Тексты

[So-niK]

"Холодным январским утром на станции метро Вашингтона расположился мужчина и стал играть на скрипке. На протяжении 45 минут он сыграл 6 произведений. За это время, так как был час пик, мимо него прошло более тысячи человек, большинство из которых были по дороге на работу.
По прошествию трех минут мужчина средних лет обратил внимание на музыканта. Он замедлил свой шаг, остановился на несколько мгновений и… поспешил далее по своим делам. Минуту спустя скрипач получил свой первый заработок: женщина бросила деньги в футляр и без остановки продолжила свой шаг. Еще несколько минут спустя мужчина облокотился к стене и стал слушать, но, вскоре, он взглянул на свои часы и продолжил путь.
Наибольшее внимание музыканту досталось от трёхлетнего мальчика. Его мама в спешке вела его за собой, но мальчик остановился, чтобы посмотреть на скрипача. Мама потянула чуть сильнее и мальчик продолжил движение, постоянно оглядываясь назад. Эта ситуация повторялась и с несколькими другими детьми. Все без исключения родители не дали им задержаться и на минуту.
За 45 минут игры только 6 человек ненадолго остановились и послушали, еще 20, не останавливаясь, бросили деньги. Заработок музыканта составил $32. Никто из прохожих не знал, что скрипачом был Джошуа Белл — один из лучших музыкантов в мире. Играл он одни из самых сложных произведений, из когда-либо написанных, а инструментом служила скрипка Страдивари, стоимостью $3,5 миллиона. За два дня перед выступлением в метро, на его концерте в Бостоне, где средняя стоимость билета составляла $100, был аншлаг.
Игра Джошуа Белла в метро являлась частью социального эксперимента газеты Вашингтон Пост о восприятии, вкусе и приоритетах людей. Принципы которого были: в будничной среде в неподходящий момент: Ощущаем ли мы красоту? Остановимся ли чтобы оценить ее? Распознаем ли талант в неожиданной обстановке?

Один из выводов из этого эксперимента может быть следующим:

Если мы не можем найти время на то, чтобы ненадолго остановиться и послушать лучшие из когда-либо написанных музыкальных произведений в исполнении одного из лучших музыкантов планеты, если темп современной жизни настолько всепоглощающ, что мы становимся слепы и глухи к таким вещам — тогда что же еще мы упускаем?"
http://www.youtube.com/watch?v=DvlTu...layer_embedded

[Cygne blanc]

So-niK, классный текст. а джошуа бэлл ваще)

[Sir71]

Слушайте, как символично что имя музыканта Джошуа (Иисус)... а фамилия Белл (Колокол).

[So-niK]

Никогда нельзя отказываться от мечты! Мечты питают нашу душу, так же как пища питает тело. Сколько бы раз в жизни нам ни пришлось пережить крушение и видеть, как разбиваются наши надежды, мы все равно должны продолжать мечтать. Если это не удается, то нами овладевает безразличие.
Правый Бой мы ведем потому, что этого требует наше сердце. Сегодня, когда мир сильно изменился, этот Правый Бой идет не на полях сражений, а в нашей душе.
Правый Бой мы ведем во имя нашей мечты. Когда мы молоды и впервые начинаем воплощать наши чаяния, смелости нам не занимать, хотя бороться толком мы не умеем. С огромными усилиями позже мы обучаемся искусству вести сражение, но к тому времени теряем отвагу, которая нужна для битвы. И потому мы оборачиваемся против себя и начинаем сражаться с собой. Мы становимся врагами самим себе. Мы твердим, будто наши мечты - это просто ребяческий вздор, который невозможно воплотить в жизнь, или что они родились потому лишь, что мы еще мало знали о том, какова жизнь в действительности. Мы убиваем свои мечты, потому что боимся вступить в Правый Бой.
Первый признак того, что мы начали убивать свою мечту, - это когда вдруг обнаруживается, что нам не хватает времени. Самым занятым людям всегда хватает времени на все их дела. Те же, кто ничего не делает, всегда чувствуют себя усталыми, не сознают, сколь малую толику работы им нужно сделать, и всегда жалуются, что день слишком короток. На самом же деле они просто боятся вступить в Правый Бой.
Второй признак того, что наша мечта погибает, - это обретение опыта. Мы перестаем воспринимать жизнь как одно большое приключение и начинаем думать, что с нашей стороны будет мудро, справедливо и правильно не требовать от жизни слишком многого. Когда мы пытаемся высунуться наружу за стены нашего обыденного существования, до нас доносится запах пыли и пота, мы видим жаждущие взоры воинов, слышим треск ломающихся копий, ощущаем горечь поражения. Но нам не дано понять радости, великой радости, что наполняет сердца всех тех, кто сражается. Ибо для них не важны победа или поражение - значение имеет лишь то, что они ведут Правый Бой.
Третий признак утраченной мечты - это умиротворение. Жизнь делается похожей на воскресный вечер: мы мало чего требуем от жизни, но и почти ничем не жертвуем.Мы начинаем считать себя взрослыми, зрелыми людьми, полагая, что наконец избавились от детских мечтаний, от юношеских фантазий, и стремимся лишь, как говорится, к успеху в работе и личной жизни. И нас удивляет, когда наши сверстники вдруг заявляют, что им нужно от жизни чего-то еще. На самом деле в глубине души мы догадываемся: все это происходит с нами потому, что мы отказались сражаться за свою мечту - отказались вступить в Правый Бой.
Когда мы отрекаемся от мечты и обретаем умиротворение, то вступаем в краткий период спокойной жизни. Но потом убитые мечты начинают разлагаться и тлеть внутри нас, отравляя все наше существование. Мы становимся жестокими сначала с близкими людьми, а потом и с самими собой. Тогда-то и возникают у людей болезни душевные и телесные. Наша трусость приводит нас как раз к тому, чего мы пытались избежать, отказываясь от борьбы, - к разочарованию и поражению. А потом, в один прекрасный день смрад гниющих мечтаний становится просто нестерпимым, мы начинаем задыхаться и желать смерти. Смерти, которая освободит нас от нашей самоуверенности, от наших дел и от убийственного покоя воскресных вечеров.



(с) Пауло Коэльо "Дневник мага"

[Фенол]

Сообщение от So-niK

смрад гниющих мечтаний

жуть какая

[So-niK]

Сообщение от Фенол

жуть какая

такая жуть.
возможно, неудачный перевод. но склонна думать, что фраза построена по принципу парадоксального сочетания понятий.

зы: вспомнился разговор о ёжике и стариках

[Фенол]

Сообщение от So-niK

вспомнился разговор о ёжике и стариках

не припоминаеццо таковой

[So-niK]

Сообщение от Фенол

не припоминаеццо таковой

всё помнить невозможно

[Petrogen]

Нет, все таки жизнь странная штука.
Лет с 12, я начал дрочить, сначала из интереса, потом втянулся и подсел на это дело.
Лет в 14, я мечтал о том что встречу кучу ахуенных баб и буду их e**ть много и по всякому. С девушками начал встречаться но дрочить не бросил.
Лет в 18 я уже крайне редко передергивал затвор по причине большого наличия доступно-ебабельных баб, так сказать б***ей шаговой доступности. Все чаще задумывался о серьезных отношениях, о том что вот надо одну единственную, ту которая будет только моя. Она будет только моя, она одна. Она будет ахуенно т****ся и сосать, она непременно будет невероятно красивой и все мои друзья тайно будут дрочить на нее. Мне больше не придется встречаться с 3-мя тьолками, потомучто одна всегда готова, вторая от меня безума, а третья хоть и не дает и не берет, но с ней приятно пообщаться. И не придется больше перед встречей с одной из них пол часа повторять ее имя про себя чтоб случайно не назвать другим именем. Нет. У меня будет только одна, та которая состоять будет из этих трех.

В 20, я влюбился. Я был без ума от нее, она была мечтой любого прыщавого дрочера, не говоря про хачикоф, которые готовы были танировку со стекол своих «шестерок» обдирать лишбы любоваться ей, потому как на ихние туземные призывы она не поворачивала головы вообще. Высокая, стройная, огненно рыжая с зелеными глазами и третьим размером груди. Когда я встретил ее впервые, у меня защемило сердце и стали подкашиваться ноги. В тот момент Купедон наверно всадил мне копье, через сердце до самой жопы. Это позже я узнал, что был у нее третьим - одновременно третьим. Я ее любил, кто то еще ее любил ну и еще кто то, так она и встречалась со всеми по очереди. В принципе я был готов, ей это простить, хуле сам был такой, но категорически потребовал быть только моей. Сука рыжая послала меня на***….

