавалась под руководством митрополита Даниила – по происхождению рязанца.

Однако события 1237 года – тот показательный случай, когда речь идет о нападении на само Рязанское княжество.

Оспорить упоминание рязанской земли в этом контексте невозможно в принципе… Воронежская топонимия вновь звучит в летописях в связи с трагическими событиями, происшедшими на русской земле в 6791–6792 (1283–1284) годах. Русские вступили в конфликт с татарским ставленником, собиравшим дань на территории Курского княжества, – баскаком Ахматом. Тот же баскак образовал две большие ремесленные слободы в соседних удельных владениях двух русских князей-родственников: Рыльского и Воргольского князя Олега, а также Липечского (Липецкого, Липовичского, Липечерского) князя Святослава. Население слобод доставляло много беспокойства жителям окрестных городов.

В ответ люди Олега и сам Святослав со своими людьми «грабили» эти слободы.

Хан Ногай разгневался и послал войско. По Никоновской летописи, Олег быстро ретировался «в Орду» к своему покровителю Телебуге, а «князь Святослав Липечский побежа в Резань в лесы в Вороножскиа». Пребывая в лесах, Святослав вновь разбойничал, нападая на людей Ахмата и на его слободу без ведома Олега. Вернувшись из Орды, Олег укорял Святослава: «…А ты со мною во Орду ко царю не бежал еси, но остал еси в Руси, избыл с всеми боары своими в лесех Вороножских того ради, чтобы ти разбивати…».

В итоге Олег убил Святослава, а брат Святослава в отместку убил Олега! Летописцы добавили, что Бог наказывал Россию за неправду людей… Очевидно, леса располагались там, где и доныне сохранился обширный лесной массив западнее города Мичуринска, бывшего Козлова (территория Тамбовской и Липецкой областей). Для подтверждения сути слова «Воронеж» важно, что назван не один «лес», а «леса». А поскольку леса не «вороные» или «воронские», а «Вороножские», имеем дело с топонимом, не цвет леса обозначающим, а производным от макротопонима Воронож.

Ряд российских и украинских исследователей считают, что «Вороножские леса» не могли быть так далеко от Курска и Рыльска и пытаются разместить их опять-таки на западе, вблизи украинского поселка Воронеж. Но разве можно «возразить» летописи?

Даже предположение о том, что слова «в Рязань» дописаны поздними переписчиками рассказа, не меняет дела: значит, были источниковые основания для того, чтобы их «дописать»? Опять имеем тот случай, когда «подыгрывание» в пользу Рязани будет выглядеть нелогичным. Если в 1237 году топоним «Воронож» локализуется без единого сомнения и возражения на рязанской земле, то как можно оспорить обратную связь – что при упоминании в 1283 году слова «Воронож» должна упоминаться Рязань? Одна из последних работ, в которой Вороножские леса «размещены» не к северо-востоку, а к западу от Курска, принадлежит брянским историкам Г.П. Полякову и А.А. Чубуру. Но, во-первых, авторы совершенно умалчивают упоминание о Рязани; во-вторых, им удалось предположительно нанести на карту только один «Вороножьский лес», а в летописях говорится – «леса»… Перед нами – попытка искусственно «переместить» леса туда, где они никогда не упоминались в летописях.

В более поздних подлинных документах 1570–1650-х годов постоянно употребляется название «Большой Воронежский лес» уже по отношению к совершенно конкретным местам Рязанщины: к северу и к западу от слияния рек Лесной Воронеж и Польной Воронеж. У В.П. Загоровского не осталось никаких сомнений, что имеются в виду те же самые летописные Воронежские леса. Вблизи слияния рек в XVII веке был поставлен город Козлов, поэтому «Большой Воронежский лес» неизменно фигурирует в описаниях Козловского уезда.

Вопросу о локализации «Вороножских лесов» сопутствует еще один предмет «вечной» дискуссии: где же, собственно, находились не места бегства, а сами владения удельного Липецкого князя, центром которых был городок Липецк. Одни исследователи отождествляют город XIII века с современным областным центром, расположенным на реке Воронеж. Другие возражают. К локализации летописного Липецка вернусь позже, а сейчас – о главном, то есть о лесах. Постепенно понимаешь, что камнем преткновения и в данном случае тоже выступает до сих пор не объясненный термин «Воронож»! Он просто непонятен многим авторам, как и производный от него топоним «Вороножские леса».