В 21, после института, я ушел в армию. Там глядя на пацанов своего призыва и слушая ихнии стоны, о том что их ждут девочки - я завидовал. Потом все чаще я слышал стоны о том что девочки перестали ждать и давно уже крутят хуи своим языком другим пацанам - я усмехался. А как все ждали дембель и момент истины, как вернуться домой выебут своих подруг во все щели, отъебощат тех других и это будет первое с чего начнется гулянее дембеля – мне было по***. Через год, всем было на все по*** – мне тоже, свою срочку я прошел.

В 22 года я сново дома. Вот когда пойдет жизнь. Работай гуляй ебись. Так и было. Устроился на работу. Ночь на пролет гулянки. В выходные баня/бл**и. Шумною толпой выезды на турбазу. Вообщем заебисъ.

В 24 я женился. Как женился, пришлось. Однажды трахнул по пьянее какуюто девочку и вуаля! Как подцепил я ее и не помню. Что характерно и она мало представляла как мы встретились, потому как тоже в тот вечер была в гавно. На вид она была хороша, честно говоря наверно лучшая баба заваленная мной по пьянее. Встретились с ней еще несколько раз. А потом объява – поздравляю, я беременна и ни *** это не временно! Нет абортам! Слава сватам! Мама ждет тебя в гости, а если не дождется, то сама приедет в гости к твоим родокам, так сказать сваты не идут к нам, придем сами мы к сватам. Не для тебя маменька цветок ростила, но раз сорвал то ухаживай…. и все в том же духе.
Так и женился.


Лет до 30 притерались характерами, ссоры, скандалы все было. Растет двое детей. Вообщем обычная жизнь, временами даже доставляющая удовольствие.

Однажды, когда мне было 36 меня на улице окликнула девушка. Я ее сразу не узнал, но глядя в зеленые глаза и слушая ее звонкий голос, я чувствовал как мне в спину всаживает одну за одной свои стрелы Купедон. Если бы стрелы реально существовали, то дикобразы меня бы приняли за своего. Это была она, моя рыжая сука из далекой юности. Обычный разговор про то про сё, как дела?, ты где и как?, перетек за столик в кафе, затем в постель одного из номеров гостиницы. Когда я уснул, она ушла. Ни записки, ни номера телефона, ни чего. Больше мы не виделись.

Прошло около года, мне 37, я до сих пор вспоминаю ту встречу с моей рыжей и у меня щемит сердце. Я хочу быть с ней. Я не хочу жену.

Спустя 20 лет, я снова дрочу, только теперь не на фотографии, а на воспоминания…. Забавная штука жизнь.

© Дядюшко АУ

[bigggmuzzzy]

Я толерантен…
Я очень толерантен…
Я люблю вас, черные люди, наводнившие мой город… Я рад вашему приезду, я счастлив, я толерантно счастлив…
Ежедневно, каждое утро, пытаясь воплотить в реальность призывы Президента и правительства о терпимости к толпе приезжих другой веры и другой культуры, я репетирую перед зеркалом, как надо любить тех немытых черных парней, которые гадят на съемных квартирах, насилуют школьниц под балконами жилых домов, женятся на 12-летних девочках «по любви»…
Я ощущаю «последний выдох» приезжего господина Пэжэ, и я безумно счастлив…
Нельзя оскорблять обычаи и чувства приезжих, они же так ранимы… Нельзя говорить, что ты русский – это оскорбительно для узбеков. Нельзя смеяться над шутками «Наша Раша» – это оскорбительно для таджиков. Нельзя говорить торгашам на рынке, чтобы вырубили свою дребезжашую музыку с гнусавыми воплями певцов на туземном языке – это может спровоцировать массовые недовольства.
Я терплю вас… Я проявляю толерантность… Скриплю зубами от любви… Мне все нравится… Я рад, что в Москве можно жить по вашим обычаям…
Я толерантен На Проспекте Мира много лет стоит мечеть. Это была небольшая мусульманская мечеть возле спорткомплекса «Олимпийский». Потихоньку рядышком начали образовываться пристроечки, потом отгрохали медресе, сейчас территория возле бывшей церквушечки значительно расширилась. В мусульманские праздники там, на глазах москвичей, режут баранов, с минарета орут муэдзины. И плевать, что Россия испокон веков была православной. Нет дела, что основное население вокруг православное. Раньше эта мечеть среди москвичей называлась «татарской», так как основными прихожанами там были люди, которые на протяжении многих веков жили с русскими, стали неотъемлемой частью этноса столицы. Почему теперь и они должны терпеть неудобство из-за столпотворения тех, кого здесь не ждали?
Но все-таки я толерантен… Я внушаю себе, что я супер толерантен… Мне симпатичны потные и грязные парни в спецовках, со сросшимися бровями и золотыми зубами, которые по утрам и вечерам забивают вагоны кольцевой линии метрополитена… Они работают для меня, и я люблю их… Пытаюсь толерантно любить…
Когда таджики или узбеки начинают рассказывать о причинах, побудивших приехать их на заработки в столицу, каждый из них со слезами на глазах вспоминает трудности на своей родине и голодных детишек, ради которых они делают ремонты квартир, убирают тротуары, чистят толчки общественных туалетов. По их мнению, я должен упасть им на грудь и разрыдаться от жалости. Я ж ведь толерантен! Правда, несмотря на свою запредельную терпимость, я почему-то во время этих изливаний души думаю о российских детях, родителям которых отказались платить нормальную зарплату и выгнали на улицу, потому что те же таджики и узбеки готовы работать вместо них, получая гроши. Я думаю о молодых семьях из домов возле торгового центра «Москва», которые были вынуждены продать или обменять свои квартиры, потому что одна-две «черные» семьи, поселившиеся на этаже, вынуждают их сделать это. Потому что в дом, где живут эти приезжие семьи, прибывает весь аул, который ведет себя нагло и агрессивно, вынуждая мирных жителей искать «толерантные» способы существования с «ненаглядными» туземцами!
Но я спокоен… Я толерантно спокоен… Я мирный толерантный обыватель… Я пытаюсь быть абсолютно терпимым, в соответствии с указаниями правительства Москвы и правительства страны…
Ежедневно вечером я прихожу с работы и смотрю новости по телевизору. Особенно интересно смотреть их в конце рабочей недели по НТВ. Убийства, изнасилования, мошенничества, автоподставы… На одного преступника-москвича приходится 10 преступников-приезжих. Уже четко прослеживается линия: преступления, связанные с автотранспортом совершают кавказцы; изнасилования, ночные грабежи, хулиганство – азиаты-гастарбайтеры. Русские преступники – в основном те, которые недавно освободились из мест лишения свободы. «Дерьмократы» привыкли ругать «время застоя», однако в той стране, где провозглашалось братство «промежду народов», существовало правило, согласно которому всякая уголовная мразь должна была селиться не ближе 101 км от столицы…
Ай, я забыл! Я ж теперь толерантен… Я должен терпеть, когда меня будут резать, грабить и убивать… Так хотят наши «бонзы»…
Я родился и вырос в Москве. Здесь же родились и выросли мой отец, его братья, мой дед, мои прадеды. Москва для меня – это мой дом. Это такая же территория, как и моя квартира. Ну а теперь представим такую картину: к примеру, ко мне приехали знакомые из соседней страны. Я им выделил угол, куда они побросали свои чемоданы, я достал для них дежурную раскладушку, усадил их за свой стол, накормил, напоил. Первые пару дней гости приглядывались и вели себя тише воды, ниже травы. Затем они пообвыклись, и, в один из последующих дней, я вдруг с удивлением обнаруживаю, что сплю уже на раскладушке для гостей в прихожей, что унитаз разбит, а гости писают в ванной, посреди кухни лежит отрубленная баранья голова и выпотрошенные внутренности. Я хочу выгнать гостей, но они мне говорят, что у них маленькие дети, плачут, и вдруг накидываются с кулаками и выкидывают за дверь. Я иду в милицию, в ЖЭК, но там мне говорят, что я обязан быть терпимее, потому что мои гости приехали из «горячей точки», им там трудно жилось, и я должен проникнуться и посочувствовать им. Когда я спрашиваю, а кто же посочувствует мне, следует ответ: «Ну, вы же местный житель, вы родились здесь. Будьте толерантнее, терпите!» Вы скажете, что это абсурдная ситуация? Согласен. Весьма абсурдная. В рамках квартиры все эти фантазии выглядят смешно. Так почему же они кажутся нашим правителям нормальными, когда они призывают нас к толерантности в рамках одного города или страны?
В свое время от нас отделилось 15 республик (или 14… не помню уже…). Отделяясь, каждое из этих суверенных государств похабило и поносило русских. Тех же моих соотечественников, кто жил на их территории, либо убивали, либо создавали условия, вынуждающие стать беженцами. Теперь гастарбайтерам, приехавшим в мою страну для захвата пространства, создаются условия для проживания. Многочисленные диаспоры, расплодившиеся словно грибы после дождя, скупают чиновников, которые готовы продать все любому, кто заплатит хорошие деньги. Франция и Германия давно поняли опасность потери национальной самобытности, и Руководители (заглавная буква – не ошибка) этих стран спешно принимают меры к сохранению культуры. А у нас призывают к толерантности, забывая, что наплыв инородцев у нас ее отнимает…
Но я все-таки толерантен… Пока… Пока не упала последняя капля… Но чаша толерантности вот-вот потечет через край… Но пока я сцепил до боли пальцы и воспитываю в себе толерантность… Воспитываю взрыв критической массы толерантности…

[Petrogen]

Пошел обедать - стакан томатного сока на белую футболку пролил....
теперь хожу ****ь, как в крови... водой ни*** не отстирывается, а во всем бизнес-центре мыло жидкое кончилось...Что за неприятность, билять?!
Съездил на рынок, купил ваниш, штоб футболку постирать, замочил ее в умывальнике в туалете офисном, зашел в сортир посрать... думал кому такая футболка нужна, люди догадаются, что тут стирают... Сижу, сру, вдруг слышу шаги и звук сливающийся жидкости. Я пока жопу подтирал, шаги стихли. Короче я выхожу
-футболки нету! Какая-то сука унесла и ваниш вдобавок!!!!

Бля, в офисе в голом виде неприлично сидеть,у нас опен-спейс... Накрылся пока занавеской туалетной... Девки на ресепшен ссут от смеха...
Так, выяснил кто взял футболку. Уборщица. СУКА. Пошел ее искать, в одеянии из красной занавески. Пока ходил нарвался на генерального директора, он спросил, почему я как француз в восемьсот двенадцатом...я чего-то не понял и сказал, что в офисе холодно, кондиционеры сильные, я типа это, замерз...
Уборщицы, блять, сидят в другом конце здания, пока дошел, замерз реально. Опросил, по русски никто ни*** не понимает... Вижу-в углу стоит ведро, там какая-то тряпка грязная плавает... Только бля уж больно похожая на мою футболку с принтом - Ёжиком.... Билять! Плавает в грязной воде! СУКА...
Взял ведро, пошел обратно... В накидке из красной шторы, ведром и ванишем в руке... А я бля совсем забыл, что у меня в 5:30 встреча с клиентом...
Только до офиса дошел, иду через ресепшен, девки мне что-то пшикают, а я иду, про себя их на *** посылаю, через весь офис, к своему рабочему столу...Сажусь, футболку в ведро выжимаю... И тут, ****ец - в мой закуток заходит начальник отдела... С клиентом, бля... Я футболку в ящик стола кладу, а ногой пытаюсь ведро под стол задвинуть... Бля, ковролин шершавый, ведро наебнулось и вся вода на пол... прям под ноги клиенту, тут я разглядел, что у нее красивые ножки (клиент-информационное агентство, тетка - какой-то пиар менеджер), она типа в ахуе. Я типа в красной накидке на голое тело и разлившимся ведром с грязью... Начальник отдела сказал что зайдут попозже... Сижу думаю чо делать. Надо как то тетку к себе расположить.... надо срочно где-то одежду типа пиджак взять. Пошел по отделу, у коллег пиджак стрелять, а все в рубашках, типа щас на улице лето. Смотрю на вешалке серый шерстяной пиджак висит, никто не признается чей, размер только маленький: ну я сам не шварценегер, пуговицы застегнул, отлетели на***: в пиджаке блять как в обтягивающей майке, рукова значит закатал, но там вырез какой-то большой, блять, волосы с груди топорщатся как меховой воротник на аляске, ну думаю, *** с ним, типа мода такая. Успокоился, вернулся на место, салфетками ковролин промокнул.
Звонит начальник отдела, типа - Ты убрался? Ну я типа, да, Алексей, у меня экстренная ситуация была: Он: - Типа можно к тебе клиента пускать? Я говорю, типа пять минут, сейчас я подготовлюсь: Набросал еще салфеток на пол, думаю, чо с мордой делать, три дня не брился. Решил - *** с ним, а вот с прической че-то надо сделать, а то у меня от шлема вечно бардак на башке, и по центру плешка, потому что в шлеме обдув сильный волосы раздувает. На соседнем
месте у коллеги стоит лак для волос, ну, думаю, щас все поставлю. Побежал в туалет, набрызгался, решил руки от лака смыть, включил гр****ый умывальник и пиджак со штанами струей залил: бляя, встал под сушилку для рук, посушил чуть-чуть, побежал обратно: залетаю - сидит рядом с моим столом тетка:симпатичная сзади: я ее обхожу, чтобы с лица зайти, и бодрым голосом говорю:
- Здравствуйте еще раз, извините, у нас тут маленькое недоразумение было:
Она сука делает огромные глаза:
- А вы типа на*** мой пиджак одели?!...
Я ****ь чуть не умер...

))))))).......

[So-niK]

он тает...тот самый первый снег.
и сообщение это опоздало почти на целую неделю.
нашла в сети сегодня. удержаться не могу.
цитирую...

Когда ложится первый снег…

Вот и пришел первый день зимы.. так незаметно… тихой поступью, обдавая лица прохожих своим холодным дыханием. В наших сердцах еще живы воспоминания о теплых днях осени… но все вокруг напоминает о том, что в город пришла Зима…

А вместе с ней возможность ощутить не только холод, но и шанс изменить что-то, и взглянуть на былое под другим углом… свежим, “холодным” взглядом…

А еще Зима – это маленькое чудо в сердце, которое было у каждого из нас – давно, в детстве…когда мы еще верили в деда Мороза, бежали утром искать подарки под елкой, и радовались каждой новой елочной игрушке, вырезая замысловатые снежинки в классе…

Но в жизни всегда есть место Чуду. И как же здорово, что есть Понедельники, есть новое Время года, есть повод дать себе еще один шанс…и еще… и еще… и….

…как же здорово просто чего-то ждать, чего-то хотеть…во что-то верить…

Ведь порой ожидание праздника лучше, чем сам праздник – и путь к цели ярче, и интереснее, чем сама цель – порой он длинною в жизнь.

А я… я просто хочу снега…

Ночь.
На город ложится первый снег.
Он лёг, и небо почернело, и звёзды.
И первый морозный выдох..
И как же всё становится другим.
И как тихо.
И всё новое. И всё чистое.


Ночь. Когда ложится первый снег.
И как будто ничего здесь со мной не было.
И будто я здесь не плакал.
Будто там, на той улице, меня не обманули.
И будто вот в этом дворе я не обманул сам.
И будто я не ходил здесь в слезах,
И будто не умирал здесь от любви.
И будто не смотрел из своего окна
На этот город с отчаянием и печалью.
Будто не был я здесь одинок..


И вот первый снег. Первый выдох.
Всё чисто.
И как будто не было ничего того, что со мной было.
А всё, что со мной было, было здесь.
Всё. И только здесь. В этом городе.
Вот он весь.
И я ходил по городу, и я дышал.
Я наполнял его теплом.
А теперь вот новый снег, и будто ничего не было..
Как хорошо! Как хорошо.


И я ещё не шагнул на новый снег.
Он ещё не заскрипел под моими ногами.
И я ещё не нарушил тишину. Как хорошо!
Как хорошо. Как хорошо. Хорошо.
Да. Хорошо.

Евгений Гришковец

[So-niK]

Просыпаюсь я как-то утром от головной боли (вчера хорошо отметили праздник) и настойчивого требования
– пап, ну пап, нам вчера сочинение выдали и мне за него учитель ничего не поставил.
Всем поставил, а мне нет.
Давай я тебе его прочитаю.

Пап, ну пап…

Саш, с трудом говорю - давай потом (голова трещит), все равно сейчас ничего не пойму, даже слушать не могу… Уломал он все-таки меня.
Тема-то хоть какая была – спрашиваю.
- Про природу - говорит надо было написать, я и написал по Лес и зайцев. …
- Ну валяй..


Теперь постараюсь дословно пересказать само сочинение – чуть больше половины школьной страницы в линейку.

Итак…. в одном лесу – начал Сашка, - построили завод, где из зайцев шили шубы (после первых слов, глаза мои стали сами собой медленно открываться..).