Теперь, когда вскрывается вся масштабность реального объекта Воронож на реке Воронеж, думаю, что и ситуация с «липецкой» дискуссией должна измениться. Летописный Липецк накрепко привязан к «Вороножским лесам». Святослав Липечский не только бежал туда – он обитал там, нападая на слободу Ахмата! Значит, Воронежские леса были рядом с его княжеством. Если принимаем, что таковые леса росли на реке Воронеж, то, значит, и княжество Липецкое – там же. Третьего не дано.

По существу, об этом умалчивал и В.П. Загоровский, напрасно пытаясь развести по разные концы географической карты Липецк (на запад) и Воронежские леса (на восток). В результате путаница усугубилась…

Славные верховья
Как бы то ни было, современный Липецк, связанный с именем Петра I, безусловно, находится на территории древней ландшафтной области Воронеж. И ни у одного из ученых нет сомнений по поводу слова «Липецк». По бывшим, уже не существующим, липовым зарослям (разновидность общего обширного чернолесья) наречена река Липовка – приток Воронежа. Ее имя в итоге перешло на населенный пункт.

Сейчас в центре Липецка наблюдаем лишь жалкий урбанизированный остаток дубрав: памятник природы «Верхний парк». Датой закладки парка считается 1911 год, однако на склоне холма растительность веками оставалась девственной.

В целом в районе Липецка имеем пугающее безлесье – огромный прогал в правобережной лесной полосе реки Воронеж и пустоту к западу от города. И историки, смотрящие на современные карты, не получают представлений о прежней неразрывности чернолесья во всем бассейне реки – тех представлений, которые направляли бы на поиск соответствующей этимологии слова «Воронеж».

Однако карты генерального межевания конца XVIII во многом восстанавливают истину. Тогда «островки» леса еще оставались на высоком берегу. Более того, лесные пространства повсюду доминировали в пространстве до Дона. И опять не упускаем левобережье. Берега самого крупного притока Воронежа – реки Матыры – были богаты дубравами. А в документах XVII столетия к югу от Матыры упоминается «черный бор». К счастью, левобережье и доныне покрыто лесами.

(Продолжение следует)

Источник: газета «Коммуна», №28 (26417) | Вторник, 17 марта 2015 года

[vik 01]

Каверзное слово – «Воронеж»

Взгляд в историю

Павел Попов, кандидат исторических наук
(Продолжение. Начало в №№16-18, 20-28)

Удалось сберечь и значительную часть «Большого Воронежского леса» (древнейших «Вороножских лесов») к западу от Мичуринска – там, где река Воронеж, делая огромную крутую петлю, течет не по краю, а в окружении легендарных лесных урочищ, в их глубине. Только теперь это не дубравы, а смешанные леса.

Сегодня на территории Тамбовской области лес официально называется Иловайским – по реке Иловай, тоже притоку Воронежа. Из современной книги «Тамбовский лес» (2006) мы можем узнать, что здесь расположены Хоботовский и Ярковский лесхозы.

Книга уделяет внимание истории лесного хозяйства, сообщает о гибели многих дубов при Петре I и позже, но совершенно ничего не говорит про летописные леса или «Большой Воронежский лес». Так тамбовчане невольно вводят в заблуждение тех историков, которые спорят о локализации лесов! А ведь Иловайский лес местами сохраняет историческое чернолесье. Воронежский ученый В.М. Мишон фиксирует, что правый берег Воронежа «почти везде покрыт плотной чащей дубового леса»...

Еще большее впечатление оставляют здешние лесные берега реки, относящиеся к Липецкой области. Эту половину «Большого Воронежского леса» теперь именуют Добровским по райцентру Доброе. Уже стала крылатой фраза нашего земляка, известного журналиста-натуралиста В.М. Пескова: «…Показалось: плывем Амазонкой. Топкие берега, упавшие в воду деревья, пахучие заросли водных растений, дразнящие крики птиц. Казалось, вот-вот под дюралевым днищем всплывет крокодил...»