И вот, когда на завод привели очередную партию зайцев они решили организовать побег
(перед глазами стали всплывать кадры из Освенцима... длинная вереница несчастных зайцев перед огромными заводскими воротами на фоне чадящих труб.

Сознание стало проясняться…).

Несколько зайцев собрались в кучку и стали обсуждать план побега.
Было решено сделать подкоп под колючей проволокой и убежать в лес
(несмотря на пульсирующую головную боль я стал медленно складываться пополам…. подпольщики блин…).


И вот, когда подкоп был готов, несколько зайцев вырвались на свободу и быстро побежали в лес.
По ним стали стрелять, но зайцы уворачивались от пуль.
Тогда в погоню бросились охранники с собаками
(…естественно – столько шуб без разрешения убегает.
Тихая истерика, ржать не могу, боюсь голова расколется, слезы из глаз…).

Один заяц долго петлял по лесу и ему удалось оторваться от погони
(судьба остальных неизвестна, возможно, что шубу из них носил кто-то из читателей данного письма.
Всхлипы - сын - не продолжай - пощады…).

Наконец-то измотанный погоней заяц влетел на лесную полянку и упал на траву, тяжело дыша (спасибо тебе заячий бог, уберег, не дал сгинуть на заводе….. мычание в подушку).

И тут зайцу на нос с дерева упал осенний желтый листик, заяц посмотрел на него
(вы это представляете…..)
и сказал: –

КРАСОТА-ТО КАКАЯ!!!


(занавес, как я не умер, до сих пор не знаю….)

(с)

[So-niK]

http://bookz.ru/authors/notomb-ameli...cepenenie.html

--------------------------------------------------------------------------------

Амели Нотомб
Страх и трепет

Фубуки не была ни Дьяволом, ни Богом, она была японкой.
Не все японки красивы. Но если японка красавица, тогда держитесь.
Любая красота потрясает, но японская красота поражает вдвойне. Этот подобный лилии цвет лица, эти пленительные глаза, этот нос с неподражаемыми ноздрями, этот четко прорисованный контур губ, эта мягкость черт могут затмить любое самое красивое лицо.
Ее манера держать себя делает из нее произведение искусства, неподдающееся описанию.
И эта красота, сумевшая противостоять всем физическим и нравственным корсетам, давлению, абсурдным запретам, догмам, удушью, разочарованиям, садизму, притворству и унижению, поистине является чудом героизма.
Японка вовсе не жертва, это далеко не так. Среди прочих женщин планеты, участь ее не из худших. Ее власть значительна, уж я-то знаю, о чем говорю.
Если и есть за что восхищаться японкой, а не восхищаться ею невозможно, то за то, что она до сих пор не покончила с собой. С самого раннего детства на ее мозг по капле накладывается гипс: "Если к двадцати пяти годам ты не вышла замуж, стыдись", "если ты смеешься, никто не назовет тебя изысканной", "если твое лицо выражает какое-либо чувство, ты вульгарна", "если на твоем теле есть хоть один волосок, ты непристойна", "если молодой человек целует тебя в щеку на людях, ты шлюха", "если ты ешь с удовольствием, ты свинья", "если любишь поспать, ты корова", и т.д. Эти наставления могли бы показаться смешными, если бы они не владели умами.
Потому что, в конечном счете, смысл этих нелепых догм, внушаемых японке, состоит в следующем: не стоит надеяться ни на что хорошее. Не надейся на радость, твое удовольствие повредит тебе. Не надейся на любовь, она того не стоит, тебя полюбят за то, чем ты кажешься, а не за то, какая ты на самом деле. Не надейся, что жизнь одарит тебя, чем бы то ни было, потому что каждый год она будет у тебя что-нибудь отнимать. Не надейся даже на такую простую вещь, как спокойствие, потому что у тебя нет причин оставаться спокойной.
Надейся на то, что будешь работать. Учитывая твой пол, у тебя мало шансов достичь высот, но надейся послужить своему предприятию. Работа принесет тебе деньги, и это не доставит тебе никакого удовольствия, но, возможно, придаст тебе вес в случае замужества - поскольку, ты ведь не так глупа, чтобы полагать, будто тебя могут выбрать за твою действительную стоимость.
Кроме того, ты можешь надеяться дожить до старости, в чем нет совершенно никакого интереса, и не познать бесчестья, что само по себе уже конец. На этом заканчивается список дозволенных тебе надежд.
А теперь начинается бесконечная череда твоих бесплодных обязанностей. Ты должна быть безупречна только потому, что это самое малое, что от тебя требуется. Безупречность не принесет тебе ничего, кроме безупречности, здесь нет причин ни для гордости, ни, еще того менее, для удовольствия.
Я никогда не смогу перечислить все твои обязанности, потому что в твоей жизни не будет ни минуты, когда ты не будешь подчиняться одной из них. Например, даже когда ты уединишься в туалете ради унизительной нужды облегчить свой мочевой пузырь, ты должна будешь следить за тем, чтобы никто не услышал звон твоего ручейка, а, значит, тебе придется беспрерывно спускать воду.
Я останавливаюсь на этом для того, чтобы ты поняла, что если даже самые интимные и незначительные моменты твоего существования будут подчинены предписаниям, стоит тем более задуматься над тем, какого размаха принуждения будут давить на тебя всю жизнь.
Ты голодна? Ешь мало, потому что ты должна оставаться худой, не ради удовольствия увидеть обращенные на тебя на улице взгляды, - их не будет, - а потому, что иметь округлые формы стыдно.
Ты обязана быть красивой. Если тебе это удается, твоя красота не принесет тебе никакой радости. Единственные комплименты, которые ты услышишь, прозвучат из уст жителей запада, а всем хорошо известно, что они лишены всякого вкуса. Если ты созерцаешь в зеркале свою красоту, пусть причиной тому будет страх, а не удовольствие, потому что красота не принесет тебе ничего, кроме опасения потерять ее. Если ты красивая девушка, ты не представляешь собой ничего особенного. Если ты некрасива, ты еще меньше, чем ничего.
Ты обязана выйти замуж, предпочтительнее до двадцати пяти лет, даты истечения твоего срока годности. Твой муж не будет любить тебя, если только он не идиот. А быть любимой идиотом глупо. В любом случае, будет он тебя любить или нет, ты его не увидишь. В два часа ночи домой вернется изнуренный и зачастую пьяный мужчина, чтобы рухнуть на семейное ложе, которое он покинет в шесть утра, не обмолвившись с тобой словечком.
Ты обязана иметь детей, с которыми будешь обращаться как с божествами до трех лет, возраста, когда одним махом ты изгонишь их из рая, чтобы отдать на военную службу, которая продлится от трех до восемнадцати лет и затем от двадцати пяти лет до смерти. Ты обязана производить на свет создания, которые будут столь же несчастны, насколько счастливыми будут первые три года их жизни.
Тебе кажется это ужасным? Ты не первая, кто так думает. Тебе подобные думают так с 1960 года. И ты прекрасно видишь, что это ни к чему не привело. Некоторые из них бунтовали. Ты тоже, может быть, взбунтуешься во время единственного свободного периода твоей жизни, от восемнадцати до двадцати пяти лет. Но в двадцать пять ты вдруг увидишь, что до сих пор не вышла замуж, и тебе станет стыдно. И тогда ты расстанешься со своим эксцентричным нарядом, чтобы облачиться в опрятный костюмчик, белые колготки и смешные туфельки, ты подчинишь свою великолепную гладкую шевелюру жалкой укладке и почувствуешь облегчение, если кто-нибудь - муж или коллега - захочет тебя.
Маловероятно, что ты выйдешь замуж по любви, но если это случится, ты будешь несчастна, потому что увидишь, как страдает твой муж. Лучше тебе не любить его: это позволит остаться равнодушной к крушению его идеалов, у твоего мужа они еще сохранились. К примеру, он надеялся, что будет любим женщиной. Однако же, он быстро заметит, что ты его не любишь. Можешь ли ты любить кого-то, если твое сердце в гипсе? Слишком много норм тебе внушили, чтобы ты могла полюбить. Если ты кого-нибудь любишь, значит, ты дурно воспитана. В первые дни после свадьбы ты будешь притворяться. И нужно признать, что ни одна женщина не умеет притворяться так же талантливо, как ты.
Ты обязана жертвовать собой ради других. Но не думай, что те, кому ты приносишь себя в жертву, станут от этого счастливее. Это лишь позволит им не краснеть за тебя. У тебя нет ни малейшего шанса ни самой быть счастливой, ни осчастливить кого-нибудь.
А если вдруг по какой-то случайности ты избегнешь одного из предписаний, не думай, что ты победила, знай, что ты ошибаешься. Впрочем, ты и сама скоро это поймешь, поскольку иллюзия победы лишь временна. Не радуйся мгновению, оставь эти бредни жителям запада. Мгновение ничтожно, твоя жизнь ничто. Только десятки тысячелетий могут иметь значение.
Если это тебя утешит, то знай, что никто не считает тебя глупее мужчины. Ты великолепна, это бросается в глаза даже тем, кто унижает тебя. Однако, если подумать, так ли уж это утешительно? Если бы, по крайней мере, с тобой обращались, как с низшей, твой ад был бы легко объясним, и ты могла бы бороться с этим по законам логики с помощью твоего блестящего ума. Но тебя считают равной, даже вышестоящей, а потому мысль о геенне абсурдна, а, значит, нельзя и покончить с этим.
Хотя нет, одно средство все-таки есть. Одно единственное, но на него ты имеешь полное право. Если ты не была столь глупа, чтобы обратиться в христианство, ты имеешь право на самоубийство. В Японии это большая честь. Не думай только, что в ином мире тебя ждут райские кущи, описанные симпатичными европейцами. По ту сторону нет ничего замечательного. Подумай лучше о своей посмертной репутации, вот что важнее. Если ты покончишь с собой, она будет блестящей, а твои близкие смогут тобой гордиться. У тебя будет почетное место в фамильном склепе, а это самое высшее упование, дарованное человеку.
Конечно, ты можешь и не убивать себя. Но тогда рано или поздно ты не выдержишь и чем-нибудь обесчестишь себя: или ты заведешь любовника, или растолстеешь, или станешь ленивой, кто знает. Давно замечено, что люди в целом и женщины в частности не способны прожить долгое время, не поддавшись какому-либо из плотских удовольствий. И если мы избегаем этого, то вовсе не из пуританских принципов, нам чужда эта американская одержимость.
В действительности, сладострастия нужно избегать потому, что от него потеют. Нет ничего постыднее пота. Если ты с жадностью глотаешь чашку горячей лапши, если ты предаешься безумствам секса, если зимой ты дремлешь у очага, ты вспотеешь. И тогда никто уже не усомнится в твоей вульгарности.
Не стоит кол*****ся между потоотделением и самоубийством. Пролить кровь так же почетно, как потеть - отвратительно. Если ты выберешь смерть, то уже никогда не вспотеешь, и твоя тревога уляжется навсегда.

Я не думаю, что удел японца завиднее. Судя по фактам, совсем наоборот. Японка может распрощаться с адской работой, выйдя замуж. А не работать на японском предприятии уже само по себе означает конец.
Но японец еще не задушен. В юном возрасте в нем не уничтожили веру в свои идеалы. У него есть основополагающее человеческое право: мечтать и надеяться. И он не лишает себя этого. Он живет в вымышленном мире, в котором он свободен и сам себе господин.
Японка лишена этой отдушины, если она хорошо воспитана, а таковыми являются большинство японских девушек. Ей, если можно так выразиться, в детстве ампутировали способность предаваться иллюзиям. И поэтому я глубоко преклоняюсь перед всякой японкой, еще не покончившей с собой. С ее стороны оставаться в живых является актом сопротивления, исполненным мужества сколь бескорыстного столь и возвышенного. (с)

[So-niK]

Два толка

Одни кричат: "Что форма? Пустяки!
Когда в хрусталь налить навозной жижи -
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?"

Другие возражают: "Дураки!
И лучшего вина в ночном сосуде
Не станут пить порядочные люди".

Им спора не решить... А жаль!
Ведь можно наливать... вино в хрусталь.

Саша Черный (1909)

[So-niK]

Сказка.

Жил-был на свете Ежик. Ежик был маленький, шустрый, деятельный - и очень, очень одинокий.
Дело в том, что у Ежика был условный рефлекс: как заметит какой-нибудь непорядок - сразу бросается нарушителя порядка воспитывать. Для этого у него имелись колючки. И те, кто хотел с ним познакомиться поближе, часто на них натыкались. А кому понравится, если ты с лучшими намерениями - а тебе в ответ делают больно? Даже если нечаянно - все равно неприятно! Ну, все и держались на почтительном расстоянии - в целях сохранения собственной шкурки.
Ежику, конечно, это не очень нравилось. Иногда он грустил, потому что ему хотелось, чтобы в его уютной норке почаще бывали друзья, а еще лучше - чтобы кто-нибудь поселился вместе с ним. Но никто не мог долго выдерживать его колючек… И Ежик снова и снова оставался один. “Ну и ладно, ну и не больно-то хотелось, - обиженно пыхтел он, закатывая в норку очередное яблочко или развешивая по стенкам светлячков. - Подумаешь! И один проживу!”.
Но на самом деле Ежик страстно мечтал о ком-то, кто будет рядом всегда. Как известно, если о чем-то долго-долго мечтать, рано или поздно это случится. Так произошло и с Ежиком. Однажды он увидел маленькое существо, которое с любопытством рассматривало лужайку перед входом в его жилище.
- Здравствуй, дружок! - высунул носик Ежик. - Ты кто?
- Здравствуйте, я Черепашка, - вежливо ответило существо. - Я еще совсем недавно вылупилась из яйца, и у меня пока нет ни друзей, ни дома. Вот, хожу, знакомлюсь с миром.
- И как тебе мир? - полюбопытствовал Ежик.
- Он прекрасен! - с восторгом воскликнула Черепашка. - Здесь так много интересного, и очень, очень красиво! Мне вот понравились эти цветочки у входа в ваш дом.
- Слышь, Черепашка! А не хочешь ли ты поселиться у меня? - предложил Ежик. - Вместе веселее! И норка у меня просторная. Кроме того, я уже знаю Мир и мог бы тебе многое о нем рассказать. И даже показать! Это называется “воспитывать”.
- Да я с удовольствием! - обрадовалась Черепашка. - Если это удобно, конечно. А то вдруг я вас стесню?
- Ерунда! - фыркнул Ежик. - В тесноте, да не в обиде. Давай, заходи! И давай уже на “ты”.
Так Ежик и Черепашка стали жить вместе. Ежик очень обрадовался: теперь у него появился друг, и одиночество отступило. Можно было вместе гулять, разговаривать и обсуждать разные мировые проблемы. Ежик тщательно прижимал к спинке свои колючки, чтобы ненароком не ранить Черепашку. Она ведь была совсем юной, и ее спинка была розовой и мягкой. Черепашка еще просто не успела нарастить себе панцирь.
- Черепашка, а тебе не страшно? - поинтересовался как-то Ежик. - Ты вся такая ранимая и беззащитная, а вдруг тебя кто-нибудь обидит, сделает тебе больно?
- Мне не страшно! Ведь Мир так добр! - с энтузиазмом отозвалась Черепашка. - И у меня есть ты. И наш дом. В случае чего я всегда смогу спрятаться в норку. Ведь правда?
- Правда, - согласился Ежик. А сам подумал: “Я всегда буду защищать Черепашку и никому не дам ее в обиду! Ведь ее нежную кожицу так легко поранить!”.
Как ни странно, первую рану Черепашке нанес именно Ежик. Дело в том, что они с Черепашкой оказались очень разными. Ежик бегал быстро - Черепашка передвигалась медленно. Ежик любил действовать - Черепашка любила мечтать. Ежик вставал ни свет ни заря - Черепашка предпочитала поспать подольше. В общем, они были не похожи друг на друга. Разумеется, ничего страшного в этом нет, ведь природа не любит повторяться, и всех создает по индивидуальному образцу. Но вот какая штука оказалась: расторопный Ежик очень любил порядок, а медлительная Черепашка все время забывала, в чем этот порядок заключается. То забудет на ночь светлячков со стен собрать, то листья по полу разбросает, то лапы вытереть забудет. Ежик терпел-терпел, пыхтел-пыхтел, напоминал-напоминал, и однажды не выдержал.
- Да сколько раз тебе говорить нужно??? - раздраженно топотал лапками он. - Неужели так трудно все запомнить?
- Извини, пожалуйста… - растерянно прошептала Черепашка. - Я вовсе не хотела тебя обидеть… Я нечаянно, правда… Наверное, у меня просто память плохая.
Она искренне была огорчена, что так расстроила своего друга Ежика. У нее даже слезы на глазах показались.
- Давай так, - решительно сказал Ежик. - Если ты не можешь запомнить правила совместного проживания, я буду тебе напоминать. Нужно, чтобы любовь к порядку стала у тебя условным рефлексом.
- Конечно, конечно, давай! - с облегчением вздохнула Черепашка. - А что такое “условный рефлекс”?
- Ну, это когда у тебя есть стимул неукоснительно соблюдать правила.
- А откуда он возьмется, этот самый стимул? - робко спросила Черепашка.
- А вот откуда! Каждый раз, когда ты что-нибудь забудешь, я тебя уколю иголкой. Вот так! - и Ежик кольнул своей острой иголкой мягкую спинку Черепашки. Несильно кольнул, но все равно выступила капелька крови.
- Ой! Больно! - отпрянула Черепашка.
- Зато стимул мощный. Не хочешь, чтобы было больно - не забывай о правилах, - нравоучительно сказал Ежик.
- Хорошо, я постараюсь, - опасливо поежилась Черепашка, косясь на иголки. - Я и не знала, что ты ими колешься.
- Надеюсь, не придется, - обнадежил Ежик.
И впрямь, какое-то время Черепашка старалась, и Ежику не доводилось использовать иголки. Но потом она опять что-то забыла сделать, и Ежик применил свой стимул.
- А можно без иголок обойтись? - жалобно спросила Черепашка. - А то мне как-то уж очень неприятно…
- Мне тоже неприятно, что ты нарушаешь порядок в норке, - строго сказал Ежик. - Так что уж постарайся, дружочек…
А сам подумал: “Нужно быть последовательным. Если попуститься принципами, в норке будет хаос. Да и в жизни тоже. А Черепашка так никогда и не научится соблюдать правила”.
Но Черепашка, как ни старалась, все равно время от времени что-то забывала или не успевала. Только теперь она очень боялась, что ее опять будут колоть, а от этого думала не о том, что надо делать, а о том, что будет больно. У нее уже вся спинка была исколота! Черепашка чувствовала себя очень виноватой: ведь она своей забывчивостью так расстраивала Ежика! Он часто ей говорил: “Мне больно от того, что ты меня расстраиваешь!”. А Черепашка вовсе не хотела, чтобы ему было больно… В ней поселился страх - опять расстроить Ежика.