Может быть, именно здесь, в недоступных зарослях леса, скрывался от врагов князь Липечский (Липецкий)? Спасибо Василию Пескову за крылатые слова, которые теперь с удовольствием цитируют даже в научной литературе. Но они показывают и печальное обстоятельство.

Кроме Пескова, до сих пор никто не отправился сюда в показательную экспедицию. Никто, кроме него, так показал столь образно, как затемнена здесь река.

Амазонку мы знаем лучше, что явствует и из очерка Пескова… А напоследок процитирую известного советского историка В.В. Каргалова. Изучая монголо-татарское нашествие, этот знаток заметил: «Темные боры» («Черный лес»), которые были хорошо известны летописцам и представляли собой заметные ориентиры в степях, встречались в то время южнее границ Рязанского княжества только в пойме реки Воронеж или в междуречье рек Воронежа и Дона…»

Действительно, это были даже не ориентиры, а огромный ориентир – область Воронеж, которая контрастировала со всей округой: с севера ее отделяло от лесов бывшее Рясское поле, а с трех других сторон начиналась степь.

Незыблемость «ворони»
Как видим, из отрывочных сведений вырисовывается общая картина: в предпетровское время в бассейне Воронежа и на территории до Дона существовал впечатляющий эффект всеобщего «зачернения».

Но нас должно интересовать и экстраполирование в раннее средневековье. Дубравы и их воронь – незыблемы в течение многих веков? Иными словами: именно дубравы, а не другие виды «дремучих лесов», росли в VIII–IX веках, когда, как мы установили, с наибольшей вероятностью появился макротопоним Воронеж? Советские и постсоветские ученые-биологи дали на эти вопросы абсолютно объективные, не зависящие от мнения летописцев, ответы. Такие исследования можно разделить на две части: изучение флоры и почв.

Уникальным показателем того, что в каком-либо предполагаемом месте действительно произрастала дубрава, даже если она давно вырублена, считается произрастание цветка Scilla sibirica Haw – пролески сибирской. В просторечии это известный всем воронежцам голубой подснежник! Изумительный голубой весенний покров земли часто воспроизводится в фотоальбомах, посвященных нашей природе. Поэтому подснежник можно считать одним из главных символом дубрав – конечно, после дуба.

Еще подвижник XIX века Н.С. Тарачков установил, что подснежник рос «во всех окрестностях и внутри города», то есть везде. И в новом географическом труде А.Я. Григорьевской и Д.С. Зелепукина, посвященном дубравам (2013), подтверждается, что Scilla sibirica Haw «свидетельствует о былой лесной растительности территории междуречья».

Наконец, о почвах. Современные биологи Б.П. и А.Б. Ахтырцевы установили возраст существующих дубрав Подворонежья: свыше 4 тысяч лет. С ними соглашаются А.Я. Григорьевская и Д.С. Зелепукин. Значит, в VIII–IX веках, во время появления слова «Воронеж», и за несколько тысячелетий до этого дремучие леса были, безусловно, «вороными».

Небывалый вывод
Итак, делаем решающий вывод. Этимологии макротопонима «Воронеж» в наибольшей степени удовлетворяет только одна выдающаяся природно-ландшафтная особенность всего бассейна реки Воронеж и прилегающих территорий. Это – сплошное чернолесье, с учетом его реконструированного масштаба на период раннего средневековья. Древнеславянский корень «ворон» слова «воронь» (синонимы – «чернота», «чернь») полностью соответствует такой ландшафтной особенности.

Остается еще один важный вопрос. Так обозначали чернолесье в верховьях реки Воронеж или в низовьях или же во всем бассейне сверху донизу? Выше Липецка на реке Воронеж нет таких славянских городищ VIII–X веков, каких много в низовьях!

(Продолжение следует)

Источник: газета «Коммуна», №29 (26418) | Четверг, 19 марта 2015 года

На фото:
Границы исторического средневекового Чернолесья (показаны пунктиром).