Через какое-то время Черепашка с удивлением заметила, что спинка стала вовсе не такой чувствительной. Вроде бы Ежик колется - а она не реагирует, боль как-то притупилась. Она еще не знала, что существо становится бесчувственным, если постоянно делать ему больно… В целях защиты! Защита от боли - это тоже условный рефлекс.
Ежик чувствовал досаду, ведь условный рефлекс никак не вырабатывался. Он стал колоться сильнее - чтобы Черепашка замечала его усилия и исправлялась. Но результат был все тот же. Кроме того, Черепашка почему-то стала много спать, и это Ежика тоже раздражало. Ведь когда кто-то спит, очень трудно вырабатывать у него условные рефлексы!
Пока Черепашка спала, Ежик думал, что он ей скажет, когда та проснется. Это в нем копилось, копилось, а потом он выливал на нее сразу все, что не успел ей сказать. Поскольку Ежик сердился, то получалось грозно и громко. Черепашка только втягивала голову в плечи - ей хотелось казаться меньше, а лучше и вовсе спрятаться. И вскоре она научилась втягивать голову и лапки под панцирь. А панцирь Ежик мог колоть сколько угодно - он затвердел, стал толстым и совершенно потерял чувствительность.
И однажды Ежик заметил, что ему опять становится как-то одиноко. Нет уже между ним и Черепашкой той дружбы, они не разговаривают, не гуляют и не обсуждают мировые проблемы. И Черепашка стала вялая, сонная и апатичная. Вроде бы как спит на ходу. Откуда ему было знать, что очень много сил уходит на защиты, если все время ждешь какой-нибудь опасности? И Ежик с удвоенной силой принялся воспитывать Черепашку.
- Ты не должна быть такой замкнутой, - внушал он. - Ты ушла в себя, тебя ничего в жизни не интересует. Это неправильно!
- Ну и что, ну и ладно, - рассеянно отвечала Черепашка. - Не всем же быть правильными?
- Ты уже почти не шевелишься, уже похожа на сухой пенек! - недовольно указывал Ежик. - В своем уголке когда последний раз убиралась? Почему яблоки не ела?
- Не помню… Я недавно убиралась… - вяло отмахивалась Черепашка. - И ну их, эти яблоки… Вдруг еще испорчу чего или перепутаю?
- Ну что такое??? Почему у тебя условные рефлексы какие-то неправильные? Вместо того, чтобы делать все как следует, ты замираешь и вообще ничего не делаешь? - недоуменно спрашивал Ежик. - Ты какая-то+ необучаемая!
- Какая есть, - вздыхала Черепашка и снова уходила в себя - то есть под панцирь. - Ну что теперь, если я такая - умереть, что ли?
А потом наступила осень. И Черепашка совсем замерла. Она не шевелилась день, потом другой, потом третий. Ежик запаниковал.
- Эй, Черепашка! Ты спишь? Или заболела? Ну не молчи, отзовись! - стучал он по панцирю.
Но Черепашка не отзывалась и вообще никак не реагировала. Словно умерла. Ежику стало страшно: а вдруг и правда умерла? Он выскочил из норки и побежал к лесному доктору - старой Сове. Она жила в дупле огромной ели, и все, у кого были проблемы, обращались к ней за помощью. Вскоре Ежик уже торопливо рассказывал ей, что случилось с Черепашкой.
- Ничего непоправимого, - сообщила Сова, осмотрев пациента на месте. - Просто впала в спячку. Защитная реакция такая.
- А от кого ей защищаться? - недоуменно спросил Ежик. - Здесь, кроме меня, никого нет, я ее воспитываю и никому в обиду не даю.
- Так от тебя, воспитатель, она и защищается, - покачала головой Сова. - Ты ж ей личного пространства совсем не оставил. Вот и пришлось панцирь нарастить, чтобы хоть как-то от тебя отгородиться. Она потому и медлительная такая стала, что тяжело ей на себе такую защиту таскать, а по-другому нельзя.
- Как так “нельзя”? - удивился Ежик. - Я же вот живу без панциря, ни от кого не защищаюсь, и ничего!
- У тебя колючки, - возразила Сова. - Лучшая защита - нападение, да? Ты зачем вот Черепашке всю душу исколол?
- Мы условные рефлексы вырабатывали, - стал рассказывать Ежик. - Я ее так к порядку приучал, чтобы ей в жизни потом легче было приспособиться.
- Ну вот и приспособил, - безжалостно оборвала его Сова. - Выработал у нее условный рефлекс - чуть что - сразу прятаться и замирать. Ты иголку в спину - она панцирь. Все по науке!
- А как же тогда? - возмутился Ежик. - Она же такая рассеянная+ То светлячков не соберет - так и горят всю ночь. То в норке намусорит. То яблоко откусит, а огрызок оставит. И еще медленно все делает.
- Знаешь, Ежик! Ты вот позвал ее жить к себе - так должен понимать, что ты и она - не одно и то же, - рассудила Сова. - Никогда Черепашке Ежиком не стать, и не надейся. У нее свои особенности, у тебя свои. Так может, лучше вам и не жить вместе?
- Как это “не жить”??? - опешил Ежик. - А где же ей жить? А кто ее воспитывать будет? Она ведь еще такая юная, беззащитная+
Ну, благодаря тебе не такая уж и беззащитная, - не согласилась Сова. - Вон панцирь-то какой нарастила, ужас просто. Видать, хорошо ты ее шпынял, от души. Может, если уйдет от тебя - оживится, повеселеет. Поймет, что кроме условных рефлексов, есть еще и безусловные.
- Это какие такие безусловные? - не понял Ежик.
- Это когда условий не ставишь, а принимаешь другого таким, какой он есть, - объяснила Сова. - Пусть он не такой быстрый, не такой сообразительный, не такой умный, как ты. Но если ты хочешь делить с ним одно пространство, просто люби его. Любовь - это и есть самый безусловный рефлекс. Потому что если любишь, так какие могут быть условия??? Это же и ежу понятно!
- Говорите, ежу понятно? - озадачился Ежик. - А почему тогда я этого не понимал?
- У каждого свои недостатки, - заметила Сова. - Ты тоже не можешь знать всего на свете. Но теперь-то знаешь.
- А как его вырабатывают, этот безусловный рефлекс? - спросил Ежик. - Мне очень, очень нужно!
- Его не надо вырабатывать, ведь он безусловный! - ответила Сова. - Его надо просто вспомнить и освободить. Только Любовь с колючками несовместима, ты учти, Ежик. Любовь не колется. Она гладит!
- Скажите, а Черепашка проснется? - с отчаянием спросил Ежик. - Она же не навсегда ушла в эту… защитную реакцию? Я ведь на самом деле, когда ее иголками колол, думал, что ей же лучше делаю… Я ведь ее очень, очень люблю! Она - мой самый лучший друг! А вдруг она больше никогда, никогда не захочет проснуться?
- Будем надеяться, что нет, - утешила Сова. - Если ты окружишь ее любовью и не будешь тревожить, рано или поздно она снова поверит тебе. Поверит в то, что мир - добр и безопасен. И что никто никогда больше не будет ранить ее нежную кожицу за то, что она что-то забыла или не успела.
И Сова полетела по своим делам. А Ежик устроился рядом с Черепашкой.
- Слышишь, Черепашка! - тихонько сказал он. - Ты спи, сколько захочешь. А я подожду. А когда ты проснешься, мы украсим норку самыми большими светлячками, разбросаем повсюду листья, и будем есть яблоки столько, сколько захотим, и даже огрызки пусть валяются, не страшно! Я просто хочу, чтобы ты была! Я снова хочу разговаривать с тобой, и гулять, и показывать тебе мир. И больше никогда, никогда не буду пытаться тебя изменить. Я лучше сам изменюсь! Я сделаю свои колючки мягкими. Они станут как шерстка, и меня даже можно будет погладить. Может, тогда и тебе захочется скинуть свой панцирь? Ты отдыхай, отдыхай. А я буду сидеть и вырабатывать у себя безусловный рефлекс любви, вот! А потом обязательно расскажу тебе, что это такое.
И ему уже казалось, что его колючки правда становятся мягкими и шелковистыми, потому что все мы - и Ежики, и Черепашки, и другие существа - по сути своей одинаковые: с любопытными носиками и мягкой, розовой, беззащитной кожицей, очень нуждающейся в Любви. (с)

[So-niK]

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои –
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, –
Любуйся ими – и молчи.
.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, –
Питайся ими – и молчи.
.
Лишь жить в себе самом умей –
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!..
.
Ф. И. Тютчев.

[So-niK]

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

В.В.Маяковский
1914

[Xenon]

http://bvf.ru/forum/attachment.php?a...8&d=1307041644

[So-niK]

Утро крадется медленно, не спеша, свет проникает в ткань, попадает внутрь комнаты, разделенной на первый шаг, на ожиданье шороха, на минуту перед прыжком, на тело прыжка, на взмах лапы над спящим, на тонкое покрывало, на искушение первой сойти с ума, сбросить его и все, что оно скрывало, видеть так явственно, тысячами пружин сдерживать дрожь, предчувствуя голос силы в том человеке, что некогда был чужим, но, приручив, проснулся невыносимо близким…
Дыхание. Сотни живых лучей будят тебя, теплом проходя сквозь кожу.
Утро лежит, урча, на твоем плече.
Ты его гладишь нежно и осторожно.


©

[So-niK]

Когда лежит луна ломтем чарджуйской дыни
На краешке окна и духота кругом,
Когда закрыта дверь, и заколдован дом
Воздушной веткой голубых глициний,
И в чашке глиняной холодная вода,
И полотенца снег, и свечка восковая
Горит, как в детстве, мотыльков сзывая,
Грохочет тишина, моих не слыша слов, -
Тогда из черноты рембрандтовских углов
Склубится что-то вдруг и спрячется туда же,
Но я не встрепенусь, не испугаюсь даже.
Здесь одиночество меня поймало в сети.
Хозяйкин черный кот глядит, как глаз столетий,
И в зеркале двойник не хочет мне помочь.
Я буду сладко спать. Спокойной ночи, ночь.

Анна Ахматова

28 марта 1944

[So-niK]

* * *
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора -
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...

Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто всё - простор везде,-
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко ещё до первых зимних бурь -
И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле...

Федор Тютчев
1857

[So-niK]

Я уже готова. Я уже
Собрана: при деле, при параде.
Поправляю тело на душе,
Как обтягивающее платье,
И оно мне больше всех идет,
И оно идет к тебе навстречу…
Совесть? — Просто втягивать живот.
Честь? — Всего лишь не сутулить плечи.

Вера Павлова

[So-niK]

Это реальный вопрос на тесте по химии в NUI Maynooth (Kidare, Ireland). Ответ одного из студентов был настолько "глубоким", что профессор решил поделиться им в сети.

ВОПРОС: Как бы Вы описали Ад - как экзотермичную (отдает тепло), или как эндотермичную (абсорбирует тепло) систему?

Большинство студентов пытались описать Ад с помощью закона Бойля - газ при расширении охлаждается и температура при давлении падает.

Один из студентов написал:

Сначала мы должны выяснить, как изменяется масса Ада с течением времени. Для этого нужно знать, сколько душ прибывает в Ад и сколько душ его покидает. Я считаю, что если душа попадает в Ад, покинуть она его не может. На вопрос, сколько душ прибывает в Ад, нам помогут ответить различные религии, существующие
сегодня в мире. Большинство из этих религий утверждает, что души людей, не принадлежащих их церкви однозначно попадают в Ад. Поскольку человек не может принадлежать больше чем к одной религии, можно однозначно утверждать что ВСЕ души попадают в Ад. Приняв во внимание индексы рождаемости и смертности, можно предполагать, что число душ в Аду растет экспоненциально.

Рассмотрим теперь вопрос изменения объема Ада. Чтобы в Аду поддерживать одинаковую температуру и давление, объем его должен увеличиваться пропорционально увелечению количества душ - согласно закону Бойля. Иначе говоря мы имеем 2 варианта:

1. Если Ад расширяется медленнее, чем растет число пребывающих душ, то температура и давление там будут расти до тех пор, пока Ад просто не развалится.

2. Если же Ад расширяется быстрее, тогда температура и давление падают - Ад замерзнет.

Каков из вариантов правильный?

Взяв за основу высказывание Анжеллы на первом курсе, что "в Аду скорее настанет зима, чем я с тобой пересплю", а так же тот факт, что сегодня мы проснулись вместе - мы придем к однозначному выводу, что Ад замерз. Из этого следует, что Ад не в состоянии более принимать души. Остается только Рай - что и подтверждает наличие Бога. Этим, видимо, и объясняется тот факт, что Анжелла всю прошлую ночь кричала: "О, Боже!"

Студент получил "отлично" единственный на курсе. ©

[So-niK]

Это не притча, а реальное событие.
Неизвестно, куда целились минометчики, но снаряды попали в детский приют в маленькой вьетнамской деревушке, которым заведовала группа миссионеров. Все миссионеры и один или два ребенка были сразу убиты, а еще несколько детей были ранены, в том числе одна восьмилетняя девочка.
Деревенские жители запросили медицинскую помощь из соседнего города, в котором была радиосвязь с американскими войсками. Наконец, приехали военный доктор и медсестра с комплектом медицинских инструментов. Они обнаружили, что положение девочки наиболее критическое. Если не принять немедленные меры, она умрет от шока или от потери крови. Для переливания крови им срочно требовался донор с той же группой, что и у девочки. Быстро проведя анализы, врач обнаружил, что ни один из американцев не подходит, однако нужная кровь есть у нескольких сирот, которые не были ранены. Врач говорил на вьетнамском вперемешку с английским, а медсестра немного изучала французский в институте. Изъясняясь на этой смеси языков, а также помогая себе жестами, они попытались объяснить напуганным малышам, что если они не возместят девочке потерю крови, она непременно умрет. Затем они спросили, кто хочет помочь ей и дать свою кровь. В ответ на эту просьбу дети широко открыли глаза и замолчали. Прошло несколько томительных мгновений, пока, наконец, маленькая дрожащая ручка поднялась вверх, быстро опустилась и снова поднялась.
- Спасибо, - сказала по-французски медсестра, - как тебя зовут?
- Хань, - ответил мальчик.
Ханя быстро положили на кушетку, смазали руку спиртом и ввели в вену иглу. Во время этой процедуры Хань лежал, не двигаясь, и молчал. Но через секунду он друг сдавленно всхлипнул, быстро закрыв лицо свободной рукой.
- Тебе больно, Хань? - спросил доктор.
Хань покачал головой, однако через несколько секунд снова всхлипнул и снова попытался сдержать свой плач. Доктор еще раз спросил, не больно ли ему, но Хань отрицательно покачал головой.
Но вскоре редкие всхлипывания превратились в равномерный тихий плач. Мальчик крепко зажмурился и сунул кулак в рот, чтобы сдержать рыдания.
Врач забеспокоился. Что-то было не так. В этот момент на помощь подоспела медсестра-вьетнамка. Увидев страдания мальчика, она быстро спросила его о чем-то по-вьетнамски, выслушала его и сказала ему в ответ что-то успокаивающим тоном. В ту же секунду мальчик перестал плакать и вопросительно посмотрел на вьетнамку. Она кивнула ему, и выражение облегчения появилось на его лице.
Подняв глаза, медсестра тихо сказала американцам: "Он думал, что он умирает. Он не понял вас. Он подумал, что вы просили его отдать всю свою кровь, чтобы девочка могла жить".
- Но почему же тогда он согласился на это? - спросила американская медсестра. Вьетнамка повторила вопрос мальчику, и он просто сказал:
- Мы - друзья..

http://pritchi.castle.by/ras-7-246.html

[So-niK]

Однажды Артур проснулся очень рано, весь дрожа на своей соломенной подстилке, и увидел Мерлина, который сидел в другом конце пещеры и внимательно смотрел на него.
- Я видел плохой сон, - пробормотал Артур. - Я был последним оставшимся на Земле человеком, я блуждал по лесам, по улицам городов, и они были пусты - там не было никого, кроме меня.
- Сон? - переспросил Мерлин. - Это был не сон. Ты и есть последний человек на Земле.
- Но как это может быть? - воскликнул Артур.
- Ты же не можешь не согласиться с тем, что единственный человек на Земле должен быть также последним человеком?
- Конечно.
- Хорошо, с точки зрения твоего собственного представления о себе, которое в будущем люди назовут эго, ты и есть единственный.
- Как ты можешь так говорить? Мы здесь вместе - ты и я - разве не так? И мы бываем в городах и деревнях, где живут тысячи людей.
Мерлин покачал головой.
- Если посмотреть на тебя в истинном свете, что ты есть? Творение опыта, который постоянно превращается в воспоминания. Когда ты говоришь "я", ты имеешь в виду этот уникальный конгломерат впечатлений, обладающий личной историей, которую никто другой не может с тобой разделить.
Ничто не кажется более личным, чем воспоминания. Даже идя вместе, мы с тобой идем разными дорогами. Я не могу посмотреть на цветок, не получив впечатления, которое ты не можешь со мной разделить. С другим по-настоящему нельзя поделиться ни одной слезинкой и ни одной улыбкой.
Когда Мерлин кончил свою речь, Артур выглядел очень расстроенным.
- Ты хочешь сказать, что каждый в этом мире совершенно одинок? - грустно сказал мальчик.
- Нет, - ответил Мерлин. - Работа твоего эго - вот что делает тебя одиноким. Вы закрываетесь в мире, в который больше никто не может войти. - Видя, каким растерянным выглядит его ученик, Мерлин смягчил тон. - Но ведь эго можно отбросить в сторону. Идем со мной.
Взяв Артура за руку, он вывел его из пещеры, где в предрассветном небе еще ярко светили звезды.
- Ты знаешь, на каком расстоянии от нас находится эта звезда? - спросил он, указывая на Сириус. Это было в разгар лета, когда Сириус кажется очень ярким и висит над самым горизонтом.
- Не знаю, - ответил Артур. - Я думаю, она дальше, чем можно измерить или даже просто себе представить.
Мерлин покачал головой.
- Между нами вообще нет никакого расстояния. Подумай: для того, чтобы ты увидел эту звезду, ее свет должен попасть в твои глаза, правильно? Луч света, подобно невидимому мосту, постоянно соединяет тебя с нею. Что такое звезда, как не свет? Следовательно, если она светит здесь и там и по всему соединяющему вас мосту, вы с этой звездой никак не разделены. Вы оба - части единого поля света.
- Но она кажется очень далекой. Кроме того, я не могу ее снять с неба, - возразил Артур.
- Разделение - это только иллюзия, - сказал Мерлин, пожимая плечами. - Тебе кажется, что ты отделен от меня и от других людей, только потому, что твое эго считает, что все мы обособлены и разделены. Но, уверяю тебя, если бы ты отбросил эго в сторону, ты увидел бы всех нас окруженными одним бесконечным полем света, который и является осознанием. Каждая твоя мысль рождается в огромном океане света только для того, чтобы вернуться туда обратно вместе с каждой клеточкой твоего тела. Это поле осознания есть повсюду, оно служит невидимым мостом между всем сущим.
Так что у тебя нет ничего, что бы не было частью всего остального - если не считать того, как это видит эго. Ты должен работать, чтобы выйти за пределы эго и погрузиться в универсальный океан сознания.
- Я должен подумать о том, что ты мне сказал, - произнес Артур с задумчивым видом.
- Думай, - сказал Мерлин, зевая. - А я еще посплю.
И волшебник направился к теплой уютной пещере.
- Да, кстати, - сказал он, оборачиваясь, - прежде чем ты вернешься в постель, повесь, пожалуйста, эту вещь обратно.
- Вещь? - переспросил Артур, с удивлением замечая у своих ног сорванный с неба Сириус.
(отрывок из книги "Путь волшебника" Дипак Чопра)

[So-niK]

ЗИМНЯЯ НОЧЬ

Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.

Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На озарённый потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.

И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.

И всё терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.

Б. Пастернак

1946

[Petrogen]

Ты снимаешь вечеpнее платье,
Стоя лицом к стене.
И я вижу свежие шpамы
На гладкой, как баpхат спине.
Мне хочется плакать от боли,
Или забыться во сне...
Где твои кpылья,
Котоpые так нpавились мне?

Где твои кpылья
Котоpые нpавились мне?
Где твои кpылья
Котоpые нpавились мне?

Раньше у нас было вpемя,
Тепеpь у нас есть дела
Доказывать, что сильный жpет слабых
Доказывать, что сажа бела.
Мы все потеpяли что-то
На этой безумной войне...
Кстати, где твои кpылья
Котоpые нpавились мне?


Я не спpашиваю сколько у тебя денег,
Не спpашиваю сколько мужей.
Я вижу - ты боишся откpытых окон
И веpхних этажей...
И если завтpа начнется пожаp,
И все здание будет в огне,
Мы погибнем без этих кpыльев
Котоpые нpавились мне...

© НАУ

[So-niK]

пробуждение.
мелькнула мысль...
Мне скучно, бес...(с)
http://www.youtube.com/watch?v=33AEHne8O-4
...что дальше?))
Маренго ночи в оконной рамке... Ваш ход, маэстро, не будем мешкать.
На белом поле рыдает дамка – ей так хотелось обратно в пешки.
Е2-Е8 – как имя бога. Пространство давит до нервной дрожи.
Свободы тоже бывает много, когда игру прекратить не можешь.
Колючий ужас стегает плетью, кураж по венам, как щелочь, едкий:
Упасть с обрыва – почти взлететь, и… вернуться снова на ту же клетку.
Четыре вправо, четыре влево, но выбор, в общем, довольно скуден –
На плечи валится небо-невод, сплетенный богом из пыльных буден.
Обнимет, спутает лживой лаской, сотрет из памяти боль финала.
Былое горе проворной лаской скользнет внутри от конца к началу.

Е2-Е8. Снаружи вьюга. На кухне Гретхен печет картофель.
Со скукой глядя в глаза друг другу, играют Фауст и Мефистофель.
(с)

- Жизнь.

с...или без...

[Wicont]

В такую погоду по городу только
Бродить, отделившись от мира плащом.
В такую погоду не выгонишь волка -
Волк выбежит сам побродить под дождем.
Он волк-одиночка, он волк-недотрога,
Тот самый, которого как ни корми -
Все смотрит туда, где по темным дорогам
Из вечера в вечер пылают огни.
Он волк мостовых и колодцев дворовых,
Чугунных решеток и черных коней,
Приникших к граниту закатов багровых
И плавно плывущих в воде фонарей.
Его не настигнет любая погоня -
Он мчится туда, где добыча его
В каналах ночных так стремительно тонет,
Что утро настанет - и нет ничего.
Глаза его - озера два пересохших -
Все смотрят без устали в точку одну,
Туда, где во мраке каналов заросших
Бесшумные тени струятся по дну.
Его не удержит ни сила, ни разум,
Он волк-одиночка, он волк-людоед.
Он мчит вопреки миражам и экстазам,
Не ведая сам, это явь или бред.
Все прячутся дома в такую погоду,
Захлопнуты двери, закрыто окно,
Лишь волк-одиночка на черную воду
Глядит и глядит, погружаясь на дно.
Глядит в эту бездну, не ведая страха,
И рыщет всю ночь меж плывущих огней,
К утру возвращаясь покорно на плаху
Загубленных жизней, потерянных дней.
В такую погоду мучительно медлить
И ждать, отделившись от мира дождем,
Как волк-одиночка, обегав всю землю,
Вернется с добычей под мокрым плащом.